Сейчас в Архангельске

01:11 3 ˚С Погода
18+

Миражи и реальность тундры

Ямал Оленеводство Обычаи кмнс Ненцы Тундра
28 октября, 2019 | 14:56

Миражи и реальность тундры



«В ясные летние дни приходилось мне раза два видеть в тундре миражи. Явление это случается редко, так как редко бывает тихо».
Б.Н. Житков «Полуостров Ямал»

В тундровой и лесотундровой зоне выпасается 92% поголовья домашних северных оленей России. Географические размеры тундры поражают и создают впечатления неисчерпаемости её пастбищного ресурса. Но это своего рода мираж. Кроме площади и продуктивности в характеристике оленьих пастбищ есть и такая, как их доступность. Зимой и ранней весной она значительно, а иногда полностью ограничена снеговым покровом и ледяной коркой. Поздней весной и летом затопленные участки и высокая влажность почвы (болотистость), значительная закустаренность не позволяют в полной мере использовать пастбища.

Реально для выпаса пригодно 50-70% территории тундры в бесснежный период и 10-30% -- зимой (Андреев, 1955). В тундре нет свободных пастбищ, особенно возле городов, посёлков,  факторий и убойных пунктов.  Фактическая оленеёмкость пастбищ снижается, нагрузка на используемые участки по мере увеличения размеров стад растёт. Увеличивается число и площадь полностью бескормных участков. Часть тундровых пастбищ, как выяснилось недавно на Ямале, по-прежнему хранит в себе возбудителя опасной инфекции и поэтому ограничена в  использовании. Пресс промышленного освоения тундры и связанное с ним отторжение пастбищ ещё более усугубляют существующий пастбищный кризис в отрасли. 


Стадо оленей на тундровых пастбищах.


При оценке современного состояния оленьих пастбищ следует учитывать все факторы, в том числе и временные тренды. Ряд учёных утверждает, что пастбища полуострова Ямал превращаются в песчаную пустыню (Головатин и др.,2008). Приводятся данные инструментальных исследований и делается вывод о значительном влиянии превышения нормативной численности оленей на процесс «опустынивания» тундры. Но следует напомнить, что явление выветривания и опустынивания в тундре наблюдалось ещё в начале ХХ века Борисом Житковым. Вот что он пишет в своей книге «Полуостров Ямал» (С. 155): 

«Почва собственно тундры почти всюду песчаная, во многих местах бедная растительностью. На обилии бугров сказывается развевание, причём в некоторых местах обнажаются целые пространства сыпучих песков со столами и мелкими холмами эолового происхождения и грядами, подобными мелким барханам. Самоеды называют такие пространства, имеющие пустынный характер, словом яр-хой (песчаный хребет). Неоднократно приходилось нам, стоя на таких местах, испытывать неудобство оттого, что в палатки ветром несло песок. Пустынными пейзажами, обильными к тому же разнообразными следами деятельности ветра, богаты окрестности озер Нёй-то, области тундры в верхнем течении Морды-яхи и другие места. Вероятно, «песчаных хребтов» ещё больше в центральных частях полуострова, в той несколько возвышенной области, где проходит самый водораздел Карского моря и Обской губы».

Б. Житков и В. Евладов  отмечали, что жёсткого распределения пастбищ на Ямале в досоветский  период не было, основной формой  индивидуального землепользования (не землевладения) была вотчина, основанная на осуществлении охотпромысла песца, наличия стационарных ловушек-слопцов у оленевода. Проблема перегрузки пастбищ домашними стадами данным исследователям не представлялась в то время существенной, а если возникала, то была вполне решаемой непосредственно самими кочевниками через существующие в их среде традиционные структуры и обычаи (советы старейшин, родовые советы, влияние богатых соплеменников и т.п.). 


Семья тундровых оленеводов (полуостров Ямал).


