Мария Лагутина – о новой арктической стратегии Норвегии и месте России в ней

В конце августа 2025 года Норвегия опубликовала текст своей новой арктической стратегии под названием «Норвегия на Крайнем Севере – арктическая политика в новой реальности» (‘Norway in the High North – Arctic policy for a new reality’), которая заменяет предыдущую «Арктическую стратегию Норвегии – между геополитикой и социальным развитием» (‘Norway’s Arctic Strategy – between geopolitics and social development’), принятую еще в 2017 году, и отражает кардинальную трансформацию арктической политики Норвегии за прошедшие годы. Комментирует Мария Лагутина, доктор политических наук, главный научный сотрудник, профессор кафедры мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, посол доброй воли Северного форума.

Исходный тезис нового документа: «Север — это стратегический приоритет номер один для Норвегии, где внутренние, внешнеполитические и оборонные задачи напрямую пересекаются». Согласно тексту документа, цель Норвегии в Арктике в ближайшей перспективе – это укрепление своего суверенитета в регионе, а также повышение своей роли как ведущей полярной державы в условиях растущей конкуренции и геополитической нестабильности.

Причина появления Стратегии-2025 очевидна – кардинально изменившиеся геополитические условия в мире и регионе после событий 2022 года и необходимость задать новый политический курс Норвегии на Севере с учетом актуальных вызовов и угроз. Как отмечается в тексте документа: «Война в Европе и растущая глобальная напряженность кардинально изменили международный контекст. Нам необходимо обновить нашу политику. Именно поэтому мы представляем новую арктическую стратегию». Стратегия-2025 фиксирует новую реальность реализации политики Норвегии в Арктике, где безопасность, интересы развития локальных сообществ и климат являются взаимосвязанными элементами единой системы.

Представленный документ имеет четкое военно-политическое измерение, но в тексте также отмечаются социальный, климатический и инфраструктурный факторы, нашедшие отражение в нескольких приоритетных направлениях, которые будут определять политику Норвегии в Арктике в ближайшей перспективе:

·       направление «свобода действий и влияние Норвегии в северных регионах» предполагает укрепление оборонных возможностей страны и сотрудничество с северными союзниками, США, Канадой и ключевыми европейскими партнерами;

·       направление «всеобщая оборона, обеспечивающая безопасность, активность и готовность на Севере» предусматривает масштабное наращивание оборонного потенциала, укрепление гражданской устойчивости, создание условий для жизни в районах военной активности;

·       направление «безопасные и процветающие локальные сообщества» ориентирует на предоставление доступа к качественным государственным услугам, жилью, адаптированному к различным жизненным ситуациям, а также к разнообразным культурным и досуговым предложениям;

·       направление «инфраструктура, создающая сообщества» включает повышение мобильности через границы на Севере, инвестиции в инфраструктуру, развитие цифровой инфраструктуры;

·       наконец, направление «развитие бизнеса, создающего ценность» содержит поддержку промышленного развития и экономической активности локальных сообществ, предусматривает развитие энергетики.

Таким образом, речь идет о качественном переустройстве социальной и экономической систем Норвегии в арктическом регионе, а также ее инфраструктуры под нужды «тотальной обороны» страны в условиях новой реальности. Наблюдается качественная трансформация норвежской арктической политики в сторону большей секьюритизации и милитаризации, а также возврату к логике блокового противостояния.

Россия в норвежской стратегии

В тексте новой арктической стратегии, как и в версии 2017 года, достаточно большое внимание уделяется России, но в Стратегии-2025 года кардинально меняется характер риторики в отношении нашей страны в сторону более агрессивных формулировок. Так, Россия определена «крупнейшей угрозой безопасности для Европы и Норвегии» со времен Второй мировой войны. В Стратегии 2017 года отмечалось, что «несмотря на нарушения Россией международного права на Украине (прим. автора – имеется ввиду кризис 2014 года) и ответные меры Норвегии, крайне важно, чтобы Норвегия и Россия работали вместе над решением ключевых проблем на Севере. Наши отношения с Россией останутся постоянным и важным элементом арктической политики Норвегии». После Первого украинского кризиса 2014 года Норвегия продолжала рассматривать Россию как одного из ключевых своих партнеров в Арктике, после Второго украинского кризиса 2022 года позиция Норвегии в отношении России существенно ужесточилась: «партнер» трансформировался в «угрозу».

