ДАВНЫМ-ДАВНО
Человеческая история нашего континента пока что начинает свой отсчёт со времени окончания последнего Ледникового периода. Никто не знает, когда случилось разделение индоевропейских языков, но уже в III тыс. до н.э. считается, что германские народы занимали полуостров Ютландию и Скандинавский полуостров. Однако корень сканд- в индоеропейском праязыке означает «пагубный остров» или «пагубный берег»1. Прародина не может иметь такое название. Вероятно, в далёкой древности кельты вытеснили германцев на эту территорию с холодным климатом, малопригодную для земледелия, где можно было кое-как заниматься скотоводством и, в лучшем случае, морским рыболовным промыслом. Поскольку природные условия не давали возможности полноценного прокорма, тут сложилась всем известная культура викингов – морских разбойников и торговцев.
ОТ ХАЗАР ДО ТАТАР
Иначе сложилась средневековая история Восточной Европы и Азии. Киевская Русь возникла к северу от Великой Степи уже после того, как по ней прошли разрушительные орды аваров и гуннов, но первоначально это было вассальное государство на окраине необъятного Хазарского каганата. Правда, хазары больше любили торговать, нежели воевать, торговля внутри каганата была беспошлинной, и государство наших предков быстро богатело благодаря импорту скандинавских товаров и близкому присутствию Византии. Собственно Киевская Русь возникла как торговое государство скандинавского племени русь на пути «Из варяг в греки». А поскольку кочевые империи существуют недолго, то в скором времени хазары уступили место печенегам. Как обитатели Великой Степи, они представляли для наших предков реальную угрозу, но ей удавалось успешно противостоять, пока печенегов не сменили половцы. По этой причине начался постепенный отток русского населения на север, в лесные области, где степняки чувствовали себя не так уверенно, как на открытых пространствах. Позже это не спасло от монголо-татар, но их удар оказался слабее, чем, к примеру, по Средней Азии. Раздробленная Русь снова стала вассальной территорией, но платить дань всё же легче, чем потерять самоуправление.
МЕДВЕДИ И ХАЛАТЫ
Дальше на восток по обеим лесным сторонам Уральского хребта жили предки современных обских угров – хантов и манси. Уграми эти народы были названы из-за языкового родства с венграми. Но у венгров древняя история тесно связана с Великой Степью и кочевым скотоводством. У хантов и манси в традиционной культуре сохранилась праздничная одежда в виде халата. Откуда халат в тайге? Действительно, он там неудобен, но для праздника одежде не нужно быть удобной. В мифологии этих таёжных народов главный заступник людей, сын Небесного бога, представлялся всадником, объезжающим мир по небесному своду. Но у хантов и манси не было лошадей. Правда, с возникновением на Оби русских ярмарок лошади появились в продаже, и обские угры охотно их покупали, но не чтобы ездить верхом или запрягать в телегу, а для жертвоприношений своим богам. Стало быть, боги у хантов и манси имели степное происхождение.
Однако у тех же обских угров сохранился культ медведя с большим и сложным по исполнению праздником. Медведь – лесной зверь и в степной зоне не живёт. Стало быть, предки хантов и манси, по всей вероятности, сбежали из Великой Степи в тайгу (не исключено, в эпоху гуннской империи), а там ужились и смешались с местным населением, которое научило их, в частности, медвежьему празднику. Впрочем, в фольклоре обских угров встречаются сюжеты о довольно-таки драматических встречах в тайге людей из фратрий мось и пор. Если мось связана своей этимологией с манси и мадьяром («человек»), то пор – это лесные существа (и даже не очень люди) – так могли восприниматься местные лесные аборигены. При этом мифологическим предком пор считается медведь. В истории этот контакт закончился благополучно, и обе фратрии образовали современных обских угров. Так мог сложиться тот язык хантов и манси, чья основа восходит к далёкому, общему с венгерскими родственниками степному прошлому.
