Является ли снежок произведением искусства?

Нот Витал, «700 снежков», 2013, муранское стекло. Инсталляция, состоящая из 700 стеклянных сфер, которые похожи на снежки, зависшие в воздухе. Каждая сфера сделана вручную, поэтому нет двух одинаковых, как никогда не повторяются природные элементы. Свойства прозрачного и белого стекла передают непостоянный характер снега. Это отражает напряжение между органической формой и неорганическим материалом, между долговечностью произведения искусства и эфемерностью его прототипа. Источник: patersonzevi.com

Предыстория

Как-то в 1917 году француз Марсель Дюшан купил писсуар, перевернул его, расписался на нем псевдонимом и представил в качестве экспоната на выставку – под названием «Фонтан». Раньше Дюшан уже выставлял велосипедное колесо под названием «Велосипедное колесо» (1913) и сушилку для бутылок под названием «Сушилка для бутылок» (1914). И даже собственноручно написанную картину выставлял. И хотя и картину, и писсуар отвергли как неискусство: картину – в Париже, сантехнику – в Нью-Йорке, они все же со временем оказались искусством, писсуар и вовсе стал знаковым арт-объектом, вехой концептуализма, а автор, Марсель Дюшан – новатором и ломателем устоев.

В 2004 году «Фонтан» был признан самым значительным произведением искусства 20 века, а в 2017-м весь художественный мир праздновал столетие знаменитого писсуара. 

Выставка в Художественном музее Эскенази при Университете Индианы в честь столетия «Фонтана» Марселя Дюшана в 2017 году. Этот музей – один из трех в мире, хранящем полный набор поздних авторских реплик редимейдов Марселя Дюшана. «Велосипедное колесо» (1913), «Сушилка для бутылок» (1914), «Фонтан» (1917). Источник: indianapublicmedia.org

Сантехника vs квадрат

Почему писсуар – веха? Уже существовал «Черный квадрат» Казимира Малевича (1915), но именно предмет сантехники в качестве произведения искусства стал символом не «конца искусства» вообще, но конца его привычной формы. 

Что до Малевича, то раньше, в 19 веке, появлялись и черные, и белые картины, но то были или иллюстрации, или произведения-шутки, и назывались они соответствующе, типа: «Битва негров в пещере темной ночью». 

Малевич же, живший в эпоху расцвета кубизма, как серьезный теоретик и практик искусства в 1911 году изобрел и провозгласил свой, новый стиль живописи, «алогизм» – алогичное сопоставление форм как момент борьбы с мещанским смыслом и предрассудками, и это было совмещение кубистических элементов (новаторских) с реалистическими («мещанскими»). 

К 1913–15 годам художник уже превзошел себя и перегнал всех: если кубизм, трансформируя предтечу – импрессионизм, «оптимизировал» формы реальных объектов до геометрических фигур и линий, то Малевич обнажил саму кубистическую систему до ее основы, до изначального «кирпичика», до квадрата. До пикселя, сказали бы мы сейчас. И это было уже программное направление – супрематизм, по словам художника, «высшее проявление» языка живописи, «первой буквой алфавита» которого и стал квадрат, следующими – круг и крест. 

Но, поскольку все происходило в России, то новое направление было названо новой религией, «Черный квадрат» – новой иконой, и на выставке картина висела «в красном углу», где обычно место икон в православном доме. 

Казимир Малевич, первое появление «Черного квадрата» (1915) в «красном углу» на выставке под названием «Последняя футуристическая выставка картин 0,10 (ноль–десять)» в Петрограде, 19 декабря 1915 – 17 января 1916.

Поэтому полным освобождением от традиционных форм искусства стала не картина, хоть и авангардистская, а чистые образ и тема, – провозглашение свободной от материального воплощения художественной идеи.

Тем более, что с «Фонтаном» все было вообще не так, как принято.

При чем тут снежок?... Без этих запутанных предысторий будет совершенно непонятно, как минимум – может ли снежок являться произведением искусства.

Дюшан, «Фонтан» и тайна века

Что вообще такое – произведение искусства? Кто это решает – художник, критик, зритель, рынок? Может ли произведением быть идея или только созданный объект? 

Именно возможность представления искусства в первую очередь как концепции, а не объекта, сделало писсуар под названием «Фонтан» арт-прорывом и одним из самых захватывающих художественных ребусов 20-го века.

Особенно, если сама история его появления – легенда. 

И когда все так взаимосвязано и переплетено в этом мире.

Эксперты давно доказали, что Дюшан не мог купить этот писсуар, потому что фабрика никогда не продавала данную модель. А через два дня после того, как объект «Фонтан» был отвергнут членами правления Американского общества независимых художников, в которой сам Дюшан и состоял, 11 апреля 1917 года, он писал своей сестре из Нью-Йорка в Париж: «Одна из моих приятельниц представила фарфоровый писсуар в качестве скульптуры под мужским псевдонимом Ричард Матт». 

