«Команда Арктики»: большая арктическая уборка – Канин Нос

«Сердце» Каниного Носа. Все фото автора

Высадка. День первый

Туго намотанная веревка сдавливает кисть, нога пробивает неплотный рыхлый наст и проваливается по колено. Выдергиваю ступню и топаю дальше. Позади скользит корыто садовой тележки – уже не раз мы берем такие в экспедиции. Удобно: складываешь себе ржавое железо и катишь. Но тут, на Канине, до колес дело пока не дошло и превратилась тележка в санки. Долгой, холодной и затяжной выдалась нынешняя весна. Хотя – какая там весна: зима вокруг. И ветрище такой холодный…

– Туда! Туда идите! – едва перестал бить по ушам грохот улетающего вертолета, Елена Сергеевна, начальница метеостанции МГ-2 «Канин Нос», указала нам покосившуюся хибару в стороне. С Еленой мы успели познакомиться еще в Архангельске и немного пообщались о том, о сём на борту «Сомова». – Только вы дверь не откроете, замело там всё. Лопату возьмите!

Останавливаю импровизированные салазки, передаю вниз поклажу: вокруг стен постройки уже подтаяло, и наше будущее пристанище оказалось на дне снежно-ледяной чаши. Высота сугробов впечатляет, около полутора метров! Максим принимает ящик с апельсинами, – сочно-оранжевыми, праздничными. Странно они смотрятся посреди заснеженной тундры и штормового холодного моря в пенном прибое.

Ухватываю конец веревки, разворачиваю разгруженные санки. Веревка ездила со мной во все четыре экспедиции: здорово выручила меня на Новой Земле, а потом бесполезным грузом откаталась на дне сумки на Землю Франца-Иосифа и на Вайгач. А тут пригодилась... Вроде и не так уж далеко таскать продукты от вертолетной площадки до дома, но лучше уж так, чем на собственном горбу. Да и тропку мои чудо-санки промяли знатную, теперь хоть не проваливаемся.

Импровизированные санки

– За дровами заходите, мальчики! – напоследок кричит Елена Сергеевна, направляясь к метеостанции.

Вокруг вертится Дракон, местный пес. Признал хозяйку, соскучился…

Ох уж этот первый день… Столько всего нужно успеть! Круговерть событий захватила и кружит, кружит… До ночи нужно затопить печи, оживить стылый дом. Занести внутрь вещи, приготовить горячего…

Вот и наша «Команда Арктики» прибыла, наконец, за Полярный круг. Экспедиция продолжается…

Чайник

Сколько раз на страницах «Арктического дневника» я писал про чайник? Уже и не упомню… Так мне врезался в память старенький зеленый чайник в Малых Кармакулах на самом краю плиты, что я раз за разом к нему возвращаюсь.

Горячий чайник на плите в Арктике – это, друзья мои, символ. Всегда наготове, всегда с кружкой-другой кипятка – попить чаю, согреться с мороза. Эта старая добрая традиция советской полярки еще сохраняется на некоторых станциях, но все реже и реже. Электрический чайник безжалостно обрывает эту связь с прошлым. Вот и в Кармакулах, на Новой Земле, в новом современном модуле теперь вошедших с улицы полярников поджидает термопот.

А вот наш чайник – тот самый. Аутентичный, прежних времен: чуть закопченный, с носиком-свистком, литров на пять... Стоит на самом краешке печки у входа, поглядывает на меня. А я кручусь на кухне. Хотя бы вкусной горячей едой побаловать парней, махающих лопатами с самого утра.

Чайник, ведро, газовая плита, продукты и привезенная утварь, - вот и всё, что нам досталось «просто так». Газовую плиту, впрочем, пришлось везти на уже знакомых вам салазках из здания станции. Чайник дала Елена Сергеевна, начальница МГ-2 Канин Нос. Выручила. Все остальное можно получить с трудом, - в самом прямом смысле этого слова: ручным трудом, изрядно помахав лопатой.

Всё приходится откапывать. Нужен газовый баллон? Вот он, у той стены, за дверкой, под полутораметровым слоем снега. Да, и дрова тоже там, неподалеку. Нужна вода? Колодец есть, но и он запрятан под снеговой толщей. Пока не добрались до колодца – топим в ведре набранный снег.

Территория МГ-2 «Канин Нос», занесенная снегом

На сковородке шкворчит, подрумянивается лук. Так… Добавим-ка сюда натертой моркови. Рядом, на соседней конфорке в большой кастрюле побулькивают кубики картошки. На столе – очищенные кабачки, нарезанные помидоры, нашинкованный лук, перец… Сегодня на обед рассольник и рагу.

