Сейчас в Архангельске

05:20 ˚С
18+

Население Арктики: работящие приезжие

Население в арктике Приезжие в арктике Благоустройство в арктике Социальное самочувствие населения арктики
12 декабря, 2019 | 15:15

Население Арктики: работящие приезжие

«Обыкновенная Арктика» сегодня. В городе Нарьян-Мар.


Население Арктики – наверное, самая исследованная и обеспеченная статистикой тема, и тем не менее, здесь немало стереотипов. Ну, например, типичный (если опираться на статистику) житель Арктики – вовсе не оленевод в малице, как рисует воображение, а вполне обычный горожанин, а ещё точнее – горожанка (по данным на 2017 год в Арктике в целом на 100 мужчин приходится 104,5 женщин – правда, речь идёт о несколько «расширенном» понимании Арктики[1], о чём ниже), и скорее всего -- молодая. В чём статистика соответствует стереотипам – так это в том, что «здесь нужно работать – иначе что здесь делать?», как нередко приходилось слышать на Севере. В трудоспособном возрасте (то есть, согласно международной статистике, от 15 до 64 лет) находится почти 70% населения Арктики, а в некоторых городах Чукотки, ЯНАО, в Норильске – и вовсе более 75%. Это очень много: во многих староосвоенных районах рабочее население составляет менее половины (почему, формально, и потребовалось повышение пенсионного возраста, но это другая тема). Стариков в Арктике почти нет, особенно в Российской Арктике и в Канадском Нунавуте (в среднем по мировой Арктике в возрасте старше 65 лет менее 10% населения), хотя на Севере Европы, и в некоторых районах Аляски доля пожилых доходит до 20%, что, впрочем, всё равно очень мало по сравнению со средней полосой. Зато страхи «там детей рожать невозможно», о чём нередко приходится слышать от московских студентов на занятиях по Арктике – диаметрально противоположны реальности. Около пятой части «арктичан» мира -- дети до 14 лет, что является естественным следствием молодости населения Арктики в целом. В некоторых районах Ямала, Якутии, Аляски, в канадском Нунавуте доля детей доходит до трети -- и вот это уже следствие не только молодости, но и культурных особенностей, это уже дети народов, ведущих традиционный «арктический» образ жизни.

Среди различных источников по Арктике в целом на данный момент самый удобный – международный атлас Nordregio, свежий, изданный в 2019 году и находящийся в свободном доступе. 



На сайте Nordregio (Нордрегио) представлен, кроме того, широкий набор социально-экономических карт по циркумполярной и северо-европейской Арктике, доступных для свободного использования. Российские источники, к сожалению, пока по большей части ограничиваются российской территорией или, как шикарный Национальный атлас Арктики, не доступны массовому читателю. Поэтому пока главным источником материала для международных сравнений в сфере населения Арктики остаются зарубежные источники, и в первую очередь, именно работы Нордрегио (а также международные доклады Econor и Arctic Human Development Report).

Следует напомнить: границы Арктики можно проводить по-разному. Как правило, международные исследовательские команды берут границы Арктики в очень «расширенном» варианте (особенно в России, где Арктика в «зарубежном» понимании существенно шире официально принятых границ Арктической зоны Российской Федерации и ближе к границам Крайнего Севера, а то и приравненных к ним местностей). В таком широком варианте и население Арктики получается повнушительнее.

Доклад о развитии человека в Арктике оценивает население Арктики примерно в четыре миллиона. Nordregio берёт ещё шире: здесь в Арктику включают, например, Ханты-Мансийский автономный округ -- Югру, всю Якутию, Магаданскую и Камчатскую области. И в основном за счёт расширения Арктики именно на территории России её население получается завышенным по сравнению с более общепринятыми параметрами – аж 7,08 млн чел. (2017). По сути, речь идёт о том, что в России назвали бы «северянами».

Россия размещает на своей территории примерно половину населения мировой Арктики/Севера, в зависимости от способа проведения границ – чуть больше или меньше. Следующий крупнейший по численности регион Арктики – это Аляска. Следующая – Исландия, и затем арктические части стран Северной Европы.

Почти половина северян мира – жители относительно крупных, численностью более 50 тыс. человек – городов. И снова заметим: особенно это характерно для России (см. карту ниже).