В результате начала Специальной военной операции (СВО) в 2022 году большая часть двусторонних контактов России и Норвегии была прекращена, в том числе пострадали успешно выстроенные за многие годы приграничные связи двух стран. Однако, Норвегия продолжает поддерживать с Россией взаимодействие по таким «жизненно важным» вопросам как управление границей, сотрудничество в области поиска и спасения, а также совместного управления рыбными ресурсами в Баренцевом море. 

В тексте Стратегии-2025 на Россию возложена ответственность за «заморозку» работы многосторонних форматов сотрудничества в Арктике – Арктического совета и Совета Баренцева-Евроарктического региона, в то время как Норвегия стремится сохранить эти структуры для будущего арктического сотрудничества. Здесь следует отметить, что во время своего председательства в Арктическом совете в 2023-2025 гг. Норвегия действительно прилагала определенные усилия по возобновлению работы Арктического совета в полном составе, в результате чего произошел перезапуск его рабочих и экспертных групп с российским участием в дистанционном формате. Однако, политический диалог восстановить не удалось, по-прежнему не проводятся встречи Комитета старших должностных лиц.

В тексте Стратегии 2025 года отмечается, что Россия сохранит свою военную активность в Арктике, так как регион имеет для нее стратегическое значение и это требует от Норвегии усиленного присутствия, инвестиций в оборону и укрепления сотрудничества с ее союзниками. Отметим, что и в Стратегии 2017 года речь шла о росте военной активности России в регионе, но этот рост активности не рассматривался «как направленный против Норвегии», хотя и определялся «важным фактором в норвежской политике безопасности и обороны». В современных условиях Восточный Финнмарк и приграничные районы характеризуются как наиболее уязвимые с точки зрения безопасности и как ключевая зона оборонной готовности Норвегии, в связи с чем здесь планируется развитие инфраструктуры, усиление наблюдения и повышение мобильности — как военной, так и гражданской. В частности, в ближайшее время норвежское правительство создает два новых оперативных района быстрого реагирования на этих территориях. Эти меры планируется реализовать во взаимодействии с новыми членами НАТО и ближайшими союзниками Норвегии – Швецией и Финляндией. Сотрудничество с этими странами становится для Норвегии приоритетным и определяется в документе как «северное скандинавское сотрудничество». В этой связи, МИД Норвегии намеревается создать отельное подразделение в своей структуре для работы над совместными северными скандинавскими проектами.

Признавая Россию главным вызовом своей безопасности в Арктике, политика в отношении нее будет в ближайшем будущем выстраиваться Норвегией в рамках НАТО, заявляется в документе. В условиях новой геополитической реальности Арктика все больше становится ареной постоянного присутствия НАТО и, как следствие, происходит закрепление сложившегося стратегического дисбаланса «Россия и 7 арктических стран-членов НАТО».

Согласно тексту документа 2025 года, политика Норвегии в отношении России в ближайшей перспективе должна быть «целостной, жесткой и предсказуемой». На наш взгляд, такой подход Норвегии к России можно охарактеризовать как «прагматическое сдерживание», но при сохранении ограниченного диалога по вопросам «жизненной необходимости». Однако, новая арктическая стратегия Норвегии, несомненно, несет в себе серьезные вызовы для России и ее национальных интересов в Арктике, так как новая норвежская арктическая политика предусматривает создание условий для продолжения роста напряженности и укрепления сложившегося дисбаланса геополитических сил в регионе, в частности, в результате повышения военной активности НАТО и углубления интеграции Норвегии с Альянсом, а также предполагает создание новых военных инфрастуктурных объектов на границе с Россией,  ограничения российской деятельности в Арктике по разным направлениям сотрудничества и др. Но не стоит забывать и о возможностях, которые все же сохраняются в отношениях России и Норвегии. Все это требует от России также прагматичного, комплексного подхода к сотрудничеству с северным соседом, направленного на поддержание региональной стабильности и по возможности - восстановление взаимовыгодного сотрудничества при сохранении приоритета российских национальных интересов в Арктике.