Огромную роль в сохранении кочевания у тундровиков играла многообразная система взаимовыручки оленями. За прошедшее столетие поголовье в ямальских тундрах  не только не уменьшилось, но и стало в  два раза больше. Значит,  простая математика здесь не работает, есть какие-то факторы, позволяющие ямальским оленеводам вполне успешно кормить своих оленей, несмотря на природные катаклизмы и расчётное снижение оленеёмкости пастбищ. На один из таких факторов  указывает исследователь Брюс Форбс (Форбс и др., 2011), который с помощью сопоставления спутниковых снимков сделанных в разные годы, пришёл к выводу, что запасы зелёных кормов в тундре увеличились, т.е. Арктика «зеленеет». Причиной этому он считает глобальное потепление, благодаря которому удлиняется вегетационный период и  увеличивается растительная масса трав и кустарников. При этом происходит делихенизация (вытеснение лишайников) пастбищ, что делает проблематичным зимнее использование их. Исходя их этого, можно считать полуостров Ямал  идеальным местом для выпаса оленей в бесснежный период, но очень рискованным – в снежный,  зимнее-весенний. 

Существует ещё один проект по спасению тундрового оленеводства, который вполне подпадает под определение «мираж». Фактически это уже не проект, а целевая программа по переводу части тундровых оленей в лесную зону с организацией содержания их в изгородях, которую начинают реализовывать в ЯНАО. Сама идея далеко не нова: проблема перевода и адаптации тундровых оленей в северной тайге исследовалась наукой в 50-60-е годы прошедшего столетия достаточно широко и серьёзно, изданы научные труды, рекомендации, защищены диссертации. Было установлено, что тундровой олень может адаптироваться к выпасу в тайге, но эта адаптация достаточно сложна и связана с большими потерями животных в ходе её реализации – до двух третей стада. Выжившие олени в дальнейшем приобретают морфологические признаки лесных: более высокий рост, длинноногость и способны давать  адаптированное к лесу потомство.  

Но самое проблемное в этом процессе даже не адаптация животных, а отсутствие достаточного количества пастухов и специалистов, имеющих навыки лесного оленеводства.  В тундре их практически нет, что и понятно. Но нет их сейчас и в лесной зоне по причине катастрофического сокращения лесного оленеводства в 90-е годы и ухода оленеводов в другие сферы деятельности. Так, в Эвенкии поголовье за двадцать пять лет сократилось с двенадцати тыс. до трёх тыс. животных, соответственно сократилась и численность оленеводов. Лесные фермы фактически придётся начинать с поиска и обучения пастухов.  Реально ли это сегодня? При существующей оплате труда и бытовой неустроенности оленеводов в лесной зоне можно почти со стопроцентной уверенностью говорить о бесперспективности данного проекта. 

Потепление -- важный фактор, но не единственный. В Эвенкии лесное оленеводство находится на грани исчезновения, потому что эвенки не идут в оленеводство из-за низкой зарплаты и кочевого быта. На Ямале у каждого пастуха по несколько сотен личных оленей, которые "заставляют" их кочевать. Везде, где у пастухов нет личных оленей в стаде или мало, -- там дефицит кадров и текучка. 

Гораздо более реальной выглядит перспектива  перегона стад домашних оленей с Ямала на восток в таймырскую тундру, которая после ухода дикого оленя становится практически свободной. Процесс ухода диких оленей с западного Таймыра на восток начался уже лет двадцать назад. Причины называют разные -- как естественные, так и антропогенные: например, пресс охоты и срезки пантов в районе Норильска и посёлков. Сейчас даже точную численность дикаря не берётся сказать никто. Таймырские оленеводы уже осваивают правобережье Енисея, и, если опыт их будет успешным, то местная тундра снова станет обитаемой зоной оленеводства. 

Маршруты кочевания стад  в тундре в целом  соблюдаются, но нарушений становится всё больше, поскольку в зимний период многие оленеводы стараются ставить стойбища ближе к посёлкам, городам, дорогам, факториям, что  вызвано необходимостью  продажи на местных рынках мяса, рыбы, рогов, одежды и обуви, дикоросов. Усугубляет ситуацию с соблюдением режима выпаса и постоянное отторжение пастбищ под промышленные объекты: промзоны, дороги, трубопроводы. Оленеводам приходится постоянно приспосабливать свои маршруты к меняющейся обстановке, теснить друг друга. Основные конфликты в тундре из-за пастбищ возникают между бывшими совхозами и «частниками», свободными или входящими в общины и кооперативы. Традиционное право  коренных малочисленных народов Севера (КМНС) в современной России не находит полного практического применения. Когда готовились и принимались законопроекты федерального и регионального уровня в сфере традиционного природопользования, у заказчиков и разработчиков была полная уверенность, что принятый блок законов станет надёжной правовой защитой КМНС. Увы, это в большинстве случаев оказалось миражом: правоприменительная практика показала полное игнорирование судами обычаев и традиционного права. Примерами этого являются резонансные судебные разбирательства частных оленеводов с промышленниками в районе озера Нум-то в ХМАО и с СПК «Оленевод» в Воркуте, где суды приняли решение не в пользу первых.

