Норвегия и Великая война. Север помнит?

С темой «жизнь в приграничье» я знакома не понаслышке. Работала в нескольких библиотеках, в том числе в Норвегии (в Киркенесе), в Мурманске и Никеле (Мурманская область граничит с Норвегией и Финляндией).       

В Норвегию переехала в 1995 году в качестве супруги подданного Норвегии Ойстейна Стримпа. Ойстейн родился в Киркенесе в апреле 1946 года. Он часто шутит: «Родился я в пожарной части». Здание пожарной станции заменило тогда разбомбленную больницу. Интересно и то, что один из дедушек Ойстейна родился на российской территории в конце XIX века. Такие факты не были тогда чем-то экстраординарным в норвежско-русско-финском приграничье. Олени, за которыми должны были следовать и люди, не могли обращать внимание на такие мелочи, как границы!

До исчезновения железного занавеса я работала в Мурманской областной научной библиотеке. Мурманск известен миру не только своей историей, но и стратегическим положением незамерзающего порта. Так же, как и Киркенес. До распада Советского Союза наши гости из западных стран чаще всего прибывали в Мурманск в составе официальных делегаций. Хорошо помню, что большинство посещавших нашу библиотеку членов этих делегаций нас, «советских», откровенно опасались или просто боялись. Но были и приятные исключения. Это норвежцы – работники культуры и спортсмены. Они поездили по миру и не очень-то напоминали «боязливых зайчиков». Они были нам интересны и симпатичны. 

И во времена железного занавеса получали мы книги из Норвегии. Фото: Мурманская областная научная библиотека, 1989 год

Большой интерес для нас, жителей бывшего социалистического лагеря, всегда представляли западные писатели, музыканты и создатели фильмов. С мировой классической литературой мы всё же были знакомы. И с норвежской, в частности. Но переводов на русский язык современных норвежских писателей не было на тот момент. А нам надо было как-то общаться и понимать друг друга! Интерес этот был обоюдным.

Тогда мы начали изучать норвежский язык в библиотеке. В 1993 году в Мурманске было открыто Генеральное консульство Королевства Норвегии.

Хорошо запомнились нам первые читатели-норвежцы, изучавшие русский язык. Даже во времена холодной войны мы в курсе обязательной литературы в институте всё же изучали культуру и историю Норвегии. А норвежская классика и полярные экспедиции знаменитых норвежцев были знакомы нам даже из курса средней школы. И люди, первыми приехавшие в Мурманск из Норвегии в «лихие  90-е», были в нашем восприятии отчаянными смельчаками. Первый вопрос, который мы услышали от одного из норвежцев, ставшего читателем нашей библиотеки, касался участников полярной экспедиции под руководством норвежца Карстена Борхгревинка в 1898-1900 годах. Вопрос был: «Есть ли в Мурманской областной научной библиотеке перевод его книги на русский язык?». Читатели наши прибыли из приграничного Сёр-Варангера и хотели ознакомиться с фотографиями, которые иллюстрировали эту книгу. И мы нашли эту книгу в наших фондах! С иллюстрациями и фотографиями, на которых наши гости узнали своих родственников по имени Уле Муст и Пер Савио. Привожу данные об этой книге: Борхгревинк, Карстен. «У Южного полюса. Год 1900». Издана она в Москве в 1958 году издательством Географгиз.

***

У многих из нас, жителей приграничья, и в личной жизни произошли серьёзные изменения. Ойстейн и я поженились. И социальный статус наш «подрос». Из «старой девы» и «старого холостяка» мы превратились в новобрачных. Круто для наших 39 и 49 лет! И все наши родственники из ближнего и дальнего зарубежья радовались доброй вести о свадьбе. 

Нина и Ойстейн Стримп в Сёр-Варангере. Фото из частного фотоальбома

Мечта получить работу в Норвегии по специальности тоже осуществилась. Меня взяли на работу в в библиотеку Сёр-Варангера. То есть надо было работать с тем, что я хорошо знала по прежним местам работы. К тому же я получила ещё одно образование, но уже в Норвегии.

Норвежская память о войне

Когда Ойстейн влился в нашу семью, ему было рассказано и о военной странице нашей истории. Ойстейн видел своими глазами, как много памятников войны сохранилось на нашей земле. Рассказы моих родных об ужасах войны Ойстейн дополнил своими. Он рассказал нам о войне в Финнмарке, в Северной Норвегии. Мама Ойстейна во время войны пережила смерть трёх грудных младенцев. Эти факты – не из тех, которые легко забываются. Страны – разные, а память – общая. И одинаковое отношение к тому, что нашим родным довелось пережить.

Мне всегда интересны были  документальные материалы о Мурманских конвоях, о Петсамо-Киркенесской операции, о киркенесских учителях, отказавшихся преподавать по нацистским программам – обо всём том, что происходило во время войны на Севере. Люди, участвовавшие в военных действиях в этих суровых краях, заслуживают моего глубокого уважения; хотелось бы упомянуть о некоторых из них.

