Сейчас в Архангельске

03:11 -2 ˚С Погода
18+

Тротуары Тромсё: инфраструктура как отражение культурной географии

Самое сильное впечатление в Тромсё производят дороги. С точки зрения жителя столицы, где принято благоустраивать с большим финансовым размахом и рассыпом, здесь на дорогах нет никакого реагента, и даже гранитная крошка – местами.

Транспорт и логистика Норвегия Тромсё Финнмарк Дороги в Арктике
Надежда Замятина
7 февраля, 2020, 11:11

Тротуары Тромсё: инфраструктура как отражение культурной географии


Самое сильное впечатление в Тромсё производят дороги. С точки зрения жителя столицы, где принято благоустраивать с большим финансовым размахом и рассыпом, здесь на дорогах нет никакого реагента, и даже гранитная крошка – местами. Метров пять в обе стороны от автобусных остановок и на крутых спусках, которые, как кажется, имеют туристическое значение (в районах подальше от центра спуски такой крутизны, что только на санках кататься, ничем не посыпаны).

     
"Туристические" склоны


          
 Непосыпанная дорога и подсыпка около остановки


Объясняют, что крошка – её только насыплешь, снег опять сверху навалит, и всё зазря… Некоторые тротуары в туристических зонах, насколько я понимаю, подогреваются, и снег тает тут же – но таких тротуаров немного. 

     

Конечно, сравнивать Тромсё с Москвой некорректно: скорее с Салехардом или Ханты-Мансийском: это региональная столица с населением около 80 тыс. человек, за полярным кругом. По качеству тротуаров к этим городах лично у меня никогда не было претензий (как минимум, в центральной части) – правда, в отличие от Тромсё, это города, по большей части, равнинные (Самровский Чугас в Ханты-Мансийске всё же почти не населён).

Но с точки зрения жителей российских северных городов, где не посыпают дороги реагентом, должна удивлять ровность дорог Тромсё: они не накатаны хаотично колесами, что превращает их в мега-массажер для автомобильных днищ, не выскоблены до асфальта, но очень ровно выглажены снегоуборочными машинами. Здесь работает компактная техника со сворачивающимися по необходимости ковшами, которые вписываются почти в любой тротуар, кроме совсем уж козьих тропок; снег сгребается в сугробы тут же, они громоздятся иной раз выше человеческого роста – последним, впрочем, наши города не удивить.







Зубцы ковшей буквально выскребают дорожное полотно (оставляя на льду характерные борозды), но не до асфальта, и дорога оказывается скользкой, но идеально ровной.



На Колыме есть выражение «колымский асфальт» (имеется в виду Колымская трасса, выровненная укатанным снегом, по которому ехать сподручнее, чем по летним выбоинам) – вот примерно такой «норвежский асфальт» получается и в Тромсё. Говорят, по нему удобно ездить на велосипедах – что норвежцы с удовольствием и делают; обилие велосипедов поражает. Удобно ездить и на санках – а они здесь приспособлены для перемещения по типу самокатов: на длинные полозья сзади можно вставать, и, толкаясь, ехать даже взрослому человеку, положив впереди в санки какой-то груз; видела, как так едут школьники, положив в санки рюкзак.



Здесь невольно вспоминается общая дилемма северных дорог: ценой огромных денег и усилий поддерживать «летний» вариант или вложиться в транспортные средства, пригодные для перемещения по снегу. Веками северные народы использовали второй вариант, пока всеобщая унификация конвейерной эпохи не пришла и на Север.

