Арктика притягивает экстравертов и интровертов. Первые -- хотят общения с людьми сильными и открытыми, на которых всегда можно положиться. Вторые -- находят здесь желанное им уединение и гармонию с природой. Истории наших читателей показали, что у каждого своя, особенная Арктика.
Руслан Нуров, Волгоград
Я хотел бы побывать в Арктике, потому что для обычного жителя России Крайний Север – это экзотика. Он больше ассоциируется с тем местом, куда едут на заработки. Но Север, Арктика – целый мир суровой природы и разных земных чудес. Можно удивиться, какие обширные места на планете толком не заселены человеком. Тут селились отважные люди: воины, рыбаки, кочевники, шахтёры. Исконные же жители северных просторов – это белые медведи, моржи, песцы, питающиеся рыбой.
Северные земли окованы вечной мерзлотой. За короткое лето здесь оттаивает лишь небольшой слой грунта. Но весной и летом северные земли поражают множеством ярких цветов, которые к тому же и благоухают.
В Арктике летом солнце не садится, а зимой, наоборот, не поднимается над горизонтом.
А самое интересное в Арктике зрелище, доступное вам бесплатно, – это северное сияние, свечение солнечного ветра в небе. В небе можно наблюдать огромные, нарисованные самим космосом столбы, дуги, ленты. Увидеть в северном сиянии можно многое, на что хватит фантазии.
Среди жителей севера всегда ценилось гостеприимство. Здесь от руки помощи и от того, открыли ли тебе двери тёплого дома, зависит жизнь человека. Арктика всегда преподавала уроки выживания всем, кто приходит в эти края. Вот и мне хотелось бы побывать на чудесном крайнем севере нашей страны.
Виктория Михайлюк, Чита
Я хотела бы побывать в Арктике, потому что ... там мало людей. Кто-то скажет, что ещё меньше людей можно увидеть, например, в пустыне Сахара – поезжай туда и броди по барханам. Но нет, палящий зной я не переношу, а бодрый холод для меня в самый раз, потому что живу я в Забайкалье и привыкла к морозам. Даже тёплым морям я предпочитаю наши студёные реки и озёра. Лишь бы поменьше следов присутствия цивилизации. Почему такое неприятие homo sapiens? Потому что, в основной своей массе, человечество, по отношению к природе ведёт себя неразумно, скорее – враждебно, истребляя животных, опустошая запасы природных ресурсов и загрязняя красивейшие места планеты. Мне больно смотреть на это. Арктика же, в силу своих природных особенностей, как мне кажется, является своеобразным фильтром, который отсеивает алчных, подлых и нечестных людей. На смену отважным и мужественным первопроходцам, фамилии которых и сегодня на слуху, пришли те, кто бережно и чутко относится к такой хрупкой жизни на земле. Может быть, ещё и потому, что земли как таковой в сердце Арктики нет – лишь величественное царство льда. Я мечтаю сфотографировать созвездие Большой Медведицы прямо с макушки нашей планеты, а любой встрече с представителем животного мира – будь то тюлень, олень или северная ездовая собака – буду только рада. И, конечно, сделаю фото на память. И никаких селфи! Ведь главные герои этой поездки – это небо, льды и северное сияние.
Однажды я заблудилась в тайге, до самого вечера плутая по лесным тропам и, как оказалось, всё дальше углубляясь в чащу. Не скрою, был момент паники, что меня не найдут, что возможна встреча с недружественно настроенным хищником. Я присела отдохнуть возле ручья и поймала себя на мысли, что, кажется, чего-то не хватает. Это печально, но недоставало привычных смятых пластиковых бутылок, обрывков бумаги, битого стекла на берегу. Тогда-то я и поняла, что, кажется, далеко забралась от цивилизации, если уже не наблюдаю её следов. В этот миг страх, как ни странно, отпустил, мне удалось почувствовать себя не гостем леса, а его частью. С тех пор, я и стараюсь быть там, где можно уловить это ощущение. И Арктика, уверена, -- это одно из таких мест.
Кстати, выбралась я тогда из леса только потому, что моя мама – геолог, и навыкам ориентирования на местности она меня научила ещё в детстве. А сколько ею было пройдено маршрутов, начертано карт месторождений! Запах керосина помню до сих пор: ваткой, слегка смоченной этой жидкостью, она протирала кальку – видимо для прозрачности. А её подруги присылали нам посылки с самых разных мест страны: не поверите, с камнями! Кварц, флюориты и что-то ещё – такое загадочное, из недр нашей земли. Так вот, мама мне всегда говорила, что полезные ископаемые есть даже в Арктике!