Игорь Михайлович Дьяконов, один из крупнейших востоковедов XX века, запомнился нам, студентам Ленинградского института культуры, в качестве одного из самых блестящих рассказчиков, кого нам доводилось слышать. Встретилась с ним в Киркенесе. И только тут мы в первый раз услышали, что Дьяконов  был в числе тех, кто освобождал Сёр-Варангер от фашизма осенью 1944 года.

Геннадий Семёнович Фиш – тоже небезызвестное имя для нас, читателей. И он был одним из тех, кто освобождал Киркенес в 1944 году. Геннадий Семёнович написал интересную книгу: «Норвегия рядом». Издана она в 1977 году в издательстве «Советский писатель». Читается по-прежнему с неослабевающим интересом. С людьми, о которых он рассказывает в своих воспоминаниях о Норвегии, я оказалась с 1995 года в близком соседстве.

Лейф Магне Ананиассен – один из сотрудников Рыбнадзора в норвежском Берлевоге. Известен он нам и как один из персонажей документального фильма о жизни Северной Норвегии «Heftig og begeistret» - «Наша яркая жизнь на Севере» (вольный перевод названия фильма – мой). А в жизни он – очень скромен. Девятилетним пацаном он помогал советским военнопленным, носил им лекарства и еду, рискуя при этом многим. И о нём мы, библиотекари, почерпнули сведения из советской печати.

Семьи Козыревых, Фигенскау, Хансен, Халвари, Муст, Кайконен, Сиблюнд, Хёльвольд, Лабахо, Стримп (это только несколько известных мне имён героев войны из Норвегии) хорошо известны русскому читателю, который не забывает обращаться к историческим источникам. Когда я познакомилась с ними поближе, то была, мягко говоря, обескуражена. Даже представить себе невозможно, как можно было всё это выдержать, выжить в суровом климате в реалиях войны. Страдания, которым подверглись во время войны люди на Севере, просто непостижимы. Родители мужа рассказывали ему в послевоенное время, как произошла первая их встреча с партизанами, спустившимися 26-го октября 1944 года из «партизанской расщелины» в местечке под названием Рупельв. 

Сандра и Ларс Стримп первыми встретили 26-го октября 1944 года партизан, спустившихся к ним из расщелины Эретоппен. Фото из частного фотоальбома

Сами партизаны не имели права говорить о своих заданиях, связанных с разведкой, даже ближайшим родственникам. Большинство этих людей и членов их семей подверглись репрессиям со стороны норвежских властей и за свои героические действия в контакте с Советским Союзом не раз пострадали и во времена «холодной войны»!

Норвежцы-герои войны жили с нами по соседству. Многие из этих людей были у нас в гостях. Они не скрывали своей симпатии по отношению ко мне, представительнице «коммунистического» лагеря, хотя это было не очень-то распространено, мягко говоря. Я же рассказывала им о том, что члены их семей известны нам по историческим книгам, документальным фильмам и по фотографиям из музеев. Немногие поддерживали такого рода беседу. Слишком тяжело было по-прежнему переживать несправедливость.

Память о войне в Норвегии – в музеях мира

Уже поселившись в Северной Норвегии, мы с членами наших семей посетили многие музеи мира. Отыскивали исторические места, которые были известны нам по книгам, фотографиям и фильмам. И Ойстейн был в этих местах. Он был очень удивлён, обнаружив в нескольких музеях мира фотографии из хорошо знакомых ему мест в Северной Норвегии, включая собственные частные владения.

Одну из таких фотографий Ойстейн перерисовал. Вот этот рисунок с мотивом из Сёр-Варангера в 1944 году. А сама фотография находится в крупнейшем в мире морском музее в Санкт-Петербурге -- музее, основанном ещё Петром Первым в XVIII веке.

Воздушные бои в Сёр-Варангере, 1944 год. Рисунок: Ойстейн Стримп, по фотографии из Военно-морского музея в Санкт-Перербурге

А на этом фото: немецкий корабль подвергся бомбардировке и затонул недалеко от нашего «пляжа». Корабль и сейчас находится на дне. Вот так это выглядело во время войны:

Рупельв, Рёберге во время войны. Фото из собраний Рюне Раутио

Ниже ещё одно из наших «рыболовных» мест. Во время войны мало кто рискнул бы ловить здесь рыбу. Создатели фильмов по-прежнему интересуются торпедным сооружением времён войны недалеко от Рупельва. Оно и сейчас привлекает и их внимание, и даже внимание туристов.

Торпедные береговые укрепления времён войны, фотография 2018 года. Фото из частной коллекции

Музей Приграничья в Киркенесе получил неоценимую помощь от людей, отыскавших «партизанскую расщелину» на Эретоппене, недалеко от Рупельва. Она была обнаружена в 2005 году поисковой группой во главе с Харальдом Гуннаром Сюнде. Только тогда мы все смогли узнать, что же скрывалось в этой расщелине в 1944 году. На посещаемости музея Сёр-Варангера в Киркенесе это тоже отразилось.

