По страницам изучения природы Новой Земли

Вид на южный берег губы Безымянная с птичьими базарами, 2020 г.

            Новая Земля… Арктический архипелаг, самый близкий к научным центрам нашей страны и, вместе с тем, остающийся так же малоизученным с точки зрения природных ресурсов и процессов, как и более удалённые места. Осваиваемый россиянами на «постоянной основе» уже почти полтора столетия, он всё так же манит учёных своими загадками – ледниками, уникальным животным миром, тайнами истории… загадочность эта во многом определяется многолетней «закрытостью» Новой Земли, «режимностью» огромной безлюдной территории, на которой идёт своя, неизвестная «большому миру», жизнь. А существующие многочисленные публикации, книги, монографии, новости, порой даже скандальные – все они только усиливают желание увидеть эту часть Арктики своими глазами, изучить этот своеобразный плейстоценовый и голоценовый рефугиум.

            Интерес государства и учёных к этому региону России возник давно и не случайно. О вехах и этапах открытия и научного описания Новой Земли существует довольно много информации, хотя первые литературные сведения относятся к концу XVI века, когда английские и голландские экспедиции стали проникать в Арктику. И Х. Уиллоби, и В. Баренц, и С. Борро, и некоторые другие путешественники «открыли» Новую Землю для европейцев и, таким образом, науки; при этом наибольший вклад внесли сведения голландцев, сделавших первые картографические описания западного и северного побережий Новой Земли. Уже в середине XVII века этот архипелаг, в целом, был известен во всех атласах мира. Но его восточная и, самое главное, центральная части ещё долго были «белыми пятнами». Даже в начале XX века, несмотря на усилия в 1908-1910 годах Владимира Русанова, обошедшего вокруг архипелага, а затем и Георгия Седова в 2010-м и весной 2013 года, который прошёл от места зимовки на полуострове Адмиралтейства вдоль берега до Карского моря, большие участки побережья всё ещё были обрисованы весьма приближённо. Современные же очертания на картах Новая Земля, особенно её Северный остров, приобрела только к середине XX века, когда специальные экспедиции смогли проникнуть в самые удалённые уголки Арктики, а также стало активно применяться фотографирование с воздуха с развитием авиации.

            В дневниках иностранных исследователей отмечены бесспорные свидетельства материального пребывания на Новой Земле русских – различные кресты, избы, разбросанные по всему побережью. Поморы-промышленники давно уже (гораздо раньше прихода европейцев) освоили юго-западную часть Новой Земли. Но когда впервые проникли люди на Новую Землю – неизвестно, и вряд ли это когда-нибудь станет понятным хотя бы с точностью до столетия, поскольку письменных источников нет, а оставшиеся предметы материальной культуры плохо датируются. Каких животных добывали здесь поморы, а также зверобои других стран было известно, а вот общая характеристика ресурсов долго оставалась неизученной. Как отмечал академик Карл Бэр, организовавший первую комплексную экспедицию в 1837 году, «долг академии озаботиться подобными изысканиями». Хотя и до сих пор нет данных о том, сколько берлог белых медведей может быть на Новой Землёй или какова была численность аборигенного подвида северного оленя.

            Девятнадцатый век стал началом современного изучения Новой Земли. Закончившийся к этому времени Малый ледниковый период позволил дальше и дольше проводить экспедиции в Арктике, которые стали стремительно накапливать научные данные. Однако, недостаток снабжения, чрезвычайные погодные условия, сопровождавшие путешественников в то время, по-прежнему приводили к тому, что изучать удавалось только сравнительно небольшие участки побережий или морских заливов. Даже государственные экспедиции Петра Пахтусова, Августа Цивольки, Карла Бэра, будущего адмирала Фёдора Литке принесли хотя и значительные по тем временам, но всё же далеко не полные данные о природе Новой Земли. Сведения от промышленников касались только тех мест, где традиционно велась добыча белухи, тюленей, моржа, белого медведя, песца, ловили гольца, собирали яйца птиц и гагачий пух, т.е. о всё тех же прибрежных районах. Практически ничего не было известно о ледниковом покрове, растительных сообществах и видовом составе фауны, особенно в центре островов архипелага.

Следующий, двадцатый век, принес новые возможности. Начатая в 1877 году колонизация Новой Земли и основание первых постоянных посёлков, сразу повысили эффективность научных работ, позволили уйти от обязательной «сезонности» исследований.