Распределение населения мирового Севера и Арктики по типам поселений, и структура северных поселений по численности. Источник: https://www.nordregio.org/maps/

 

Небольшие посёлки, в основном коренного населения – это меньше четверти всего населения Арктики, но зато такие поселки, естественно, численно преобладают.

Однако по колориту и даже, может быть, по вниманию исследователей такая «коренная» Арктика – Гренландская, Северо-Канадская, Чукотская – привлекает, пожалуй, больше всего внимания, если мы говорим об исследованиях человека на Севере, а не какой-нибудь нефтяной промышленности. Впрочем, именно коллизии, связанные с разработкой углеводородов и других ресурсов, с одной стороны, и сохранением традиционного образа жизни северных народов -- с другой, – в числе наиболее важных и активно изучаемых исследователями в разных точках мировой Арктики. Современные компании непременно отчитываются об усилиях, направленных на сохранение традиционного образа жизни малочисленных народов (а, например, в Канаде – также о доле коренных среди работников компании).

На первый взгляд кажется, что районы преобладания пришлого населения на Севере – в большинстве случаев знак текущих или прошлых крупных кампаний по добыче золота и угля, никеля и меди, нефти и газа. 


Источник: https://live.staticflickr.com/65535/47957304742_406ac4d443_o.jpg


Посмотрим на карту: жёлтыми столбиками показана доля коренного населения, голубыми – доля пришлого населения. Одновременно показаны объекты добычи ресурсов – горные разработки, и углеводородные, нефтяные площади. Во многом они совпадают, что не удивительно: примерно до 1960-х годов, а в СССР и до конца 1980-х разработка новых крупных месторождений была связана со строительством новых городов, с появлением в Арктике новосёлов.

Однако есть немало крупных городов (Мурманск, Архангельск, многие скандинавские города и др.), развитие которых не было прямо связано с сырьевыми районами. Помимо «добывающих», в Арктике есть портовые (в том числе старинные рыбацкие), стратегические города и др. Поэтому сырьё связано с размещением населения лишь частично: далеко не все города – сырьевые.

Есть отклонения у связки «новые месторождения – новые города» и в другую сторону. Во второй половине XX века произошёл радикальный перелом в стратегии освоения арктических ресурсов: освоение пошло преимущественно вахтовым методом, и открытие месторождений больше уже не означает, что «здесь встанут новые города». Посмотрим на Канаду: многие добывающие районы имеют высокую долю коренного населения. Здесь возникает неожиданная закономерность: районы с явным перевесом населения из числа северных народов – восточная Канада, Гренландия – это одновременно и районы молодых, а то и будущих ресурсных проектов. Здесь более-менее значительная разработка природных ресурсов пришла сравнительно недавно, в 1990-е годы; во многих случаях здесь ещё только идут геологические изыскания. В России такой более традиционный по населению и одновременно молодой по экономике район – Ненецкий автономный округ, с оговорками – Чукотка (правда, по сравнению с канадскими «коренными» районами, в России доля северных народов в населении не превышает 30%).

Размещение населения: Арктика офисов

Итак, современные ресурсные проекты всё более и более опираются на вахтовый метод работы, и открытие новых месторождений практически перестало приносить в Арктику постоянное население. Казалось, население Арктики должно закономерно сокращаться.

Однако всё не так просто. Обратимся к следующей карте (должна предупредить, что в европейской традиции, в отличие от российской, цветовая шкала как бы «вывернута наизнанку»: убывание населения показывается теплыми тонами, рост населения – голубыми тонами, холодными. Это довольно непривычно для нашего глаза). Так вот, сравним две карты: динамика численности населения по регионам – и по отдельным населённым пунктам.

Население большей части регионов Арктики – растёт, кроме европейской Арктики, западных районов российской Арктики – Мурманской и Архангельской областей, а также отдельных районов Дальнего Востока. Что за чудеса?


   Изменение численности населения по регионам Севера и Арктики, 2013-2017. Источник

Если мы посмотрим динамику по отдельным поселениям, по городам, то увидим: растут, в первую очередь, крупные города. Что крупные города Аляски, что Исландия с Рейкьявиком и Акюрейри (второй город), что скандинавские города – все растущие. 


