На фото - Введенская церковь в селе Дудинском, 1916 г.
«И послал их Бог очистити место, где быти святыне, и победити бусурманского царя Кучюма, и разорити богомерзкие и нечестивые их капища и костелы... И от казаков поставишася грады и святыя Божия церкви воздвигошася и благочестие просияша. Отпаде вся бесовская служба и костелы, и требища идольская вся разорися и сокрушися и боговидение всадися...»[1]
Летописец, говоря о походе Ермака в Сибирь и появлении там христианства, называл «костёлами» мусульманские мечети. Он указывает на главную цель похода как противоборство с неправославной религией, что ярко характеризует умонастроения людей того времени, отчасти воспринимавших свои сибирские завоевательные походы как очищение сибирской земли от «богомерзостей». Следовательно, деяния дружины Ермака необходимо воспринимать не только как подвиг воинский, но и духовный, нравственный, а православная церковь сыграла огромную, если не главнейшую роль в становлении Сибири как части российского государства.
Первое появление духовенства на Енисейском Севере
Православное духовенство появилось на Енисейском Севере вслед за первыми служилыми и промышленными русскими людьми, обосновавшимися здесь в начале XVII века. В соответствии с путями проникновения русских на Енисейский север, можно говорить и о вероятных первоначальных центрах миссионерского влияния на коренное население. Таким центром была Мангазея, знаменитая своим святым мучеником Василием Мангазейским. «Первые православные храмы в древней Мангазее и отдельные монашеские поселения по Енисею и Нижней Тунгуске, основанные в конце XVI в., первоначальные приходы Приенисейского края входили в состав Тобольской епархии, затем (1732) левобережные приходы были в составе Тобольской епархии, а правобережные – в Иркутской епархии»[2] Известно, что в Мангазее кроме достаточно крепкой казачьей общины, постоянно пребывала сотня стрельцов, а так же немалое количество купцов, чиновников и ремесленников, что предопределило интенсивное развитие инфраструктуры нового города.[3] Для нужд православного населения функционировало сразу три православных храма. Влияние русских из Мангазеи вскоре распространилось до Енисея, где к 1607 году были объясачены коренные малые народности – остяки и тунгусы. Со временем в ведении Мангазеи находились все нижнеенисейские инородцы, которые были обязаны выплачивать наложенный на них ясак пушниной. После пожара в 1619 году и ввиду неимоверных трудностей по доставке в город провианта и прочих необходимых запасов, а также вследствие уменьшения пушных зверей в Тазовском крае и основания новых русских северных городищ и поселений – Туруханска и Енисейска – влияние Мангазеи стало уменьшаться. Второй большой пожар произошедший в 1642 году привёл к постепенному опустению города, который окончательно прекратил свое существование в 1662 году[4]. Мангазея была оставлена населением, а её гарнизон переведён на Енисей в Туруханское зимовье, на месте которого в 1672 году был заложен город – Новая Мангазея, в 1780-х годах переименованная в Туруханск.
В качестве русских форпостов были образованы Туруханское, Хантайское, Хатангское и Дудинское зимовья.
Первые церкви в районах, близких к кочевьям коренных жителей Таймыра (нганасан, энцев (самоедов[5]), ненцев и др.) строятся в XVIII в. По-видимому, раньше всех появилась церковь в зимовье Хатангском на Восточном Таймыре. Официальным годом начала бытия Хатанги считается 1624 год, когда она упоминается в исторических архивных документах. По литературным источникам трудно восстановить точное начало её существования, но известно, что в середине XVIII века Богоявленская церковь уже существовала, и даже была сделана попытка организовать там школу.
В конце XVIII века игумен Туруханского Троицкого монастыря Мисаил, назначенный проповедником по Туруханской округе, предпринял поездку в Хатангский погост для заложения там церкви. Земские власти преследовали проповедника на всём его пути, отказав ему в подорожной. После поездки в Хатангский погост игумен Мисаил писал, что и в его время случались те же скорби, что и с первыми проповедниками Евангелия. За год «тяжкотрудных» путешествий по северным краям и даже при благоприятном содействии туруханского священника-переводчика отца Алексия Уксусникова он приобрёл для Православной Церкви посредством крещения только «17 душ и уйму неприятностей». Шаманство и жизненный извечный уклад языческого коренного населения были серьёзной преградой его проповеди. Его совершенно обескураживало двоедушие просвещаемых, они часто просили себе льгот и материальной выгоды. На своём пути он один лишь раз встретился (на зимовье Чёрном по р. Пясине) со специально приехавшим сюда некрещёным самоедским старшиной Ледоуем, в котором можно предполагать авамского нганасана. Тот через переводчика просил миссионера написать письмо ясачному сборщику, чтобы он не торопил их с ясаком, а на предложение креститься, по словам Мисаила, ответил:
«Да, хорошо креститься!.. Вот один из наших крестился, тунгусской орды, Егором зовут. И что же? Он поставлен в крестьянство. Теперь он и подушные платит, да и наш ясак – тоже. Для чего же креститься? Разве для того, чтобы двойное платить?»[6].
