Беды и радости инуитов в работах Овилу Таннилли
Канадские инуиты во второй половине XX – начале XXI века.
В конце 1940-х годов инуитские художники на северо-западе Канады – в Нунавуте, Квебеке, Ньюфаундленде и Лабрадоре – внесли свой вклад в расцвет скульптуры и живописи; значительные творческие и исторические события в инуитском искусстве замечательно отражены в работах резчицы Овилу Таннилли.
Овилу родилась в 1949 году в одном из небольших лагерей, расположенных на побережье южного Баффинова острова. Она была вторым ребенком в семье Шеоджуке (мать) и Туну (отец). Семья часто переезжала с места на место – путешествовала вслед за Туну, который был охотником. Это были разные районы, в зависимости от того, какой был сезон – уток или гуся, моржей или карибу. Весной семья возвращалась домой. Осенью велась охота на тюленей, которые позже продавались.
Туну, 1958 год.
Помимо охоты Туну весьма успешно занимался резьбой по камню. Он был одним из первых художников с мыса Дорсет, получившим признание в начале 1950-х гг. В 1953 году несколько его работ стали частью выставки, экспонировавшейся в Лондоне.
Туну, «Мать и дитя», 1960-65 гг.
Искусство, которым занимался отец, очаровывало маленькую Овилу и послужило причиной её дальнейшего интереса к резьбе по дереву и камню. Семья Таннилли проживала недалеко от месторождений серпентинита и мраморного камня. Туну нередко использовал эти материалы для создания своих работ. Тем не менее резьба была второстепенным делом в его жизни. Одна из его дочерей говорила: «Он был резчиком и охотником. И охотником больше, чем резчиком».
Весной 1955 года, когда Овилу было пять лет, жизнь её семьи изменилась. В результате частых контактов с европейцами, а также в результате колонизации местного населения, аборигены севера стали всё чаще страдать от привезенных европейцами болезней, в том числе туберкулёза. В 1950-х годах болезнь поразила большое количество инуитов. Правительство Канады вместо того, чтобы строить больницы, предпочло свозить всех заболевших в южные санатории. Частью такой стратегии были специальные корабли, предназначенные для перевозки больных туберкулезом из северной Канады в южные санатории. Одним из кораблей был CD Howe, который курсировал с 1950 по 1969 год. Судно было оборудовано специальными комнатами, изолированными от жилых помещений экипажа. Корабли были оснащены рентгеновской техникой для диагностики болезней, а пациенты помечались идентификационными номерами на руке с результатами обследования.
Детей, даже младенцев, у которых диагностировали туберкулёз, забирали у родителей и отправляли на юг. Мужчины, женщины и дети покидали свои семьи. В 1953 году в закон были внесены поправки, согласно которым отказ коренного населения от лечения и выписка из больницы до полного выздоровления являлись преступлениями.
В результате обследования у Овилу выявили туберкулёз. Её семью оповестили о том, что теперь девочке предстоит путь на юг.
Овилу доставили на корабле в больницу для индейцев в провинции Манитоба, где она жила с другими больными туберкулёзом. Персонал, который окружал девочку, не владел её языком. Овилу испытывала чувство одиночества и изоляции. Это был один из самых непростых периодов в её жизни. В лечение также входил постельный режим, во время которого медсёстры привязывали девочку к кровати. Ей также пришлось пережить сексуальное насилие со стороны врача. Позже Овилу всю боль и переживания отразит в своих работах. Она не была единственной инуиткой, пережившей такой опыт. Но она стала единственной резчицей, осмелившейся рассказать об этом через искусство.
Овилу Таннилли, «Овилу на больничной койке», 2000
Овилу Таннилли, "Медсестра с плачущим ребёнком", 2001
«Овилу в больнице», 2002
В 1950-х годах лечение туберкулеза постепенно начало переходить он многомесячного постельного режима к хирургии лёгких, а затем и к применению противомикробных препаратов. Провинциальные санатории опустели по мере того, как амбулаторное лечение становилось нормой. Однако это не касалось лечения инуитов. Считалось, что они не способны самостоятельно справиться с болезнью дома. Многие пациенты из числа коренного населения умерли и были похоронены рядом с медицинскими учреждениями, где они лечились, без каких-либо оповещений их родственников.
Проведя три года вдали от семьи, Овилу, наконец, вернулась в родной дом. Однако на девочке уже отразилось влияние южной культуры. Ей было сложно вновь привыкнуть к жизни в Арктике. Девочке казалось, что она заново знакомится со своей семьёй. Она не понимала ни их обычаев, ни даже языка. Однако время помогло. Постепенно Овилу привыкла к жизни дома со своей семьёй, которая, к тому же, в 1959 году пополнилась ещё одним членом. Её мать родила сына Джутаи, который впоследствии стал одним из самых оригинальных художников и резчиков на мысе Дорсет. В 1960 году семья переехала поближе к мысу Дорсет.
