Дикий северный олень: пора бить тревогу

Фотографии предоставлены ФГБУ «Объединенная дирекция заповедников Таймыра»

По подсчетам ученых за последние четверть века популяция дикого северного оленя сократилась в несколько раз. Почему это произошло, какова ситуация в настоящее время и что можно и нужно сделать для ее исправления рассказывает Михаил Бондарь, заместитель директора по науке и экологическому просвещению ФГБУ «Объединенная дирекция заповедников Таймыра».

– Как сегодня проводятся мониторинговые исследования по численности и миграционным путям северного оленя, в частности, на Таймыре? 

– Таймырская популяция по сравнению с другими регионами наиболее изучена. Этому способствовали не только систематические наземные исследования по изучению экологии животных, но и регулярные учеты, и аэровизуальные наблюдения. В настоящее время изучение этих копытных на севере Средней Сибири проводятся разными научно-исследовательскими группами с различными методологическим подходами. К сожалению, не всегда получаемые в результате этого данные дают общее представление о состоянии популяции. Вот и выходит, как в той пословице: «у семи нянек дитя без присмотра». А «дитя» большое – целая популяция, некогда насчитывающая до 1 млн голов. По моему мнению, проблемой изучения охотничьей фауны Красноярского края должен заниматься один консолидирующий центр (институт) регионального подчинения, который мог бы давать заключение о состоянии, лимитах добычи и мерах охраны охотничьих видов. Однако организовать это в настоящее время достаточно сложно.

В обширном ареале популяции, составляющем 1,3 млн км², маршруты и сроки перемещений основных группировок животных во многом неизвестны и недоступны для исследования обычными методами, даже с применением авиации. В этих условиях эффективным способом наблюдения за перемещениями оленей, является слежения за животными при помощи спутниковых ошейников на протяжении нескольких лет. «Заповедники Таймыра», совместно с коллегами из СФУ, Минэкологии Красноярского края, ИБПК РАН, Центральносибирского заповедника на протяжении уже более 10 лет наблюдают за пространственными перемещениями северных оленей таким способом. Выявлены их ключевые местообитания на обширном пространстве севера Средней Сибири, что способствует принятию управленческих решений по охране этих особо значимых для популяции участков. 

Переправа через реку Хета. Фото: Д. Болдырев

– Какова численность дикого северного оленя на сегодняшний день? 

– Таймырская популяция всегда считалась крупнейшей в Евразии. По нашему мнению, данные учета численности считались достоверными до начала 2000-х годов, когда централизованно проводились одним учреждением – НИИСХ КС. Последние официальные данные (2021 г.) о численности популяции по данным Минэкологии Красноярского края составляют 250 тыс. особей (241,6 – 256,0 тыс. особей). Эти цифры согласуются с нашим прогнозом, составленным еще в 2018 году (Kolpashikov L., Bondar M., Mikhailov V., 2018), однако к нашим выводам (установить лимит – 22–24 тыс. особей) тогда никто не прислушался, и в сезон охоты 2018–2019 гг. был утвержден лимит – 41,5 тыс. особей. Уже тогда популяцию интенсивно истребляли.

В 2022 году нами проведен авиаучет численности таймырской популяции на площади около 213528 км², что составляет 70% от площади летних местообитаний оленя на Таймыре (52,7% от общей площади полуострова) и сделан вывод, что численность оленей может быть еще ниже официальной статистики 2021 года. Доля телят-сеголетков, дающих потенциальный прирост популяции, определена нами как «ниже среднего». На всей обследованной территории зафиксирована очень низкая доля взрослых самцов – 50% от нормы.

Мы считаем, что популяция дикого северного оленя находится в неудовлетворительном состоянии, об этом свидетельствует неуклонное сокращение численности, дисбаланс половозрастной структуры, ее низкие репродуктивные способности. 

За последние 20 лет: 

1.  западная часть ареала сократилась, и граница сместилась к востоку уже на 300–350 км;

2. площадь ареала сократилась с 1,5 млн км² до 1,3 млн км²;

3. доля телят-сеголетков держится на очень низком уровне, что при высокой их смертности дает очень низкий прирост и способствует дальнейшему сокращению численности популяции;

4. численность сократилась более чем в 4 раза.

