Три месяца пути от Норильска до мыса Челюскина. Часть первая

Фото: Александр Джус / GeoPhoto

Сергей Лекай, выдающийся русский путешественник нашего времени, летом 2013 года со своим напарником совершил многомесячный переход из Норильска на мыс Челюскина своим ходом. Сначала сплавлялись по реке Пясина, затем короткий волок на реку Верхняя Таймыра и дальше вниз по течению до озера Таймыр. После озера они продолжили путь на север, вниз по течению реки Нижняя Таймыра, а дальше по берегу Северного Ледовитого океана до мыса Челюскина. Из Норильска вышли в июне, а на Челюскине оказались спустя три месяца в начале сентября.

Путешествие начиналось в городе Норильске. Самый простой способ попасть в Норильск из Москвы – это самолёт. В «несезон» в 2013 году прямой рейс Москва – Норильск стоил около 6 000 р, а теплоход из Красноярска в Дудинку (как альтернативный вариант заброски) около 5 000, а ещё ведь нужно было доехать до Красноярска из Москвы. Так что Сергей Лекай и его напарник «забрасывались» на давно желанный маршрут с помощью самолёта.

От Норильска вниз по Пясине могла случиться попутная оказия – баржи иногда завозят грузы на север от Норильска. Но в тот год такой оказии в нужное время не подвернулось и от города стартовали своим ходом. 

Куда же возят баржи груз? В основном баржи занимаются снабжением посёлка Усть-Авам: чтобы туда попасть, они идут вниз по течению реки Пясина, затем вверх по правому притоку Пясины, по реке Дудыпта и по реке Авам. Наши герои вполне могли пройти с попутной баржой до устья реки Дудыпта, но как я сказал выше – попутной оказии не нашлось.

Фото: Сергей Смирнов / GeoPhoto

Так как маршрут пролегал по северным широтам, в зоне тундры, то нельзя было рассчитывать на приготовление пищи на костре. С собой у Лекая был бензиновый примус и в Норильске он раздобыл 10 литров чистого бензина. Чистый бензин нужен, чтобы примус не засорился. Найти чистое топливо помогли местные азербайджанцы, которые живут в Норильске ещё с «древних» советских времён. 

Лодка у ребят была одна на двоих – эра сверхлегких пакрфатов в 2013 году ещё не наступила. Кроме примуса Лекай взял с собой миниатюрную «щепочницу» — это такая самодельная микропечурка для приготовления пищи в условия дефицита дров, но обилия мелких щепок и всякого древесного «мусора».

За три дня жизни в Норильске наши герои купили 100 кг продуктов за 10 000 рублей (напомню, что доллар тогда ещё стоил 32–33 рубля). Этих 100 кг хватило на двоих на три месяца пути. Точкой старта похода был мост через реку Норилка: там на берегу они надули лодку, погрузили 100 кг еды, а также себя и свои вещи, и маршрут начался. Лодка у Лекая была от фирмы «Вольный Ветер», и ремонтировать её начали с третьего дня похода и до самого конца маршрута. Но, тем не менее, лодка выдержала путешествие.

Река Норилка впадает в озеро Пясино, а из озера вытекает одноимённая река. Дым от труб комбината «Норильский Никель» виден на расстоянии 70–80 км от города. 

Вокруг Норильска ещё растут деревья, в основном это холодоустойчивые лиственницы. Многие из туристов, когда едут в Норильск на плато Путорана, считают Норильск городом на Крайнем Севере, а для наших героев это была самая южная точка маршрута (69 параллель), и потом, после мыса Челюскина и озера Таймыр, Норильск и его окрестности (с лиственницами) вспоминались как нечто, находящееся далеко на юге.

Фото: Алексей Волков / GeoPhoto

В тех широтах, далеко за Полярным Кругом, почти всё лето круглосуточно светло – первая тёмная ночь наступит только в сентябре. Группа часто двигалась именно по ночам, так как в дневное время был сильный, встречный, северный ветер. Первые три недели пути ветер дул каждый день и пережидать плохую погоду 1–2–3 дня было утомительно. 

