Работа в Арктике: последние оленеводы в Эвенкии

Фактория Суринда. Все фото К. Каськаева.

К. Каськаев в бригаде оленеводов, на фоне чума

Что такое «фактория» и как съели всех оленей

Суринда — единственная фактория Эвенкии, где сохранилось домашнее оленеводство. Стадо совсем маленькое, всего 960 голов, но оно есть! Наличие оленеводческого совхоза — это не только рабочие места для местных жителей и сохранение опыта поколений, но и потенциальная точка привлечения туристов, причём не только на ежегодный праздник «день оленевода».

Администрация фактории и самый распространённый местный транспорт — снегоход

Будем разбираться по порядку. Факториями называют все посёлки Эвенкийского муниципального района Красноярского края, он же бывший Эвенкийский автономный округ (годы существования 1991 – 2007). Фактория — это место, где в дореволюционное время местные кочевые тунгусы (другое название эвенков) могли обменять пушнину на товары промышленного производства: ружья, порох, муку, иголки, нитки, верёвки и пр. На месте этих факторий, когда-то основанных по большей части на Подкаменной и Нижней Тунгусках предприимчивыми «ангарцами» (русские предприниматели с реки Ангары, она же Верхняя Тунгуска), советская власть в 1920-ых основала культбазы, а на месте культбаз в 1950-ые уже выросли современные национальные посёлки Эвенкии. Но по старой традиции все посёлки Эвенкии продолжают именовать факториями.

В советское время поголовье всех домашних оленей Эвенкии достигало 15-20 тысяч, но в кризисные 90-ые почти всех домашних оленей в буквальном смысле съели. Осталось только небольшое стадо в Суринде, где в 2003 году, в рамках восстановления домашнего оленеводства, было учреждено оленеводческо-племенное хозяйство «Суриндинское» и на каждого домашнего оленя стали выделять субсидию. Сейчас на взрослого оленя выплачивают по 15 000 р. в месяц, а на молодого телёнка до 150 000 р. в месяц. Олени, таким образом, выходят золотыми!

За счёт чего «кормятся» оленеводы?

Оленеводческий совхоз подразделяется на 4 бригады, в каждой по 7-8 человек и около 200-250 оленей. Зарплата у простого оленевода, который большую часть года проводит в тайге с оленями, равна МРОТ по Красноярскому краю (для северных районов), то есть составляет около 40 000 рублей. Всего в совхозе занято чуть больше 30 человек, при фактическом населении Суринды в 300 жителей.

Когда мы были в гостях в одной из оленеводческих бригад, то спросили, а для чего они разводят оленей? Мясо, шкуры, камуса? Нет, ответили нам, домашних оленей и так мало, а на них вон какие дотации-субсидии выделяют, зачем их забивать? Мы кормимся в основном за счёт дикого оленя, с него и мясо, и шкура, и деликатесы.

Приехали на снегоходах в бригаду оленеводов

Выходит, что домашних оленей в Суринде разводят ради получения дотаций. Но и дотации не помогают — поголовье оленей остаётся постоянным уже много лет. И тут влияет несколько факторов. Первый фактор – увеличившиеся поголовье волков и медведей: так как охотников стало меньше, то зверь и плодится. Второй фактор – человеческий, оленеводы могут уйти в запой и оставить стадо без присмотра.

Ещё Суринда это самый крупный именно эвенкийский посёлок в Эвенкии. «Столичная» Тура и два бывших райцентра Ванавара и Байкит заселены в основном русскими, а четвёртая по численности фактория Эвенкии – Ессей с якутским населением. Замыкает пятёрку крупнейших посёлков Эвенкии как раз-таки Суринда.

Чум и нарты

Но вернёмся к оленеводству. На самом деле, до прихода советской власти местные эвенки-тунгусы никогда не держали много домашних оленей. Это на побережье Северного ледовитого океана, в тундре олень является источником пищи, одежды, строительным материалом, транспортом. Эвенкия же большей своей частью находится в таёжной зоне, тут в изобилии растёт лес, водятся разные звери, много рыбы, поэтому одной эвенкийской семье хватало собственного стада в 30-40 голов. При этом всегда под рукой были и есть дикие олени. Добывать дикого оленя гораздо менее хлопотно и затратно, чем содержать домашнего.

Тогда стоит ли продолжать навязывать эвенкам домашнее оленеводство по типу тундрового, как на Ямале или в Ненецком автономном округе, где у каждой семьи стадо в сотни, а то и тысячи голов? Это хороший вопрос для обсуждения.

Домашние олени

Сено для оленей и что рисуют эвенкийские школьники

Что касается непосредственно нашего визита в бригаду, то пока полтора часа готовились снегоходы и волокуши для нас, мы успели побеседовать с начальником оленеводческого совхоза Демидом Топоченок. Демид эвенк, достаточно молодой парень, с высшим образованием (учился в Иркутске), занял эту должность не так давно. Радует, что он мыслит масштабно и планирует привлекать больше туристов и увеличивать поголовье домашних оленей. Одной из мер по сохранению и приумножению числа оленей будет строительство капитальных коралей (изгородей), где можно будет содержать оленей в период межсезонья, сберегая их таким образом от волков. Кормить оленей планируют сеном, которое будет заготавливаться на лугах в окрестности Суринды и ягелем, который будет собираться летом. Дети летом активно заготавливают ягель, а совхоз принимает его по 20 рублей за килограмм.

Местный колорит начинается прямо в администрации. Пока сотрудники ходят из кабинета в кабинет, в коридоре в волокушах от снегохода лежит разделанная и замороженная туша оленя. На стенах висят фотографии лучших охотников и оленеводов советских времён.

Туша оленя в коридоре администрации

Туризм в Эвенкии совсем не развит; а нет туристов, нет и гостиниц. Поэтому ночуем бесплатно в школе. Коридор украшен поделками и рисунками местных школьников. И если городские дети рисуют трамваи, многоэтажки, автомобили, то местные дети, естественно, рисуют то, что окружает их: чумы, оленей, тайгу, снегоходы и пр. Такая вот романтика.

Рисунки школьников Суринды

В заключение

Интересно будет вернуться сюда через 5-10-20 лет. Как всё сложится в национальных поселениях? Ведь оленеводство – это не столько про заработок, сколько про создание и поддержку смыслов жизни для местных жителей. Оно может стать для кого-то делом «навсегда» и заполнить всё бытие вокруг. А без смыслов остаётся только получать дотации и потихоньку спиваться.

***

Константин Каськаев, специально для GoArctic