– Перед тем как поговорить о влиянии человеческого фактора, расскажите о природном. Как вы оцениваете «вклад» природы в эту проблему, особенно в последние годы?

– По моему мнению, главными естественными факторами, влияющими на снижение численности и нарушение структуры таймырской популяции северных оленей за последние 20 лет, являются:

1. увеличение почти в 2 раза частоты появления аномальных условий погоды в ареале популяции, особенно многоснежных зим и гололедиц на путях миграции, на зимовках, препятствующих добыче корма, способствующих истощению оленей и их гибели;

2. увеличение темпов роста весенних температур и, как следствие, вскрытие рек до начала массовой весенней миграции, в совокупности со значительным смещением мест отела диких оленей к югу Таймыра, в результате чего происходит гибель оленей, и, в первую очередь, повышенный отход новорожденных телят при форсировании крупных водных преград;

3. существенная деградация осенне-зимних ягельных пастбищ оленей в результате пожаров, а также локальных нарушений пастбищ по всему ареалу, как следствие – снижение упитанности оленей, увеличение смертности молодняка, рост яловости самок; 

4. возможно, гибель оленей в результате локальных эпизоотий, роста численности хищников (волка и бурого медведя).

Самое трудное позади. Фото: М. Бондарь

– Можно ли смягчить последствия природного фактора? 

– Возможно, при должном подходе к организации системы управления ресурсами диких северных оленей. Нами, в рамках Программы по сохранения таймырской популяции ДСО (Бондарь, Колпащиков, 2021), разработан целый комплекс предложений, как такую систему можно организовать.

Вообще, северный олень достаточно «пластичный» в экологическом плане вид, то есть имеет большой потенциал приспособляемости к тем или иным воздействиям окружающей среды, к изменяющимся условиям среды обитания. И именно в этот сложный период нужно по максимуму ограничить возможные воздействия на популяцию извне и, в первую очередь, минимизировать человеческий фактор в местообитаниях оленя. 

– Природные факторы усугубляются антропогенными причинами. Как они преимущественно проявляются и в каких размерах? 

– Я бы здесь лучше акцентировал внимание не столько на антропогенных причинах, сколько на человеческом факторе, вызывающем ухудшение состояния популяции и ее деградацию, и на тех проблемах, которые пока не решены. Основные из них – это неорганизованность системы государственного управления в области охотничьего хозяйства, сохранения охотничьих ресурсов и финансовая недостаточность природоохранных мероприятий. 

Проблемы от главных к менее важным в последние 20 лет:

1. Отсутствие системного подхода в управлении ресурсами популяции, утверждение лимитов и квот добычи дикого северного оленя в отсутствие должного научного обоснования, учитывающего современное состояние популяции, в т.ч. без учета половозрастной и пространственной структуры популяции, без учета ее трансграничного использования;

2. Истребительный характер экономически мотивированного браконьерства (физическое уничтожение северных оленей исключительно для получения ценных дериватов), тенденция к изъятию из популяции крупных особей, в связи с экономической целесообразностью;

3. Практика промыслового изъятия дикого северного оленя на переправах через водные объекты и крайне негативные последствия массовой практики срезания пантов у диких северных оленей (резкое снижение репродуктивного потенциала элитных самцов и их физическая гибель), несмотря на существующий прямой запрет в действующих Правилах охоты. Хотя в последние годы меры охраны и усилились;

4. Несистемное финансирование работ по учету численности и мониторингу популяции дикого северного оленя, отсутствие актуальных данных о численности, половозрастной структуре, пространственной структуре, смертности северных оленей таймырской популяции, используемых для расчета лимитов и квот добычи, отсутствие достоверных данных о современном состоянии и емкости оленьих пастбищ, однако и здесь в последние годы обстановка улучшилась;

5. Недостаточная численность должностных лиц, осуществляющих федеральный государственный охотничий надзор в границах ареала таймырской популяции дикого северного оленя, их слабая техническая оснащенность; 

6. Проблемы деградации пастбищ таймырской популяции дикого северного оленя в результате природных пожаров и антропогенной трансформации, потенциальные экологические угрозы, связанные с освоением месторождений полезных ископаемых в ключевых местообитаниях дикого северного оленя, включая его миграционные пути;

7. Отсутствие должного внимания эпизоотическому и ветеринарному состоянию популяции;

8. Проблемы, возникающие при добыче дикого северного оленя КМНС, обусловленные несовершенством охотничьего законодательства (статьи 19 Федерального закона «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов», Постановление Правительства Красноярского края от 25 сентября 2008 года N 103-п, Приказы Минприроды России №13 от 20.01.2011, № 228 от 29.06.2010, № 379 от 29.08.2014).