В тот год в реках было очень мало воды и по озеру Пясино пройти на лодке можно было только по фарватеру, в остальных местах глубина была по щиколотку (10–15 см).

Вдоль реки Пясина в советское время располагались «отстрельные базы». Огромные стада оленей переправлялись через реку каждый год в одних и тех же местах. В них-то и устраивали ежегодные засады. Затем из убитых оленей вязали плоты (мёртвые олени не тонут) и сплавляли до базы. На базах были обустроены домики и даже проложены короткие (100-200 метров) железнодорожные ветки от берега реки до вертолётной площадки. Рельсы и шпалы до сих пор лежат в тундре, а кое-где ещё стоят и вагонетки. Таких коротких жд- веток и баз вдоль реки Пясина несколько десятков, они располагаются на расстоянии примерно в 30 км друг от друга. Сейчас всё это «хозяйство» заброшено. А в СССР десятками тысяч заготавливали диких оленей.

Поселений вдоль Пясины нет, но периодически встречаются рыболовецкие избы/базы. Тундра почти всё лето усыпана цветами (время цветения у разных цветов разное и выходит так, что одни сменяют других) – пейзажи очень красивые. 

Комаров на реке почти не было. Когда закончилась северная июньская весна, началась жара и, видимо, комары все засохли. Мошки тоже не было – слишком северные широты и насекомые там не выживали. К тому же 2013 год был уникальным в плане погоды – на Таймыре он выдался очень сухим и жарким. 

Фото: Игорь Георгиевский / GeoPhoto

После того, как пересекли 73 градус широты, и началась самая жара. Комары исчезли окончательно и С. Лекай целый месяц проходил в шортах и майке. Такой вот выдался аномальный год. Вода в реке прогрелась до +20 градусов (ребята по такому случаю часто купались), а температура в тени достигала +30 – вот тебе и полуостров Таймыр!

В заброшенном посёлке Кресты в 2013 году ещё жили местные долгане (коренной малочисленный народ Севера, – по сути, это якуты, которые живут на Таймыре), их было человек 10, но они очень сильно пили и им было так плохо, что они не могли даже себе рыбы наловить и ходили за ней к русским на метеостанцию. 

Так что жилых, официальных поселений, вроде, на Пясине и нет, но тут и там встречаются рыбаки и их избушки, метеорологи, местные народы и т.д. Поэтому, если будете смотреть на карту, то не обманывайтесь пустыми местами вдоль северных рек, даже вдоль них «кипит» своя маленькая жизнь!

Также вдоль рек росло много дикого лука – целые поля с луком уходили за горизонт. Дикий лук вносил разнообразие в «консервировано-рыбный» рацион путешественников, он заменял и ягоды, и фрукты и, овощи, и грибы – так как ничего из этого севернее 70 широты уже не росло, а был только дикий лук. Рыбалка была весьма изобильной – свежая северная рыба чрезвычайна вкусна.

В местной родовой общине «Агапа», расположенной на реке Пясина, привозного алкоголя нет. Только собственная слабенькая белая брага, а с неё сильно не напьёшься, поэтому у них и электричество от генератора есть, и рыба ловится, и телевизор со спутниковой тарелкой работает (в центре тундры коренные народы смотрели открытие универсиады 2013). Продукты им провозит раз в год баржа, а чего не хватит, можно будет довести и на моторной лодке. Все члены общины из Усть-Авама.

Интересно, что на реке Пясина практически всё общение происходит на русском, даже долгане и ненцы общаются на русском и свои языки используют редко (кроме стариков, родной язык-то почти никто и не знает). А вот на востоке, в районе Хатанги, родной язык местных народов используется чаще, и дети на нём говорят, и молодежь, и старики.

На Пясине из-за маловодья было очень много мелей и лодку порой приходилось проводить на верёвке, а вдоль реки оголённое песчаное дно превратилось в высушенные пустынные барханы.

Продолжение следует.

***

Константин Каськаев, специально для GoArctic