В своё время монголо-татары успешно покорили эти места, если вспомнить, что Ермак присоединял к России Сибирское ханство, а не княжества хантов и манси. Дальше на Восток располагалась Пегая Орда. Так что в позднем средневековье тайга и болота Западной Сибири для степных завоевателей преградой уже не являлись.
Вообще, халат в тайге – явный признак бывших обитателей степной зоны. Такие халаты есть и у кетов (бассейн Енисея), и у оседлых народов Нижнего Амура (где также кое-где сохранился медвежий культ), только там они явно монгольского происхождения.
ИЗОБРЕТАТЕЛИ ОЛЕНЕВОДСТВА
В середине XIX века финский лингвист Александр Матиас Кастрен обнаружил в районе Саян и Алтая остатки языков, родственных ненцам и названных поэтому самодийскими (название «ненцы» было придумано советскими этнографами). Здесь, в Южной Сибири, у тюркских народов тогда эти места выглядели странными реликтами. Сейчас этих реликтов уже нет, зато обнаружилось множество самодийских следов в виде топонимики, а также родовых и племенных названий.
Есть и ещё одна причина, благодаря которой прародину самодийцев предполагают в этих южных местах, – оленеводство. По мнению многих современных учёных, одомашнить крупное копытное животное можно только в оседлой культуре. Самое раннее свидетельство одомашненного оленя (7-3 вв. до н.э.) – петроглифы Боярской писаницы, скалы на берегу Енисея в Хакассии (см. иллюстрацию заставки). Осколки этой оленеводческой культуры сохранились до сих пор в горной тайге у тувинцев-тоджинцев.
Неизвестно, как продвигались на север со своими стадами предки современных северных самодийцев, но от того разнообразного копытного скота, что изображён на Боярской писанице, им явно пришлось отказаться. В отличие от лошади, олень легко ходит не только по горам, но и по болотам (а их в Западной Сибири предостаточно). Вероятно, самодийские народы так бы и остались таёжными жителями, если до них здесь не появились бы угры. Такое количество пришлого населения тайга явно не могла прокормить. К тому же эти угры, имея в прошлом большой опыт ведения войн, смогли организовать успешный отпор новой волне беглецов. Но предки самодийцев не стали возвращаться – они пошли дальше на север, пока не вышли в тундру с куда более мирным населением, да и возможностей для прокорма тут было больше. Собственно, по этому населению пришельцы и получили своё название – самоеды.
Обычно вопросы «кто ты?» и «откуда ты?» воспринимаются как синонимы. Для первых встреч ненцев и новгородцев, наиболее северных обитателей Руси XI в., это слово, вероятнее всего, возникло из саамэ една («из земли саамов»). По данным топонимики, средневековая саамская культура заканчивалась на востоке бассейном реки Мезень в Архангельской области (сейчас там поздней осенью и весной кочуют Канинские ненцы, самые западные), так что ненец из земли саамов назывался «самоед», а про более восточных уже не спрашивали.
Вероятно, возникновение крупнотабунного оленеводства у ненцев было связано с серьёзным экологическим кризисом, когда в результате безбедной тундровой жизни была выбита основа жизнеобеспечения – дикий северный олень. По русским письменным источникам, крупные стада у ненцев (больше ста голов) повсеместно появляются только в XVIII веке. Вряд ли предки ненцев могли пересечь западносибирскую тайгу, будучи скотоводами, – их олени оказались подходящим транспортным средством для кочевников, но эта тайга с трудом позволяла разводить оленей (отдельные группы таёжных оленеводов-эвенков существуют в Якутии – их называют орочонами). В противном случае ханты и манси повсеместно и гораздо раньше, нежели в ХХ веке, воспользовались бы этой культурной технологией. Любой новый хозяйственный навык, к тому же ещё кардинально меняющий образ жизни, не возникает без кризиса. В результате возникла новая система жизнеобеспечения, которая остаётся эффективной и в настоящее время. Когда-то её освоили коми, вышедшие в тундру вместе с русскими и создавшие свой, промышленный вариант оленеводства.