– Какова квота на отстрел, в том числе у малочисленных народов? 

– В соответствии с Указом Губернатора Красноярского края от 25.07.2022 № 217-уг лимит добычи на сезон охоты 2022–2023 гг. – 2,5% от общей численности популяции, что составляет 6250 особей, из них для КМНС – 95 особей, однако официальный показатель по КМНС, вероятно, несколько выше.

– Нужно ли, по-вашему, уменьшать квоту или же вовсе запрещать промысел? 

– Лимит добычи на 2022–2023 гг. составляет 2,5% и в целом мы считаем этот показатель оправданным, хотя и не без «но».

Любые запреты и сокращения должны компенсироваться соответствующими формами реализации социальной ответственности государства и бизнеса перед жителями поселков, выживание которых во многом зависит от добычи дикого северного оленя, эти слои населения должны иметь соответствующие гарантии социальной поддержки.

– Как вы оцениваете размеры браконьерского промысла оленя, в том числе добычу пантов в последнее время? 

– Официальной и полноценной статистики о браконьерской добыче таймырской популяции, к сожалению, нет, оценки исключительно экспертные и с оговорками. Также сложно сказать, сколько добыли КМНС, т.к. по закону они имеют право без разрешений (т.е. без отчетности) добывать на одного человека по 8 особей в Таймырском районе и по 7 особей – в Эвенкийском.

К счастью, ощутимо сократилось количество незаконно срезаемых пантов у диких оленей. Это мы наблюдаем в 2022 году по встречаемым самцам во время проведения авиаучетов в летний период и при наземных работах в местах переправ через реки. Следствием тому может быть как запрет срезки пантов, введенный Правилами охоты, так и усиление контроля со стороны уполномоченных органов, служб, да и просто понимание и ответственное отношение жителей Таймырского и Эвенкийского района к этой проблеме. Однако нельзя сказать, что такие случаи исчезли совсем. 

Есть ряд законодательных пробелов в отношении охраны дикого северного оленя, эти бреши мы неоднократно обозначали на многих совещаниях, направляли соответствующие предложения и резолюции. Часть из них были приняты, но многие инициативы так и остались на бумаге.

Сколько оленей в настоящее время добывают волки, медведи и другие хищники – информация тоже экспертная, т.к. более или менее достоверная численность волка тоже не известна, а каждому из них нужно около 10 особей в год и, если их может быть предполагаемых 4–5 тыс. особей, то считайте – до 50 тыс. оленей ежегодно они могут изымать.

– Что, по-вашему, надо сделать на законодательном уровне?

– Мы совместно с нашими коллегами предлагали целый перечень предложений по совершенствованию нормативно-правовой базы по управлению ресурсами популяции и направляли в соответствующие федеральные и региональные органы власти. Как я уже сказал, часть из них были приняты к рассмотрению, но большинство из тех инициатив так и не возымели силу.

К примеру, предлагалось поддержать инициативу по внесению изменений в ст. 19 Федерального закона «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов», Постановление Правительства Красноярского края от 25 сентября 2008 года № 103-п, Приказы Минприроды России №13 от 20.01.2011, № 228 от 29.06.2010, № 379 от 29.08.2014, в Приказ Минприроды России от 25 ноября 2020 г. № 965. Инициативу нашу не поддержали и поправки не внесли. 

В заключении хотелось бы еще раз акцентировать внимание на необходимости внедрения слаженной системы управления на весь период, пока человек пользуется ресурсами таймырской популяции диких северных оленей.

***

Михаил Умнов, специально для GoArctic