Морские птицы Баренцева моря

Фото: Владислав и Юлия Новиковы

Во второй половине июня мы отправились в центр Баренцева моря. Наше судно «Иван Петров», заслуженный ветеран северного флота, вышел из Архангельска в канун летнего солнцестояния: экспедиция обещала быть светлой, полярный день достиг своего апогея. Однако, обилие солнца в полярных широтах совсем не гарантирует тепла. Так вышло и в нашем рейсе. Как только мы миновали Белое море и повернули за мыс Канин нос, все пространство погрузилось во мглистый и ветреный циклон. Началась качка. Все предметы, вовремя не спрятанные по шкафам, начали летать и падать. Даже миска салата во время обеда грохнулась на пол. Конец июня жары не предвещал. Температура с плюс пяти плавно сползла до плюс одного, а влажность наоборот поднялась до 98%.

Одной из задач нашей экспедиции было наблюдение за морскими птицами. В этих суровых условиях арктического циклона мы непрерывно видели этих выносливых и неугомонных созданий, которые вполне заслуживают отдельного рассказа. Еще у причала в Архангельске нас провожала небольшая светлая птичка в темной круглой шапочке, с красным клювом и лапками. 

Она сидела на швартовом нашего судна и желала нам счастливого пути. Это была полярная крачка – рекордсмен мировой орнитофауны по дальности перелетов. Первый раз ее мировой рекорд был зафиксирован в 1955-56 годах. Птичку, окольцованную на островах Белого моря в августе 1955 года, почти через год после сильного шторма обнаружили у берегов Австралии. Позже, когда появилась возможность ставить датчики для отслеживания местоположения птиц, и этот рекорд был побит. Вот и в нашей поездке мы встретили полярную крачку уже в глубине Баренцева моря на расстоянии 200 миль от берега. Гнездится эта птица в Арктике, а на зимовку отправляется в Южное полушарие, достигая побережья Антарктики.

Еще одна птица, которую мы ежедневно встречали в море вдали от арктических берегов, тоже напомнила нам о Южном полюсе. Все знают, что пингвинов можно встретить только в Антарктике. И тем не менее, живет в арктических морях небольшая птица, напоминающая миниатюрного пингвиненка. Зовут ее кайра и напоминает она пингвина не только своей черной спинкой и белым брюшком, но и своим поведением. Кайра непрерывно ныряет в поисках добычи и может, подобно пингвину, находиться под водой довольно продолжительное время. Кайры и пингвины внешне очень похожи, это произошло в результате конвергентной эволюции – они совсем не родственники, но при этом приобрели сходные признаки, адаптируясь к одинаковым условиям среды. 

Кайры проводят в море более 10 месяцев. Свои лапы они используют в основном не для ходьбы, а для передвижения под водой. Как рулем, своими лапами они резко поворачивают под водой, стремительно настигая добычу. А вот ходят они вразвалочку, и походкой своей тоже напоминают пингвинов. Поэтому и взлетать кайрам трудно – они не могу разбежаться, а могут только спрыгнуть вниз. Места гнездовий они выбирают на отвесных скалах, что порой стоит жизни подрастающим птенцам: первый прыжок не всегда бывает удачным и птенцы иногда разбиваются о скалы. Характер у кайр добродушный – это самые милые птицы среди встреченных нами в море. Однажды к нам на судно залетела кайра и села на крышу спасательной шлюпки. Прежде к нам на борт залетали только чайки моевки – склочные и беспокойные создания. Так и в этот раз чайки непрерывно садились вокруг кайры и норовили спикировать ей прямо на голову. Но она лишь спокойно пригибалась и продолжала чистить свои перышки. На людей она тоже реагировала очень мирно, позволяя фотографировать себя с расстояния в метр. Чайки же при этом пугливо разлетались.

Еще в начале нашей экспедиции, когда мы проходили горловину Белого моря, приближаясь к морю Баренцеву, нашу палубу облепили самые многочисленные здесь чайки моевки. 

Их назвали так за любимое лакомство – рыбу мойву. Это самые распространенные птицы Баренцева моря, которые не расставались с нами на протяжении всего нашего маршрута. И особенно в первый день вблизи берега и при хорошей погоде мы оценили их обилие: они устроили настоящее нашествие на наше судно. 

Моевки облепили все борта, они сидели на всех выступающих частях – кнехтах, кран-балках, антеннах, и даже пытались сесть на мою белую каску, когда я шел по палубе. Но коль скоро погода начала ухудшаться, задул сильный ветер, ряды моевок стали редеть. К вечеру от большой стаи остались единицы. И тут проходя по палубе надстройки я заметил на брезентовой крыше спасательной шлюпки небольшое пестрое яйцо. Редкий случай для конца июня! Обычно моевки на юге Арктики гнездятся в мае, высиживая потомство, которое к июню уже вылупляется из яиц. Вторая кладка у моевок случается только как компенсаторная, в случае потери первой. И тут это яйцо, оставленное остывать на просторах холодного моря! Впрочем, к утру его уже не было – вероятно съели поморники.

