Белый медведь – эндемик Арктики, вся его жизнь неразрывно связана с этим суровым регионом. Современная численность вида оценивается примерно в 26 тыс. особей. Группа специалистов по белому медведю Международного союза охраны природы (МСОП) выделяет в этом регионе 19 субпопуляции вида, 4 из которых – баренцевоморская, карская, лаптевская и чукотско-аляскинская – населяют российскую Арктику. В Красной книге Российской Федерации (2001) используется название «популяция», и в ней баренцевоморская и карская субпопуляции фигурируют как единая карско-баренцевоморская популяция. В данном сообщения мы используем рекомендованную МСОП номенклатуру.
Каждая субпопуляция хотя и имеет ограниченное распространение, но в процессе эволюции выработала как общие, так и отличные от других субпопуляций закономерности жизненного цикла. Рассмотрим их в контексте размножения белого медведя.
Основные места обитания белого медведя связаны с ледяным покровом Северного Ледовитого океана и северной части Берингова моря. Некоторые звери часть времени проводят на суше, точнее – на побережье, но пребывание их здесь, как правило, ограничивается несколькими днями или неделями. Исключение составляют залегающие в берлоги беременные самки. Период их пребывания в берлогах, в которых они рождают и выкармливают детенышей, достигает около полугода.
В Российской Арктике берлоги самок белого медведя с особо высокой плотностью наблюдаются на Земле Франца-Иосифа (Паровщиков, 1965; Беликов, Матвеев, 1983), Новой Земле (Успенский, 1989; Беликов, 2011), о. Врангеля (Успенский Чернявский, 1965; Кищинский, Успенский, 1973; Беликов и др., 1977, 1986; Стишов, 1991) и северном побережье Чукотского полуострова (Stishov, 1991), с меньшей плотностью – на Новосибирских островах (Кищинский, 1969), Северной Земле (Беликов, Рандла, 1987) и на некоторых менее крупных арктических островах, а также в ряде районов побережья Северного Ледовитого океана (Успенский, 1989; Беликов, 2011).
Исключение составляют размножающиеся самки южно-бофортовской субпопуляции. По данным исследований, проведённых в 1985-1994 гг. в регионе, включающем побережье и море Бофорта, а также восточную часть Чукотского моря, 62,3% размножающихся самок белого медведя устраивали берлоги на дрейфующем льду. В 1997-2004 гг. доля размножающихся на дрейфующем льду самок уменьшилась до 37,1% ((Fishbach et al., 2007). Делается вывод, что основным фактором, приведшим к перераспределению размножающихся самок, является ухудшение пригодности дрейфующего льда как субстрата для устройства родовых берлог. В целом лёд стал менее стабильным и, следовательно, менее пригодным для самок, готовящихся к залеганию в родовые берлоги
Ещё одно исключение – выбор самками мест залегания в берлоги на суше. Обычно они залегают в берлоги на склонах гор или речных террас поблизости от берега, реже – на удалении от нескольких до 15-20 км от ближайшего побережья. Такое явление наблюдается, хотя и в небольшом числе, почти ежегодно на о. Врангеля. Но рекордное удаление родовых берлог от побережья отмечено у размножающихся самок двух субпопуляций Канады, населяющих западную часть Гудзонова залива и залив Джеймс (Stirling, 2011). Это самая южная часть ареала белого медведя в Арктике; местность здесь – типичная лесотундра. В июле после разрушения ледяного покрова в Гудзоновом заливе все медведи переселяются на сушу, где ожидают становления нового льда в ноябре. Таким образом, медведи около трёх месяцев (случается и дольше) лишены возможности охотиться на тюленей. Когда ледяной покров вновь образуется в заливе, все медведи, за исключением беременных самок, возвращаются в привычные ледовые местообитания и там продолжают добывать тюленей. Беременные же самки в сентябре–октябре начинают искать подходящее место для залегания в берлогу. Это весьма непросто, так как снега в это время ещё нет или его очень мало, местность представляет собой плоскую заболоченную лесотундру, мало пригодную для образования достаточно глубоких снежных наносов. Тем не менее, некоторым самкам удаётся найти покинутую старую находящуюся в торфянике берлогу и залечь в неё. Позже такие временные убежища заносятся снегом и превращаются в торфяно-снежные родовые берлоги. Часть беременных самок направляется вглубь лесотундры в поисках мест, где имеются пригодные для устройства берлог снежные наносы. Канадские специалисты, занимающиеся изучением белого медведя в районе Гудзонова залива, находили родовые берлоги на расстоянии до ста км от ближайшего побережья залива (Stirling, 2011).
