Арктические города и устойчивое развитие

Начиная с 70-х годов ХХ века, которые ознаменовались повышением интереса к экологии и проблемам окружающей среды, человечество пытается выработать наиболее эффективную стратегию для такого развития общества, которое не шло бы в разрез с сохранением природы. Именно с этого момента на глобальном уровне начались разговоры о том, как жизнь нашего поколения отразится на будущем наших потомков. Казалось бы, мысль о том, что подход «после нас хоть трава не расти» не приведёт ни к чему хорошему, -- довольно тривиальна и едва ли может претендовать на какую-то уникальность, и тем не менее сформулирована эта идея в научном смысле была относительно недавно, когда в 1987 году был выпущен «доклад Брундтланд» (или «Наше общее будущее»), в котором и было дано самое известное и закрепившееся до сих пор определение устойчивого развития. Деятельность человечества должна строиться на принципе, согласно которому 

«удовлетворение потребностей нынешнего поколения не должно подрывать способность будущих поколений удовлетворять собственные потребности» [1].

В дальнейшем дискуссия по поводу устойчивого развития велась преимущественно на международном, глобальном уровне. В 2005 году на базе ООН были приняты Цели развития тысячелетия, а в 2015 году, когда деятельность в рамках этого первого списка целей была признана в общем успешной, были приняты семнадцать целей устойчивого развития [2], достижение которых планируется в срок до 2030 года. Этот список объединяет некоторые базовые ориентиры, на которые должна быть направлена деятельность человечества: ликвидация голода, гендерное равенство, качественное образование, - а также объединяет 169 промежуточных задач, необходимых для реализации основных целей.

В России об устойчивом развитии в широком медиа-пространстве говорят не очень много – во всяком случае, по сравнению с Европой, где это одна из излюбленных тем СМИ, однако действия для практической реализации принципов устойчивости ведутся. Так, этот термин закреплён в документах по стратегическому управлению, а ещё встречается в Градостроительном кодексе РФ.

Если отбросить всю шелуху из красивых чек-листов, составленных для продвижения идей устойчивого развития, в основе остаётся два базовых принципа: не подрывать способность будущих поколений на удовлетворение собственных потребностей, с одной стороны, и единство трёх составляющих развития – экономической, экологической и социальной – с другой. То есть любую проблему, стоящую перед управленцами на любом уровне, необходимо рассматривать в таком – интердисциплинарном – свете.

Арктические города в вопросах устойчивого развития занимают не менее важное место, нежели любые другие, но, как это часто бывает с чем угодно в Арктике, имеют свои особенности. По задумке составителей списка целей устойчивого развития, это некий каркас, базовая схема, которую можно адаптировать к любым конкретным условиям, однако города Арктики требуют к себе особого подхода. Да, можно говорить про устойчивое развитие арктических городов. Но будет ли это то же самое, что мы подразумеваем под устойчивым развитием городов, расположенных в средней полосе или на юге? Есть ли смысл пытаться подвести уникальные арктические города к соответствию с универсальными принципами?

Каждая универсальная концепция, конечно, таит в себе большую опасность: очень легко использовать один объяснительный принцип или набор концептов для совершенно разных и непохожих друг на друга элементов, но есть возможность свести сложность каждого из них к простым и понятным составляющим. Так что бездумный перенос принципов устойчивости, провозглашённых ООН, на арктический контекст едва ли возможен. Что же тогда можно понимать под устойчивым развитием именно арктических городов?

В первую очередь, это курс на интердисциплинарность в принятии решений и гибкость стратегий. Это, конечно, большой вызов для любого, кто задействован в этом процессе. Гораздо проще занять строго очерченную позицию, воспользоваться проверенными методами, закрепить их раз и навсегда и – казалось бы – поставить дело на поток. Однако для нашего нынешнего мира вообще и для Арктики особенно это совершенно неподходящая стратегия: в арктических городах часто приходится иметь дело с принятием решений в условиях высокой степени неопределённости. Каковы будут последствия принятых нами решений? Как спрогнозировать возможные варианты развития событий и насколько этим прогнозам можно будет доверять? На эти вопросы очень сложно ответить, а тем временем отвечать на них приходится практически каждый день, постоянно. Именно поэтому важно анализировать каждое решение комплексно, даже если кажется, что задействуется только одна стороны жизни. Экономические, экологические и социальные составляющие всегда идут рука об руку, и для того, чтобы преуспеть в чём-то одном, необходимо уделять внимание и другим двум. И разумеется, для того, чтобы понимать, как достичь в городах Арктики устойчивого развития, необходимо понимать, в каком состоянии они находятся в данный момент.

