Сейчас в Мурманске

15:16 -4 ˚С Погода
18+

Абсолютно счастливая деревня: Малые Корелы

Малые корелы Архангельская область Архангельск Деревянное зодчество Северный колокольный звон
31 августа, 2018 | 15:38

Абсолютно счастливая деревня: Малые Корелы

«Дети, играя у архитектурных памятников, исподволь узнают старинную традиционную архитектуру своего народа». 
И.Н. Шургин

Музей деревянного зодчества и народного искусства Малые Корелы – не то место, где можно всё посмотреть с первого раза. Крупнейший в России скансен – музей под открытым небом – Малые Корелы занимают площадь в 140 гектар, «и этого не хватает».

Первые предложения о его создании прозвучали в 1952 году; в 1964-м принято решение; в 1968-м привезён первый экспонат – мельница. «На этих холмах будет вся Архангельская область», - сказал директор института этнографии АН СССР - Р.Ф. Итс, сидя на брёвнах одного из первых перевезённых домов. Деревянные памятники возили по 6-8 в год, в том числе вертолётами, и бывало так, что прежде чем встать на место, памятник претерпевал 3-4 перевалки с одного вида транспорта на другой. Возили, конечно, только при наличии обмерных маркировочных чертежей. Потом собирали, реставрировали... Сейчас их в Корелах – 120. Но получилось не всё: запланированные Важский и Поморский сектора так и не созданы, и уже трудно представить, куда их «впихнуть» в имеющемся пространстве - настолько органично и разумно выглядят получившиеся Каргопольско-Онежский, Двинской, Пинежский и Мезенский секторы.

Но для чего вообще снимать с места и куда-то везти старинные, часто уникальные деревянные постройки?

«Теперь трудно оспорить факт: если бы не перевозка в своё время памятников деревянной архитектуры в такие музеи, то на местах большинства из этих памятников давно уже не было бы».

Так писал реставратор И.Н. Шургин в начале двухтысячных годов. Дерево разрушается от атмосферного воздействия и от небрежения. Деревянному дому нужно бережное человеческое присутствие.

К пониманию подлинного масштаба той работы, что совершается, в Малых Корелах пришли не сразу. Здесь, например, так и не воссоздана знаменитая северная архитектурная триада: церковь холодная, летняя – церковь тёплая, зимняя – между ними колокольня. Первоначально предполагался музей деревянного зодчества – с целью сохранить деревянные памятники, причём считалось необходимым доискаться их наиболее древнего облика. Так не сохранилась тёплая трапезная знаменитой Вознесенской церкви 1669 года, определённая как «позднейшее наслоение». Сейчас у реставраторов настроения другие: позднейшие наслоения – это тоже ценности, они показывают, как менялся храм в контексте времени.

Вознесенская церковь     Иконостас Вознесенской церкви

Это понимание важности контекста – как функционального, так и временного – стало прорывным для Малых Корел: из замершего собрания памятников архитектуры, где в храмах не служили, колокола не звонили, а мельницы не мололи, он превратился в живой очаг народной культуры.

***

«Музей под открытым небом, даже если в нём грамотно смоделирована архитектурная среда, воссозданы интерьеры и правильно найден микроландшафт, без людей и их деятельности воспринимается как кладбище».

С этим замечанием историка и хранителя музея А.Н. Давыдова трудно спорить – если попробовать мысленно убрать из Корел людей. Другое дело, что сейчас это кажется почти невозможным, настолько сильно ощущается в музее – всюду, во всём – умное, тонко продуманное и живое человеческое присутствие. Да, это всё «специально так сделано» - но сделано очень хорошо, а разве в самих деревнях, быт которых продумывался и упорядочивался до мелочей, что-то было сделано не специально? Сам дом-двор - жилище и крепость крестьянина, особенно северного – был весь проникнут целесообразностью.

Крестьянин всё делал сам – от ложки и лодки до двора и дома. В Поморье комплекс дома-двора, да и усадьбу в целом, называли «хоромами». Многие дома двухэтажные. Жилые помещения располагаются на высоком подклете, который используется для хранения продуктов, хозяйственных нужд. Под одной крышей с жильём располагаются хозяйственные помещения: хлев для скота и поветь – сеновал, куда по широкому бревенчатому взвозу можно было въехать прямо на телеге или санях. Объединение жилья и двора под одной крышей давало возможность вести хозяйство, ухаживать за скотом в зимнее время, не выходя из закрытого помещения.

