Что не так с российской индустрией маломерных судов, или Большая Арктическая Регата Станислава Корякина

Фото предоставлены автором

Станислав Корякин родился в Норильске, получил образование на юридическом факультет в Красноярском госуниверситете, работал во многих российских городах и сейчас тоже не сидит на месте, курсируя между Санкт-Петербургом и Москвой. За это время освоил, по собственным словам, «несколько профессий и вагон компетенций». От модерации, политического консультирования и GR до управления проектами пространственного развития. Но в 2007 году он впервые попал на яхту, в 2013 получил шкиперский сертификат и с тех пор не просто полюбил спорт и отдых на воде, но и задался целью перезагрузить всю отечественную индустрию, связанную с маломерными судами. Причем эту «революцию», по его мнению, лучше всего начать с Арктики… Вернее, с «Большой Арктической Регаты» (БАР).

– Станислав, расскажите, как и почему успешный управленец решил переквалифицироваться в продюсера проектов, как Вы себя сами называете? И что вообще Вы вкладываете в это понятие?

– Меня всегда творческая составляющая любого процесса привлекала больше, чем просто корпоративный бизнес. С другой стороны, опыт управленца научил рассматривать любое дело, как цепочку логично выстроенных и взаимосвязанных этапов. Поэтому, когда прошла эйфория от своей первой регаты, я стал изучать изнанку яхтинга и понял, что там много нюансов – от серьезных финансовых вливаний в содержание судна до неумения хорошо «продавать» саму идею и абсолютно не работающего законодательства. А для того, чтобы эту ситуацию изменить, как раз необходим тот самый продюсер.

– О законодательстве и ваших амбициях чуть позже, а пока что Вы имеете в виду под продажей идеи?

– Первые же мои регаты в 2013-2014 годах показали, что если говорить о спортивном духе, то, по сути, там гоняются только шкиперы, а члены экипажа, в основном, играют роль мотивированных пассажиров. Кроме того, сойдя на берег, часто они предоставлены сами себе. Тогда мне захотелось соединить несколько форматов и я организовал дневные гонки с вечерними соревнованиями в «Что? Где? Когда?». 

– Идею подхватили?

– Скорее нет, но вау-эффект, несомненно, был. И это позволило мне в 2015 году выступить продюсером Ораниенбаумского морского фестиваля. Первое, что я тогда сделал, это изменил отношение к зрителям. До этого они видели яхты только на старте и финише. А мы договорились с одним сотовым оператором усилить сигнал, установили каждому капитану приложение в телефон, вывели все их передвижения на большой экран и превратили всю гонку в азартное зрелище. А само местное событие стало полезным за счет организации деловой программы с участием гостей из Эстонии и Финляндии. И все же, весь этот опыт был скорее на уровне развлечения, чем бизнеса.

– А когда Вы осознали, что яхты – это не только гонки, а маломерные суда могут стать прибыльным бизнесом?

– После поездки во Францию. Вот где яхтинг и хаусботы (плавучие дома) давно превращены в настоящую индустрию! То же самое и в других странах. Возьмите, к примеру, США, где внутренние водные пути (ВВП) составляют примерно 40 000 километров, по которым перемещается 15 миллионов маломерных судов (длиной до 20 метров). А в России при наших неисчислимых водных объектах 1,5 миллиона таких судов на 100 тысяч ВВП. Когда я все это осознал, то подумал, что с этим нужно срочно что-то делать. И так совпало, что в это же время я проводил форсайт-сессию по маломерным судам. Она очень помогла увидеть нашу ситуацию со стороны.

– Картинка оказалась безрадостной?

– Проблемной точно. Первое – это слишком серьезная государственная зарегулированность и масса ограничений (порой нелепых) при эксплуатации маломерного флота. Сейчас, например, люди могут пользоваться такими судами в личных целях, а коммерческая эксплуатация сразу требует их перевода в речной или морской регистр. А это автоматически многократно удорожает весь проект. Или возьмите самозанятых, которые не могут получать лицензию на коммерческую деятельность, а значит, огромный пласт людей вынужден существовать в серой зоне. Или, чтобы поставить причал, необходимо потратить около полумиллиона рублей на изыскания и оформление документов, но в рамках конкурсной процедуры ты можешь все потерять. Но даже все это не самая главная проблема.

– Не побоюсь спросить, какая же ключевая?