Самая первая полярная станция «Малые Кармакулы» была создана ещё в царской России, в 1896 году, после успешного участия в Первом Международном полярном годе. А в 1922 году Государственный плановый комитет (Госплан) молодой советской республики постановил не только заселить Новую Землю, но и развить сеть радиостанций в Арктике, и в 1924 году была построена и стала работать первая советская полярная станция – «Маточкин Шар», расположенная на северном берегу одноимённого пролива. Всего в разное время на Новой Земле действовали девять полярных станций, обеспечивающих данными о погоде лётчиков, моряков, учёных различных специальностей. После «Маточкина Шара» были построены «Мыс Желания» (1931), «Русская Гавань» (1932), «Мыс Выходной» (1934), «Мыс Столбовой» (1934), «Озёрная» (1935), «Залив Благополучия» (1936), «Мыс Меньшикова» (1953). В настоящее время осталась лишь одна такая станция – в Малых Кармакулах. Остальные находятся в руинированном состоянии, представляя, тем не менее, большой интерес для историков.

В те далёкие бурные годы изучением Арктики ведал Всесоюзный арктический институт, который позднее стал современным Институтом Арктики и Антарктики системы Рсогидрометслужбы. Возникла целая плеяда ярких исследователей – зоологов, ботаников, геологов, гляциологов. Каждому из них можно посвятить большую статью, настолько выдающиеся результаты были получены в течение каких-то тридцати с небольшим лет.

Пик исследований пришёлся на начало тридцатых годов – вот, например, какие учёные работали на Новой Земле только лишь в течение двух лет: в 1932-м году действовала научно-промысловая экспедиция на Новую Землю в составе отрядов: ихтиологического (под руководством В.К. Есипова), орнитологического (под руководством С.К. Красовского), охото-промыслового (под руководством А.Н. Дубровского), а геоботанические работы в Русской Гавани провёл А.И. Зубков. В 1933 году геологические исследования вели по всему архипелагу Г.В. Горбацкий, Б.В. Милорадович, М.Ф. Пустовалов, М.М. Ермолаев, а также действовали целых пять (!) топографических отрядов. Кроме них проводила свои геоботанические исследования В. Д.Александрова на Южном острове, П.А. Дудинов изучал промыслы морских млекопитающих, а также продолжали свои прежние работы ихтиологический, орнитологический и охотничий отряды учёных.

Более активно стали пересекать Новую Землю через ледник, с Баренцевоморской стороны на Карскую. Причём не только Южный, но и Северный остров. До этого только один раз его смогли пересечь участники зимовки Георгия Седова в 1913 году. А в мае 1933 года, будучи на зимовке на станции «Русская Гавань», геоботаническая партия во главе с Александром Ивановичем Зубковым перешла на восточный берег и работала в районе между заливом Благополучия и мысом Миддендорфа. В 1940 году, когда на полярной станции «Залив Благополучия» вышла из строя рация, помощь опять-таки пришла через ледник с «Русской Гавани». Это было севернее, чем место перехода группой «седовцев» на собачьей упряжке – Владимиром Визе, Михаилом Павловым, матросами Г. Линником и П. Коноплёвым.

Надо отметить, что в те годы в состав зимовочных партий включали и биологов – ботаников или зоологов. Это сразу принесло результаты – короткие северные полевые летние сезоны были дополнены круглогодичными наблюдениями. Зоологи, зимующие в районе Маточкина шара (станции «Мыс Лагерный» и «Маточкин Шар») – А.Н. Дубровский, М.И. Владимирская и А.Т. Лепин – занимались описанием фауны и кольцевали птиц. А наибольших достижений, наверное, добились ботаники. Описание растительности Южного острова Новой Земли принесло известность не только самим учёным, но легло в основу современного ботанического районирования Арктики. С этой целью на «Маточкином Шаре» зимовал А.И. Толмачев, в «Русской Гавани» – А.И. Зубков. Была решена практическая задача – оценена оленеёмкость Новой Земли для создания крупного хозяйства, составлена первая общая карта растительности архипелага.  Этими исследованиями руководила В.Д. Александрова. И поныне на их данные опираются все учёные, занимающиеся северными оленями арктических островов. В эти годы впервые своё «веское слово» в полярной науке сказали женщины, о чём нельзя умолчать.