Норвежские дороги заставляют задуматься ещё над одной неожиданной дилеммой. В демографии есть концепция эпидемиологического перехода, связанного с переносом ответственности за свою жизнь и здоровье с государства на человека. Веке в XIX-м в большинстве европейских стран прирост продолжительности жизни и уменьшение смертности происходили (если происходили, конечно) за счёт усилий государства. Государством (или работодателем) учреждались больницы, вводились диспансеризации и т.д. – и тем сохранялась рабочая сила. Власти проводили благоустройство городов, уничтожая источники инфекций, проводили просветительскую работу – сейчас нередко смеются над советскими плакатами типа «Требуем защиты от мух», а ведь это была реальная (и успешная) борьба с высокой детской (и недетской) смертностью. Люди, как водится, зачастую сопротивлялись, требуя права «умереть дома, а не в больнице» -- об этом много писал Мишель Фуко, а уж о том, как правдами и неправдами граждане избегают навязанных диспансеризаций, рассказывать не нужно. Так вот, примерно во второй половине XX века отдача от усилий властей в развитых странах стала всё меньше: всё, что можно, уже более-менее сделано: города в целом, а также жильё, рабочие и общественные места, в частности, соответствуют основным требованиям гигиены, медицина достигла значительных успехов и более-менее помогает в случае заболевания – и т.д. Дальнейший же прирост в продолжительности жизни происходит уже за счёт усилий самого человека: здоровый образ жизни, здоровое питание – и если на фоне чумных и прочих эпидемий прошлых веков здоровое питание не могло, видимо, дать сколько-нибудь заметного эффекта, то сейчас, на фоне относительно здоровой среды – очень даже. Так вот, эта ситуация породила мощный переворот в идеологии заботы о человеке в целом. Можно сказать, государство и общество, добившись определённого уровня здоровья, отпустили человека во взрослую жизнь, предоставив самостоятельно принимать решение в отношении многих аспектов своего здоровья. В каком возрасте и как рожать (и рожать ли вообще), делать ли прививки и т.д. Очень интересно отношение к женскому здоровью: если на первичной стадии борьбы за здоровье граждан государство запрещало занятость женщин на тяжёлых работах (а в России перечень запрещённых для женщин профессий действует и сейчас), то сегодня во многих западных странах выбор предоставлен самой женщине: какая-нибудь мать-одиночка нередко предпочитает вредную, но высоко оплачиваемую работу.

Так вот, к дорогам. Спасение поскальзывающихся в Тромсё предоставлено самим поскальзывающимся. На дорогах хорошо санкам, может быть, велосипедам и машинам с зимними шинами – хотя, как мне сказали, совершенно не редкость, когда на крутом склоне посреди плотной застройки машина не справляется с управлением и, соскользнув вниз, въезжает в стену. Навыки водителей здесь, надо сказать, фантастические.

   


Не менее фантастические приёмы устройства парковки в горной местности:



…Как, впрочем, и навыки пешеходов. Во множестве продаются специальные накладные шипы на ботинки. Честно говоря, вживую я видела это только на туристах, но меня уверяли, что «у нас такие носить даже молодёжь не стесняется». Во всяком случае, во многих общественных учреждениях действительно есть специальные стульчики, где «кошки» предлагается снимать. В общем, хочешь себя обезопасить – изволь потратить небольшую сумму на «кошки» взамен масштабных муниципальных сумм на присыпки.

   

В противном случае можно полагаться только на свою ловкость – на некоторых улицах пешеходы смело скользили вниз, как в России делают подростки на накатанных ледянками горках. Несколько лет в университетском музее Тромсё была красноречивая экспозиция: гора гипсовых лангеток с подписью: Норвегия – страна-чемпион по числу переломов конечностей на душу населения. Ну да. Есть выбор; в том числе, наверное,  -- переехать на юг.

Нечто похожее с освещением: центр подсвечен, разумеется, уличное освещение есть, но в отдалённых районах города – как-то не очень: люди носят на одежде светоотражающие полосы (эта норма, впрочем, законодательно закреплена, здесь необходимость заботы о собственной безопасности уже принудительная). Но практически из каждого окна «путнику» светит лампочка. Очевидно, энергосберегающая, потому что светят они круглосуточно. Но благодаря этим персональным мини-вкладам в общее освещение в полярную ночь город выглядит очень уютно.

Тромсё

Тромсё


Таких проявлений «их нравов» можно найти много. Локальное отопление – и некоторые помещения в доме не отапливаются, в том числе спальни: люди сами принимают решение экономить так, что главу города, пожалуй, следовало бы снести за провал обеспечения коммунальными услугами. Частные дома: дорожки к ним, понятно, муниципальными властями не чистятся, и у каждого городского крыльца стоит по лопате.

Здесь последняя «мораль», навеянная норвежскими дорогами. Вполне благополучная финансово, нефтяная Норвегия имеет немало особенностей, вполне неприятных нашему гражданину, ориентированному на большую заботу. Да, во многих российских городах такой заботы нет и в помине, и дороги непригодны для перемещения зимой и летом, и не по выбору, а по обстоятельствам – но это воспринимается как нарушение, а не как норма. Норвежская норма – большая свобода, но и большая ответственность, и свобода терпеть. В условиях северной, снежной и скользкой Норвегии культурные различия «мы и они» проявляются, пожалуй, чётче, чем где-нибудь на дорогах тропических США. 



Автор: Надежда Юрьевна Замятина, канд. геогр. наук, ведущий научный сотрудник географического факультета МГУ им. Ломоносова, зам. ген. директора Института регионального консалтинга.

Фотографии Н.Ю. Замятиной.




 

далее в рубрике