Валерия Савинова – о проекте закона «О консервации малозаселенных домов на Крайнем Севере»

Группа сенаторов внесла в Госдуму законопроект, вводящий возможность консервации малозаселенных многоквартирных домов в районах Крайнего Севера, сообщило агентство ТАСС. Комментирует Валерия Савинова, эксперт ПОРА, кандидат архитектуры.

Нежилые дома – это обыденно для Севера. Быстрое или медленное оставление жилого фонда, или «городское сжатие» – один из циклов развития любой территории. Вроде бы процесс это естественный, но в себе он может скрывать внушающие цифры пустующих домов (свыше полумиллиона квадратных метров для Республики Коми, например) и не менее внушающие цифры издержек по их содержанию и долгов. Выглядит новый законопроект многообещающе, но давайте разберемся по порядку.

Почему вообще на Севере появляются нежилые дома? Ответ, вроде бы, кажется очевидным, но не все так просто. В Арктике практически все население (90%) – городское. И убывает оно уже с 1970-ых годов, особенно стремительно – с 1990-ых годов: некоторые населенные пункты постепенно деградировали, некоторые были стремительно оставлены и закрыты. В части случаев это происходило из-за закрытия градообразующего предприятия. Таких городов, живших одним предприятием или деятельностью, в Арктике немало (например Игарка, Дудинка, Амдерма или Диксон).

Хрестоматийный пример – ситуация в Воркуте (Республика Коми). Широко известно, что рост города был связан с добычей угля в военные 1940-ые (в связи с утратой более южных месторождений), а уже в 1950-ые и 1960-ые поднимались вопросы о закрытии города, высоких издержках и снижении спроса на воркутинский уголь. Однако снижаться население начало в 1990-е: с показателя в 117 000 человек город за 30 лет потерял 67% жителей, и сейчас в нём проживают около 56 000 человек. При такой цифре неминуемо появятся не просто полупустые, но целиком заброшенные дома, микрорайоны и даже посёлки.

Однако такой процесс естественен – и об этом говорят специалисты разных профилей. Не только архитекторы (в т.ч. и работавшие в Воркуте) и градостроители, но урбанисты, экономисты, географы и социологи. Естественен не только для Воркуты, малых городов вроде Воргашора, Инты, Усинска и Печоры, но Арктики в целом. И здесь, на мой взгляд, есть важная деталь: хотя процесс и признан естественным, он не становится от этого простым и легким.

Есть сложности на психологическом уровне для жителей. Есть сложности с ведением городского сжатия на управленческом уровне, когда нет баланса между запросом на новое строительство и решением проблемы пустующих зданий. Есть сложности в юридическом отношении – что означенный закон и демонстрирует, внося пустующие дома в нормативное поле, делая их заметными, а проблему решаемой.

Поэтому новый закон – это хороший пример работы со сложной и наболевшей темой, которая не про рост и развитие, а про отток населения и огромное количество пустующих домов.

Что такое дом, в котором не занято больше половины квартир? Это не только очевидные коммунальные издержки, это депрессивный и унылый район, где нет прохожих, не звучат детские голоса, по вечерам – и в долгую полярную ночь – не горят окна. Захотят ли оставаться в таком районе люди? А в городе? Как такие дома и районы сказываются на общем благополучии поселения? В проекте закона есть упоминание выбитых стёкол, нарушающих тепловой контур дома. А ещё это «теория выбитых стёкол» или важное соотношение плотности населения и безопасности в поселении. Закон в целом направлен на уплотнение и компактность проживания, на преодоление естественного процесса сжатия городов и на ликвидацию депрессивных, неблагоприятных районов – это как раз то, что сейчас нужно многим арктическим городам.

Но важно сказать и о том, что консервация – это, хотя и сейчас важная и нужная, но мера временная, первый этап в улучшении городской среды. Речь не только о сугубо экономической стороне вопроса, но и о том, что с даже законсервированным фондом надо что-то делать. Быть может, преодоление впечатления, что процесс сноса здания является неоправданным, дорогим и излишним? В целом поднимать вопрос, а что потом будет с этими зданиями? На какой срок они консервируются? Если очевидно, что такие советские и типовые проекты нерабочие для Севера и Арктики, может быть, нужно искать и проектировать что-то новое?

Проектный офис развития Арктики и редакция GoArctic.ru не всегда разделяют публикуемые мнения экспертов.