Ответ свидетельствовал о хорошей осведомлённости старшины и, соответственно, об устойчивом нежелании креститься. Известно, что в некоторых областях Сибири крестившихся "инородцев" переводили в разряд оседлых или причисляли их к русским селениям, отчего увеличивались выплачиваемые ими налоги. Убеждение в гибельном влиянии «русской веры» на материальное благосостояние было распространено среди «бродячих» народностей севера Туруханского края, что, конечно, являлось сдерживающим фактором в отношении принятия христианства.»[7] Необходимо отметить и тот факт, что данная убеждённость напрямую вытекала из языческих представлений и верований, которые ещё и до сих пор сильны в некоторых современных нам северных народах. Однако, несмотря на такое отношение, отсутствует категорическое отрицание православия, а у многих малых народностей наблюдается религиозный синкретизм – смешение религий, где наравне почитаются духи предков, языческие божества и святитель Николай Чудотворец, Божья Матерь и другие святые, чьи святые иконы хранятся в семьях как чтимые святыни.
Появление на Таймыре первых православных храмов
Несомненно, что с середины ХVI в. в Хатанге совершались православные церковные богослужения и оформлялась церковная община, в 1787 году в Хатангском селе была построена деревянная церковь «тщанием прихожан».[8] В отчёте о состоянии Енисейской епархии за 1884 год мы читаем: «В приходе Хатангском церковь есть, но совершать в ней богослужение опасно, она крайне ветха, в ней, несмотря на суровость климата, нет печи, ни оконных рам. Епархиальный миссионер священник Михаил Суслов, посещавший недавно Хатангский приход для того, чтобы отслужить литургию в этой церкви должен был своими руками изготовить железную печь, а отверстия, назначенные для окон, заделать льдинами. Сколько-нибудь сносного помещения для причта не имеется, посему причт проживает в с. Дудинском, отстоящем на 1000 км от Хатангской церкви, а когда посещает последнюю, довольствуется помещением, которое длиною ровно 4 шага с одним маленьким окном и одною дверью в 6 четвертей вышины… Прихожане церкви – люди бедные, кочевники-инородцы, они не могут ничего уделить на потребности церковные, тем более что звериный и рыбный промыслы, доставляющие пропитание инородцам, за последние годы были неудачны».[9]
В 1892 году в Енисейских епархиальных ведомостях сообщалось: «Церковь села Хатанги, именуемая «новой», устроена в 1789 году, довольно обширна: в длину имеет 11 сажень, в ширину 31\2 сажень, зданием ветхая, внутри обклеена шпалерами, иконостас в ней довольно хороший, но нуждается в исправлении. Утварью церковь достаточна, облачений в ризнице много, но почти все изветшали, годных к употреблению только три ризы. При осмотре не оказалось крестильного ящика, в котором был весь прибор и святое миро. Этот ящик особенно был нужен миссионеру, так как у него в запасе было очень мало святого мира. В храме имеется очень хорошая плащаница, стоящая 150 рублей, устроенная благотворителями. Обстановка храма довольно достаточная. Кроме сей «новой» церкви в селе Хатанга есть ещё «старая» церковь, которой по рассказам жителей около 200 лет. Этот храм стоит очень правильно, никуда не покосился, потолки и кровля на паперти провалились, на самом храме и алтаре кровля хотя и ветхая, но все же существует. Кроме двух храмов на Хатанге есть деревянная (около 200 лет) колокольня, на которой висят 4 колокола, из которых самый большой в 6 пудов».[10]
В селе Толстый Нос (оно же село Хантайское) церковь была построена в 1770 году архимандритом Свято-Троицкого Туруханского монастыря Амвросием,[11] по описанию – «здание деревянное с колокольней». Ночью 23 декабря 1832 года это здание сгорело, «до окладного бревна»,[12] а в 1842 году вновь построено на том же месте, но без колокольни. После пожара жители села Толстый Нос предложили Туруханскому Благочинному «вместо оной сгоревшей церкви ближе построить другую в Дудинской станке…., так как место сие есть средоточие Введенского прихода, что тут в летнее время приплывают из Енисейска торговцев гораздо больше, нежели на Толстый нос и наконец что в Дудинском станке бывают проездом многие жители низовой тундры, пробирается в большом количестве инородцев, которые на Толстый нос никогда не выходят».[13] Высокое церковное священноначалие благословило на совершение благого дела, и в Дудинке впоследствии появился большой приход Введенской церкви, на долгие годы ставшей центром миссионерства и церковной жизни на полуострове Таймыр. Данный приход, старейший на Таймыре, возродившись в 1992 году, существует и поныне.