Среднее ежегодное численности населения по населённым пунктам Севера и Арктики, 2000-2017 (в сопоставлении с распространением вечной мерзлоты – фиолетовый фон). Источник.


Иными словами, если коротко, то население растущих регионов мировой Арктики растёт уже не за счёт ресурсных проектов – растут сервисные, столичные города, и растут мощно. Это очень специфическая тенденция: подъём Арктики сервисной – и это ещё один парадокс, который не вписывается в стереотипное представление об Арктике. Современная Арктика – это не города при месторождениях, это, можно сказать, Арктика офисов. При этом офисов, надо заметить, расположенных далеко не в самых суровых районах Арктики. 


Вид из городского парка на центральную часть Анкориджа



Рост численности населения Анкориджа сегодня уже не связан с динамикой добычи нефти – хотя бюджет Аляски всецело зависит именно от неё. Составлено по данным The U.S. Energy Information Administration (EIA)[2] и Alaska Department of Labor and Workforce Development, Research and Analysis Section. График подготовлен Александрой Потураевой, аспиранткой географического факультета МГУ.


А вот малые города – что в Финляндии, Норвегии, Швеции, что в Исландии, что на Аляске – теряют население. Оно стягивается в крупные города. Это классическая урбанизация, на которую и обратили внимание зарубежные исследователи -- явление, очень характерное для современного периода: стягивание населения из малых городов в крупные.

В России, за счёт того, что крупные города были, как считается, перенаселены в советское время, большая часть городов, наоборот, теряет население. Надо добавить, что российские арктические города – это отнюдь не «города офисов», это по большей части города при месторождениях. «Города при месторождениях» теряют население во всём мире, и эта общемировая тенденция накладывается на тенденции потери населения Российской Арктикой, связанные с радикальным падением интереса к Северу у центральной власти в 1990-е. В итоге, за счёт мощных потерь населения именно в российской Арктике, в целом население мировой Арктики чуточку сокращается – хотя зарубежная Арктика практически вся, наоборот, растёт.

Если показать динамику графически, то за прошлое десятилетие – 2000-2010 годы – в целом в Арктике население несколько сократилось, очень мощно сократилось в российской Арктике, значительно меньше в шведской и финской (несовпадение общих тенденций с предыдущей картой связано, главным образом, с тем, что авторы брали Арктику в разных границах – поэтому сосредоточимся на конкретных регионах, по ним тенденции прослеживаются хорошо). Мощно выросла численность населения на Аляске, в Исландии, в канадской Арктике, и в некоторых других. В российских регионах Арктики, по большей части, – сокращение населения, как и в некоторых европейских. Какой основной вывод можно здесь сделать? Арктика – очень сложная, внутренне разнообразная зона, в разных её регионах за десятилетие изменение численности населения может быть как в плюс, причём на 10-15% (это очень много), так и в минус. Арктику – чуть не в большей степени, чем Россию, – нельзя «мерить общим аршином»!



Родиться и умереть на Севере: составляющие изменений численности населения Арктики


Посмотрим подробнее, что происходит в российской и зарубежной Арктике с точки зрения динамики населения, и в первую очередь – по двум основным параметрам: естественный прирост и миграционная ситуация. 


   Динамика численности населения регионов Арктики по компонентам. Источник: http://norden.diva-portal.org/smash/get/diva2:1352410/FULLTEXT03.pdf

 

Красным цветом показаны регионы, теряющие население как в результате отрицательного естественного прироста – то есть рождаемость меньше, чем смертность, -- и в миграционном отношении: отрицательный баланс миграционный. В основном это весь северо-запад Евразии – Мурманская область, и провинциальная скандинавская Арктика. Очень похожа ситуация в отдельных районах на Дальнем Востоке – Чукотка, здесь и Магаданская область включается. Это наиболее теряющие население регионы.

Жёлтым цветом показана категория регионов с положительным естественным приростом и отрицательным миграционным. В большинстве случаев это регионы с высокой долей коренных народов Севера, начиная с Ненецкого автономного округа, хотя там численность коренного населения не очень велика, но всё-таки существенна, по сравнению, скажем, с Мурманской областью. В некоторых зарубежных регионах, как, например, в Нунавуте, в Гренландии – более 75% населения коренное.