Дом-двор крестьян Кузьминых, XIX век, Лешуконский уезд      Амбары Пинежского сектора

В то же время – а особенно на севере, где зима длится по полгода – крестьянин мечтал о солнце. Конёк на крышу ставили во всех русских деревнях – а ведь конь символизирует идущее по небу солнце. В северных домах под крышу нередко вешают и резное солнце.

Дом богатого крестьянина Пухова, начало XIX века

Хорошо известен приём росписи потолка часовен и храмов Русского Севера, превращающий потолок в «небо». Каркас «неба» напоминает солнце с расходящимися лучами, преобладающий фон – голубой, на балках изображаются звёзды и персонажи, находящиеся на небе: Христос, Богоматерь, ангелы… Потолок, таким образом, становится преодолением крыши – выходом во внешний мир. Иногда эти мотивы (голубое небо и звёзды) заимствовались и для оформления крестьянского дома.

Зачем же понадобилось делить экспозицию на сектора? Различия в архитектуре проще всего показать на примере мельниц.

Мельница, Каргопольский уезд     Мельница в Мезенском секторе

Мельница, Онежский район (со снятыми крыльями)     Мельница, Шенкурский уезд

***

«Малые формы» - колодцы, прясла, жердевые изгороди, качели «гигантские шаги» - в Корелах не подлинные, но сделаны по чертежам подлинных памятников.

Колодцы-журавли устанавливались, когда вода рядом с поверхностью, с колесом – когда её надо было достать с глубины. Прясла использовались для сушки снопов и сена – это своеобразные вешалки для сена.

Очень интересны косые жердевые изгороди, простые и долговечные одновременно. В них не нужна была калитка, человек пробирался за загородку, приподняв верхнюю свободно положенную жердь. Просто, как всё гениальное!

Косая изгородь    Косая изгородь, верхняя жердь поднимается

«Гигантские шаги» - столь же гениально-простое совмещение качелей с каруселями – с непривычки неудобны, но их любят не только маленькие посетители музея, но и некоторые взрослые. Они, разумеется, и не могли бы быть подлинными: тут важнее крепость и надёжность конструкции.

Гигантские шаги

Но есть одна малая форма, где внимание к деталям особенно важно – это деревянные резные кресты.

Деревянные кресты имели большое значение для северной деревни. Часто их называют обетными – поскольку ставились они по обету: моряками во имя спасения и возвращения домой. Потому так часты они на берегу. Но также кресты устанавливались на местах основания новых поселений. Они могли достигать высоты двухэтажного дома и сами по виду напоминали дом в миниатюре: для предохранения от дождя и снега над крестом делали двухскатную кровлю с маленьким охлупнем и резными причелинами.

Крест на высоком берегу Мезенского сектора    Резной крест

На этом кресте (макете) из деревни Козьмогородская Мезенского района написано: "Кресту твоему поклоняемся владыко, и святое воскресение твоё славим". 

***

Ещё более мелкая форма – мебель. Она у крестьян тоже была преимущественно самодельная. В собрании Малых Корел – более 400 единиц хранения: лавки, столы, стулья, шкафы… одних детских кроваток – три десятка. Мебель тоже представлена – интерьерами, «живыми» экспозициями, из которых можно понять, как вещь использовалась. Люльку, например, вешали на тонкую гибкую жердь из молодой берёзы (очеп), и она долго сохраняла движение (вверх-вниз) даже при малейшем раскачивании. Покрывали её материнской юбкой. На колыбельках обычно тоже изображали восьмиконечный крест.

Люлька, подвешенная на очеп

Выставки в музее устроены так, что могут дать представление о любом нюансе крестьянского быта – и не просто «как вещь выглядит», а как она сделана. Здесь есть выставка лодок и выставка саней, выставка кузнечного дела и выставка лекарственных трав (как правило, неподалёку и собранных), выставка плотницкая и рыбацкой утвари, выставка хозяйственного двора – и, конечно, экспозиции самой разнообразной домашней утвари, от одежды до посуды. Удобно и то, что попадают на них по единому билету, раз купленному на входе в музей.

