Сейчас в Мурманске

10:53 ˚С
18+

«От Арктики до Африки» или шагающие поселки в вечной мерзлоте

Валентин Юшкевич
19 февраля, 2020 | 13:31

«От Арктики до Африки» или шагающие поселки в вечной мерзлоте

Виталий Алексеевич Трошин

В эти дни (С 15 по 23 февраля 2020 года) в Санкт-Петербурге проходит выставка «Понаехали!», которая собрала под одной крышей 300 художников из 15 стран. В этом пиршестве красок и фактур одним из наиболее ярких «сочетаний несочитаемого» стал трансконтинентальный арт-проект галереи искусств «GATINGO» под названием от «От Арктики до Африки». Арктику в этом проекте представляет Виталий Алексеевич Трошин, который, не отходя от своего стенда, охотно ответил на наши вопросы. 

Виталий Алексеевич, в вашем портфолио, помимо многочисленных званий и должностей, можно прочитать «архитектор, художник». Вы сами себя кем больше ощущаете архитектором или художником?

С точки зрения прикладной профессии я больше архитектор. Так распорядилась жизнь, что я все время дрейфовал с юга на север. Родился в Баку, потом оказался в Дагестане, срочную служил в Киеве (где, будучи дивизионным художником, стал всерьез заниматься живописью), а когда поступал в ленинградскую «Репинку» подал документы на архитектуру. И получив образование, поехал строить Воркуту. Когда говорят, что Север затягивает - это правда. Во всяком случае, в Воркуте я задержался на 25 лет и дорос там до главного архитектора. Параллельно отвечал за все арктическое строительство в Коми как заместитель главного архитектора республики. Потом еще десять лет занимался проектированием и строительством зданий на мерзлых грунтах. Объездил всю нашу страну от Кольского полуострова до Чукотки. Работал также на Шпицбергене, в Швеции, Финляндии, Норвегии…

И как при этом успевали писать картины?

Дело в том, что я просто не могу без живописи. Не могу не писать. Многие мои этюды сделаны прямо на вездеходе во время арктических поездок. У меня две любимые техники акварель и масло. Причем в случае с живописью практически никогда не использую кисть, работаю только мастихином. Мне кажется, что он точнее передает состояние арктической безбрежности и ее глубину. 

А если за боротом вездехода минус тридцать?

Тогда делаю наброски карандашом. Но все равно я абсолютный сторонник работы на натуре. 

Некоторые говорят, что в Арктике визуально по-другому воспринимается атмосфера, а как ее перенести на холст?

Там действительно по-другому воспринимается воздух, но еще сложнее передать арктическую перспективу. В полярный день это белая бесконечность, а в полярную ночь – бесконечность черная… 

И какую из них легче передать? 

Казалось бы примитивнее ночь. Черное оно и есть черное. Но показать многослойность и многокрасочность в черноте – чрезвычайно сложный процесс. Приходится накладывать мастихином пять и больше слоев и только тогда проявляется желаемая фактурная глубина… Вообще если говорить об очаровании Арктики, то надо понимать, что толщина живого слоя тундры всего пять сантиметров, но в них находится целый мир, спрессованные века. И я до сих пор ищу, как этот мир передать в красках. Надеюсь, что когда-нибудь мне это удастся.

Если говорить о нынешней выставке. Вы с компаньонами по арт-проекту сознательно решили сыграть на противоречии или в этих двух мирах – Арктике и Африке - есть нечто объединяющее?

Есть и очень многое! Начиная от родовых тысячелетних первобытных верований, носителями которых продолжают оставаться шаманы, заканчивая бескрайними просторами и экстремальными климатическими условиями. Только в одном случае это экстремальный температурный плюс, а в другом минус. В одном случае пустыня песчаная, в другом арктическая. Даже в архитектуре этих народов много общего. Я как раз сейчас ищу контакты с ведущими зодчими, которые специализируются на проектировании и строительстве в пустыне и просто уверен, что мы будем разговаривать на одном языке. Кстати, даже в русских названиях есть родство – оба слова начинаются и заканчиваются на «А», что мы, конечно, используем в визуализации нашего проекта. 

Позвольте вернуться к вашей профессиональной работе в Воркуте. Ни для кого не секрет, что сейчас это один самых вымирающих и депрессивных городов нашей страны. Причем всем ясна причина - в этом моногороде закрылось две трети угольных шахт, работавших в советский период. С другой стороны, в связи с разработкой новой стратегии «Арктика 2035» в очередной раз спорят о том, как развивать высокие широты. Вахтовым методом или капитальным, оседлым? Вы за какой путь? 

Довольно печальный пример Воркуты говорит о том, что капитальное строительство арктических городов это вещь довольно надуманная. Ведь все они возводятся по большому счету для организации добычи полезных ископаемых (угля, руды, нефти, газа), а это процесс конечный. Когда-то эти запасы истощаются и начинаются проблемы. При этом мой личный опыт подсказывает, что самое простое в Арктике это построить сооружение. Намного сложнее его эксплуатировать. И почти невозможно потом разобрать. Потому, что муниципальные власти с трудом, но находят деньги на строительство, а вот на снос, утилизацию и экологическую рекультивацию не находят практически никогда. Отсюда и эти дома без окон, и эти рудники-призраки.