Этой приятельницей могла быть Луиза Нортон либо, как предполагают, – эксцентричная поэтесса и художница, жившая тогда, как и Дюшан, в Нью-Йорке – «дадаистская» баронесса Эльза фон Фрейтаг-Лорингхофен.

Баронесса Эльза фон Фрейтаг-Лорингхофен (1874–1927), экстраординарная фигура американского дадаизма, предполагаемый автор первых редимейдов, включая «Фонтан». Источник: ladiaria.com.uy

6 апреля 1917 года, после перераспределения сил на фронтах Первой мировой, связанного с революцией в России, – США, не желая победы Германии, объявили ей войну. И Эльза, родиной которой была Германия, задумала и провернула протестную художественную акцию, рассчитанную «на два фронта». 

Выбор писсуара как объекта этой акции стал ярким, говорящим образом, и визуальным посрамлением мужчин, развязывающих и поддерживающих войны; причем и переворот его, и название «Фонтан», и подпись R. Mutt – были говорящими. А отправка этого объекта 9 апреля 1917 года Американскому обществу независимых художников, которое избегало лично ее, Эльзы, хотя провозглашало право любого художника, заплатившего 6 долларов, принять участие в своей выставке, – должна была стать ловушкой для Общества.

Если оно примет писсуар как художественный объект для выставки – его можно обвинить в неспособности отличить бытовой предмет от произведения искусства, а если не примет – нарушит свое же правило, что только сам художник определяет, является ли искусством представленный им объект.

Общество не приняло. Тот, первый писсуар, исчез. Имя Эльзы фон Фрейтаг-Лорингхофен неизвестно никому. Осмысленность и остроумие жеста: антивоенный и гендерный подтексты, цугцванг для Общества и, следовательно, художественной ситуации в целом, отсыл к «на... на оба ваших дома» и на освященные веками представления о художественности, оригинальности и красоте, – остались неявными. 

Эта история – тоже легенда. 

Но «на слуху» к текущему моменту – безбашенность наркоманов-художников и оправдываемая искусствоведческой заумью бессмысленность современного искусства и художественных действий. Логично? Логично.

Слева – единственная фотография первого «Фонтана» с биркой Общества независимых художников, снятая Альфредом Штиглицем в его «Галерее 291» через пару дней после отказа принять «Фонтан» на выставку в апреле 1917 года. Справа – фон фотографии, картина «Воины» Марсдена Хартли 1913 года, холст, масло. (Частное собрание, Бостон metmuseum.org). Выбор фона предположительно связан с композицией и антивоенной коннотацией картины.

А праобъект «Фонтан» успел быть единственный раз запечатленным на фотографии и в печати. И только после смерти Эльзы и автора той фотографии, к 1950-м годам, Марсель Дюшан стал присваивать эту тему, авторство, и возрождать писсуары-реплики. Теперь их примерно 17. 

Как сказано в одной исследовательской статье – «престиж в мире искусства столь же субъективен, сколь и ценен. А стоимость создается невидимыми и видимыми влияниями: это многочисленные, часто противоречивые интересы и много-много денег».

Тайной происхождения «Фонтана» затронуты и национальная гордость Америки, поскольку концептуальное искусство считается вкладом США (не Европы!) в модернизм; и несметное количество художественных теорий, и миллионы денег. 

Нет, Дюшан, конечно, был творческой личностью, арт-манифестатором, пропагандистом реди-мейда; тогда, в 1917-м, он даже вышел из правления Общества независимых художников, не принявшей «Фонтан». Но он был человеком. Старым арт-деятелем с маленьким арт-наследием, в отличие от знаменитых сверстников. И – он был сыном своего времени: пересмешником, нигилистом, игроком.  

«Искусство – это всегда либо плагиат, либо революция», – считал Марсель Дюшан. А иногда, выходит, – и то, и другое. 

А может, это еще чья-либо выдумка.

Так к чему это и когда уже о снежке?

Дэвид Хэммонс, перформанс Bliz-aard Ball Sale, Купер-сквер, Нью-Йорк, 1983 год. Фото: Дауд Бей. Источник: artforum.com

Черный художник Дэвид Хэммонс и белые снежки по доллару

Сейчас и о снежке, вернее, снежках. «В концептуальном искусстве идея произведения важнее ее воплощения или любых эстетических критериев. Достаточно лишь выбрать любой объект и транспонировать его в произведение искусства», – писало о писсуарах, а заодно и о снежках издание The Art Newspaper. Облегчу ли я понимание, если скажу, что транспонировать – это осуществить транспозицию?.. В общем, смысл этих понятий – в переносе.

Но речь не о бессмысленном назывании снежка арт-объектом ради эпатажа и потехи, а о сложном и многомерном комплексе мыслей и эмоций, которые способен вызвать обычный предмет, помещенный в необычную ситуацию, созданную художником. По сути, художник – режиссер, действующий по определенному сценарию с определенным реквизитом. 