Поморский карбас     Сани-пошевни

Сани-розвальни     Сани оленьи  

На таких оленьих санях-нартах ездили не только в Архангельской губернии, но и на Кольском полуострове. Ехали на них гуськом, впрягая одного-двух оленей - и не по тем дорогам, по каким ездили летом. Зимой на севере дороги совсем другие, и каждый проводник запоминает их по приметам.

Всё это, опять же, устроено с толком, с расстановкой, позволяет не просто увидеть «отдельные объекты ремесла», а понять самую его суть – и даже прикинуть: насколько реально самому построить лодку? А дом без единого гвоздя? Но есть в Малых Корелах коллекция, которая давно перешагнула любые, даже расширенные музейные рамки. Это – колокола.

***

Колокола, действительно, - уникальные музейные объекты. Это массивный памятник литейного мастерства, верно, - но одновременно хрупкий акустический памятник, который создан, чтобы звучать. Колокольня – музыкальный инструмент, находящийся под открытым небом, но бронза колоколов со временем стареет. Как найти компромисс, чтобы колокол сохранился и чтобы он звучал?

До 1975 года на всех трёх колокольнях музея – звоннице Макарьевской часовни и колокольнях из сёл Кушерека и Кулига Дракованова – отсутствовали балки для колоколов. Архитектор-реставратор создавал «образ колокольни», а не думал о её функциональном назначении.

Колокольня Никольского прихода. На ней начинали звонить. .JPG

В мае 1975 года повешены колокола на колокольне из деревни Кулига Дракованова, в августе того же года – на колокольне из села Кушерека и звоннице Макарьевской часовни. Так начиналась экспозиция «Звоны северные», и с 1975-го и до конца 80-х Малые Корелы был единственным музеем, где не только хранили колокола, но и звонили в них, проводили колокольные концерты – сюда приезжали звонари со всей страны, здесь прошёл первый в СССР Большой колокольный концерт.

И тогда же, в лето 1975-го, звоны услышал и заинтересовался ими будущий великий энтузиаст и мастер колокольной музыки Иван Данилов.

Он работал хранителем, подбирал экспонаты в фонды музея и в частности – деревянные кресты. Самоучка без музыкального образования, он учился звонить на шести небольших колоколах в часовне. Встречался с людьми, которые когда-то звонили или хотя бы слышали северные звоны (к 70-м годам утраченные), заново открывал забытые тайны звонарей. В 80-е годы на фирме «Мелодия» записали две пластинки Данилова – «Звоны северные» и «Архангельские колокола». Благодаря ему в музее появилась школа звонарей. А 1 января 1991 года Данилов со своими учениками звонил на Красной площади, на колокольне Покровского собора, где были подвешены колокола из Малых Корел. Он и другие специалисты музея поднимались на Успенские звонницы кремля, вели переговоры о возрождении колокольных звонов на Иване Великом. Данилов первым в истории сделал звонницу на парусном судне, а в последние годы жизни работал над созданием «Глубинного» и «Космического» звонов… которые нам уже никогда не дано услышать. Данилов умер в 1998-м году, когда ему было всего сорок пять лет. Но в Малых Корелах – в Макарьевской часовне, с которой столько связано – и сейчас проходят молебны и колокольные концерты, посвящённые его памяти.

Макарьевская часовня

Вот что писал Иван Данилов о колокольных звонах:

«Радиус действия звонов в безветренную погоду можно определить в три километра. Очень хорошо слышен звон во влажном воздухе. Иногда бывают дни, когда на колокольне стоит настоящий грохот, - это значит, звуковые волны распространяются в замедленном темпе. Колокольная бронза активно реагирует на изменение температуры воздуха. При этом изменяется сам характер звучания: при сильных морозах сила удара уменьшается. Приходится реагировать на температуру и состояние колоколов и в течение суток, ибо колокольная бронза в ночное время имеет более низкую температуру. Не случайно вечерние звоны так прославлены в литературе и жизни. В это время мы как бы сливаемся с самой природой звонов, открываем для себя красоту медного звучания, ощущаем все колебания и переливы колокольных голосов».

***

Как ни разумно устроены все экспозиции Малых Корел – здания и всё, что «под крышей», - он никогда бы не производил такого гармоничного впечатления, если б природа не была сделана со-участницей человеческого замысла. Если рядом с крестьянскими усадьбами часто устраивались хмельники – то они есть и здесь. Если часовню полагалось ставить в уединении, в строгом удалении от деревенской суеты – то они удалены и в музее. Ветряные мельницы поставлены на открытых местах, а водяная мельница – на воде (правда, в жаркое лето пересыхающей). И избушка охотника здесь будет, натурально, стоять посреди леса, даже несмотря на то, что там её легко не заметить.