Вера Даниловна Александрова – геоботаник и тундровед — исследователь полярных регионов, автор известных книг, опубликованных в России и переведённых за рубежом. В 1931 году, будучи студенткой, она принимала участие в экспедиции на Новую Землю, где занималась изучением оленьих пастбищ. Её первая статья, посвящённая летним кормам северного оленя, вышла в свет в 1932 году. После окончания Университета в 1932 году Вера Даниловна поступила на работу во Всесоюзный Арктический институт, а позднее (с 1937 года) перешла в Институт полярного земледелия, животноводства и промыслового хозяйства. С 1932 по 1935 год она участвовала в нелёгких экспедициях на Новую Землю (с зимовкой в 1932-1933 годах, а 1948 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему «Растительность Южного острова Новой Земли». В 1964 году на основании доклада «Арктические тундры СССР» по совокупности опубликованных работ Вере Даниловне была присвоена степень доктора биологических наук. Свои исследования на Новой Земле вела вместе с мужем, геоботаником Александром Зубковым. Они вместе подготовили первый очерк по природе Новой Земли. 

Послевоенный период двадцатого века также был связан с крупными и интересными научными работами. Одним из итогов работ биологов, оценивших необыкновенную экосистемную ценность Новой Земли, а также постоянную угрозу для видового биологического разнообразия со стороны человека (охоты, промыслов, растущего антропогенного преобразования архипелага), стало создание и функционирование Новоземельского заповедника в 1947-1951 годах, призванного в первую очередь сохранить удивительные по размерам птичьи базары губы Безымянной, где насчитывали более полутора миллионов особей только толстоклювых кайр!

К сожалению, самые ценные районы архипелага до сих пор не имеют природоохранного статуса, а территория бывшего заповедника (первого в российской Арктике) является участком разворачивающегося недропользования. 

На станции «Мыс Желания» в 1955-56 годах провёл зимовку В.Т. Бутьев, сделавший описания орнитофауны севера Новой Земли, что значительно дополнило сведения, полученные в 1938 году зимовавшим здесь В.М. Антипиным. В ходе Международного геофизического года значительные работы провёл коллектив станции «Русская Гавань». Эта легендарная двухлетняя экспедиция описана в литературе её участниками, ставшими впоследствии известными учёными и писателями – Зиновием Каневским и Владиславом Корякиным. Результатом исследований стала монография «Оледенение Новой Земли», обобщившая большой комплекс фундаментальных исследований архипелага.

В начале 1990-х годов возник новый всплеск интереса к изучению Новой Земли. Вновь на её берегах появились биологи, географы, историки. Несколько экспедиций принесли неожиданные результаты. Кроме изучения фауны Арктики, было неожиданно сделано несколько открытий и по истории архипелага. На юго-западном побережье в 1997 году московские орнитологи Владимир Калякин и Михаил Иванов обнаружили совершенно неожидаемые объекты – каменные лабиринты. К сожалению, дальнейшего изучения лабиринтов не произошло, поэтому совершенно непонятно, кто и когда их создал. А ведь считается, что Новая Земля никогда не имела постоянного населения, а люди здесь появились, скорее всего, в позднем Средневековье, причём для ведения сезонной добычи зверей и птиц. Ближайшие известные подобные лабиринты находятся на территории Фенноскандии, в сотнях километров западнее от данного места, поэтому загадка появления таких необычных, явно древних объектов остаётся нераскрытой. 

            Несомненно, Новая Земля – кладезь полезных ископаемых. Но не в меньшей степени этот архипелаг значим для поддержания необходимого уровня биологического разнообразия, который нужен для устойчивости арктических экосистем, особенного островного типа. А знания учёных пока далеки от того, чтобы даже иметь полные сведения о растительных сообществах и фауне этого уникального уголка нашей страны. Будем заполнять эти «белые пятна» с такой же настойчивостью, как это делали прежние поколения биологов-натуралистов.  А там, возможно, отыщутся и загадочные строители древних каменных лабиринтов…

Автор: Иван Андреевич Мизин, зоолог, к.б.н., заместитель директора по научной работе национального парка "Русская Арктика".  

1.                   Александрова В.Д., Зубков А.И. Физико-географический очерк Новой Земли //Новоземельская экскурсия. Сборник под редакцией Р. Л. Самойловича и М. М. Ермолаева. Л., издательство Главсевморпути, 1937 г., часть 1. – С. 29-75.

2.                  Калякин В.Н. Каменные лабиринты на Новой Земле //Природа, 1999, № 2 – С. 59-68

3.                  Корякин В.С. История изучения природной среды Новой Земли (до середины XX века). – М.: Вече, 2015. – 320 с.