Виктор Конецкий: «Никто пути пройденного у нас не отберет»
В честь писателя и капитана дальнего плавания названы два судна: нефтеналивной танкер и спасательный буксир
Танкер «Виктор Конецкий». Фото: «Совкомфлот»
Этой фразой, похожей на гербовый девиз, писатель назвал одну их глав романа «За Доброй Надеждой» – своего главного литературного труда, писавшегося более тридцати лет. Позже эти слова стали эпитафией на могильном камне писателя, морского спасателя, капитана дальнего плавания Виктора Конецкого.
Курсант Виктор Конецкий. Фото: baltkon.ru
Виктор Викторович Конецкий родился 6 июня 1929 года в Ленинграде, на Васильевском острове. Район Новой Голландии на Адмиралтейском канале был его малой родиной, здесь, рядом с верфями, причалами, баржами, кораблями, встававшими на ремонт, возможно, его детское сознание моделировало моряцкое будущее. Впрочем, жизнь его могла бы пойти совсем другим курсом, не оставь семью отец Виктора, то ли следователь, то ли прокурор по профессии. Любовь Конецкая не только подняла двоих сыновей, но и многое сделала для развития их способностей. У младшего Виктора она разглядела интерес и способности к живописи и всячески поощряла их развитие.
Война и особенно первая, самая страшная блокадная зима, оставили неизгладимое впечатление в памяти будущего писателя. Примечательно, что в рассказах-воспоминаниях Конецкого много юмора, забавных сцен, героем которых был наблюдательный, энергичный и неунывающий мальчик. И это не случайно. Юмор помогал выживать писателю в безотцовщине, в исковерканном войной детстве и позже, когда он стал спасателем и арктическим моряком, во время долгих походов и бесконечной полярной ночи.
В 1945-1952 годах Виктор Конецкий прошел обучение на штурмана в 1-м Балтийском военно-морском училище и был направлен на службу в аварийно-спасательную службу Северного флота. По признанию самого Конецкого, это назначение было сродни наказанию «за длинный язык, за гуманитарные интересы, которые засекли особисты, за стихи, которые мы с дружками писали». Три года Конецкий прослужил на Баренцевом море, принимал участие в спасении рыболовных траулеров, чуть не погиб на горящей от взорвавшегося боеприпаса барже, в качестве водолаза доставал из ледяной воды погибших моряков, после чего сам попал в госпиталь и вскоре был комиссован.
Однако в планы двадцатишестилетнего офицера не входило расставание с морем, и он добился назначения на рыболовный сейнер, участвовал в первом перегоне каравана малых судов из Петрозаводска до Петропавловска-Камчатского. Всего же за свою моряцкую жизнь Виктор Конецкий четырнадцать раз пройдет по Северному пути и, конечно, опишет эти походы так, как это дано людям, влюбленным в свое дело. В его произведениях арктические льды могут принести как смерть, так и спасение.
«Даже судовые гудки, когда ты идешь среди айсбергов, запрещены для судоводителей, потому что звуковая волна может стать той малюсенькой каплей, которая может опрокинуть эту огромную, величавую ледяную гору, – вспоминал Виктор Конецкий в одном из телеинтервью. – Но в то же время иногда, во время штормового ветра, мы прячемся за айсберг, дрейфуем за ним. У айсберга парусность большущая, он довольно большой ход имеет. За ним кильватерный след остается, масса битого льда, снега, все это перемешано вместе, и за ним такой шлейф идет. Вот в этом шлейфе ты держишься, айсберг прикрывает тебя от ветра, и так можно сутки за ним прятаться, пока ветер немного не утихнет».
Арктика не отпускала Виктора Конецкого даже тогда, когда писательские гонорары могли бы обеспечить ему безбедное житье-бытье где-нибудь в Комарово или Переделкино. Нет, он упорно уходил в море – туда, где, по его словам, только и можно встретить самое прекрасное в жизни явление – арктический шторм.
Виктор Конецкий за работой (1950-е). Фото: proza.ru
Именно в Арктике, во время долгих переходов и дрейфов Конецкий начинает вести дневники и писать рассказы. Как это бывает с одаренными людьми, прошедшими школу жизни и досконально знающими свою тему, он вошел в большую литературу уверенно и быстро. Его первые рассказы были опубликованы в 1956 году в альманахе «Молодой Ленинград» и в журнале «Звезда», а через год вышел первый сборник «Сквозняк», с которым его приняли в Союз писателей СССР. В рекомендации молодому писателю Михаил Светлов написал всего одну фразу: «Конецкий – хороший парень».