Внутренние районы Аляски, Северо-Западные территории Канады, Лабрадор, Гренландия – это положительный естественный прирост и отрицательный баланс миграции. Ситуация здесь, в целом, понятна: высокий естественный прирост характерен для традиционных, несильно затронутых современной цивилизацией районов (хоть в Арктике, хоть в Африке). Другие стороны традиционности -- низкий уровень жизни, ограниченная сфера трудоустройства – заставляют молодёжь задумываться о переезде в другие районы, получаем высокий миграционный отток. Особенно актуальна здесь проблема массового отъезда женщин, так называемый «женский исход», о котором речь пойдёт ниже.

Наконец, четвёртый тип регионов отличает и положительный естественный прирост, и миграционный прирост. В основном это пристоличные, по сути – пригородные территории (пригороды той самой «Арктики офисов», о которой уже шла речь). Другой вариант – это территории с активно развивающимися ресурсными проектами зарубежной Арктики, например, Юкон и Нунавут, где сейчас наблюдается очередной подъём горной отрасли (на фоне внушительных мер поддержки и горной отрасли, и Северу в целом со стороны центрального канадского правительства).  

Очень специфический тип показан на данной карте персиковым цветом – в основном это некоторые провинциальные районы Скандинавии и, как ни странно, некоторые провинциальные районы нашего Дальнего Востока. Их отличает отрицательный естественный прирост – но при этом миграционный прирост положительный. Это современные, с точки зрения типа воспроизводства населения, регионы (закончен демографический переход: вслед за смертностью упала рождаемость – как во всех развитых странах), и при этом эти регионы оказываются привлекательны для мигрантов.

Какие закономерности можно прочитать по всей этой статистике? Сравним показатели рождаемости и смертности с картой доли коренного населения. 



   Общие коэффициенты рождаемости и смертности (число родившихся и умерших на 1000 жителей) по регионам Арктики

Источник: https://www.nordregio.org/maps/.


Уровень рождаемости традиционно выше, где выше доля коренного населения. Конечно, полной корреляции нет, но связь должна быть очевидна. Это Якутия, это Чукотка частично, это наиболее аборигенные – aboriginal, как принято на Аляске выражаться – районы побережья Аляски, это северные районы Канады. Гренландия – здесь высокая рождаемость, и связана она, в первую очередь, с традиционным образом жизни коренного населения. 

    Доля коренных северных народов[3] в населении регионов Севера и Арктики. Источник: https://www.nordregio.org/maps/


Что касается смертности, то вспомним, что общий коэффициент смертности на территории  определяется не только условиями образом жизни, но и половозрастной структурой населения. Там, где высока доля пожилого населения, а это, в том числе, развитые страны, давно преодолевшие демографический переход, -- там и высокая смертность. Отсюда странная для непривычного глаза картина: высокие показатели смертности и в скандинавских странах, и на нашей Чукотке. Но понятно, что причины здесь разные. В одном случае – это высокая доля пожилых в населении, в другом случае – более высокая смертность в рабочем возрасте – в средних возрастах, связанная с общим социально-экономическим неблагополучием, как принято говорить. По общему коэффициенту  смертности судить об уровне развития территории нельзя – это верно и для Арктики.

Ещё одно заблуждение. Часто мне приходилось и в работах читать, и от студентов слышать, что на Севере рожать детей нет смысла, поэтому там низкая рождаемость. Обращаю внимание, что рождаемость на Севере, в том числе, казалось бы, в сложных по природно-климатическим и по экономическим условиям регионах, -- высокая.

Общий коэффициент рождаемости при сравнении регионов примерно одной культуры обычно показывает не только и не столько благополучие, сколько долю молодых возрастов. Если речь идёт о сравнении принципиально разных сообществ – например, северной Норвегии и канадского Нунавута, населённого преимущественно эскимосами, то здесь различия в рождаемости происходят именно из культурных различий, из отношения к деторождению, из разных идеалов семьи и т.д. Чем выше доля коренного населения, тем выше, обычно, и уровень рождаемости.

Самые «аборигенные» регионы – Нунавут, Ненецкий округ, Фарерские острова, Аляска, Республика Саха, Ямало-Ненецкий округ, Чукотка. Здесь и суммарный коэффициент рождаемости высокий (это рождаемость на одну женщину), и общий, причём наблюдаются очень высокие для развитых стран показатели – выше уровня замещения населения. Практически все остальные регионы – Юкон, Тромсё в Норвегии и так далее – это уже уровень рождаемости, соответствующий развитым странам.

