Камни рассказывают о людях неолита. Попадут ли петроглифы Беломорья в список ЮНЕСКО?

Число наскальных изображений в мире велико. Различные народы в разное время одухотворяли окружающую природу, верили в духов, живущих в камнях. Твёрдость и вечность камня противопоставлялась бренности земного бытия, хрупкости предметов и смены явлений. Выбитые или нарисованные охрой фигуры и знаки обнаружены на обнажённых скалах и валунах, сводах пещер и гротов, здесь проводились различные ритуалы.

Петроглифы – ценнейший источник знаний, который существенно дополняет археологические материалы. Безусловно, наскальные выбивки имели связь с социальной жизнью в древних обществах. Но они являются и образцами искусства, частью историко-культурных ландшафтов. Сходство сюжетов в наскальном искусстве, наблюдаемое в разных концах мира, неудивительно: оно связано с общечеловеческими представлениями.

Петроглифы Онежского озера и Белого моря

Петроглифы Карелии – один из самых привлекательных и загадочных видов археологических памятников. Через многие тысячелетия дошли до нас эти удивительные, своеобразные и во многом загадочные послания древних людей. Они известны в двух местах – на северо-востоке (в дельте реки Выг в Беломорском районе) и юго-востоке (на восточном побережье Онежского озера). Расстояние между ними – триста километров по прямой. Оба памятника привязаны к узкому поясу прибрежных выходов древнейших коренных кристаллических пород – гранитоидов. Сами места с наскальными изображениями очень притягательны, отличаются, как мы сейчас говорим, «энергетической заряженностью». Совершенно не случайно люди выбирали их для создания удивительных галерей – своего рода «каменных книг». Человек, посетивший места с наскальными выбивками хоть раз, стремится увидеть их вновь. Есть в этих пейзажах и что-то необъяснимое: остро чувствуется единение с природой, прошлого с настоящим, возникает сильный эмоциональный настрой, побуждая возвращаться к наскальным полотнам. Выбивки находятся на мысах и островах, у воды, где усиливается восприятие пространства, где органично смыкаются три сферы мироздания: земная, небесная и подводная. Вода – очень важная часть сакрального пространства петроглифов, особенно в Онежском комплексе, здесь по-настоящему остро чувствуется мощь водной стихии. В Беломорье, на Залавруге поражает огромное скальное пространство с обилием уступов, напоминающих застывшие каменные волны. Участки скальных западаний, всегда заполненных водой, напоминают маленькие озерки, по берегам которых выбиты изображения – петроглифический микроландшафт, созданный природой и человеком.

Залавруга. Фото Надежды Лобановой

Большинство исследователей считают места расположения памятников наскального искусства святилищами. Как правило, они содержат разновремённые изображения, которые могли появляться в течение нескольких тысячелетий. Нередко фигуры располагаются на одной плоскости, перекрывают друг друга, или, как в Скандинавии, занимают разные высотные уровни скальных плоскостей. Разновремённые фигуры заметно отличаются по технике исполнения, стилистике и сюжетам. Но совсем не так в Карелии. Наши петроглифы (как Онежские, так и Беломорские) были созданы в эпоху неолита, 6,5-7 тыс. лет назад, в одной и той же культурной среде. Они функционировали (то есть люди использовали их в культово-ритуальных целях) примерно в одно время, на протяжении очень короткого, по археологическим меркам, промежутка – судя по современным археологическим данным, не более 600-700 лет. Более того: тщательный анализ петроглифов, недавние открытия новых петроглифов и даже неизвестных прежде групп наскальных полотен в том и другом пункте позволили установить сходство в технике выбивки фигур, манере их расположения. Выявлены сходные образы и сюжеты, а также тождественные изображения и сцены. Эти данные позволяют сделать однозначный вывод, что между населением восточного берега Онежского озера и юго-западного Беломорья существовали прямые контакты, духовные связи, возможно, также и брачные отношения. Похоже, что влияние Онежского наскального искусства на Беломорское было несколько большим, нежели наоборот. Выяснено также, что первые группы петроглифов появились на Онежском озере, а затем уже на островах реки Выг у Белого моря.

Несмотря на общую идеологию и представления о мире, оба наскальных комплекса начали развиваться по-своему. Сравнивая их в целом, можно сказать, что Онежское наскальное искусство более концептуальное и сложное по содержанию, «авангардное» (с обилием фантастических существ, соединяющих в себе признаки человека, зверя, птицы, загадочных знаков, трактуемых как солярные и лунарные символы и т.д.), а в Беломорье господствует «социалистический реализм», тут есть настоящие шедевры неолитического наскального творчества.

