Григорий Ледков: жить и работать надо на малой родине

Григорий Ледков. Фото: Ольга Лобачева, kp.ru

В Санкт-Петербурге состоялось официальное открытие представительства Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России (Ассоциация КМНСС ДВ РФ). В открытии офиса приняли участие руководство самой Ассоциации, а также Комитета Санкт-Петербурга по делам Арктики, Кунсткамеры, музея «Ледокол «Красин», петербургских ВУЗов и общественных организаций. Президент Ассоциации, сенатор Совета Федерации ФС РФ Григорий Ледков ответил на вопросы GoArctic.

Григорий Петрович, если коротко и в цифрах, то как бы Вы представили вашу общественную организацию?

– Наша Ассоциация объединяет 40 народов, проживающих на огромных территориях в 28 российских регионах. Их общая численность достигает 270 тысяч человек.

Отчасти провокационный вопрос... в России проживает около 200 различных этносов. Почему именно народы Севера, Сибири и Дальнего Востока должны иметь особый статус?

– У нас есть на него свой взвешенный и объективный ответ. Наши народы потому и называются коренными, что испокон веков живут на северных территориях – мы ниоткуда не приехали и никогда никуда не перемещались. И мы действительно малочисленны. Мы – часть большой и национальной политики России, главной целью которой является то, чтобы ни один проживающий на её территории этнос не исчез. Чтобы сохранились все самобытные языки и культуры. И, наконец, ещё один аргумент. В нашей стране нет других народов, которые бы проживали в настолько удалённых и суровых климатических условиях, да ещё и вдали от современной инфраструктуры и благ цивилизации.

Фото: Вадим Кантор

На протяжении длительного времени Вы боролись за введение Системы государственного учёта и соответствующего реестра коренных и малочисленных народов. Зачем нужен подобный учёт?

– Если начать с истории, то советская национальная политика имела хорошо выстроенную систему автономий с понятными и работающими преференциями. Без них я, например, простой юноша из Нарьян-Мара, вряд ли после армии получил бы высшее образование в Ленинграде. Но после развала СССР всё это рухнуло, и мы начали сталкиваться с неразрешимыми проблемами. Прежде всего, в ведении традиционного образа жизни. Государственные структуры (по закону) начали видеть в наших охотниках и рыбаках браконьеров, что лишало нас пищи, которая жизненно необходима для нормального обмена веществ. Мы употребляем её столетиями. Поэтому, вслед за возвращением определённых преференций, встал вопрос о документальном подтверждении принадлежности конкретного человека к КМНСС ДВ. И здесь возникла ещё одна проблема – в российском паспорте отсутствует графа «национальность». Чтобы решить эту коллизию, рассматривалось много предложений. От системы справок до вкладышей в паспорт. Но остановились на реестре. Мы все россияне и, поверьте, нас не радует подобный тотальный учёт, но эта вынужденная мера помогает решать многие спорные вопросы.

И на какой стадии сейчас ваша «борьба»?

– В настоящее время внесены поправки в федеральный закон «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации». Рад, что государство нас поддержало. Теперь впереди два года переходного периода. За это время нужно будет комплексно поработать и внести изменения во все профильные законодательные акты.

Уж если мы заговорили о законах, то за последнее время был принят целый «арктический пакет». Совсем недавно утвердили Стратегию «Арктика 2035». Всё ли в её новеллах вас устраивает?

– Хорошо то, что в обсуждении этих законов (прежде всего, Стратегии) принимали участие все арктические субъекты, а также общественники и простые северяне. И в каждом из них справедливо говорится об уникальности, особой значимости и важности Арктического региона для нашей страны. При этом новая Стратегия наполнена детальной конкретикой и цифрами для каждого региона.

Фото: Ассоциация КМНСС ДВ РФ

Но хорошо ли это? Некоторые эксперты говорят, что в погоне за цифрами мы рискуем скатиться в «штурмовщину» вместо вдумчивого поступательного развития?

– Этот документ подписан и принят к исполнению, и теперь наша общая задача, включая экспертов, принимать активное участие в ее реализации. С другой стороны, нам, возможно, этих цифр как раз не хватило. Ведь если целевые показатели прописаны для ТЭК, для оборонки, для Севморпути, то было бы неплохо указать и цифры роста качества жизни для коренных и малочисленных народов, а не ограничиваться общими словами. Поэтому мы будем стараться, чтобы подобные показатели появились в планах по реализации Стратегии «Арктика 2035».

В одном из своих интервью Вы отметили, что «на земле» коренные и малочисленные народы имеют больше проблем с национальными парками, чем с крупным бизнесом и госкорпорациями. Почему так?

– Потому, что с «покорителями Севера» мы знакомы ещё с первой советской волны освоения Арктики и за прошедшее время обоюдно научились друг друга видеть, слышать и договариваться. Возьмите условную трубу с газом, которая пересекает пастбище. Это всего лишь одна нитка, и всегда можно договориться о её переносе или обустройстве места для перегона оленей. А национальный парк наглухо закрывает огромную территорию, на которой коренные народы издавна охотились, рыбачили, вели своё хозяйство и где покоятся их предки. Да, мы знаем, что на этой территории расположена флора и фауна, часть из которой занесена в Красную книгу. Но ведь именно мы её столетиями и сохраняли, а нам теперь говорят: «Здесь будет только платный вход для туристов». Поэтому впереди очень непростой диалог, но хорошо, что он идёт.