Хмелёвник    Боровая изба

В музее не просто «четыре сектора» - они и выглядят, по возможности, так, как должны выглядеть деревни именно в этих природных условиях. По возможности – потому что вообще-то северные деревни по обыкновению располагались на открытых, расчищенных местах. Но для музея это не рационально: теряется защитная функция леса. Однако, например, пинежские деревни затеряны средь труднопроходимых лесов – и Пинежский сектор, действительно, самый отдалённый и глухой. А если Мезенский край – земля поморов, превосходных рыбаков и охотников на морского зверя, часто уходивших на своих карбасах в море – то и Мезенский сектор устроен на высоком берегу, откуда открывается вид на долину реки Корелки. И пусть зарастающая летом река исполняет роль моря неубедительно – но зато простор здесь есть, этого не отнять. Деревянные мостки, на которых можно сидеть и болтать ногами над обрывом, - излюбленное место молодёжи.

Вид на реку Корелку (летом мелеет и зарастает)      

Малым Корелам вообще очень повезло с рельефом – безусловно, что это везение дополнено большой проведённой работой. Здесь есть, кажется, все типичные северорусские ландшафты и природные объекты.

Есть «образцовое болото» – в Двинском секторе осоко-сфагновое, 0,3 га. Растут багульник, морошка, клюква, брусника, черника. Мощность торфа – больше одного метра.

Есть крупный Соляной ручей – в засушливые годы пересыхает. Весной, когда тает снег, превращается в речку. Впадает в реку Корелку. Заболоченная пойма: елово-ивовое мелколесье, кустарник, кочковатый луг.

Водяная мельница на пересохшем Соляном ручье

Есть родники – на территории музея их восемь. Поверхностные талые и дождевые воды просачиваются сквозь толщу песка, фильтруются, доходят до глиняного пласта и движутся по нему в сторону ближайшего крутого склона, где изливаются наружу. Но такая почва лишь в юго-восточной части музея (Пинежский и Мезенский секторы), в других местах глина выходит на поверхность, песка нет, соответственно, родников нет. В Мезенском секторе родники обустроенные. Качество воды хорошее, она пригодна для питья. При кипячении вода не образует накипи (мягкая).

Есть озёра (в искусственных углублениях) – в Каргопольско-Онежском («у дома Пухова») и в Двинском секторах. Оба озера маленькие, но очень живописны. Через первое сделан деревянный переход, на втором имеются мостки. Питаются они за счёт дождей и таяния снега, глубина нигде не превышает 90 см, однако в озеро Двинского сектора запущены мальки карасей и линей.

Озеро в Двинском секторе

Река Корелка течёт по территории музея с востока на запад на протяжении 1,8 км (а вся её длина – 15 км). Летом она сильно заболачивается, зарастает хвощом и проходима для лодок на протяжении трёх километров. Есть в реке и рыба – щука, плотва, налим, язь, окунь...

Есть здесь леса – тёмные хвойные и светлые лиственные. В Каргопольско-Онежском секторе – брусничный бор. Среднегодовая температура воздуха в этой местности + 0,8 градусов Цельсия, зимой возможны понижения до – 30, - 40 градусов. Годовое количество осадков – около 600 мм. Воздух влажный, ветра сильные. Устойчивый снежный покров лежит 160-180 дней.

Тёмный лес      Светлый лес

Человеку, попавшему в Малые Корелы в августе из средней полосы России, покажется, что он вернулся назад во времени. Пышно цветут уже отошедшие в средней полосе незабудки и иван-чай. Если постараться – сыщешь в траве даже сохранившуюся землянику, а черника растёт повсюду. Луга скошены, и молодёжь счастливо валяется на траве и фотографируется возле стогов.

Поле     Фотографирование возле стога

Склоны холмов благоухают тысячелистником. В лесу у подножия деревьев, кажется, зависла густая зелёная дымка – это хвощи.

Хвощи     И такие

Не стоит забывать, что эти места – всего-то 25 километров от Архангельска – давно освоены и изменены человеком. Какие-то растения наверняка были уничтожены. И всё же в Корелах растут даже те виды, которые для этих мест не типичны – родом из средней полосы или Сибири. А, например, кедр высажен специально.