Следы войны в Варангер-фьорде. Автор фото Георгий Захарчук, GeoPhoto.ru

Люди приходят к нам в библиотеку, спрашивают и об этом, и о письменных источниках. Но мало что мы можем им предоставить, к сожалению.

В один из наших рабочих дней в библиотеку пришёл пожилой мужчина по имени Тургейр Хансен. Тургейр жил и работал до 1950 года в одной из школ в Сёр-Варангере. Он принёс нам в подарок свою книгу под названием Beretninger fra en «glemt» krigstid. – Tidsvitner fra en nær fortid. По-русски это можно перевести так: «Воспоминания о «забытом» периоде. Рассказы очевидца». Книга издана в Будё в 2014 году. Речь в книге идёт о Второй мировой войне. 

Книга Тургейра Хансена. На иллюстрации знакомый для северо-норвежцев эпизод времён войны. Нацисты конфисковывали средства передвижения. Фото Нины Стримп

В книге Тургейра я наконец-то отыскала сведения о пребывании советских солдат в Рупельве в 1944-1945 годах! Война для них закончилась уже в 1944 году. Но освободители должны были находиться в Финнмарке до 25-го сентября 1945 года.

Цитата из книги Тургейра Хансена, с. 195: 

«Многие русские люди были – и есть – большие умельцы. И советские солдаты запомнились мне такими. Они  могли сыграть на музыкальных инструментах, спеть для своих товарищей. Они могли из ничего смастерить поделки, ножички, предметы, необходимые в хозяйстве. Отдавали эти предметы населению».

Но вот кто были эти люди, чьи инициалы выгравированы на зеркальце и портсигаре? Думаю, что мы могли бы показать эти предметы потомкам этих людей.

Статья из газеты «Финнмаркен» рассказывает об этом:

Газета "Финнмаркен", 2017. 28-е июля. Фото Тони Квернмо

В книге Хасена обнаружили мы и фото советских солдат, покидающих территорию Норвегии в сентябре 1945 года. Вот где был ответ для всех тех посетителей библиотеки, которые разыскивали хоть что-то о пребывании своих родных на территории Финнмарка во время войны. С 1993 года уже можно было приехать сюда с обычной туристической визой. Люди хотели своими глазами увидеть места, которые их деды и прадеды освобождали от нацизма.

Были у нас и другие запоминающиеся встречи. Например, увидевшие друг друга впервые сводные братья и сёстры. Во времена «железного занавеса» отыскать им друг друга было бы почти невозможно. Довольно много волнующих эпизодов из жизни приграничья представилось нам.

Русский комендант Киркенеса Павел Лукин-Григэ

Есть люди, которых население военных лет Сёр-Варангера вспоминает с благодарностью. Но сведений о них не встречается ни в норвежских, ни в русских источниках. Вот, например, Павел Лукин-Григэ. Яркая личность. Комендант Киркенеса в 1944-1945 годах. По воспоминаниям современников, он был человеком умным и справедливым. Что же с ним произошло? Почему нет о нём информации? Ведь ветераны войны в России имеют высокий статус. Недавно только нашли мы ответ на этот вопрос.

Серьёзный его проступок привёл к ухудшению взаимоотношений СССР и Норвегии. Большая политика не в состоянии прощать такие ошибки. Даже сам Лукин-Григэ не сразу осознал, чем ему аукнется его незабываемая речь на торжественном ужине в Киркенесе в 1958 году.

Лукин-Григэ побывал в Киркенесе в 1958 году в составе советской делегации. В своей речи перед собравшимися, в том числе военными, он заявил: «Вот мы сейчас находимся с вами за одним столом. А ведь придёт момент, когда мы столкнёмся лбами в Арктике». (Источник: газета "Сёр-Варангер". 1958 год, 16-е августа.)

Собравшиеся в Киркенесе высокие чины из разных стран отнеслись к этому с величайшей серьёзностью. Эта «оплошность» имела последствия для Павла Лукина-Григэ: все его заслуги были стёрты из нашей памяти.

***

Мало кто задумывается сейчас над тем, что северо-норвежские партизаны не могли развести костёр в своих убежищах в тридцатиградусный мороз, они не могли согреться, добыть себе какое-либо пропитание, люди сходили с ума от голода. Остались документальные свидетельства каннибализма во время войны. Факты эти сами по себе способны произвести сильное впечатление.

Многое из истории войны на севере Норвегии, в Финнмарке хорошо известно нам из документальных источников. Но «белых пятен» хватает. Военная история севера Норвегии нуждается в дополнительных исследованиях.

Русский документальный фильм «Память. Норвежский феномен» тоже рассказывает о Киркенесе. Фильм демонстрировался с успехом на международных кинофестивалях. Фото Нины Стримп