История Свято-Введенского прихода г. Дудинки в XVII – XIX веках
Дудинка основана в 1667 году, в царствование Алексея Михайловича Романова мангазейским стрельцом Иваном Сорокиным, построившим зимовье «пониже верхния Дудины реки». Но изучение редких картографических и архивных документов 17-18 веков показало, что возникновение поселений произошло значительно раньше. Самые ранние письменные свидетельства о проникновении русских землепроходцев в районе Дудинки сохранились в записях иностранцев, посещавших Россию в начале XVII века. Голландский купец И. Масса опубликовал в 1609 году карту севера России и книгу по сведениям от русских, побывавших на севере Сибири. На карте восточнее устья Енисея показана река Пясина с крупными притоком справа — Дудыпта.
В 1844 году в селе Дудинском построена Енисейским купцом 3-ей гильдии Самуилом Лаптуковым каменная церковь.[14] Вероятно, в 1854 году каменная церковь была разобрана купцами Сотниковыми и «в 1855 году построена деревянная без колокольни тщанием братьев-урядников Туруханской временной казачьей станицы Киприаном и Петром Сотниковыми с помощью церковных денег и уступкой им материала от прежней казённой церкви. Престол один во имя Входа во храм Пресвятой Богородицы. Расстоянием сия церковь от Енисейской Духовной консистории в 1914 верстах, а от места Благочинного в 500 верстах. Ближайшая к сей церкви Толстоносовская Введенская в 250 верстах, Туруханская Преображенская в 500 верстах и Хатангская Богоявленская в 1000 верстах».[15] О внутреннем убранстве церкви в 1878 году сообщается: «Здание церкви деревянное, извне и внутри прочное, но внутри церкви очевидное отсутствие благолепия и чистоты. Стены, потолки, и иконостас от копоти совершенно почернели, иконы не в надлежащем порядке… Святой сосуд с принадлежностями серебряный, потемнел от неопрятности и внутри невызолочен. Евангелие на Святом Престоле приличное, но темнеет верх, нет застёжки. На престольных Евангелиях – чернота и пыль, что ясно свидетельствует о беспечности священно-приходских церковнослужителей. Библиотека, архивы и ризница помещаются в приличных шкафах, в порядке архив, описи».[16] В 1894 году Благочинный священник Михаил Суслов, находясь в селе Дудинском осматривая церковь, отметил: «зданием деревянная, без колокольни, которая находится особо от церкви, построена в 1880 году. Церковь построена в 1885 году. Как бы крестовидно разделена на алтарь, церковь и паперть с открытым крыльцом. Здание небольшое, длиною около 16 аршин (~ 11 метров). Внутренность стен и потолков оклеена обоями, полы устланы коврами. В алтаре и церкви икон достаточно. Иконостас приличный и в нём имеется две иконы в кованых серебряных ризах, из коих одна икона только что получена из Москвы и стоимость ея 346 руб. 3 коп. Об освидетельствовании этой иконы и ризы ея мною составлен особый акт, который вместе с сим предоставлен мною в Енисейскую Духовную консисторию во исполнение указа ея. Священник заботится о большом благолепии храма сего, в сем году, кроме столь ценной иконы приобретены новые подсвечники к местным иконам в 50 руб. и в окна новые со стёклами рамы. В церкви всё опрятно».[17]
Кроме того, на местах, куда коренное население Таймыра выходило для сдачи ясака и закупки продуктов и товаров, были выстроены часовни относящиеся к ведению Дудинского прихода. Так, на Норильских озёрах в 1862 году на средства, собранные с крестьян и тунгусов, построена деревянная часовня.[18] Впервые на территории близкой к современному месторасположению города Норильска «у Норильских озер встало на лиственничных бревнах Божье место: на средства собранные с затундренных крестьян и тунгусов была построена деревянная часовня Николы Угодника. Она красовалась на стрелке рек Рыбная и Норильская и дала легендарное название первому поселку индустриального Норильска. Одно время Часовню даже называли «посёлок Норильский», а вот застраивающееся место будущего Старого города банально отписывалось, как «Рудничный поселок»[19]. В 1905 году православный катехизатор Дудинского и Хатангского приходов, осматривая эту часовню, отметил, что «часовня новая из лиственницы, без паперти, вход с рундука прямо в часовню, вместимость которой в 7 квадратных аршин (~ 5 м2), вышина 3 аршина (~ 2 м 10 см), алтарь врублен в восточную стену размером в 4х5 аршин (~2 м 80 см х 3 м 70 см), не в замок, а потому уже отошёл почти на вершок (~ 4, 5 см). Завалин нет отчего на весь пол из низу набило снегу и светит. Земли на потолке также нет. Нет иконостаса, северных и царских дверей и даже пазов в косяках для них не выбрано… Окон в часовне четыре 16х10 вершков в просвете (72х45 см), по два с севера и с юга, и пятое в алтаре с востока. Часовня покрыта тёсом на два ската, с крестом посередине. Внутри довольно чистенькая, пол тонок, гнётся под ногами идущего, или неправильно положены балки».[20]