А вот эти птицы – полная противоположность простоватым и пугливым моевкам. Они наводят страх своим появлением: если где-то на воде сидят моевки, туда непременно спикирует этот темный силуэт поморника, поднимая в воздух всю стаю.  

Словно морские пираты, поморники появляются стремительно и неожиданно и до тех пор преследуют чайку или чистика, пока они в страхе не выплюнут, а иногда даже изрыгнут уже проглоченную добычу. Из-за подобного разбоя остальные морские птицы, даже близкие родственники поморников – чайки, крачки и чистики, никогда не гнездятся по соседству с ними с стараются держаться в стороне. 

Особенно выделяются на фоне белых чаек поморники черной морфы – их оперенье окрашено в черно-коричневый цвет, а загнутый клюв дополняет их мрачный образ. Светлые морфы поморников имеют нарядный узор на оперенье. У поморников средних на шее красуется яркий желтый «галстук», а у поморников длиннохвостых хвостовое оперенье представлено длинными перьями, так что издали они напоминают попугаев. Очень красивые птицы, но со скверным характером. Все они летят стремительно и резко пикируют вниз, завидя стаю птиц на воде. Живут поморники меньше других птиц Арктики. Их средняя продолжительность жизни – 15-20 лет, в отличие от кайр и моевок, чей возраст может превышать 28 лет.

Настоящие долгожители среди птиц Баренцева моря – глупыши. Они живут около 50 лет. Это очень уверенные и стремительные птицы, несмотря на такое смешное название. Глупыши – представители отряда трубконосых птиц. У чаек ноздри представляют собой два продолговатых отверстия в верхней части клюва. А глупыши имеют на клюве трубкообразный нарост – это их отличительная черта. Такое строение клюва позволяет глупышам не только отлично контролировать набор высоты, но и чувствовать скорость ветра, чтобы планировать на потоках воздуха. Они молниеносно снуют у самой поверхности воды. В крыльях глупышей, как и у всех буревестников и альбатросов, есть специальная «защелка» которая позволяет им полностью расправить крылья, лечь на воздушную волну, а порой и дремать в таком парении. Даже в самую ненастную дождливую и туманную погоду, когда все остальные птицы исчезали из вида, глупыши продолжали носиться вокруг нашего судна, снижаясь до гребней волн и тут же взмывая вверх, поднимаясь выше мачт и антенн.

Когда из центра Баренцева моря мы возвращались к берегу, нам встречалось все больше кайр, а порой попадались их ближайшие родственники – чистики. Строением и формой чистики напоминают кайр, но у них нет такой белой «рубашки». Они полностью одеты в «черный фрак» за исключением белых пятен на крыльях. И еще их отличают яркие красные лапки, которые своей алой окраской видны даже сквозь воду. Полярный чистик –самый неприхотливый вид не только в своем семействе, но вообще среди всех морских колониальных птиц. На морских базарах всегда селится на периферии, не мешая кайрам, моевкам и прочим птицам. А еще он может формировать самостоятельные поселения в самых суровых условиях, если не остается других вариантов.

Шведский мореплаватель Норденшельд, которому впервые удалось пройти Северным морским путем в 1878-79 гг., описывал гастрономические свойства арктических птиц. В прежние времена путешественникам приходилось долгие месяцы находиться в море без пополнения продовольственных запасов, поэтому все живое вокруг становилось для них едой. Вот и птицы не стали исключением. Глупыша, которого Норденшельд называет еще арктическими буревестником, он ставит на самую низшую ступень по его вкусовым качествам: «мясо его имеет неприятный запах, почему его употребляют в пищу лишь в случае крайней нужды». 

Про кайр Норденшельд пишет, что «бросаясь со скалы, птицы, неуклюжие и короткокрылые, довольно долго падают, пока не наберут под крылья достаточно воздуха для взлета. Многие из них прямо падают в воду, иной раз даже сваливаются в лодку, проходящую у подножия базара. Яйца кайры приятны на вкус, а мясо птиц довольно хорошее, хотя и не без некоторого привкуса рыбьего жира».

Современные мореплаватели уже не посягают на птиц этого сурового края. Запасов еды хватает в трюмах, поэтому птицы становятся лишь украшением среди однообразия морских просторов севера. Впрочем, нашествие чаек на судно создает и немало хлопот команде, которой приходится регулярно отмывать палубы и борта. Эта статья посвящена лишь тем птицам, которых мы встретили в нашей экспедиции вдали от гнездовий и птичьих базаров. Нам ни разу не попадались ближайшие родственники кайр и чистиков – люрики и топорки. Это тоже небольшие птицы черно-белой окраски, которых в большей степени можно встретить западнее – в районе Шпицбергена, Норвегии и Исландии. Тем не менее, здесь перечислены самые морские птицы, которых можно увидеть вдали от берегов в самом центре моря.

Покидая Баренцево море, мы шли дальше на восток, преследуемые циклоном, который прочно закрепился в этой части Арктики. Начало июля здесь лишь очень отдаленно напоминало раннюю весну в средних широтах.

***

Владислав Новиков, специально для GoArctic