Роль крупных оленевладельцев, охарактеризована учёными в начале ХХ в. (Житков,1913; Евладов,1992) в основном положительно. Называя их «крепкие люди», авторы имели ввиду, что эта часть тундрового населения была главными плательщики ясака,  а их стада были резервный фондом оленей для кредитования более бедных и неудачливых соплеменников. В известной степени многооленные являлись и работодателями для малооленных и безоленных пастухов. Сохраняется ли данная роль многооленных сегодня? Учитывая опросы оленеводов, проведённые учёными Ямальского научного центра изучения Арктики (Зуев, и др., 2017), можно достаточно уверенно утверждать, что отношение к богатым оленеводам в тундре не является положительным. 

Более того, крупные стада сегодня часто выступают как конфликтогенный фактор, поскольку  мелкие собственники, выпасая своих оленей возле крупных, рискуют смешать с ними своё стадо. После этого они вынуждены стать пастухами чужих оленей, пока хозяин стада не даст добро на вылов их оленей. Многотысячные стада – основной фактор эксплуатационной перегрузки растительности пастбищ. Переоценка роли крупных оленевладельцев, «вождей» тундры, становится основанием для ещё одного миража, а именно -- что оленеводы под их руководством сами найдут пути выхода из нынешнего пастбищного кризиса. 

Новейшая история и практика оленеводства показывает, что это не так: предоставленные в неконтролируемое пользование пастбища стравливаются стадами значительно быстрее, чем в условиях жёсткого административного регулирования, существовавшего в тундре в период государственного социализма (Головатин  и др., 2008). Сами хозяева, даже многооленнные, не спешат добровольно сокращать стада. Поэтому полностью  исключать административные меры регулирования пастбищной нагрузки в тундре нельзя, но их следует рассматривать в комплексе с экономическими и иными мерами стимулирующего  характера. 

Существует ещё один, исторически распространённый в научной и околонаучной среде миф о том, что оленеводческие сообщества априори традиционны и консервативны. Но одновременно появляются и доказательства их высокой адаптивности и восприимчивости к инновациям (Головнёв, 2011; Пивнева, 2015). Мы полагаем, что в оленеводстве инновация возможна при условии, когда она не затрагивает и, тем более, не ломает,  духовную, экономически или социально значимую основу бытия кочевников. Из последних примеров: кочевники поразительно быстро освоили сотовую и спутниковую связь, спутниковое телевидение, компьютер, солнечные батареи, снегоходы и квадроциклы,  успешно приспособили их к кочевому  образу жизни.


Солнечная батарея на нартах.


Напротив, попытки внедрения в совхозах и колхозах как инновации сменно-звеньевой системы выпаса были малоэффективны, и «вахтовый метод» не получил сколь-нибудь значимого распространения в северном оленеводстве, поскольку долгие разлуки с оленями несвойственны традиционной ментальности постоянно смотрящего за стадом хозяина у тундровых оленеводов. Другими словами, в отношении предлагаемых инноваций кочевники тундры действуют избирательно. Как довольно метко отметил Флориан Штаммлер, 

«Полностью осознавая, что современный мир стоит у них на их пороге, они сознательно предпочитают держать его на расстоянии, принимая от него то, в чём нуждаются, и пытаясь не пустить то, что им не нужно, хотя последнее становится всё труднее» (Штаммлер, 2008). 

Квадроциклы и упряжки.