– У нас внутренние водные пути (реки, озера, водоемы) отсутствуют как единый объект управления. Причем, как в сознании простых граждан, так и чиновников. Поэтому ни у кого нет полноты картины, как нет и единой «точки сборки», где бы сошлись транспорт, туристы, безопасность, технологии и законодательство. Например, у ГИМС зона полномочий заканчивается в 2-х милях от берега. Кто в этой ситуации отвечает за медицинское обеспечение в случае чего?

– В таком случае, любимый русский вопрос номер два: «Что делать?»

– Для меня ответ очевиден – необходимы либерализация нормативной базы и создание единого центра координации, который бы относился к развитию индустрии маломерных судов, как к единому объекту управления.

Вы куда-то обращались с этой идеей?

– В свое время удалось донести эту ситуацию до Александра Геннадиевича Хлопонина (тогда вице-премьера) и поручением правительства в 2017 году была создана рабочая группа при Минприроды по эффективному использованию и развитию водных ресурсов и прибрежных территорий России, куда пригласили и меня заместителем ее руководителя. Но, к сожалению, когда Александр Геннадиевич ушел из правительства, то работа группы была заморожена. И хотя три года назад я был избран членом Общественного совета при Минприроды РФ, вопрос продвигается очень тяжело.

– Вы не опустили руки?

– Конечно, нет. Именно тогда родилась идея проведения Большой Арктической Регаты. Причем не просто как ивент, а как системный проект, направленный на перезагрузку индустрии. И, что немаловажно, за который отвечаю лично я. 

– Что уже удалось сделать в рамках этого проекта?

– Нашли поддержку у губернатора Мурманской области Андрея Чибиса, создали оргкомитет и летом прошлого пандемийного года за 45 суток прошли на яхте «Мария» с экипажем в 8 человек по маршруту Санкт-Петербург – Мурманск – Санкт-Петербург. По ходу маршрута останавливались во многих населенных пунктах, чтобы оценить степень их готовности к яхтенному туризму. Именно туризму. Потому что если рассматривать маломерный флот с точки зрения бизнеса, то опираться нужно не столько на спортивную составляющую, сколько на туристическую. 

– Какие же выводы сделали после своих остановок?  

– У нас на Русском Севере все очень красиво, очень живописно, но ничего не обустроено. Единственное место, где все более или менее соответствует европейскому уровню – это… причал у Соловецкого монастыря. Он обшит деревом, к нему проведено электричество, стоит бочка с водой. В остальных местах одни проблемы – негде пришвартоваться, негде заправиться и в принципе никто не задумывается о развитии причальной инфраструктуры и сервисов для водных туристов.

– Так, может, это нерентабельно? Тем более, что на Севере лето короткое, и ходить маршрутами река-море можно от силы несколько месяцев в году…

– На самом деле, этого уже может быть достаточно для того, чтобы ожили многие населенные пункты. В Карелии, например, масса гостевых домов. И проезд к ним обеспечивает маломерный флот. Для многих вымирающих населенных пунктов это вообще может быть реальным способом выживания. Например, когда перед главами муниципальных районов в Коми я обрисовал перспективы, то они реально воодушевились и говорили, что если к ним в поселения придут хаусботы, то «мы и спляшем, и накормим, и баню истопим». Подсчитано, что турист, который высаживается на «зеленой стоянке», оставляет примерно три тысячи рублей в сутки. 

– И все же, скептики возразят: не слишком ли много «движухи» ради немногочисленных любителей пройтись под парусом?

– Во-первых, не только под парусом. Во-вторых, индустрия маломерных судов – это не моя блажь. Давайте не забывать, что это технологии судостроения, двигатели, это причалы и сервисное обслуживание вокруг них. А значит, и рабочие места. И все это напрямую влияет на пространственное развитие конкретной территории. Ставишь один причал – значит, рядом заправка, душ, баня, прачечная, магазинчик или столовая. И все это очень ложится на нынешнюю конъюнктуру по развитию внутреннего и въездного туризма.

– Кстати, поддержку Ростуризма в этом вопросе ощущаете?

– К счастью, да. Как раз они видят в этом направлении отличную перспективу, поскольку идея находится на стыке водного и экологического туризма. Ситуация в том, что у этой идеи пока нет крупного игрока (возможно, это и хорошо), плюс не очень развита кооперация среди игроков мелких. Еще одна проблема – нынешний флот не отвечает тому уровню комфорта, к которому уже привык наш турист. Эти спартанские условия могут привлечь не каждого.

– Комфорт, конечно, есть… Но на круизных арктических лайнерах, где цены, мягко говоря, малодоступны. 