Количество карельских петроглифов, круг их образов и сюжетов ежегодно пополняется, уточняются очертания ранее выявленных фигур, а вместе с этим и расширяются наши возможности для их более чёткой и обоснованной интерпретации.

Беломорские петроглифы

Петроглифы найдены на островах реки Выг, в её нижнем течении. Сейчас до моря отсюда 6-9 км, но в древности морской берег был ближе. Ландшафт был изменён в советское время в связи со строительством ББК и каскада Выгостровских ГЭС. Выявлено свыше 3400 отдельных изображений, компактно расположенных в одиннадцати локальных группах. Неподалёку от мест локализации петроглифов археологами выявлено и частично раскопано около восьмидесяти стоянок эпохи неолита – раннего железа. На некоторых из них обнаружены обломки кальцинированных костей, принадлежащих лесным животным (прежде всего, северным оленям и лосям), а также морским зверям (нерпе, изредка белухе). Петроглифам сопутствуют неолитические стоянки, общим числом более сорока. Основная группа изображений на Залавруге была обнаружена в ходе длительных раскопок поселений эпохи раннего металла возрастом более 5 тыс. лет от наших дней.

Петроглифы Беломорья отличаются самобытностью и разнообразием сюжетов, которые редко встречаются на аналогичных объектах Северной Европы, дают представления о материальной жизни людей. Преобладают изображения лодок, с экипажами на борту (или иногда пустые), многочисленные орудия труда и охотничьего снаряжения – луки, стрелы, копья, гарпуны, лыжи, лыжные палки, разнообразные следы животных и людей, часто показан и сам охотник. 

Образ человека есть во всех группах петроглифов. Обычно у него в руках орудие труда или оружие – лук со стрелами, копьё, иногда подчёркнут пол. Среди редких и необычных мотивов – деревья с сидящими на их вершинах птицами или зверем (рысь), танцующие беременные женщины, олень со спиралью. Изображения трёхпалого мужчины и солярного знака похожи на онежские. В одном случае выбито русло реки, длинной и очень извилистой, с притоками и островом, вдоль этого русла показаны лодки с экипажами.

Главный сакральный центр здесь – группа петроглифов Залавруга. После многих лет археологических раскопок эта территория превратилась в прекрасный музейный объект под открытым небом. Древними выбивками покрыты самые гладкие участки гранитных скал. Особенно сильно впечатляет их осмотр при косых лучах солнца, на закате или восходе. Уникальность Залавруги в том, что здесь велико число заполненных рисунками плоскостей, нередко объединённых в сложные многофигурные композиции, выполненные в реалистической и часто экспрессивной манере, с обилием мелких ярких деталей. Самые яркие – композиции зимней охоты на лосей и морской охоты на белуху. Острая наблюдательность художников и блестящее знание натуры обеспечивают выразительное воспроизведение образов людей и животных. Поражает динамичность изображений, разнообразие репертуара. Вряд ли это было отражение мифической охоты – слишком реалистичны все изображения, с обилием мелких деталей. Скорее можно думать, что в них показаны реальные люди – культурные герои, удачливые промысловики. Интересно, что часто показаны индивидуальные черты лица у людей (нос, борода, детали головного убора и т.д.), чего обычно не встретишь на других подобных памятниках. Удивительно также большое внимание к деталям вооружения охотников. Например, в сцене охоты на лосей один мужчина колет лося копьём, перед этим пустив в него стрелы. Поскольку теперь лук охотнику мешает, он показан лежащим рядом. Никогда нам, современным людям, не представить себе таких сцен в той бытовой детальности, которую дают беломорские петроглифы.

Тут даже можно увидеть, как плоскостные фактуры (ведь петроглифы – это всегда плоскостное изображение) вдруг приобретают некоторую трёхмерность («мыслитель» с развёрнутым туловищем) или создают иллюзию движения (лыжники и охотники на лесных и морских животных, следы от лыж, лыжных палок, лосиные следы, ещё не расправившийся зигзаг гарпунного ремня). Подобного эффекта нет нигде в наскальном творчестве Евразии.

Природа и климат эпохи петроглифов

Около семи тысяч лет назад климат потеплел, уровень воды в водоёмах снизился. Эту эпоху геологи и палеогеографы называют атлантическим оптимумом голоцена. Особенно тепло и сухо было шесть – шесть с половиной тысяч лет назад. Средняя температура превышала современную почти на 3°С, теплолюбивые леса (дубы, буки, вязы, лещина) распространились в это время до широты города Кемь. Такая благоприятная природная обстановка продолжалась несколько сотен лет. Видимо, именно в этот период на так называемых «бараньих лбах» – обработанных ледником пологих гладких выступах гранитов – постепенно возникает петроглифическая традиция. Её создавали и развивали представители неолитической культуры ямочно-гребенчатой керамики – умелые охотники, рыболовы, собиратели. Они делали долблёные и каркасные лодки, лыжи, жилища столбовой конструкции. Лепили керамические сосуды, украшали их ямками и оттисками разнообразных гребенчатых или иных штампов, изготавливали орудия труда из привозного кремня, местного каменного сырья – сланца, кварца и других пород. Люди умели делать украшения и культовые предметы из камня, кости или рога животных. 