В новом доме у девочки стал проявляться интерес к резьбе. Наблюдая за отцом, она училась. Овилу сама собирала камни, из которых потом создавала скульптуры.
Однако её интерес к резьбе не соответствовал традиционным ролям, отведённым женщинам в культуре инуитов. Большинство резчиков в её лагере были мужчинами. Как старшая дочь, Овилу должна была помогать матери с шитьём, которое девочку совершенно не интересовало. Зато она очень любила проводить время с отцом. В 1966 году появилась на свет первая самостоятельная работа Овилу – «Мать и дитя».
«Мать и дитя», 1966
Туну обменял первую резьбу дочери вместе с несколькими собственными работами на товары первой необходимости.
Скульптуры Туну и первые работы Овилу выполнены из тёмно-серого серпентинита. Овилу использовала инструменты своего отца – топор и напильник. В её первой работе практически отсутствуют детали и движение, и она больше похожа на стиль резьбы её отца, чем на те скульптуры, которые Овилу создаст позже.
В 1969 году Туну трагически погиб. На момент смерти отца Овилу была старшей из детей, живших с матерью. Смерть отца способствовала созданию нескольких работ, изображающих скорбящих женщин. Скорбь по отцу – главная тема работы «Овилу и Туну», в которой воспоминание об отце выражается в маленькой фигурке, пытающейся дотянуться до своей плачущей дочери.
"Овилу и Туну", 2004
После потери кормильца девушка вышла замуж за Айолу Таннилли, который тоже рос в семье художников: мать, отец и бабушка были успешными художниками и резчиками. Бабушка Айолу – Икаюкта Таннили – оказала большое влияние на творчество Овилу и стала героиней нескольких её работ.
«Икаюкта держит свой рисунок с совой», 2008
В семье Овилу и Айолу появилось шестеро детей. В 1972 году, после рождения первой дочери Аласуа, семья перебралась в район мыса Дорсет. Позже Овилу связывала начало своей творческой карьеры с их переездом. После рождения дочери Овилу стала регулярно заниматься резьбой, которую она продавала, а на вырученные деньги покупала молоко. Так со временем её работа стала основным источником дохода семьи. Её роль матери и художника слились в скульптуре «Автопортрет с дочерью Аласуа» (2000 г.). Эту работу она создала топором из необработанного камня.
«Автопортрет с дочерью Аласуа», 2000
В начала 1970-х годов Овилу приняла участие в ювелирном проекте Эскимосского кооператива Западного Баффина. Это был экспериментальный проект, который включал в себя анимацию, ткачество, керамику и типографскую печать. Ювелирная программа дала работу как женщинам, так и мужчинам. В результате резчики научились использовать слоновую и моржовую кость, камень для создания ожерелий, серёг, пряжек, запонок, кулонов и булавок. Резчиков научили технике литья с использованием привычных ручных инструментов. Использовались также бронза и серебро вместо камня.
В 1976 году Канадская гильдия ремесленников в Монреале организовала широко разрекламированную выставку-продажу «Дебют – ювелирные изделия с мыса Дорсет», в которую вошли двенадцать работу Овилу. Ее вылитая из бронзы скульптура «Человек и Медведь» (1974-76 гг.) с той выставки сейчас находится в постоянной экспозиции гильдии. Судьба остальных скульптур неизвестна. Позже ювелирный проект был прекращён как экономически невыгодный для кооператива. Однако ещё несколько лет Канадская гильдия ремесленников давала Овилу дополнительный источник дохода, скупая её работы, которые вошли и в первую публичную выставку.
«Человек и медведь», 1974-76 гг.
На протяжении 1970-х годов Овилу Танилли работала дома, используя ручные инструменты для создания реалистичных сюжетов («Драка собак», «Собака и медведь»), а также более типичных изображений дикой природы, особенно птиц. Нередко она изображала домашние бытовые сцены («Мать чистит нос ребёнка»). Подобные интимные сюжеты были необычны для резчиков с мыса Дорсет, скорее всего потому, что большинство из них были мужчины. Такие сюжеты были более популярны среди общин, где резьбой занимались женщины.
«Мать чистит нос ребёнка», 1975 г.
Сначала кооператив продавал работы Овилу коммерческим галереям на юге страны. Однако в 1981 году Канадская гильдия ремесленников провела в Монреале свою первую выставку, куда вошли и работы Овилу. После этой выставки организация «Изобразительное искусство Дорсета» в Торонто стала целенаправленно проводить персональные выставки Овилу, организованные заинтересованными коммерческими галереями.
Две персональные выставки в галерее инуитов в Мангейме (Западная Германия), в 1988-м и 1992 годах, познакомили международную публику с творчеством Овилу. Выставка 1988 года сопровождалась каталогом, который изображал птиц и традиционные предметы. В 1993 году была организована выставка в Вашингтоне под названием «Женщина-инуитка бросает вызов традиции: скульптура Овилу Таннилли».