ОЛЕНИ И ТЕЛЕГИ
Народ, без которого вся Центральная и Восточная Сибирь могла бы сейчас в культурном отношении иметь совершенно иной облик, – это тунгусы (в советское время их разделили на эвенков и эвенов). Это тоже пришельцы и, по всей вероятности, беглецы. Они принесли в Сибирь образ жизни таёжных кочевников – верхом на оленях, и ту форму шаманства, которая оказалась наиболее эффективной у самых разных народов, с которыми они общались. Их происхождение разные исследователи представляют каждый по-своему, но есть общие параметры этнической культуры, к которым, к примеру, относится язык. Он принадлежит к тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи, стало быть, их близкие родственники – маньчжуры, а прародина – территория, соседняя с ними.
В китайских хрониках VII в. есть описание некоего государства Цзюй (или Гюй), где не было травы, а вместо неё рос мох. Его жители разводили оленей (овец и лошадей у них не было) и запрягали их в телеги, а жили в деревянных домах2. Тогда переход к кочевому образу жизни возможен лишь благодаря катастрофе – экологической или социальной. Следов экологической катастрофы в этом регионе пока не обнаружено, значит, остаётся социальная, к которой могли иметь отношение маньчжуры. Из поздних (начало XIII в.) – это монгольская экспансия, когда в результате погибло государство маньчжуров. Предки нынешних тунгусов ушли на север – в горную сибирскую тайгу, где телеги уже выручить не могли, и там встретились с местными юкагирскими племенами. Их контакт поначалу не был безоблачным – у юкагиров сохранились предания о беспощадных войнах с пришельцами. Но возможности были неравные – юкагиры жили ещё в каменном веке, а тунгусы владели навыками обработки металла. Поэтому в результате у юкагиров остались речные поймы (где они, в основном, и жили до этого), а тунгусы стали кочевать по горам и сопкам. Но большинство юкагиров перешло на тунгусский язык (хотя были и обратные случаи), некоторым удалось обзавестись оленями и тоже стать кочевниками по тунгусскому образцу, в одежде также победил тунгусский вариант, ориентированный на верховую езду.
ВПЕРЕДИ ТАЙМЫР!
С одним из самых северных народов – тавгами (в советское время их переименовали в нганасан) русские познакомились в XVII веке, когда дошли до Таймыра. Тогда там помимо тавгов обитало ещё три разных племени, которые казаками были обозначены как пясидская самоядь, кураки и тидирисы. Все они, кроме тидирисов, говорили на самодийском языке, но это не значит, что самодийцы пришли сюда первыми. Серьёзным самодийским новшеством у местного населения оказалось оленеводство и кочевой образ жизни (это, по всей вероятности, и привело к смене языка). Тидирисы, скорее всего, говорили по-тунгусски (их название на энецком означает «тунгусский родственник по матери»)3. В результат все они в скором времени стали тавгами. Название тавги, скорее всего, происходит от тунгусского «с той стороны»4. У нганасан сохранилось много преданий о том, как группа охотников, перейдя реку, попадает на Таймыр и остаётся там жить с местным населением (становится тавгами). Относительно Таймыра тунгусы обитали с южной и восточной стороны. Чтобы попасть на Таймыр с юга, надо переправиться через реку Хатангу, а с востока – реку Анабару. Стало быть, среди нганасанских предков оказалось немало тунгусов, чьё происхождение было скоро забыто, но в языке и местной топонимике осталась масса тунгусских слов. Само название Таймыр («дорогой, ценный, щедрый») – тунгусское. Помимо громадного полуострова, это название имеют там большие река и озеро. Ближайший к ним гидроним с таким же названием – это приток Нижней Тунгуски, впадающей в Енисей.
Ещё одна крупная группа нганасан – вадеевские, стали нганасанами уже при русской администрации. В списке населённых мест Енисейской губернии 1859 г. вадеевские нганасаны записаны ещё тунгусами5.
Зачем тунгусам нужен был Таймыр? На нашей планете это место считается самым изобильным по количеству дикого северного оленя.