Но если сравнивать между собой регионы с завершённым демографическим переходом, со сходной культурой, то здесь, повторюсь, главный фактор различий – это доля молодых возрастов. Если молодёжи много, то на тысячу жителей, что бы ни было, будет детей больше, чем в тех регионах, где молодёжи мало.

Обратные случаи довольно редки. Например, Туруханский район Красноярского края – с постаревшим уже населением. Его освоение в основном проходило в 1930-е годы – тогда туда ехала молодёжь. Сейчас в основном там живёт второе, третье поколение приезжих, молодёжь старается уехать. Бедственная социально-экономическая ситуация там влияет на повышение смертности и напрямую – через алкоголизацию, например – и косвенно, через формирование возрастной структуры. Там много осталось пожилых, которые не могут или не хотят (например, если на юге нет родственников) уехать. Отсюда низкая рождаемость, высокая смертность. В большинстве других случаев вне зависимости от суровых климатических условий и зачастую даже вне зависимости от экономической ситуации (а, например, в северной Якутии достаточно тяжёлая экономическая ситуация) – рождаемость на Севере достаточно большая. 

В 2017 году был опубликован любопытный рейтинг, наглядно иллюстрирующий различия демографической ситуации в регионах России [4].



В десятке лидеров два арктических регионов – Ненецкий и Ямало-Ненецкий округа, а также северный Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, немного отстала от них Республика Саха – Якутия. При этом учитывалась не только собственно рождаемость, но и другие показатели.

Рассмотрим их последовательно. Регионы с высокой рождаемостью -- Тыва, Чечня, Ингушетия, Дагестан, затем Ненецкий автономный округ, Бурятия (это, конечно, не Арктика, но по своим условиям территория частично относится к Крайнему Северу); Якутия, Тюменская область, Ханты-Мансийский автономный округ. Высокая рождаемость обусловлена или культурными установками и/или молодым, в среднем, населением. А молодость населения связана часто с большой долей мигрантов. Мигранты – это, как правило, молодые люди. У них рождаются дети, как известно.

Другой показатель: естественный прирост населения – опять в лидерах Ямало-Ненецкий, Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа. Ненецкий округ попадает в лидеры и по суммарному коэффициенту рождаемости – а вот это уже тип воспроизводства, это число детей не на популяцию, а на одну женщину. Высокий суммарный коэффициент рождаемости – это, как правило, традиционная культура. Вспомним: именно в Ненецком автономном округе повышенная доля в населении представителей КМНС.

Авторы рейтинга использовали и другие показатели, например, число абортов на тысячу родившихся живыми. Здесь в отрицательных «лидерах» Северо-Восток. Магаданская область лидирует практически во все последние годы. Очень высокие эти показатели в Якутии – в том числе подростковые аборты. В отличие от рождаемости и смертности, которая связана с возрастной структурой, это показатель именно социального неблагополучия. Ситуация очень тяжёлая, по этому поводу много публикаций.

С другой стороны, используется уровень социального комфорта при рождаемости. Интересно, что в целом на Севере, во многих регионах, ситуация оказалась достаточно неплохая. Особенно, если это нефтяные регионы, есть возможность финансировать хорошую медицинскую инфраструктуру. 

Кстати, инфраструктура, связанная с уходом за детьми, в северных городах нередко очень качественная (правда, тут все зависит от региона: конечно, она лучше в нефтегазовых, других ресурсных регионах – а в депрессивных может быть и в бедственном состоянии). Но в том, что касается нефтегазовых регионов, – могу поделиться личными впечатлениями: те же садики производят впечатление научной фантастики: зимние сады, тренажёрные залы (не очень понятно, зачем они детям – видимо, «как у папы»), бассейны, оборудование…

 

 Детский сад в Ханты-Мансийске



Или вспоминается интервью с сотрудником «Норникеля»: получив интересное карьерное предложение, он с семьёй переехал в Норильск из Москвы:

«-- Я могу сказать, что меня помотало по России, и это не худший город, из которых я видел. То есть здесь есть и достаточное, мне кажется, количество учреждений культуры, здесь огромное количество школ. То есть здесь чуть больше сорока школ на 177-тысячное население. Здесь фактически нет проблем с детскими садами. Я почему могу об этом говорить, потому что у меня семья переехала. Вот я три года здесь прожил без них, и вот сейчас они приехали.