Кроме того, не забывайте, что на Севере повышенная радиация и солнечная активность и, кстати, эффектное северное сияние это как раз избыточное электромагнитное излучение. В таких условиях в первую очередь страдает человеческий гипофиз, отвечающий за эндокринную систему. А привычные технологии сэндвич-панелей с использованием двусторонних металлических пластин, еще больше усиливают вредоносные для мозга электромагнитные поля. Поэтому рекомендуемый трехмесячный срок для вахтовиков возник не на пустом месте.

То есть вы сторонник арктической вахты?

В целом да. Только я за вахту цивилизованную, а не варварскую. И как архитектор со стажем - за использование принципиально иных материалов и технологий. Прежде всего, это дерево и композитные материалы, которые не усиливают, а уменьшают вредное воздействие на человеческий организм. Первыми такого подхода начали придерживаться бельгийцы на своей станции принцессы Елизаветы в Антарктиде. Там все конструкции деревянные, а облицовка композитная, которая снижает радиацию. Они к тому же в своих помещениях создают повышенное компрессионное давление, поскольку на полюсах оно ниже, того, к которому мы привыкли в средних широтах. 

Мне кажется, что все перечисленные требования для нас тоже не очень сложны в исполнении... А что скажете про новые технологии? 

Они действительно не сложны. Вот только почему-то применять их никто не спешит. А что касается технологий, то я уже давно задался целью разработать принципиально новый подход к строительству арктических сооружений и недавно закончил работу над проектом шагающей платформы «ИТ-18А», который намереваюсь защитить в Москве и, быть может, продвинуть его на государственном уровне. В этом мне помогает Игорь Леонидович Шпектор, которого я хорошо знаю по совместной работе в Воркуте. Он был там мэром, а сейчас входит в российскую Общественную палату и возглавляет Союза городов Заполярья и Крайнего Севера. Это прогрессивный политик и очень опытный инженер, понимающий и любящий Арктику. 

Расскажите «на пальцах» что из себя представляет ваш проект и каковы его принципиальные преимущества?

Каждая наша многофункциональная платформа это объект замкнутого цикла с автономной системой жизнедеятельности высотой до трёх этажей и весом до 120 тонн. В ней сконцентрировано все, что необходимо для комфортной жизни. Там есть общий холл, зимний сад, комнаты разного назначения и все это на автономном жизнеобеспечении (от водоснабжения до очистных сооружений). Причем все коммуникации, бытовые и производственные процессы проходят высоко над землей (на отметке 4,5- 6 м) и люди спускаются на тундровый покров только для отдыха. А главным принципиальным моментом нашего поселения является то, что он передвижной, «шагающий».

И как далеко он способен прошагать? 

Наш «ИТ-18А» способен пройти по сыпучим пескам, снегу, ледяным торосам, болоту со скоростью до 4 км/ч. Может преодолеть вертикальные преграды до 2-х и брод глубиной до 3-х метров. При этом, с учетом экстремальных условий эксплуатации, нами продуманы максимально простые и надежные технологии. Конструктивно платформа очень похожа на работу кран-балки и в ней всего два режима - подъем ножек и последовательное движение вперед по рельсам. Этот принцип передвижения позволяет экономить до 60% энергии и, что очень важно, практически не наносить урона окружающей среде. В нашем случае вертикальная нагрузка на грунт всего 120-140- гр/см2. Это как у северного оленя. Знаете, много бывая в тундре, я пытался понять, почему после прохождения мощных вездеходов ягель уничтожается и не может восстановиться десятилетия, а после стада оленей в тысячу голов уже через месяц он выпрямляется и приходит в норму? Размышляя и экспериментируя, я понял, что копыто оленя производит вертикальную нагрузку на почву, а ягель сродни синтепону – может сжиматься до ноля и потом распрямляться. В то время как передвижение любых вездеходов вызывает эффект сопротивления качению, который срывает ягельный покров и обнажает вечную мерзлоту. Поэтому наш проект способен решить две принципиальные задачи - сделать арктическое жилье «многоразовым» и экологически безвредным. 

И кто может выступить вашим заказчиком?

Хочется верить, что государство, но вообще проектом может заинтересоваться любая серьезная компания, которая осваивает Арктику. Ведь уже сейчас в нашем портфеле находится восемнадцать модификаций подобных «шагающих поселков». Возьмите все ту же Воркуту. Ее угольный пласт тянется на 120 километров. Похожие параметры и у других крупных арктических месторождений. И теперь окажите что эффективнее, дешевле и лучше – воспользоваться нашей разработкой или продолжать устанавливать железобетонные конструкции в вечной мерзлоте? Мне кажется, ответ очевиден. 

***

Беседовал Валентин Юшкевич


далее в рубрике