19 декабря 1877 года вышел указ Его Императорского Величества: «…принимая во внимание, что жители Туруханского края по причине отдалённости одной от другой церкви лишены возможности посещать «частовременно» храмы и вообще исполнять христианские обязанности построить в устье Гольчихи молитвенный дом».[21] 10 июля 1879 года Благочинный Туруханского края, священник Михаил Суслов, рапортовал Епископу Енисейскому Антонию о том, что «…устройство Казанской часовни, что в Дудинском приходе при речке Гольчихе, ныне совершенно окончено…. Енисейский почётный гражданин Александр Петрович Кытманов на свои личные средства построил и доставил в Гольчиху иконостас и две новые иконы. Он же пожертвовал в часовню потир со свечами, к нему принадлежности, напрестольный крест (металлический под золотом изящной работы), дарохранительницу (медную, посеребрённую), малое Евангелие и полное священническое парчовое облачение, подсвечник и другую церковную утварь, и, наконец, колокол весом 25,5 фунтов».[22] «В 1894 году тот же Благочинный священник Михаил Суслов, находясь в селе Дудинском, осматривая церковь, отметил: «зданием деревянная, без колокольни, которая находится особо от церкви, построена в 1880 году. Церковь построена в 1885 году. Как бы крестовидно разделена на алтарь, церковь и паперть с открытым крыльцом. Здание небольшое, внутренность стен и потолков оклеена обоями, полы устланы коврами. Священник заботится о большом благолепии храма... В церкви всё опрятно»[23]
После строительства церквей в конце XVIII в., по признанию самих духовных лиц, «успехи распространения христианства в Туруханском крае более и более ослабились до того, что, наконец, к 1850 г. при пяти приходских церквах этого края осталось только три священнослужителя и три причётника, а остальные храмы запустели».[24] В 1884 году Енисейские Епархиальные ведомости очень ярко обрисовали положение «сиротствующей» хатангской церкви и «бедного прихода»:
«Церковь эта самая отдалённейшая на севере и ни один из священников не соглашается жить при ней, а проводят обыкновенно лето в селе Дудинском. Приход разбросан на две тысячи верст, и священник объезжает его с декабря по апрель. При такой поспешности едва могут исправно совершаться требы, не говоря уже о невозможности религиозного назидания прихожан. Между тем некоторые из торговцев, разъезжая по приходу, развращают инородцев нравственно и до крайности эксплуатируют материально. Инородцы более и более портятся и беднеют. Здесь нужен бы священник, истинно преданный делу миссии, здесь непременно нужна бы школа. Но такие желания как раз разбиваются о грустную действительность. Проживание прихожан на огромнейшем пространстве, удаление их в летнее время в тундры и к рекам, прекращение вследствие этого всякого сообщения между ними и, наконец, отдалённость прихода от реки Енисея, единственного пункта, на котором можно обменяться или приобрести необходимые предметы для жизни, всё это должно приводить священника к необходимости жить с прихожанами одинаковою жизнью, то есть перекочёвывать с места на место. Но кто согласится на такую жизнь?!»[25]
К 1916 г. в Енисейской епархии было 296 приходов в 6 благочинных округах: Красноярском, Енисейском, Канском, Ачинском, Минусинском и Туруханском, которые делились на местные благочиния[26]
И всё же указанные выше материальные и технические трудности, связанные с огромными расстояниями, укоренившимися языческими воззрениями местного коренного населения, не смогли затмить силу и горение духа поколений православных миссионеров, священнослужителей и мирян, проповедовавших на Таймыре Евангелие не только устами но и своей поистине подвижнической жизнью в суровых северных условиях. Последовавшие в начале ХХ в. социальные и политические потрясения, крушение Российской Империи и разгром Православной Церкви, учинённый атеистическим государством, надолго оторвал северные народы от православия, сведя на нет все титанические усилия православных миссионеров. Все храмы и часовни, с таким трудом и заботой выстроенные в прежние времена, были разрушены и сожжены. В настоящее время уцелел лишь исторический храмовый комплекс Туруханской Свято-Троицкой мужской обители, силами верующих восстановленный в середине 1990-х гг. Однако засеянное семя веры, несмотря на все потрясения, все же взросло в душах людей, населяющих Таймыр. После 1989 г. открылось несколько православных храмов[27] и часовен, возродились воскресные школы[28] и на Таймыре, обретшем новые церкви, вновь затеплился огонь православной веры и благочестия.