«Проводится рубка деревьев в щадящем режиме. Направлена она на формирование природной экспозиции секторов и на улучшение санитарного состояния памятников. Для регулирования движения большого потока посетителей обустроены экскурсионные маршруты с сетью указателей… однако это распространяется в большей степени на организованных посетителей в составе групп и в сопровождении экскурсоводов. Основная масса гостей музея движется в произвольных направлениях и устраивает отдых в любых понравившихся местах, преимущественно на лугах и полянах. Лесные массивы оказываются более защищёнными: летом из-за комаров, а зимой благодаря глубокому снегу».

Так характеризовал влияние посетителей на музей заведующий отделом природы Малых Корел П.В. Тучин. При всём понимании, можно только порадоваться, что гостям музея не воспрещается сходить с тропинок – гостям в музее вольготно. Да и, поскольку во время своего пребывания в музее гости олицетворяют собой жителей старинных деревень, – можно ли представить, чтобы их передвижения ограничивались экскурсионными маршрутами? В Корелах этих запретов нет, а с ролью подлинных сторожей леса успешно справляются северные комары.

***

Насколько удобен музей для посетителей?

Сюда удобно добраться – в Архангельске от ж/д вокзала каждые полчаса отходит и идёт, собирая пассажиров, по центру города 104-й автобус.

Здесь есть, где поесть – правда, без особенных изысков. Большинство гостей, которые в музее не первый раз, привозят еду с собой: здесь много деревянных столиков, в том числе устроенных в укромных местах – да и просто ровных участков земли, где можно расстелить плед.

Здесь отличные чистые и бесплатные туалеты, аутентично-деревянные снаружи и благоустроенные (иногда и деревянные!) внутри – за единственным исключением: вонючая пластиковая будка на границе Пинежского сектора стоит здесь как будто в назидание и напоминание о том, как делать не надо.

Туалет

К сожалению, туалеты – единственное место, где можно выбросить мусор. Правда, что вообще-то в музее очень чисто, и когда я в отдалённом уголке Пинежского сектора обнаружила выброшенную бутылку – просто не могла её не поднять, она оскорбляла моё эстетическое чувство, ей было здесь не место. Но затем бутылку пришлось таскать с собой, и довольно долго.

Ну, и конечно, поскольку музей состоит из почти исключительно деревянных построек – здесь везде устроены «пожарные уголки».

Бочки с водой и вёдра     Ящик с песком

Лишь одно настоящее неудобство можно отметить: деревянные лестницы, по которым только и можно пробраться в удалённые сектора (то есть все, кроме Каргопольско-Онежского) – очень крутые как в смысле рельефа, так и общего впечатления, однако не снабжены пандусом. Детские коляски родители мужественно тащат на себе.

Лестница

Дети очень любят Малые Корелы. Разумеется, что сюда постоянно приводят экскурсии: детям показывают, как прясть овечью шерсть и льняную кудель. Как держать веретено и даже как самим прясть и ткать. Дом-двор – идеальное место, чтобы понять, как устроено и работает хозяйство.

К тому же в музее бывают выставки смежной тематики - как например вот эта, посвящённая фольклорным персонажам:

Баба-яга    Овинник

В музее есть «опытные делянки», где школьники выращивают овёс, рожь, пшеницу, а потом собирают урожай.

Здесь проводятся занятия-экскурсии для студентов – на тему «Чтение и выполнение строительных и топографических чертежей». Студенты (или старшие школьники) выбирают сооружения, которые им нравятся, и делают чертежи, а также планы местности.

В домах не просто устроены «экспозиции с манекенами» - здесь работают мастера и мастерицы, чаще взрослые, а иногда и дети. Понятно, что это – музейная деревня. Но она, действительно, живёт.

Мезенская роспись

Малые Корелы – самый значительный российский музей под открытым небом, «одна абсолютно счастливая деревня», созданная трудом, но для отдыха. Это давно уже больше чем Архангельская область – весь русский быт, в особенности северный, нашёл здесь своё отражение. Он кажется разумным, цельным, гармоничным, красивым. И важно, что глядя на то, как это воссоздано, веришь: так оно и было.

Троицкая часовня 1728 г. в Пинежском секторе - самый удалённый от входа в музей деревянный памятник

Автор: Татьяна Шабаева

далее в рубрике