Обитатели восточного побережья Онежского озера и юго-западного Беломорья научились выбивать изображения на гранитных скалах. Не исключено, что древние художники обладали в сообществе особым статусом, так как с помощью петроглифов стремились обеспечить благополучие своего коллектива. Не все обладали развитым образным мышлением и способностью выбивать изображения, это заметно на некоторых фигурах с «рваными» очертаниями и грубым пикетажем [Пикетаж -- техника выбивки петроглифов способом, когда бьют по камню, на нём остаются ямочки, углубления постепенно сливаются и получается силуэтная фигура. То есть заполнение внутреннего пространства изображения ударами (пикетажем). -- Прим. автора]. Вместе с тем на лучших наскальных полотнах Беломорья и Онежского озера видно совершенно виртуозное владение кварцевым инструментом на такой твёрдой породе, как гранит. Традиция наскального искусства Карелии оборвалась внезапно, предположительно около шести тысяч лет назад, в результате процессов трансгрессии, то есть подъёма уровня воды и затопления наскальных полотен Онежского озера и Беломорья, -- и позже, скорее всего, не возобновлялась.

Занятия жителей Беломорья (по материалам петроглифов)

Археология и данные естественнонаучных дисциплин позволяют в той или иной степени проникнуть вглубь веков и тысячелетий. К началу XXI века накопился обширный фактический материал по древней истории, геологии, геоморфологии, палеоботанике и палеогеографии, что позволяет представить характер и динамику древних природных процессов в этом регионе более детально и обоснованно.

Определения костных остатков из памятников, связанных с морским побережьем, в полном объёме не проводились, но некоторая информация археологами всё же получена. Сопоставляя их и наскальные сюжеты беломорских наскальных изображений, можно составить вполне определённое представление о жизни древних людей. Несомненно, они использовали все «дары моря», активно практиковались в охоте на мелких морских животных, а также сборе водорослей, моллюсков и пр.

Петроглифы знакомят нас со многими деталями в приёмах охоты, которые не могут быть получены в результате раскопок поселений. Местечко Залавруга, где насчитывается сейчас свыше двух тысяч выбитых изображений, служило центром духовной жизни первобытных коллективов в течение сотен лет. Здесь происходили важные для общества обряды и церемонии. Древние художники стремились к правдивому и конкретному отображению разных сторон своей жизни. Здесь представлены и орудия охоты – копья, луки со стрелами, приспособления для охоты на морских животных и гаг: лодки (различают два их типа – однодревки и каркасные), лыжи. Интересно, что лыжные палки иногда показаны с кольцом на конце, наподобие современных. 

Если среди древних костных остатков из поселений на реке Выг морской зверобойный промысел на белуху выявлен слабо, то на скалах Залавруги сцены такой охоты явно доминируют.

Особенно многочисленны сцены морской (на белух и тюленей, в меньшей степени – лесной охоты на лосей, оленей, медведей, птиц). На Залавруге, возможно, показана загонная охота на оленей.

Охота на белуху с помощью гарпуна отражена более пятидесяти раз, причём чаще всего в ней участвует одна лодка с экипажем – 32 сцены, с участием одновременно двух лодок – 10 сцен, трёх лодок – 5 сцен, четырёх лодок – 2 и шести лодок – всего одна сцена. 

Несмотря на такую статистику, всё же можно полагать, что коллективная, а не индивидуальная охота на китовых (на нескольких лодках) была наиболее продуктивной. Обилие наскальных композиций, связанных с морским промыслом, неслучайно и свидетельствует о важной роли данного занятия и высокой степени адаптации неолитического населения к приморским природным условиям. Судя по наскальным рисункам, большое значение имела и охота на водоплавающую птицу и лесных животных. Такие сюжеты на Залавруге выбиты 34 раза, в том числе на гусей и уток – 15 раз, на лося и оленя – 14, на медведя -- 4 раза и на какого-то пушного зверя – 1 раз.

Рыболовство вовсе не отражено в петроглифах (правда, на Залавруге есть изображение сёмги в натуральную величину), что многие исследователи считают странным. Можно предположить, что рыбная ловля была для населения обычным рутинным занятием, которое не требовало столь больших усилий и навыков, как в случае добычи крупных животных.