Есть ещё один «мираж», сегодня, пожалуй, самый вредный. Он заключается в сложившемся убеждении ряда руководителей и специалистов, что оленеводством можно управлять дистанционно, из офиса. В советский период чиновники и руководители хозяйств понимали, что это невозможно, и периодически,  не на день-два, а иногда на месяцы выезжали в стойбища и кочевали с оленеводами. Поэтому они понимали сущность технологических процессов, владели обстановкой в стадах и могли принять верные решения в сложных ситуациях. Теперешние черпают знания из литературы, нередко устаревшей, и их указания не просто бесполезны, но порой могут нанести существенный вред оленеводству. Так,  недавно звонит мне с Ямала специалист по оленеводству и жалуется, что чиновники из местного департамента требуют повышения доли маток в стадах до 70%, как в Финляндии. Мотивируют это необходимостью увеличения убойного контингента, поскольку на Ямале забиваются в основном телята. Да, есть такая практика, была она и ранее, но до 70% и более маток можно иметь там, где не надо кочевать. В Финляндии олени большую часть года проводят в изгороди, поэтому там ездового оленеводства практически нет. А для кочёвок на Ямале, где они только в одну сторону достигают 600 км, надо иметь в стаде не менее трети ездовых обученных быков. Такие указания чиновников говорят о полном их незнании или игнорировании условий жизни оленеводов в тундре и традиционных технологий.

Особенно удручает неспособность или нежелание местных администрации находить общий язык с частными оленеводами, которые после реорганизации совхозов фактически предоставлены сами себе. Неуправляемость частного оленеводства является главной причиной углубляющегося в ЯНАО пастбищного кризиса.

Наблюдаемый сегодня тренд освоения кочевниками инноваций как диффузных, локальных, так и общих, а также усиление «потребительской» доминанты в их поведении, дают основание предполагать, что в настоящее время происходит переход тундрового оленеводства от состояния этнокультурной отрасли к разновидности агробизнеса с элементами традиционности, подобного скандинавскому оленеводству. Это характерно как для крупных сельскохозяйственных предприятий, так и для национальных общин и даже частных хозяйств. И при этом оленеводство не просто рентабельный бизнес, но и экологически безопасный, в отличие от добычи ископаемых. Вот небольшой расчёт,  взятый в одной из сетевых публикаций (Месштыб, Банников….).

«Оленеводство, разумеется, не скважина, которую можно закупорить, а потом раскупорить при необходимости. Если оно исчезнет, восстановить его потом будет невозможно. Но то, что будущее – за ним, а не за газодобычей – какой бы смех это утверждение ни вызвало в офисах «Газпрома» – доказывается арифметически.

Как это ни забавно может показаться, но оленеводство и по рентабельности является альтернативой той же нефтегазодобыче. И это также доказывается с помощью калькулятора. Истории «покорения» Севера в районе Бованенково почти сорок лет. По сообщению Виктора Кононова, в настоящее время на Бованенково ведётся строительство дороги к будущему аэропорту, объектов водоснабжения, котельной, а также общежития на полторы тысячи человек. То есть спустя сорок лет промышленного освоения такие вопросы, как водоснабжение, котельная, общежитие, всё ещё остаются актуальными.

А сколько тонн  пантов ямальских оленей выращено за эти сорок лет и продано в той же Корее? Примерно можно посчитать. Вертолёт поднимает по штатному расписанию полторы тонны груза, а когда нужно – и все три. Обычно, когда пилоты отрабатывают полулегальные заказы, вертолёт отрывается от земли с видимым усилием. За лето полноценный облёт такими вертолётами по всем стойбищам совершается раз десять, как минимум. 30 тонн... 30 миллионов граммов. По семь долларов... На этот запрос калькулятор в мобильном телефоне выдает фразу: «Результат не помещается на дисплее». Считаем на бумаге. 210 миллионов долларов в год при кустарном полулегальном промысле. За сорок лет – 8400 миллиардов долларов принесли только оленьи рога с одного только Ямала. Вопрос только – кому? А Бованенково невесть сколько уже зарыло в мерзлоту, и ещё 70 миллиардов просит. Так что ответ на вопрос: какую отрасль на Ямале нужно развивать, а какую консервировать, очевиден».


Таким образом, по мнению авторов (конечно, это расчёты сильно упрощённые), рентабельность оленеводства -- это не мираж, а  реальность, которую необходимо учитывать и менеджерам, и чиновникам, и политикам. Но любой бизнес часто зависит от наличия   ресурсов. В оленеводстве важнейший ресурс – пастбища. Возвращаясь к теме их сохранения, отметим, что, по опросам оленеводов, пастбищная перегрузка вызывает серьёзные опасение у многих из них, но вот в отношении ограничения роста поголовья оленей каждый оленевод придерживается мнения «если соседи начнут ограничивать своё поголовье, то и я ограничу». Так же рассуждают и его соседи, в итоге ситуация реально не меняется. Вернее, меняется путём естественной регуляции численности поголовья через массовую гибель, болезни и падёж животных, после которых следует новый цикл роста стад.