-- Решились!

-- Да. Все эти проблемы, я в них погрузился. И я не встретился с большими проблемами действительно. То есть мы больше думали о том, какой садик выбрать, с этой стороны дома или с этой стороны дома.

-- По розе ветров?

-- Она здесь… Тут куда не пойдёшь, она везде, роза, в лицо... Зато детские сады с бассейнами. Ну то есть я не знаю, что ещё нужно…»



Вообще, мне много раз приходилось слышать, что на Севере детей воспитывать хорошо. Это иногда кажется парадоксальным, но это факт. Зачастую северные (повторюсь: здесь я в большей степени говорю о нефтегазовых городах, но именно они и составляют значительную часть наших арктических городов) обеспечены социальной инфраструктурой, причём бесплатной. 

Я как консультант в ряде городов участвовала в проектах для местной администрации городской, и речь заходила о поощрении малого бизнеса. Надо сказать, что малый бизнес на Севере находится в затруднённой ситуации, потому что на его плечах лежат те самые северные льготы, которые выплачиваются, и по показателям малого бизнеса северные города сильно отстают, и всегда встаёт вопрос: «Как бы что-то такое новое развить»? Так вот, найдя в своё время в Москве спасение в платных группах продлённого пребывания, я в качестве предложения говорю: частные детские сады! А мне говорят: «А зачем нам частные? У нас достаточно мест в государственных». Для меня, столкнувшейся с устройством двоих детей в детский сад в Москве, это был просто культурный шок, что вообще такая проблема не стоит. То же, например, с детскими лагерями. Конечно, так не везде, но среди северных городов немало таких, где действительно комфортные условия для воспитания ребенка.

Другой плюс (правда, не специфичный для Севера) – это то, что, как правило, малые города ощущаются как более безопасные. Там все всех знают. Там не угоняют машины, потому что города оторваны от остальной территории страны – куда там угонять-то, не самолётом же её вывозить (но это к слову). Там спокойно оставляют коляски и санки на улицах, детей на улицах – обстановка настолько спокойная, что за повзрослевших детей возникают совершенно специфические страхи: они-де настолько привыкли к безопасности, что слишком расслаблены, чтобы выезжать в «большой мир».

С другой стороны, многие понимают, что те же дети, устроенные в хороший садик, страдают от негативных климатических воздействий. То, что и климат действует угнетающе, и холодно, и тяжело, и продукты дороже – это, естественно, огромные минусы. Если здоровье слабое, то Север оказывается губительным, безусловно. Но есть люди, которые – это очень кажется парадоксальным – остаются на Севере именно с точки зрения благоприятных социальных условий. Потому это достаточно сложная ситуация, нельзя однозначно говорить, что «Север – это кошмар, как-де они там живут». Север – очень противоречивая, сложная среда. 

Автор: Надежда Юрьевна Замятина, канд. геогр. наук, ведущий научный сотрудник географического факультета МГУ им. Ломоносова, зам. ген. директора Института регионального консалтинга.
Фотографии Н.Ю. Замятиной.



[1] Здесь и далее, если не указано иначе, цифры приводятся по источнику: Jungsberg, L., Turunen, E., Heleniak, T., Wang, S., Ramage, J., & Roto, J. (2019). Atlas of population, society and economy in the Arctic (Nordregio Working Paper). Stockholm: Nordregio. https://doi.org/10.30689/WP2019:3.1403-2511

[2] Alaska Field Production of Crude Oil. –URL: https://www.eia.gov/dnav/pet/hist/LeafHandler.ashx?n=PET&s=MCRFPAK2&f=A (дата обращения 27.11.2019);

[3] Специалисты Nordregio учитывают якутов как представителей коренных народов (хотя в России якуты, в силу численности, не относятся к категории «коренных малочисленных народов Севера», но на Западе и не идёт речь о «малочисленности», к коренным относят, по сути, все неевропеоидные народы).

[4] См. также публикацию в якутской прессе – с местными комментариями: Подробнее: https://yakutiamedia.ru/news/569357/



далее в рубрике