Но для меня, повторяю, самое главное богатство – это наша красивейшая планета, каждый уголок которой хотелось бы сохранить в том же первозданном виде, что и Арктику. И если мне всё же доведется там побывать, я обязательно возьму кусочек арктической льдинки в ладошки, чтоб она растаяла в руках – как напоминание всем нам о мимолётности нашего присутствия на земле, а значит, и о нашей ответственности за то, что здесь будет после нас.
Сергей Олексенко, Калининград
Я хотел бы побывать в Арктике, потому что моё детство прошло в Заполярье. Мой отец был военным и служил в Тикси. В Тикси родился мой младший брат. Дело было в январе, каждый день мела пурга. Все дома были занесены снегом. Когда папа поехал забрать мою маму с малышом домой, то не мог точно определить место роддома. По дымящимся трубам, торчащим из снега, они определили место, где мог быть роддом, и, вооружившись лопатами, начали раскидывать снег. Каково же было их удивление, когда из окна, до которого они прорыли в снегу тоннель, им сказали, что роддом находится рядом – в соседнем доме. Взяв в качестве ориентира новые трубы, мой папа вскоре достиг окна роддома и смог забрать нашу маму с братиком домой.
А ещё в нашей пожарной части жил настоящий белый медведь. Солдаты сколотили ему будку и посадили на цепь вместо собаки. И вот однажды я пробрался к этому мишке в его «берлогу» - так мне хотелось его угостить сладкой конфетой. Все взрослые перепугались, и кто-то уже хотел отдать приказ застрелить медведя… но до этого дело не дошло. Медведь съел конфетку, которую я ему принёс, облизал мои руки, и мы с ним расстались.
Весной детвора любила играть в такую игру. На склоне холма делали ступеньки, на которых размещали пустые банки из-под тушёнки и сгущёнки, которые потом все пытались сбить снежками. Самый результативный стрелок становился чемпионом двора.
А ещё там иногда во время штормов море выкидывало на берег банки, на которых были нарисованы орлы со свастикой. Взрослые говорили, что когда-то во время войны где-то здесь немецкие подводники обустроили продовольственный склад.
Когда я вырос, то стал моряком. И несколько лет работал в Арктике на рыболовных траулерах в Баренцевом море. Вот тогда я вспомнил про те банки со свастикой, которые мы находили в Тикси. Взглянув на карту, я с удивлением отметил то, какие огромные расстояния преодолевали немцы в годы войны, чтобы создать свои базы в советском Заполярье, и какой интерес они проявляли к землям, расположенным за тысячи километров от Германии.
И сейчас я очень хочу побывать снова в Арктике, чтобы попытаться сравнить и понять, как изменилась там ситуация… Говорят, что морской порт и аэропорт в Тикси находятся в печальном состоянии. По телевизору иногда показывают репортажи, в которых показывают наши арктические земли, замусоренные отходами цивилизации – разрушенными зданиями и казармами, брошенной военной и гражданской техникой, бочками из-под ГСМ, консервными банками и строительным мусором… Хочется разобраться, как теперь там живут люди, чем занимаются. Хочется понять, почему так круто изменилась жизнь в нашей Арктике… Может быть, она теперь нам не нужна?
Ия Диммухаметова, Барнаул
Я хотела бы побывать в Арктике, потому что я скучаю по Заполярью, где остались часть моего сердца, моей души…
Быть может, мои дальние предки были родом с арктических берегов, поэтому так манят меня эти нескончаемые белые горизонты сияющего в восходящем весеннем солнце снега, полярного, особенного, обжигающего, поющие льды океанов, северное сияние и нехоженые просторы громадных ледников.
Всегда слово «полярник» вызывало во мне трепетное чувство чего-то слишком недосягаемого и так манящего! Но я мечтала! Быть может, виной тому были книги, которые читал мне с детства отец – о полярных лётчиках, пересекающих океаны, о людях с невероятных зимовок на дрейфующих льдинах, длинных и тяжёлых экспедициях. Всегда в них были восхищённые описания красок авроры в морозную зиму, или первых лучей солнца после долгой ночи, порой забавные знакомства с арктическими животными: медведями, нерпами, песцами, но чаще – суровые испытания воли, разума и тела. Это был другой мир, словно с другой планеты!