Так в феврале 1983 года на блошиный рынок Нью-Йорка, города-рынка, города белых, в котором как раз прошла снежная буря и лежал снег, – вышел чернокожий художник Дэвид Хэммонс, расстелил узорчатый коврик и стал продавать снежки разных размеров. Для чистоты акции он не оповещал об этом художественную общественность, только фотографа. 

Выйдя на улицу со своим «товаром», Хэммонс играл и с негативными стереотипами, связанными с чернокожими, и с американской поговоркой «у белого человека и лед холоднее», и с предубеждениями самих чернокожих американцев, верящих, что товары и услуги белых – лучше и надежнее. 

Снежки своей изменчивостью и эфемерностью завораживали художника: «Это не только арт-объект. Это дерзость действия, представления его. Это арт-объект как результат усовершенствования объекта». 

Но игра со снегом – это еще и игра с «продажностью искусства», с продажностью художника. «Я продавал их (снежки), потому что знал, что люди не могут оставить их себе, – говорил Хэммонс. – Никто не может сказать: «У меня есть Дэвид Хэммонс, я приглашаю вас на ужин, чтобы увидеть мое последнее приобретение». 

Правда, при всей «некоммерческости», к 2000-м этот концептуалист вошел в десятку самых дорогих из ныне живущих американских художников. 

Дэвид Хэммонс, перформанс Bliz-aard Ball Sale, Купер-сквер, Нью-Йорк, 1983 год. Фото: Дауд Бей. artforum.com

Художник Нот Витал и неснежные снежки за тысячи долларов

75-летний Not Vital, «художник, который ведет себя как художник» (то есть эксцентрично и экстравагантно) – тоже делает и продает снежки. Только они из гипса, стекла и патинированной бронзы, продаются галеристам и частным коллекционерам, и не за доллар.

Швейцарец Нот Витал известен своими концептуальными и сюрреалистическими работами – это, например, отпечатки живых овечек и коровьих лепешек; отлитые в бронзе тестикулы золотого тельца; сваренные из металла большие усы Ницше и огромные верблюжьи головы; сшитые из кожи сросшиеся ботинки... 

Он – философ, скульптор, строитель, дизайнер, филантроп, жизнелюб, счастливчик, который кочует по миру между своими студиями в Бразилии, Китае, Нигере, Швейцарии, продается и выставляется.

Нот Витал, «700 снежков», 2017. Галерея Tschudi (Швейцария), персональная выставка Naiv. artfacts.net

Встретившись в Непале с проблемой лечения местного населения от ожогов, связанных с их образом жизни, Витал, вернувшись в Швейцарию, решил сделать 1000 уникальных скульптур, отлив в бронзе 1000 кусочков высушенного на солнце коровьего навоза, и использовать выручку от продаж на строительство противоожогового центра в Катманду.

Художнику понравились идеи (а мы же помним, что в концептуальном искусстве концепция произведения важнее, чем форма его художественного выражения): превратить коровий навоз – как нечто ценное в Непале и уже бесполезное в Швейцарии, – в арт-объект, то есть в нечто, ценное в Швейцарии и бесполезное в Непале; и использовать тему огня – навоз как топливо, «добрый огонь» помогает жгучему и ранящему «плохому огню». 

С 1990 года Нот Витал собрал более 300 000 долларов на свою цель. 

В Нигере он построил школу. А еще – башню для созерцания заката, башню для защиты от песчаных бурь и башню, чтоб наблюдать за луной. 

Во всем, что он строит, есть искусство, но – в его первоначальной миссии: искусство как комфорт и удовольствие, как жизненное пространство, как функция, – что за последние столетия утеряно, разделено. 

Психологи считают, что человек проживает не ту жизнь, «о которой мечтал», не ту, «которой достоин», а ту – на которую решился. 

Нот Витал, судя по всему, из решительных.

Нот Витал, «700 снежков», 2017. Лот из 3 гипсовых скульптур (из 700), были проданы на аукционе Koller Auktionen за CHF2,375 (2 577долларов США). lotsearch.net

Диаметр от 6 до 9 см. Пронумерованные (№ 237-239), с автографом и с подтверждением подлинности авторства.

Контекст и определение искусства

Во всем важен контекст. Происхождение и истинный смысл праобъекта концептуализма – «Фонтана» – туманны, но он освободил путь искусству как идее, и теперь само определение искусства находится «в открытом доступе». 

В том числе и – вопрос о снежке. 

Хотите уметь распознавать, что перед вами – искусство или нет? Делюсь практически гениальной «проверочной формулировкой» теоретика искусства, философа Бориса Гройса. 

«Если искусство выглядит как искусство, следовательно, перед нами не искусство, а китч. Если искусство выглядит как неискусство, то это просто неискусство. Чтобы быть признанным как искусство, искусство должно выглядеть как искусство и как неискусство одновременно».

Пользуйтесь. Не благодарите.

***

Анна Щетинина, специально для GoArctic