Полоса писательского везения, впрочем, закончилась, едва начавшись. В письме замечательному писателю и другу Юрию Казакову в апреле 1958 года Виктор Конецкий писал по поводу партийной чистки в издательстве «Советский писатель»: «Про меня сказано буквально следующее: ῝Серые. Схематичные произведения тов. Конецкого лишены глубины, художественного содержания... Они... не нужны нашему советскому читателю... Издательство допустило крупную ошибку, опубликовав книжку...῝ и т.д. и т.п. Боюсь, что это заключение сыграет решающую роль в судьбе моей второй книжки в этом издательстве, а договор на нее – единственная надежда и в денежном, и в моральном отношении... Но солнце-то светит, а, Юрий Казаков?! Голубиные какашки на карнизе оно просвечивает! Вот так».
Правдолюб, человек с чувством собственного достоинства Виктор Конецкий не вписывался в писательский бомонд своего времени. На встрече писателей с тогдашним «хозяином» Ленинграда, членом Политбюро ЦК КПСС Григорием Романовым Конецкий открыто возмущался цензорами, вымарывающими абзацы его произведений, в Париже он открыто встречался с Виктором Некрасовым, фронтовиком, автором одного из лучших романов о войне «В окопах Сталинграда». Конецкий с готовностью подписывал письма в защиту опальных коллег, активистов самиздата, даже если не был согласен с их взглядами. Власть прекрасно понимала, что Конецкий не диссидент, что он лезет на рожон из-за «классово незрелого» чувства справедливости и готовности защищать того, кого бьют от имени большинства. К тому же писатель время от времени впадал в запои, а к этому греху власть относилась со снисходительным пониманием и до конца кислород писателю не перекрывала – давала печататься, но ограничивала тиражи.
К счастью, у Виктора Конецкого, в отличие от его многих коллег, в запасе была профессия и вечная страсть его жизни – море. На фоне арктического шторма все житейские проблемы казались прибрежной пеной. Во флотском деле Конецкий был общепризнанным профессионалом, он прошел путь от четвертого помощника капитана до капитана дальнего плавания, трижды обогнул земной шар, побывал в портах разных стран мира. И все это время Конецкий писал.
После выхода книги «Завтрашние заботы» в 1961 году критики заговорили о ее авторе как о зрелом мастере, академик Дмитрий Лихачев даже как-то заметил, что в двадцать первом веке останутся только Фазиль Искандер и Виктор Конецкий. Шестидесятые и семидесятые стали самым продуктивным временем писателя. Всего он создал более 50 произведений, многие из которых («Среди мифов и рифов», «Соленый пес», «Морские сны», роман-странствие «За Доброй Надеждой») снискали ему искреннюю читательскую любовь.
По сценариям Виктора Конецкого снято порядка десяти фильмов, их которых, по крайней мере, три: «Полосатый рейс», «Путь к причалу» и «Тридцать три» вошли в золотой фонд советского кинематографа.
Афиша фильма «Полосатый рейс». Фото с сайта lenfilm.ru
На встрече с читателями Виктор Викторович как-то сказал: «Я могу писать хуже, или лучше, но главным для меня остается одно: писать как можно больше правды». Этого правила он придерживался всю свою жизнь.
Литературный критик Игорь Золотусский, утверждая, что русской литературе не удалось создать образа положительного героя, между тем признавал: «Самые прекрасные герои русской литературы – это сами писатели наши, русские. Своими жизнями они подтвердили свой идеал. Виктор продолжал эту традицию, он тоже герой. Без преувеличения, на мой взгляд. Виктор Конецкий был рыцарем литературы и рыцарем жизни».
Свой последний рейс в Арктику Виктор Конецкий совершил в 1986 году. И словно в награду и в утешение старому капитану, ему была послана встреча с любимой женщиной, ставшей его женой. Она и проводила его в последний путь весной 2002 года.
Памятник Виктору Конецкому на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга. Фото: Вдоль по Питерской / dzen.ru
Виктор Викторович Конецкий похоронен на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга, недалеко от могилы Бориса Вилькицкого – знаменитого полярного исследователя и первооткрывателя Северной Земли, первым, в 1914-1915 годах, осуществившим сквозной переход по Северному морскому пути. Конецкий при жизни знал, что будет лежать рядом с Вилькицким, и этим гордился. Как, наверное, хорошей концовкой романа.
Имя Виктора Конецкого занесено в Листы Памяти «Золотой Книги Санкт-Петербурга». В его честь названы два судна: нефтеналивной танкер и спасательный буксир.
***
Михаил Умнов, специально для GoArctic