С 1988 года, после операции на руке, Овилу стала использовать электрические инструменты, чтобы создавать скульптуры с меньшими усилиями. В это время тематика её работ несколько расширяется. Во многом благодаря влиянию на неё телевидения. Стали появляться работы, главными героями которых становились люди, не принадлежащие к инуитской культуре («Футболист», 1981 г.). Но она также продолжала создавать скульптуры на основе пережитого опыта («Моя мать и я», 1990 г.).
«Футболист», 1981 г.
В 1990-е годы героинями скульптур Овилу становятся женщины в длинных развевающихся одеждах («Скорбящая женщина», 1997). В таких работах предпочтение отдавалось выразительному и часто эмоциональному языку тела, граничащему с абстрактным.
К 1994 году Овилу создала много работ для крупной персональной выставки. Новые скульптуры касались таких тем, как отчуждение («Плачущая женщина», 1998 г.), мифология инуитов («Сидящая Седна», 1999) и сексуальное насилие («Обнажённая», 1993 г.), с чётким акцентом на женские образы. Несмотря на некоторое первоначальное сопротивление со стороны зрителей и коллекционеров инуитского искусства, привыкших к более романтичным и традиционным представлениям о северной жизни, выставка, названная просто «Овилу Таннилли», оказалась весьма успешной.
«Плачущая женщина», 1998 г.
«Обнаженная», 1993 г.
Социальные проблемы часто находили отражение в работах Овилу – начиная отношениями с южными общинами и заканчивая политикой, которая серьёзно повлияла на жизнь инуитов на Севере. Одной из таких проблем, повлиявших на выбор сюжетов для скульптур, стало уничтожение ездовых собак на Баффиновых островах, которое происходило с середины 1950-х до конца 1960-х годов. Например, скульптура «Защищающий собак» (2002 г.) отражает беспокойство Овилу по этому поводу. По словам её мужа Айолы Таннилли, героем работы стал реальный человек, известный на мысе Дорсет тем, что пытался защитить своих собак от выстрела.
«Защищающий собак», 2002 г.
В течение нескольких поколений инуиты и ездовые собаки жили и охотились вместе. Собаки были единственным средством передвижения зимой и по суше летом. Кроме того, они помогали и в быту: выслеживали тюленей и находили трещины во льду в тумане и темноте. Во время сильных метелей собаки по запаху находили проторенные тропы. Они отпугивали белых медведей («Собака и медведь», 1977).
Собаки были единственными животными, которым инуиты давали индивидуальные имена. Детям щенки отдавались на воспитание. Если у мальчика-инуита была своя небольшая стая собак, его уже можно было воспринимать всерьёз, как мужчину. Собаки были важной частью жизни и Овилу. Нередко питомцы становились героями её скульптур («Семья», «Драка собак»).
«Семья», 2006 г.
«Драка собак», 1975
Убийство ездовых собак продолжалось более двадцати лет. В основном их уничтожала Королевская канадская конная полиция. Причины были разными: например, страх, что они могут быть переносчиками болезней. Также запрещалось разведение собак инуитами там, где они проживали рядом с некоренным населением.
Наряду с убийством собак и болезнями, европейцы принесли с собой на Север и другую беду – алкоголь. Тема алкоголизма также отражена в работах Овилу («Мысль создаёт смысл»). Таннилли ненавидела алкоголь за то, что он мог делать с людьми. Другая её работа, «Женщина в обмороке», отражает беспокойство художницы по поводу злоупотребления алкоголем, а также его разрушительное воздействие на уязвимую женщину. Овилу столкнулась с проблемами алкоголизма в своей собственной семье: несколько членов её семьи погибли от этого пагубного пристрастия. Злоупотребление психотропными веществами и самоубийства сегодня являются наиболее серьёзными проблемами в общинах инуитов.
«Мысль создаёт смысл», 1980 г.
«Женщина в обмороке», 1987 г.
В скульптуре Овилу описала свой печальный опыт: страдания от гибели (самоубийства) своей тринадцатилетней дочери. В работе «Женщина закрывает лицо» закрытое лицо отделяет героиню от окружающего мира и фокусирует внимание на чувстве изоляции и печали.
«Женщина закрывает лицо», 2000 г.
В начале 2000-х семья переезжает на юг страны. Скульптура «Автопртрет (Прибытие в Торонто)» изображает Овилу с чемоданом в аэропорту Торонто. Платье с короткими рукавами символизирует её приход в южную культуру.
Овилу снова содержала всю семью благодаря своему искусству. Но в этот раз дела шли не очень хорошо. Были попытки продавать скульптуры напрямую сувенирным магазинам. Однако после событий 11 сентября 2001 года поток туристов сократился, и доход от таких продаж был незначительным.
«Автопортрет. Прибытие в Торонто», 2002 г.
«Уставшая женщина», 2008 г.
«Седна», 2007 г.
Последние два года своей жизни Овилу была не в состоянии работать. 12 июня 2014 года она скончалась от рака.
Овилу Таннили, Ванкувер, 1992 г.
Материал подготовлен Оксаной Дорофеевой.