Берлоги размножающихся самок белого медведя по их функции, периоду использования и характеру строения делятся на родовые и временные (Беликов, 1993). В родовых берлогах медведицы приносят потомство. Из 158 обследованных на модельном участке на о. Врангеля берлог 107 (67,7%) были родовыми, 23 (14,6 %) – временными; тип 28 (17,7%) берлог определить не удалось, так как они имели особенности строения, свойственные как родовым, так и временным берлогам. Можно предположить, что временную берлогу самка вырывает (обычно неподалеку от родовой) в том случае, если условия пребывания в родовой берлоге становятся непригодными для успешного выращивания медвежат.
Как показали исследования на о. Врангеля, сроки выхода беременных самок на сушу определяются ледовой обстановкой вблизи побережья острова, а сроки и места залегания в берлоги – наличием достаточно глубоких снежных наносов (Беликов, 1993) или прошлогодних снежников-перелетков (Луцук, 1977). Глубина снега является лимитирующим фактором, от которого зависят условия обитания в берлоге и, следовательно, исход рождения и выкармливания детенышей (Беликов, Пестина, 2017).
Согласно данным, полученным в зоопарках, самки рожают медвежат в конце ноября – декабре. Детеныши при рождении весят 500-700 г., на их теле при внимательном рассмотрении можно видеть тонкие волоски. Прозревают они и начинают слышать в возрасте около месяца. Ко времени покидания берлоги они уже весят 8-12 кг (изредка наблюдаются отклонения в весе в ту или другую сторону), покрыты густой шерстью, предохраняющей их от низких температур воздуха. Период покидания берлог растянут на месяц и более. На западном и юго-западном побережье Гудзонова залива покидание берлог самок с медвежатами происходит во второй половине февраля – марте. В высокоширотных районах Арктики и на о. Врангеля процесс оставления берлог начинается в марте и продолжается в апреле.
Повсеместно в Арктике выводки на две трети состоят из двух медвежат. Примерно одна треть выводков – это одиночные детеныши. Тройни очень редки, один из детенышей нередко заметно уступает по весу своим собратьям. На о. Врангеля средняя величина выводка в конце берложного периода составляет 1,81 (п=310). Выводки с одним медвежонком составили 23,9%, с двумя – 71,3%, с тремя медвежатами – 4,8%. Достоверных отличий в весе самцов и самок в выводках не отмечено. Вес медвежат в этот период колебался существенно (п=134): у самцов от 3, 8 до 17, 3 кг, у самок от 5,7 до 16 кг (Беликов, 1993).
Медвежья семья обычно не сразу покидает берлогу. В течение нескольких дней, а иногда – двух-трёх недель самка на некоторое время выводит медвежат наружу. Очевидно, во время таких прогулок медвежата приспосабливаются к низким температурам наружного воздуха. В берлоге с достаточно толстым потолком (40 см и выше) температура воздуха колеблется около 00 С при наружной температуре воздуха в –20-30О С (Беликов, Пестина, 2017). Находясь вне берлоги, медвежата бегают, играют друг с другом. Игры иногда переходят в драку, но существенных повреждений тела при этом не наблюдается. Медведица внимательно наблюдает за их играми; иногда она катается по снегу или скользит по склону для очистки шерсти; временами поедает прошлогоднюю траву.
К тому времени, когда медведица решает, что настало время покинуть берлогу, медвежата уже способны передвигаться не только по земле, но и по торошённому морскому льду. Время от времени семья останавливается и самка, лёжа или сидя, начинает кормить медвежат жирным (до 32-36%) молоком.
Медвежата ходят с матерью до 2,5 лет Случаи, когда семья распадается раньше или позже, нечасты. Таким образом, белые медведи размножаются, как правило, раз в три года, и самки приносят в течение жизни максимум 10-12 медвежат, хотя в условиях зоопарка отдельные самки могут принести и больше. В период гона, приходящегося на апрель-первую половину мая, один или несколько половозрелых самцов следуют за самкой. В последнем случае между соперниками нередко возникают жестокие драки за самку. Об этом свидетельствуют шрамы на голове, шее и плечах многих самцов, а у отдельных особей – сломанные зубы (у половозрелых самок они, за редким исключением, не наблюдаются). Победителем становится самый сильный крупный самец. Таковыми самцы белого медведя становятся в возрасте 8-12 лет.
Драки между половозрелыми самцами, часто сопровождающиеся нанесением ран и поломкой одного или даже двух клыков, по-видимому, являются одной из причин менее продолжительной жизни самцов. Немногие из них перешагивают двадцатипятилетний рубеж, в то время как самки доживают до 25-28 лет, а отдельные – до 30 лет и более. В неволе отмечено рождение детёнышей самками белого медведя (обычно одного), когда им было за 30 лет. (Stirling, 2011).
Автор: Беликов Станислав Егорович, член Группы специалистов по белому медведю Международного союза охраны природы.