Причина столь беззаботного отношения оленевладельцев и руководителей хозяйств к пастбищам находится, при более глубоком рассмотрении, в их разном отношении к различным формам собственности на животных и пастбища. У оленей есть хозяева, и они своих оленей берегут, пастбища же – собственность общая и, следовательно, «ничья», и кто-то полагает, что этим ресурсом можно пользоваться по своему усмотрению. Следовательно, одним из первых шагов на Ямале должно стать возвращение пастбищам хозяина. Для этого всем оленевладельцам районов с перегрузкой  тундровых пастбищ надо собраться на общий съезд и решить какие и кому установить квоты на выпас, избрать Пастбищный Совет, который совместно с администрацией будет постоянно мониторить выполнение оленевладельцами этих квот. Такие Пастбищные Советы уже давно существуют в Казахстане, где деградация пастбищ не менее остра, чем на Ямале. Не учёный, не чиновник, не менеджер должны контролировать нормы содержания животных, а сами владельцы – только тогда принимаемые решения начнут реализовываться. Сегодня же есть ощущение того, что проведя  активную и целенаправленную цепь мероприятий, включая научные конференции, производственные совещания, разработав «дорожную карту»,  администрация и муниципалитеты ЯНАО так не обрели уверенность в стабилизации оленеводства. Для этого есть основания и глобального, и государственного, и локального масштаба. В любом случае, всем нам надо быть готовыми к любому повороту событий: тундра щедра  на сюрпризы. 


Автор: Южаков Александр Александрович, главный научный сотрудник, доктор сельскохозяйственных наук, ФГБУН «Северо-Западный центр междисциплинарных исследований проблем продовольственного обеспечения», СПб-Пушкин, Подбельского, 7,  alyuzhakov@yandex.ru

Фото автора.

Использованные источники

1.   Андреев В.Н. Основы организации пастбищного хозяйства// Оленеводство: учебное пособие/Автор-составитель И.В.  Друри. -  М.-Л.,- 1955,  С. 159-184

2.  Головатин М.Г., Морозова Л.М.,  Пасхальный С.П., Эктова С.Н. Изменение растительности и животного населения в тундрах Ямала под действием интенсивного выпаса домашних оленей//М.Г. Головатин и др. /Аграрный научный журнал..-  2008- http://elibrary.ru/pic/1pix.gif9. –С.http://elibrary.ru/pic/1pix.gif13-18

3.     Житков Б.М. Полуостров Ямал. /Б.М. Житков. Изд. РГО. СПб, 1913. – 249 с.

4.  Евладов В.П. По тундрам Ямала к Белому острову//В.П. Евладов/Экспедиция на Крайний Север п-ва Ямал: Ин-т проблем освоения Севера. ‑ Тюмень, 1992. ‑ 281 с.

5.     Форбс Б, .Кумпула Т., .Месштыб и др. Влияние сокращения ледовитости Баренцова и Карского морей на традиционное оленеводство полуострова Ямал//Известия Русского географического общества" С. 13-19

6.     Головнёв А.В. Устойчивость и изменчивость культур Севера // Науч. вестн. ЯНАО. Салехард, 2011. № 1. С. 3–11

7.      Пивнёва Е.А. Динамика традиции в арктическом измерении//Е.А. Пивнёва/Уральский исторический вестник. – 2015,-№2(47)-С.98-107

8. Зуев С.М, Кибенко В.А., Сухова Е.А. Социально-экономические факторы жизнедеятельности кочевого населения Ямало-Ненецкого автономного округа. Вестник Тюменского государственного университета. Социально-экономические и правовые исследования. 2017. Том. 3. № 3. С. 33-44.

9.    Штаммлер Ф. Кочевой образ жизни оленеводов прибрежной зоны Западной Сибири (Ямал):Возможности и ограничения в свете недавних перемен // Экологическое планирование и управление. 2008. № 3–4. С.78–91

10.     Месштыб Н.А., Банников К.Л. Проблемы сохранения культуры оленеводов на Ямале. Точка доступа: https://www.culture.ru/materials/32901/problemy-sokhraneniya-kultury-olenevodov-na-yamale


 


 



далее в рубрике