Польский флаг на Шпицбергене: как Польша развивает арктическую повестку

Польская арктическая полярная станция на Шпицбергене. Фото: Jerzy Strzelecki / Wikimedia Commons / CC BY-SA 3.0

Варшава в арктической лихорадке

Интерес Польши к арктическому региону возник ещё до начала «арктической лихорадки». Польша словно интуитивно знала, где искать клад, но догадывалась и о том, что эти сокровища ей не принадлежат. И все равно сияние Севера манило Варшаву, стремящуюся повысить степень своей энергетической безопасности за счет диверсификации источников получения энергоносителей. 

По объёму импорта природного газа Польша занимает 15-е место в мире, а по импорту нефти 17-е. Степень зависимости польской экономики от импорта энергоносителей велика. При этом польские нефтегазовые компании не входят в топ крупнейших компаний мира. С доходами от транзита российского газа Польше тоже не повезло. Ее политическая ангажированность вынудила Россию раскошелиться на трубу в обход русофобской страны и перенаправить потоки углеводородов в Германию другим путем. 

Отрезанная от доходов за транзит российского газа в Германию Польша, тем не менее, не сбавила обороты воинственной риторики и даже пыталась воспрепятствовать прокладке трубы «Северного потока-2» с помощью своих военных кораблей.  Ко всему прочему, Польша предоставила свою территорию в Редзиково для строительства опорного пункта системы ПРО США. Соединенные Штаты взамен такого гостеприимства предложили полякам покупать свой газ вместо российского по цене, превышающей предложение Москвы на 20 процентов. Американцы «тактично» не интересовались тем, что в самой Польше имеются крупные запасы сланцевого газа. Польша, правда, не разрабатывает собственные месторождения, мотивируя это тем, что ей важнее защита окружающей среды. 

В сухом остатке выходит следующее: Польша нуждается в углеводородах не меньше, чем в кислороде, но сланцевый газ как альтернативу не рассматривает. При этом польские нефтедобывающие компании не прочь поработать на Крайнем Севере…

Речь, прежде всего, идет о польской компании KGHM International Ltd., которая приобрела лицензии на разведку углеводородов на гренландском шельфе и газонефтяных компаниях Польши Lotos и PGNiG, которые ведут разведку на норвежском шельфе. К слову, PGNiG получила от Норвегии десять лицензий, распространяющихся на часть Северного моря, и уже ведет там добычу на отдельных участках. Lotos выдали семь лицензий.

Фото: Guy Beauchamp / Flickr / CC BY-NC 2.0

Северное сияние через призму НАТО

Если бы дело касалось только добычи углеводородов, то арктические устремления Польши мало бы нас волновали, но  специфика арктической политики Польши заключается в том, что эта страна рассматривает своё сотрудничество с Арктическим советом только через призму своего членства в НАТО. Кроме того, Польша продвигает идею, что только она может претендовать на роль самого эффективного проводника ЕС в Арктическом Совете. 

Польша в некотором смысле действительно является арктическим проводником. Постоянная научно-исследовательская станция имени Станислава Седлецки расположена в национальном парке на юге Шпицбергена. Польские ученые, присутствующие здесь еще с 50-ых годов, то есть со времен Варшавского Договора, зарекомендовали себя как грамотные специалисты. Наблюдения за Полярным кругом ведут представители пяти польских университетов. 

Польша, являющаяся наблюдателем АС, имеет аналогичный статус и в Совете государств Баренцева / Евроарктического региона (СБЕР). При польском МИДе была образована специальная «Полярная целевая группа», состоящая из дипломатов и учёных. Именно эта группа посоветовала официальным властям Польши координировать политику стран-наблюдателей АС, мотивируя их выступать единым фронтом и влиять на позиции «приарктической восьмерки». А при необходимости находить противоречия в среде главных бенефициаров Арктики. 

  Польша, продвигающая идею вступления ЕС в АС в качестве постоянного наблюдателя, имеет в этой связи не только сугубо коммерческий интерес, так как Евросоюз мог мы использовать польские научные изыскания в регионе не безвозмездно, но и рассматривает себя как транзитную страну для инвестиций в Арктику. Повысить статус и влияние стран-наблюдателей Арктического совета — заветная мечта поляков. Во время своего председательства в ЕС Польша инициировала отдельные рабочие совещания для обсуждения арктической политики ЕС. 

