Поморская резьба по дереву: прошлое и современность

Ангелы работы мастерской «Триглавъ». Фото О. Арсеньева

Белое море, мягко говоря, не самое приятное место на земле. В летний период здесь часто бывают шторма, а зимой море покрывается ледяной коркой толщиной до полутора метров. Тем удивительней, что поморы в этом краю не только вели эффективное хозяйство, основанное на рыболовстве и охоте на морского зверя, но и творили. Ярким образцом поморского народного творчества является резьба по дереву.

От церквей до братин

Будучи православными, поморы не мыслили жизни без храма. Леса было в избытке, поэтому свои храмы они рубили из дерева. До наших дней сохранились Успенская церковь (1674) в Варзуге, Никольская (1651) в Ковде, Успенский собор (1712) в Кеми, Петропавловская церковь (1759) в Вирме и некоторые другие. Культовое строительство позволяло выработать приемы, которые потом использовались мастерами для декорирования утилитарных предметов. 

Чаще других резные узоры наносились на круглые чаши – братины, кары – блюда с узорчатыми прорезями для отварной рыбы, мутовки с резными фигурными ручками и, особенно, на вальки. Указанные предметы широко представлены в музейных собраниях. В основном они датируются XIX веком, но не вызывает сомнения, что в их обработке прослеживается влияние значительно более ранней традиции. 

Успенская церковь в Варзуге. Фото К. Лычак

Типичный пример такого влияния – деревянное удилище для подледного лова из села Чавоньга на Терском берегу. Это небольшая прямоугольная лопаточка с фигурной ручкой-катушкой, на которую наматывается леска, ее конец пропускается сквозь круглое отверстие на рукояти. О традиционности исполнения говорит не только отточенность формы и техника резьбы, но и архаичность узоров из звезд, ромбов, розеток, которые связаны с древними языческими представлениями. 

Языческая символика прослеживается и в резном вальке из Териберки. Валек удлиненной прямоугольной формы, завершающейся ступенчато расположенными островерхими башенками – зубцами, украшенными розетками и ромбами. В центре наружной поверхности, в одной из больших розет, отчетливо читается надпись: «Сумъской волости крестиянина Алексея Пашияа сия палча 1805 года майя 23 дня в Тириберк». Гравированная подпись выглядит легким орнаментом, перекликающимся с незатейливой, но очень естественно изображенной тонкой веточкой цветущего растения, как бы случайно отходящей от розетки вблизи ручки валька. 

Такие разные прялки. Фото с сайта bangkokbook.ru

Прялки терского типа

Сумская волость – это современный Беломорский район Республики Карелия. Там в селе Бирма находится Петропавловская церковь 1759 года постройки, один из внутренних опорных столбов которой декорирован великолепной по узору трехгранно-выемчатой резьбой. Этот тип резьбы и заимствовал «крестиянин Алексей Пашия». Некоторые предметы содержат информацию об их создателях. 

Так, на одной из прялок нанесена следующая «легенда»: «Прялица работай: 1895 год в месяце марта девято на Кукщине работ Никифор Иванов Коворнин». Становище Кукшино находилось вблизи Поноя. Коворнин, как и многие другие поморы, в период «веснования» (с марта по май) – охоты на тюленей и других морских животных – выполнил свою прялку для невесты, жены, дочери или племянницы. Фамилия Коворниных в наши дни очень часто встречается в Варзуге. 

Прялка 1895 года имеет ряд характерных особенностей, которые позволяют выделить работы аналогичного порядка в особый терский тип. Лопасть прялки заполнена по обыкновению богатой узорной резьбой; ее наружная поверхность имеет ковчег, подобный ковчегам на древнерусских иконах. Узор резьбы геометрический – всевозможные круглые, вихревые розетки, квадраты, ромбы, городки.

Любопытно отметить и такую деталь: если прялка делалась из цельного куска дерева, из корневища (отсюда название прялок «коренуха»), то место сгиба украшали коньком – скульптурной фигуркой, как бы соединяющей ножку прялки с донцем. Порой конек оставался без детальной проработки. Несколько выпадающей из общего строя прялок является одна, лопасть которой чуть расширена в центре и украшена S-образными резными завитками, вверху и внизу небольшие круглые розетки, причем верхнюю венчает композиция, напоминающая завершение шатровых церквей. 

По существу в резьбе этой прялки наличествуют все элементы резных прялок «терского» типа, с другой стороны, она несет в себе элементы живописной росписи, получившей распространение в Поморье во второй половине XIX в. Есть предположение, что перед нами образец северорусского народного творчества, развившего тип древней новгородской прялки XIII–XIV веков. 

Древняя новгородская прялка в свою очередь, возможно, появилась в северо-западном Поморье вместе с первыми переселенцами из новгородских земель. Сквозная резьба и тонко проработанный рельеф поморских прялок своим ближайшим прототипом имеют барочную резьбу иконостасов XVII–XVIII вв., сильно переработанную и видоизмененную. Так культовая в своей основе задача (сделать красивую икону) прорастала обильными всходами в бытовой культуре поморов. 

Конь со всадниками работы Владимира Арсеньева. Фото О. Арсеньева

Мастерская «Триглавъ»

Несмотря на общие для всей русской деревни проблемы, поморская традиция жива и даже вдохновляет мастеров из других регионов. Тому пример – мастерская «Триглавъ». Как следует из названия, мастерская объединяет трех мастеров – Владимира и Олега Арсеньевых, и Михаила Кутепова. «Папа у меня с Мурманска, – рассказывает Олег, – но он там благодаря родителям-военным оказался. На летние каникулы папа ездил к бабушке в деревню Липки Верховажского района Вологодской области, где познакомился с мамой. После женитьбы остался в деревне и до сих пор там живет».

В минуты отдыха Владимир Арсеньев как-то выпилил полочку и понял, что это его. Как потом выяснилось, прадед Владимира был профессиональным плотником. С этой полочки в правнуке, можно сказать, проснулась родовая память. Наблюдая за работой отца, к плотницкому и столярному делу потянулся и Олег Арсеньев. 

Олег Арсеньев за работой. Фото из архива О. Арсеньева

Около двух лет он вместе с братом трудился в плотницко-реставрационной бригаде. Среди объектов, в реставрации которых принимал участие Олег, были деревянная церковь из Архангельской области. «Меня очень вдохновило то, что мы увидели на Архангельщине, – вспоминает Олег, – архитектурные формы, органично вписанные в окрестный ландшафт, предметы крестьянского быта. Поморскую прялку или ткацкий станок можно легко узнать по узору, который наносил мастер».

По словам Олега Арсеньева, поморская резьба очень похожа на вологодскую. Единственное, в жизни поморов центральное место отводилось морю и морским промыслам, поэтому, например, поплавки они делали в форме рыбы, а свои огромные лодки украшали резными образами Николая Угодника – святого покровителя мореплавателей. В Мезени мастера «Триглава» подсмотрели образ коня, который у поморов был олицетворением солнца.

Общеизвестно, что в мировосприятии поморов гармонично переплетены христианские и языческие образы. Также и в творчестве мастеров «Триглава». На их выставках резные иконы Сергия Радонежского и фигурки ангелов соседствуют с образами Макоши («ткачихи земной материи») и Рода. И судя по тому, что ничем другим кроме резьбы по дереву мастера не занимаются, подобное смешение религиозных традиций востребовано у современников.

На мастер-классе по торцевой резьбе. Фото О. Арсеньева

***

Алексей Егоров, специально для GoArctic