Международная встреча стран Арктического совета в Нарьян-Маре. Фото: Ассоциация КМНСС ДВ РФ

А как насчет диалога международного? С 2021 года наша страна станет председательствовать в Арктическом совете. Что это может дать международному сообществу коренных и малочисленных народов?

– Мы и без российского председательства находимся в постоянном и тесном взаимодействии. Напомню, что, помимо восьми приарктических государств, входящих в этот Совет, специальный статус постоянных участников имеют 6 организаций коренных народов Арктики. Из них Россию представляет как раз наша Ассоциация. С другой стороны, председательство ещё больше расширяет наши возможности, и уверяю, что Россия предложит очень хорошую программу. Мы, например, готовы более детально познакомить всех с нашим проектом «Дети Арктики» или на деле показать, как мы проводим общественные слушания, как заключаем соглашения с компаниями, как работаем на площадках Госдумы и Совета Федерации.

То есть зарубежным партнерам есть, что у нас перенять?

– Россию часто пытаются учить демократии и правилам диалога между народом и властью. Но когда зарубежные партнеры приезжают к нам в гости и видят, что в наших съездах и рабочих конференциях участвуют не только губернаторы, но и министры Правительства РФ, то сильно удивляются. А ещё вынужденно признают, что далеко не всегда могут позволить себе подобное общение даже на уровне мэрий. Впрочем, и нам есть чему у них поучиться. Главное, чтобы в эти два года в нашу общую работу не вмешались геополитика и пандемия.

Кстати (или скорее некстати) о коронавирусе. Есть ли уже какие-то исследования о его опасности применительно к КМНСС ДВ?

– Сейчас пока убедительной статистки по сопротивляемости новым вирусам, конечно же, нет. Но я полагаю, что здесь должен помочь наш естественный иммунитет, основанный на традиционном питании и обычаях. Долгое проживание в единой экосистеме, употребление в пищу строганины, оленины, местных ягод и отваров из них… Учёными давно доказана польза подобного рациона для нашего организма. Поэтому, помимо прочего, будем надеяться и на те рецепты, которыми мы пользовались и лечились всегда.

Фото: Ассоциация КМНСС ДВ

Отделение вашей Ассоциации в Санкт-Петербурге работает достаточно давно. Сейчас вы открыли здесь ещё и представительство. Почему понадобилось такое усиление?

– Санкт-Петербург исторически был своеобразной точкой притяжения всех северян. И далеко неслучайно Институт народов Севера РГПУ им. А.И. Герцена, который я закончил, функционирует именно здесь. Поэтому расширение наших возможностей, создание своеобразного научного, образовательного и культурного центра пойдёт на пользу всем. И нашим студентам, которые смогут здесь слышать родные языки, заниматься ремёслами, обмениваться знаниями, и вообще всем, кто интересуется жизнью Севера, Сибири и Дальнего Востока. Отдельно хочется поблагодарить губернатора Санкт-Петербурга и руководство Комитета Санкт-Петербурга по делам Арктики за организационную помощь и выделение нашему центру помещения на льготных условиях как социально ориентированной организации.

Коль скоро мы заговорили о студентах. Все ли ваши выпускники охотно возвращаются домой, или соблазны большого города перевешивают?

– Вынужден опять вернуться к советскому опыту. Тогда возвращаться домой было экономически выгодно. Система преференций была такая, позволяла оленеводу прокормить всю свою семью, поэтому и домой возвращались с большей охотой. Сейчас нужно думать и разрабатывать систему стимулов. Не исключаю, что это может быть заключение целевых договоров, обязывающих вернуться на родную землю, получить «подъёмные» и отработать оговоренный срок.

Фото: Ассоциация КМНСС ДВ РФ

А если говорить о средней школе? Вы поддерживаете систему обучения в интернатах?

– Даже среди нашей интеллигенции нет единой точки зрения по этому вопросу. Многие из тех, кто прошёл через советские интернаты, выступают за эту устоявшуюся форму обучения. Но я хорошо помню, как неплохо зарекомендовала себя и система «экстремального обучения», когда в стойбища приезжал «красный чум» с учителями, специалистами, и они в кочевом режиме делились знаниями. А сегодня, благодаря технологиям, возможности дистанционного обучения увеличились многократно. И эти возможности, конечно, нужно использовать. Интернет надо рассматривать, прежде всего, как инструмент для неограниченного получения полезных знаний, а не как развлечение. Первоклассник пусть учится писать, оленевод – заполнять налоговую декларацию.

А что можете сказать о своих детях?

– Старший сын отслужил в армии, сейчас заочно учится, работает и живёт со своей семьёй на Ямале, младшей дочери шесть лет. Другие сын и дочь получают высшее образование в Тюмени. И я всем четверым говорю: «Москва или Тюмень – это место получения образования. А жить и работать нужно дома, на Родине». И они со мной согласны. 

***

Валентин Юшкевич, специально для GoArctic