Уф-фф. Что-то жарко, можно и снять термобелье, пожалуй… Ботинки снимать не буду, - все же тянет холодом по полу. Но вот куртки мы уже оставляем в коридоре, на вешалке. Мухи проснулись. И откуда столько взялось? Еще вчера здесь такая холодина стояла... А теперь? Жужжат, бьются в стекло, рвутся наружу. Куда торопитесь, болезные? Зима еще.

За окном замелькали яркие приметные шапки. Парни возвращаются. Ну, пузатый чайник-стражник всегда готов, поджидает путников на пороге. А еще минут пятнадцать – и супец подоспеет.

Хороший учитель

– Теперь можно всем говорить, что мы выжили в Арктике? – спрашивает Алексей.

– Можно, – хмыкаю. – Теперь можно.

Справились, молодцы!

– Я печку раньше никогда не растапливал, – признался Гриша. – В походы ходил, нас учили костер разводить. Ну, шалашиком, колодцем. Но в печке по-другому немного… У меня даже гасла пару раз.

Многое пришлось делать парням первый раз в жизни, но всё получилось. Пусть до сих пор и вертится наша жизнь вокруг самого насущного: дров и воды, но и то, и другое дается уже куда меньшим трудом.

Выживальческий этап благополучно пройден! Разве не повод отпраздновать?

Как лучше всего забыть стылую угрозу первой ночи и постоянный холод, от которого ограждаешься лишь жаром хорошо натопленной печи и теплой одеждой? Сходить в баньку, конечно! Колодец уже откопан, всего-то и нужно – натаскать десять ведер, протопить часика четыре-пять, и вперед!..

Только тот, кто познал гибельную власть мороза, в полной мере оценит благословение парной. Хамам, японская фуро, сауна, – все мимо. Гармония трех стихий: огня, земли (каменки) и воды мигом прогонят уныние. Праздник души и тела… Лежишь себе на верхней полке, обливаясь потом, и поглядываешь на строгий черно-белый Канинский маяк за махоньким окошком да уходящую вдаль заснеженную тундру.

Хорошо!

Колодец, баня и Канинский маяк

Распаренный, красный, еле-еле ворочаюсь в предбаннике, кое-как засовываю себя в одежку. Холод от входной двери мигом прикусывает за пятки. Полностью одетый, присел на лавку. Уставился в одну точку, собираюсь с силами. Ох, мамочки родные, и напарился же я…

Вздрагиваю, моргаю. Да я ж на печную заслонку смотрю! А печку-то Гришка затапливал!..

Учатся парни, учатся. Арктика – она такая. Хороший учитель.

Уборка

Джунгли агрессивны, безжалостны. Пустыня – горячая погибель. Леса – услада истерзанному сердцу. Тайга бодрит трудовым потом и приятной ломотой в суставах к вечеру.

Тундра – рачительная хозяйка, древняя подслеповатая старуха. Всё утащит, всё спрячет в своих бездонных закромах, укроет-запеленает под снегом. Безбрежной, бессмертной, ей всё нипочем. Под вековечное бухтение старика-Океана она всех переживет, всех сведет в могилу, всех укроет мхом: людские судьбы, Историю, и даже само Время.

***

Хрупкие арктические системы – затвержено нами назубок; мы часто говорим об этом. Но так ли хрупка тундра? Мы трудимся на старой помойке. Собираю стеклянные банки, – одну за другой, отбираю их у тундры, – везде она уже пустила корни, запустила любопытные проворные пальцы. Когда банку не получается выпутать из мохового одеяла, вытряхиваю набившийся гумус на землю: он здесь редкость, не тащить же его в мусорный бэг…

Арктический мусор: стеклянная банка, вросшая в тундру

Весенний ручей спешит к морю, воссоединиться с Большой Водой. Одинокая железная бочка лежит на боку, зияет прорехами. Еще три-пять лет, и она рассыплется ржавой трухой, только остов из обручей останется торчать над пустошью, но потом и он исчезнет.

У кладбища проржавевших двигателей и древних механизмов дышится тяжело. Приторный запах машинного масла висит над почерневшей землей, острый аромат соляры из продырявленных бочек бьет по ноздрям. Здесь, на Канином, с июля по сентябрь бывает жарко: в журнале истории станции пишут, что и колодцы, бывало, все пересыхали… И что же будет, если, не дай Боже, тут полыхнет? Битого стекла хватает, есть, отчего воспламенится. А если ветер? Построек вокруг много, и старых, и новых…

Тундра может постоять за себя. И отомстить может. Выход один: человек намусорил – человеку и убирать.

***

Владимир Привалов, специально для GoArctic