ТАЁЖНЫЕ МЕТАЛЛУРГИ
По всей вероятности, якуты пришли на Лену позже тунгусов и незадолго до русских. Это были степные скотоводы, но судя по традиционному бытовому устройству, полуоседлые – с зимними и летними усадьбами. На летних усадьбах в зажиточных семьях возводились высокие и просторные берестяные юрты (одно из свидетельств южного происхождения якутов).
Если якутские берестяные юрты не имеют аналога у других народов (в старинных русских описаниях их купольная форма сравнивается с сахарной головой), то шести- и восьмиугольные бревенчатые дома, которые тоже ставились на летниках (а это важно – значит, на географической прародине было явно теплее), существуют и у бурят, и у народов Алтая. Якутские предания сохранили путешествие на север на плотах – со всем скарбом, лошадьми и коровами, пока не было обнаружено удобное место для выпаса – богатые сочной травой заливные луга в среднем течении Лены. В отличие от тунгусов, якуты умели находить руду, то есть были профессиональными металлургами и кузнецами. По этим признакам одним из мест их возможной прародины представляется Минусинская котловина в Южной Сибири, где издавна добывали металл. Якутский язык относится к тюркским, но для него пришлось придумать отдельное ответвление, поскольку он, помимо прочих своих особенностей, сильно отличался ещё и обилием монгольских слов.
На новом месте якуты в итоге расселились по громадной территории (но уже при российской администрации), в том числе на Таймыре и в Магаданской области. Среди новых навыков, которые не присущи степным скотоводам, они великолепно освоили рыболовство, включая изготовление лодок и плетение сетей из конского волоса.
НА БОЛЬШОЙ РУССКОЙ ДОРОГЕ
Последняя волна пришлого населения захлестнула Таймыр в середине XIX в. Для нганасан это выглядело перебором, и они мирно откочевали на север, позволив новым пришельцам самим определиться со средой обитания. Так возникли долганы. Помимо тунгусов сюда добавились местные русские старожилы и якуты, освоившие с тунгусами таёжные кочевья на оленях, а с русскими – пушной и рыбный промысел в тундре.
Явной причиной для возникновения долган (чуть ли не самого молодого народа в России) послужила забота государства о своих северных окраинах. Это было время возникновения казённых хлебных магазинов, когда при промысловой бескормице люди могли питаться в долг, а для содержания дороги государственного значения им платили зарплату. Большая русская дорога (вернее, зимник) или Хатангский тракт тянулась через весь Таймыр, от Туруханска до Хатанги. Дальше она шла уже по Якутии, до села Булун на Лене, откуда по реке достигала Якутска. Благодаря Хатангскому тракту и его Булунскому продолжению в этих краях, когда пушнина была объявлена северной валютой, стала процветать разъездная торговля. Правда, торговля была в основном якутской, русские могли себе позволить недалёкие выезды в соседние деревни или на стойбище оленеводов, не доехавших до ярмарки -- чтобы взять с них пушнину дешевле или перебросить ходовой товар дальше, таким же русским торговцам. Несмотря на то, что Хатангский тракт изначально был устроен для провоза русских чиновников, основная масса людей, которые им успешно пользовались, были якутские купцы. Поэтому долганы в качестве своего родного языка взяли якутский, но это был диалект, отличающийся большим количеством тунгусских и русских слов.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
История народов Севера и Сибири показывает любопытную закономерность: движение по тем или иным причинам больших групп населения в разные исторические времена происходит в одном направлении – на север (хотя у ненцев или у тунгусов тут возможен северо-запад). Если из тайги по тем или иным причинам люди выходят в тундру, то никто тоже обратно не возвращается. Так возникли многие сибирские народы со своей своеобразной жизнью и особой историей.
Автор: Н.В.Плужников, к.и.н., научный сотрудник Ин-та этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН.
Примечания:
- Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. М., «Наука», 1991, с.104.
- Кюнер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири и Центральной Азии. М., Изд-во Восточной литературы, 1961, с.36; 51.
- Долгих Б.О. Происхождение нганасан // Сибирский этнографический сборник. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1952, с.51.
- Там же, с.57.
- Там же, с.21.
