Мария Лагутина – об арктической стратегии Южной Кореи

Министерство океанов и рыболовства Южной Кореи выделяет 5,2 млрд долларов США в качестве бюджета на 2026 год с целью создания инфраструктуры для арктических судоходных маршрутов и строительства новых ледоколов к 2029 году. Комментирует Мария Лагутина, доктор политических наук, главный научный сотрудник, профессор кафедры мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, посол доброй воли Северного форума. 

Данный шаг представляется вполне логичным, учитывая особенности геополитического положения Южной Кореи, ее национальные интересы и экономический потенциал. Во-первых, де-факто страна является островом: будучи расположенной в южной части Корейского полуострова, транспортная коммуникация Южной Кореи на севере ограничена ее соседом – Северной Кореей. В этом контексте морские пути приобретают важнейшее значение как единственный канал коммуникации с внешним миром. 

Во-вторых, важность морских судоходных маршрутов для Южной Кореи определяется тем фактом, что доля судоходства в общей торговле страны составляет примерно 99%, а южнокорейская экономика, экспортноориентированная по своему характеру, показывает в последние годы динамичный рост.

В-третьих, Южная Корея является признанным мировым лидером в области судостроения, имеет богатый опыт в развитии портовой, транспортной и логистической инфраструктуры.

До 2022 года южнокорейское правительство и бизнес занимали последовательную и прагматическую позицию в отношении своей политики в Арктике, нацеленную на повышение роли Южной Кореи в освоении региона. Одной из приоритетных задач арктической политики Южной Кореи была определена разработка мультимодальноготранспортно-логистического маршрута, соединяющего Северный морской путь с внутренними водными путями в сотрудничестве с Россией. 

В период 2013-2017 гг. ряд южнокорейских транспортных компаний провели несколько пробных рейсов по перевозке разных грузов по Северному морскому пути. В 2017 году южнокорейское руководство выступило с инициативой «Девяти мостов», в числе которых были отмечены совместные с Россией проекты в области судостроения, развития портов, использования Северного морского пути, нефтегазовой отрасли, модернизации сети железных дорог, электроэнергетики, рыболовства и др. В том же году южнокорейская компания получила от России заказ на строительство 29 судов, включая 15 танкеров-ледоколов для перевозки сжиженного природного газа (СПГ) в рамках проекта «Ямал СПГ», а также крупного нефтеналивного танкера, который должен был работать на экологически чистом топливе.

Однако данные планы не удалось реализовать, так как Южная Корея в 2022 году присоединилась к санкционной политике стран Запада, в результате чего практически все направления сотрудничества с Россией были свернуты, вопреки очевидной взаимной выгоде сторон.

Желание восстановить диалог с Россией, в том числе на арктическом направлении, стало осторожно проявляться с приходом к власти нынешнего южнокорейского президента Ли Чжэмена в июне 2025 года. По оценкам экспертов, его внешняя политика основана на прагматизме и демонстрирует четкую ориентацию на достижение экономических результатов.

Немаловажным фактором, на наш взгляд, также стала активная риторика в отношении глобальных перспектив развития судоходства в Евро-Азиатской Арктике, анонсирование российским президентом проекта Трансарктическоготранспортного коридора и интерес к этому проекту со стороны Китая и Индии. Учитывая арктические амбиции Южной Кореи и объективную необходимость в поиске новых морских транспортных маршрутов, следует ожидать дальнейшего продолжения южнокорейских инициатив на пути практической реализации ключевых задач ее арктической стратегии.   

Проектный офис развития Арктики и редакция GoArctic.ru не всегда разделяют публикуемые мнения экспертов.

Представителям СМИ:  редакция GoArctic.ru приветствует републикацию комментариев при условии указания активной ссылки на первоисточник и статуса колумниста как эксперта Проектного офиса развития Арктики.