Полярная станция Hornsund. Фото: eu-interact.org

Польский флот — не тот

Теперь о флоте, способном фрезеровать арктический лед. Его у Польши нет. Научно-исследовательское судно «Океания» и вспомогательное судно «Горизонт II», приписанное Морскому университету в Гдыне — не в счет. Это сезонные суда с ограниченным режимом навигации. Патрульных ледоколов Польша также не строит, хотя обладает неплохими верфями. 

Что касается ударной мощи польских ВМС, то она представлена по большому счету двумя устаревшими американскими фрегатами типа «Оливер Хазард Перри» и двумя корветами. Если учесть, что ВМС США последовательно выводит фрегаты «Оливер Хазард Перри» из состава своего флота, планируя в перспективе заменить их литторальными боевыми кораблями Littoral Combat Ship прибрежной зоны, то становится ясно, что Польше перепало старье. В настоящее время эти фрегаты списываются значительно быстрее, чем вводятся в строй LCS. Американцы буквально спихивают их своим сателлитам, не забывая при этом поживиться за их счет. 

Хотя надо отдать должное полякам — они все же хотели построить и собственный корвет проекта 621 типа «Гаврон» («Грач» по-польски). Постройка головного корабля началась в 2001 году, к 2009 году планировалось построить 7 кораблей этого типа.  Но строительство постоянно откладывалось из-за недостатка финансирования, неясности с выбором вооружения и конфигурации системы управления.

 Головной корабль спустили на воду аккурат ко времени, когда планировали построить семь подобных корветов, то есть в 2009 году.  Однако ходовые испытания продолжались еще несколько лет, а позже правительство Польши решило и вовсе закрыть программу, намереваясь достроить головной корабль по упрощенному проекту патрульного корабля. В общем — полный провал. 

Если Польша не осилила строительство корабля водоизмещением до 2000 тонн, то потянуть строительство даже патрульного ледокола, подобного норвежскому «Свальбарду» (водоизмещение 6300 тонн), поляки самостоятельно не смогут априори. Особенно, если учесть, что даже в проектировании объявленного исключительно польским проекта «Гаврон» участвовали немцы. 

Фрегат типа «Оливер Хазард Перри». Фото: US Navy / Wikimedia Commons

Одним словом, Польша хоть и намерена играть активную роль в Арктическом регионе и в этих целях пытается объединить вокруг себя страны-наблюдатели Арктического совета, дабы координировать их действия и оказывать влияние на решения этого международного органа, сил у нее на это не так много. Ведь одних амбиций в Арктике мало. 

И еще один аспект. Он связан с Конвенцией по морскому праву 1982 года. Польша, хоть и выступает за свободу передвижения судов (в отношении Арктики трактуя военный и грузовой транзит по-американски), все же не претендует на активное участие в развитии арктического судоходства. Варшава считает его невыгодным с коммерческой точки зрения. Видимо, такая позиция обусловлена призывом Вашингтона содействовать заморозке Северного морского пути. Но здесь Варшава может и опоздать. Она хоть и стала проявлять интерес к Арктике задолго до «Арктической лихорадки», но время уже не ждет. Вместе с таянием льдов может растаять и надежда Польши на широкое участие в разработке арктических месторождений полезных ископаемых и освоение самого быстрого пути из Европы в Юго-Восточную Азию. 

А ведь Польша могла бы действовать не в американских, а в национальных интересах — как минимум три польских порта заинтересованы в использовании Северного морского пути. Гданьск, в котором функционирует новый мощный грузовой терминал для судов с большой осадкой, мог бы нарастить контейнерные перевозки, обслуживая Россию, Финляндию, Беларусь и даже Китай и исполняя роль хаба Балтийского моря. Гданьск мог бы стать транзитным портом между Арктическим регионом и Европой. Но, похоже, у польского руководства иные приоритеты. 

Главное для Варшавы сегодня  — конвертировать свою русофобию в лояльность Вашингтона. Авось перепадет что-нибудь с барского плеча. А может еще один устаревший фрегат, который придется ремонтировать на американских верфях за польские деньги… 

***

Владимир Ераносян, специально для GoArctic