– Да, пока в Арктике преобладает круизный туризм. Но его проблема, кроме дороговизны, в том, что круизный флот невозможно нарастить быстро. Там длинный цикл производства судов. А маломерные перенастроить намного проще, их много, они разные, и они, конечно, дешевле. Другое дело, нужно в принципе понимать, что Север – это не массовая, а скорее нишевая история. Зато есть возможность отработать все бизнес-процессы и экстраполировать дальше на всю страну.

– Вы поэтому решили начать свою регату не с южных, а с северных морей? Или как пиарщик со стажем решили вовремя поймать арктический тренд?

– С одной стороны, если бы я делал этот проект, например, на Дону, то вряд ли это было бы кому-то интересно. Арктика сейчас действительно в топе. Но на ее примере я могу лучше показать, какую пользу может принести вся индустрия. По моему убеждению, Арктика будет еще очень долго тем пространством и полигоном, где можно много чего пробовать, отрабатывать и демонстрировать. И если мой проект выстрелит в Арктике, то с высокой степенью вероятности он получится везде.

– То есть легких путей не ищете. Тогда чем похвастает Большая Арктическая Регата в этом году? 

– Мы стартуем совсем скоро – 14 июня. В этом году выйдем несколькими яхтами, что позволит нам отработать тактику взаимодействия между разными судами. Кроме того, предполагаем делать больше длительных остановок, например, чтобы высадить Петровскую аллею маломерного флота России и проводить другие активности, связанные с приближающимся 350-летием со дня рождения Петра I, продвижением проекта «Серебряное ожерелье России» и др. Ну и, конечно, продолжим тестировать инфраструктуру водного туризма по пути следования. Кстати, этап, проходящий по территории Ленинградской области, в этом году организован в партнерстве с АНО «Центр Развития» при поддержке Комитета по культуре и туризму Ленинградской области. Возможно, еще партнеры появятся.

– Я правильно понимаю, что пока в среднесрочной перспективе БАР рассчитана на маршрут Санкт-Петербург – Ленинградская область – Мурманск и, максимум, Нарьян-Мар? 

– Да, здесь наиболее подходящая для яхт акватория – устойчивые ветра и в июле-августе чистая ото льда вода. Поэтому 1200 миль можно пройти туда-обратно. Многие убеждают меня идти дальше по Севморпути. Вообще-то яхты там проходили, но затраты во всех смыслах гигантские. Как яхтсмену мне было бы это очень интересно, но как продюсер и предприниматель я понимаю, что здесь нужен очень серьезный расчет. 

– То есть в ближайшее время гонки Санкт-Петербург и, например, Камчатка нам не ждать?

– Конечно, если есть даже две яхты – могут быть гонки. Но слово «регата» происходит от итальянского riga – «линия». Поэтому, у нас скорее пока не гонка, а экспедиционный поход из точки «А» в точку «Б». С осмотром достопримечательностей, получением эмоций и впечатлений от Арктики и самого процесса путешествия. Кроме того, это социокультурный проект, направленный на развитие привлекательности Севера, как интересного места для отдыха и символичного места для всей нашей страны. И, наконец, это своеобразный двигатель перезагрузки всей индустрии отдыха на воде. То, что позволит начать зарабатывать целому пласту предпринимателей не только в Арктике, а везде, где есть вода, где есть маломерный флот. Что же касается Севморпути и Камчатки, то «никогда не говори никогда».

– А где взять не только по-хорошему сумасшедших туристов, но и таких же сумасшедших туроператоров, чтобы поставить ваше дело на поток?

– Давно установлено, что в любом обществе есть примерно семь процентов людей с ярко выраженной предпринимательской жилкой. Вот как раз на них и нужно опираться. Я знаком со множеством людей, которые сейчас заказывают на российских верфях лодки экспедиционного класса, чтобы они ходили именно на Севере. Значит, инициативные люди об этом думают. Главное, чтобы их масса стала критической, чтобы они могли скооперироваться и предложить свои услуги, как системный сервис. 

– Последний вопрос, теперь уже о Вашем «сумасшествии». Откуда уверенность, что задуманное получится, что этим заняться должны именно Вы? 

– Наверняка есть люди, которые больше меня разбираются в маломерных судах и яхтинге. Кто-то лучше меня разбирается в туризме и Арктике, кто-то – в пространственном развитии и так далее. Но интегрально, по совокупности и системно во всех этих вопросах я один из лучших. На сегодняшний день перезагрузка индустрии отдыха на воде и маломерном флоте – это мой самый большой стратегический проект, и он точно многолетний. В нем есть польза для страны, для людей, и, конечно, для меня. 

***

Валентин Юшкевич, специально для GoArctic