Фотографии автора.
Список использованных источников
Беликов С.Е. Белый медведь. Медведи: бурый медведь, белый медведь, гималайский медведь. М.: Наука, 1993. С 420-478.
Беликов С.Е. Белый медведь Российской Арктики. Наземные и морские экосистемы. М.-СПб.: ООО «Паулсен», 2011. С. 263-291.
Беликов С.Е., Матвеев Л.Г. Распределение и численность белого медведя и его берлог на Земле Франца-Иосифа. Редкие виды млекопитающих СССР и их охрана //Материалы III Всесоюз. совещ. М.: 1983. С. 84-85.
Беликов С.Е., Рандла Т.Э. Фауна птиц и млекопитающих Северной Земли. Фауна птиц и млекопитающих Средней Сибири. М.: Наука, 1987. С 18-28.
Беликов С.Е., Пестина П.В. Возможное воздействие потепления климата в Арктике на успех размножения белого медведя. Морские млекопитающие Голарктики. Сборник научных трудов. Москва, 2018, Т. 1, с. 58-64.
Беликов С.Е., Сташкевич Л.Ф., Гаев В.А. Экология белого медведя на острове Врангеля. Биологические проблемы Севера. Животный мир острова Врангеля. Владивосток: 1986. С.127-134.
Беликов С.Е., Успенский С.М., Куприянов А.Г. Экология белого медведя на о. Врангеля в берложный период. Белый медведь и его охрана в Советской Арктике. Сборник научных трудов. М.: Центральная лаборатория охраны природы МСХ СССР, 1977. С. 7-18.
Кищинский А.А. Белый медведь на Новосибирских островах. Белый медведь и его охрана в Советской Арктике, Л.: Гидрометеоиздат, 1969. С.103-113.
Кищинский А.А., Успенский С.М. Новые данные по зимней экологии белого медведя на о. Врангеля. Экология и морфология белого медведя. М: Наука, 1973. С. 10-28.
Луцюк О.Б. К биологии белого медведя (Ursus maritimus) на острове Врангеля в летне-осенний период. Зоол. Журн, Т. 57, вып. 4. 1978. С. 597-603.
Паровщиков В.Я. Современное состояние популяции белого медведя архипелага Франца-Иосифа. Морские млекопитающие. М.: Наука, 1965. С. 237-242.
Стишов М.С. Размещение и численность родовых берлог белого медведя на о-вах Врангеля и Геральд в 1985-1989 годах. Популяции и сообщества животных острова Врангеля. М.:1991. С.91-115.
Успенский С.М. Белый медведь. М.: ВЩ "Агропромиздат, 1989, 189
Успенский С.М., Чернявский Ф.Б. "Родильный дом белых медведей". Природа, №4, 1965. С.81-86.
Челинцев Н.Г. Определение абсолютной численности берлог на основании выборочных учетов. Белый медведь и его охрана в Советской Арктике. Сборник научных трудов. М.: Центральная лаборатория охраны природы МСХ СССР, 1977, С. 66-85.
Derocher A.E., Lunn N.J. and I. Stirling. Polar bears in a warming climate. Integrative and Comparative Biology, № 44, 2004, pp. 163-176.
Fischbach, A.S., Amstrup, S.C. and D.C. Douglas. Landward and eastward shift of Alaskan polar bear denning associated with recent sea ice changes. Polar biology. DOI 10. 1007/s00300-007-0300-4. 2007.
Garner G. W., S. T. Knick and D. C. Douglas. Seasonal movements of adult female bears in the Bering and Chukchi seas. Int. Conf. Bear. Res. and Manage., 8. 1990. Pp. 219-226.
Garner, G. W., Belikov S.E., Stishov, M. S. Barnes, V. G. and S. A. Arthur. Dispersal patterns of maternal polar bears from the denning concentrations on Wrangel Island. Int. Conf. Bear Res. and Manage., 9 (1). 1994. Pp. 401-410.
Stirling I. Polar bears: the Natural History of a Threatened Species. Fitzhentry and Whiteside. 2011, 352 p.
Stishov M. S. Results of aerial counts of the polar bear dens on the Arctic coast of the extrime Northeast Asia. Proceeding working meeting IUCN polar bear specialist group. Int. Union Conserv. Nature Nat. Resour. Species Survived Comm. Occ. Pap., № 7. 1997, pр. 90-92.
Wiig Ø., Amstrup S., Atwood T., Laidre K., Lunn N., Obbard M., Regehr E. & Thiemann G. Ursus maritimus. The IUCN Red List of Threatened Species 2015:e.T22823A14871490. http://dx.doi.org/10.2305/IUCN.UK.2015-4.RLTS.T22823A14871490.en. Downloaded on 16 May 2017