А возможно, это непреодолимое желание – побывать в Арктике – возникло у меня с самого детства, ведь так много было в нём рассказов о том, как легко заблудиться в тундре, как можно есть сырую замороженную рыбу, собирать на болоте морошку и клюкву огромных размеров… Ведь неспроста же моя мама прожила добрых двадцать с лишним лет за полярным кругом, ещё до моего рождения.
Жизнь занесла меня из тёплых земель в тот край, где не было закатов длинным полярным днём и ждали короткие рассветы нескончаемой зимней ночью. Тогда только, оперативно перебегая из тепла в тепло, когда на улице вот уже какую неделю стоял мороз за -40 с едким тяжёлым туманом, и когда прямо на рыбалке в сентябре начался буран, а в июне я ещё ходила по мокрому льду реки, а всё короткое лето невозможно было остановиться и даже оглянуться от всеобъемлющего гнуса…романтика отлегла. Пришло осознание. Именно тогда я купила лесные лыжи и все пригодные к тому выходные проводила на лыжах, изучая белоснежные окрестности, следы диких зверей и гирлянды круглых нахохлившихся куропаток на ветках кустов у реки. А коротким северным летом, полыхающим насыщенными яркими красками под мягкими лучами незаходящего солнца, пахнущего цветущей морошкой и иван-чаем, мы катали на велосипедах до заполярья почти круглые сутки; облачившись в «москитки», бродили по мягким кочкам болот, погружаясь по колено в пухлый мох; бегали кроссы по кустам голубики, собирая по пути толстоногие белые грибы…
А люди там обычные, но никогда никто не проедет мимо человека на трассе, никогда не пожалеет тепла и не откажет в помощи, все понимают: на севере мы на равных, и если сегодня помогу я – завтра помогут мне.
Теперь я живу гораздо южнее, но почему-то манит меня и снится та могучая и суровая часть континента, тот северный край, где, казалось бы, нет ни места, ни условий человеку для полноценной жизни. Но… может, она только там и начинается – эта полноценная жизнь? На грани выносливости, инстинктов, пронизывающих ветров и крепких морозов?
Побывав туристом в том особенном краю, не оценить полноты жизни и не прикоснуться к его глубине. Только живя здесь, выполняя работу и изучая все нюансы этой обычной необычной жизни на своём опыте; только оставшись с природой наедине на ближайшие десятки километров, уходя на лыжах по извилистой северной речке, туда, где горизонт сливается с небом ровной светлой полосой; наевшись морошки, подползая к самому краю холодного болота в москитной сетке на лице; или выйдя из летнего сугроба, осторожно ступая по мокрому ягелю и отыскав замороженную прошлогоднюю клюкву… только тогда ты понимаешь, каким волшебным может быть этот мир, другой, настолько далёкий и настолько родной!
Виктор Филиппов, Санкт-Петербург, Пушкин
Я хотел бы побывать в Арктике, потому что это моя мечта. Но пришёл я к ней не сразу...
По образованию я учитель географии и судоводитель. Выбор профессии уже говорит о том, что мне интересен «ветер дальних странствий». В один прекрасный момент мне довелось познакомиться с удивительным человеком, у которого за плечами восемь зимовок в Антарктиде и участие в арктических экспедициях. Нужно было видеть, как у полярника, которому больше семидесяти, разглаживаются морщины, загораются глаза, с каким упоением он рассказывал о лыжных походах, ловле рыбы на голый крючок. Интересно было слушать воспоминания о том, как устроен быт полярников, о традициях, взаимопомощи в трудных ситуациях, о том, какие чарующие пейзажи открываются глазу.
Из рассказов моего знакомого полярника я понял, что побывав там однажды, заражаешься этим на всю жизнь... И речь идёт не о какой-нибудь болезни, а о кураже, той жизненной энергии, которая заставляет двигаться вперёд, чувствовать эту жизнь во всём её многообразии, созерцать красоту мира, дышать полной грудью.
Из его уст прозвучала мысль о том, что он бы всё отдал, чтобы оказаться там снова.
Наслушавшись его рассказов, я отправился в институт Арктики и Антарктики в Санкт-Петербурге и попытался устроиться в экспедицию на исследовательское судно. Но, к моему сожалению, штат оказался переполнен. Пришлось воспользоваться другим образованием и отправиться в другое, не менее захватывающее путешествие по океану Знаний, где я – капитан, а мои ученики стали моим экипажем.
Теперь мы вместе открываем материки и океаны, достигаем вершин гор и глубин морей.