Автор: священник Павел Владимирович Бочков, настоятель Храма свт. Луки Красноярского г. Норильска, доктор богословия, член Русского географического общества.
[1] Полное собрание русских летописей. Т. XXXVI. – СПб. — М., 1841–1989. — С. 120.
[2] См.: Красноярский материк. Времена, Люди, Документы. — Красноярск, 1998 г. — С.545.
[3] Визгалов Г. П. Русское посадское домостроение на севере Западной Сибири в XVII веке (по материалам новых исследований Мангазеи) //Русские. Материалы VII-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (9-11 декабря 2004 г., г. Тобольск). — Тобольск, 2004. — С. 19-25.
[4] Подробнее см.: Пархимович С. Г. Новые исследования Мангазейского городища //Земля Тюменская: Ежегодник Тюменского областного краеведческого музея: 2005. Вып. 19. — Тюмень, 2006. — С. 159 - 167.
[5] Древнее название малого коренного народа Севера энцев, самоназвание - эньчо, могади, пэбай, устаревшее,- енисейские самоеды, численность в настоящее время не превышает 300 человек, в основном проживают на Таймыре.
[6] Енисейские Епархиальные Ведомости № 2 за 1887 г.
[7] Ицков Георгий, свящ. История христианства на Таймыре. // http://www.norilsk-sobor.ru/index.php?main_cmnts=31&PHPSESSID=3bfe69ca1dd86eefe54d9f8e5c211c26
[8] Государственный Архив Красноярского Края (ГАКК), ф. 674, оп.1, д. 491, л.29.
[9] Енисейские Епархиальные Ведомости № 10 за 1885 г.
[10] Енисейские Епархиальные Ведомости № 1 за 1894 г. С.33.
[11] ГАКК, ф. 674, оп1, д. 130, л. 5.
[12] ГАКК, ф.397, оп.1, д.2, л.10.
[13] ГАКК,ф.397, оп.1, д.2, л.120,120 об.
[14] ГАКК, ф.674, оп.1, д.491, л.26.
[15] ГАКК, ф. 674, оп.1, д.1666, лист 19-20.
[16] ГАКК, ф. 397, оп.1, д. 140, лист 4-7.
[17] ГАКК, ф. 667, оп.1., д. 65, л.24-25.
[18] ГАКК, ф. 397, оп. 1, д.12, л. 214.
[19] См.: Денисов В. Забытые первые. // http://denisov-vadim.livejournal.com/26474.html
[20] ГАКК, ф. 667, оп. 1, д.123, л.9об., 10.
[21] ГАКК, ф. 397, оп.1, д. 82, л. 4.
[22] ГАКК, фонд 397, оп.1, д.82, л.10.
[23] Андреенкова Д.А. История ансамбля «Хэйро». Реферат. // http://www.partner-online.ru/2856.htm
[24] Начало и распространение христианства в Туруханском крае. " Миссионер", № 18, 1875 г. С. 177.
[25] Енисейские Епархиальные Ведомости, № 20 за 1884 г. С. 276.; Артюхов Павел, свящ. История храма «Всех скорбящих Радость» г. Норильска (Красноярско-Енисейская епархия). Дипломная работа. — Тобольская Духовная Семинария. Тобольск., 2009 г. — С.13-16.
[26] См.: Красноярский материк. Времена, Люди, Документы. — Красноярск, 1998 г. — С.545.
[27] См. В.Толстов. Брат мой. Отец Павел : «Хорошо все будет, брат мой в нашем благословенном городе» // Норильский Никель № II (41) март – апрель 2008 г. С.36-40.
[28] Пятугин Сергий, иерей. Курсовое сочинение студента 4 курса СЗО Тобольской Духовной Семинарии «История храма, в котором я несу послушание». – Норильск, 2002 г. – С.14.