Иная, сакральная сторона жизни древних людей, связанная с их духовной жизнью, культовыми обрядами, незначительно отражена на скалах. Такие изображения единичны, но для нас крайне значимы; некоторые открыты недавно. Чаще всего мы встречаем процессии людей, где мужчины идут друг за другом, держа в руках предметы культа – жезлы с лосиными головами. 

Одна из ярких сцен демонстрирует культ, связанный с продолжением рода, – танец беременных женщин. 

На Старой Залавруге есть три фигуры, расположенных чуть отдельно от прочих, в сакральном характере которых никто из исследователей не сомневался – это трехпалый мужчина анфас, руки у него согнуты в локтях и опущены, ноги расставлены и тоже чуть согнуты. Слева примыкает изображение солярного знака (аналогичные есть на Онежском озера), в котором некоторые видят древнеегипетский знак «анкх». Под знаком – извивающееся тело змеи.

На острове Ерпин Пудас наиболее примечательна сцена с человеком-белухой, в которой, видимо, отражены древние тотемистические представления. В 2005 году обнаружена композиция из двух изображений – бегущего оленя и спирали, соединённой с задней ногой животного. Здесь сразу возникает ассоциация с известными космологическими мифами северных народов о важенке, везущей по небу солнце. В числе последних открытий – изображение ритуального предмета: птицы, от живота которой отходит длинный стержень. На стоянке рядом с Онежскими петроглифами найдены глиняные скульптурки птичек с отверстиями в животе, куда, видимо, вставлялись деревянные стержни.

В Беломорье представлена и интересная мифологическая сцена «преступления и наказания». Трое вооружённых мужчин преследуют вора, утащившего у них что-то важное (корзины с содержимым). Они показаны стреляющими ему вслед. Стрелы попали в спину убегающего. Одна корзина уже отобрана, осталось отнять вторую

Заключение

Мир образов, отражённых на карельских скалах, богат и разнообразен. В этом мире воспроизведены различные важные аспекты человеческой деятельности: верования, сложные мифологические представления, ритуальные практики и основные занятия, которые обеспечивали связи, сплочённость и выживание населения. Однако слишком далека от нас эта эпоха, поэтому мы можем только догадываться о глубинном смысле и назначении выбитых на скалах изображений.

В удивительной «каменной книге» Карелии человек выступает как великий труженик и творец. Он глубоко постигал окружающий мир и своё место в нём, хотя, скорее всего, давалось это нелегко. Петроглифы таят в себе немало загадок, разгадать которые крайне сложно. Они пробуждают в нас глубокий интерес, желание узнать больше о том, как жили эти люди, какой внешний мир их окружал и как они выстраивали с ним отношения, во что верили и кому поклонялись. Может быть, ответы на эти вопросы мы найдём в древнем наскальном искусстве Карелии.

Нет сомнения, что петроглифы Онежского озера и Белого моря ещё долго будут будоражить пытливые умы и вызывать жаркие споры. Появятся новые взгляды на многие стороны этого феномена, возникшего в глубокой древности и обусловленного потребностью человека выразить себя, своё отношение к окружающему миру и передать это знание следующим поколениям.

Примечание от редакции: ЮНЕСКО сейчас рассматривает документы для включения петроглифов Онежского озера и Белого моря в Список всемирного наследия.

Автор: Надежда Валентиновна Лобанова, историк, археолог, Карельский научный центр РАН.

Литература

Георгиевский И.Ю., Лобанова Н.В. Каменная книга Севера. Путеводитель по беломорским петроглифам. Петрозаводск, 2012.

М.Г. Косменко, Н.В. Лобанова. Адаптация населения к природной среде Карельского Беломорья в древности и Средневековье // Историческая география России: ретроспектива и современность комплексных региональных исследований. 100-летие завершения издания томов серии «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества». Материалы V международной конференции по исторической географии 18-21.05.2015 г. Ч.II. Санкт-Петербург, 2015. С. 263-268.Лобанова Н.В. Адаптационные процессы в культуре населения Карелии эпохи неолита. В сб. Адаптация культуры населения Карелии к особенностям местной природной среды периодов мезолита – Средневековья. Петрозаводск, 2009.

Савватеев Ю.А., Верещагин Н.К. Охотничье-промысловые животные и каменный инвентарь населения Карелии и южной части Кольского полуострова эпохи неолита и раннего металла // Мезолитические памятники Карелии. Петрозаводск, 1978. С.181-215.

Савватеев Ю.А. Рыболовство и морской промысел в Карелии // // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита – раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы. Л., 1991. С.182-202.