Так как же сейчас обстоят дела с устойчивым городским развитием в Арктике? С 1990-х и по наши дни большинство регионов АЗРФ испытывают довольно стабильный спад численности населения (да, в некоторых населённых пунктах это не так, но общий тренд всё же указывает на снижение численности). Люди медленно, но верно уезжают с Севера, и потому в стратегиях развития этих городов можно увидеть значительный акцент именно на социальный аспект. Однако, как уже говорилось выше, говорить об устойчивости и об устойчивом развитии можно только в том случае, если соблюдается установка на все три базовых аспекта, и экологический фактор ничуть не менее значителен, нежели другие два. Как можно поддерживать здоровье населения, если не заботиться об экологии и состоянии окружающей среды? Как мотивировать людей оставаться, если постоянно повышаются риски, связанные с изменением климата?

Если вспомнить про цели устойчивого развития, и воспользоваться их чек-листом, то вот первая же задача блока по устойчивости городов: обеспечение жителей доступным и качественным жильём и обслуживанием, переселение жителей трущоб. Обычно при слове «трущобы» в голове всплывает образ какого-нибудь густонаселённого южного мегаполиса, однако и на севере доступное жильё остается проблемой для многих жителей. Скажем, в Воркуте – построенной на многолетнемёрзлых грунтах и испытывающей на протяжении последних десятилетий демографический и экономический спад, усугублённый непростой экологической обстановкой. Обветшание жилого фонда здесь идёт стремительно (износ зданий в условиях Севера происходит приблизительно в два раза быстрее, чем в средней полосе), квартиры дешевеют, но никому не нужны. Обеспечивать отдалённые поселки, составлявшие некогда «воркутинское ожерелье», становится нерентабельно.

Одной из причин разрушения и обветшания домов в таких городах, как Воркута, является таяние грунтов. Причём действуют на это как локальные (люди живут, дома стоят, машины ездят – всё это способствует повышению температуры), так и глобальные факторы: температуры в целом становятся выше, лето жарче, грунт оттаивает на большую глубину. И старых методов – домов, построенных на сваях, как, например, в Воргашоре, - уже недостаточно.

Воргашор, дома на сваях, июль 2018.

Проблема доступного жилья имеет и исторические корни: многие города, строительство которых пришлось на 1960-70-е годы, были возведены в большой спешке, и первые постоянные жители городов подчас заселялись во времянки, построенные для рабочих. Например, вот как автор одной из монографий по урбанизации Крайнего Севера, написанной в 1969 году, характеризует современный ему уровень обеспеченности населения жильём: 

«Во многих поселениях Севера основную часть жилого фонда (до 80% и более) пока составляют одноэтажные деревянные дома, не имеющие современного уровня благоустройства. <…> Даже при наличии строительной базы обеспечивается в первую очередь промышленное строительство. Стоит ли удивляться в этом случае, что, когда появляется возможность строительства капитального жилого фонда, лучшие территории уже заняты одноэтажной деревянной застройкой, население посёлков составляет около половины или немного больше проектного числа, а границы посёлка занимают почти всю пригодную для строительства территорию» [3].

Мурманск, май 2018.

Не будем ходить далеко, обратимся к следующей же задаче – транспорт. По задумке принявших концепцию устойчивого развития лидеров, он в городах должен быть доступным, безопасным, инклюзивным, дороги должны быть спроектированы с учётом потребностей населения и вниманием к наиболее уязвимым его представителям. Наличие автомобиля продолжает быть практической необходимостью для жителей большинства городов Арктики. Тем временем личный транспорт с точки зрения современного мира – вещь малоэффективная, затратная, а уж про вред для окружающей среды можно и не говорить. Ещё один момент, связанный с мобильностью в городах Арктики – это проектирование дорог таким образом, который учитывал бы и максимально сглаживал экстремальные условия арктического климата: сильные ветра, метели.

Посмотрим дальше. Седьмая подзадача состоит в обеспечении для жителей городов доступа к паркам и зелёным зонам. Увы, тут тоже едва ли можно сказать много хорошего про нынешнее состояние городов Арктики, что, конечно, закономерно: суровые погодные условия и климат не облегчают жизнь специалистам по озеленению. А ведь в своё время большинство проектов строительства городов в Арктике включали новые подходы к способам озеленения в условиях сурового климата, вот только проекты эти редко доходили до реализации. Тут и зимние сады в стеклянных галереях, и город под куполом с оптимальными условиями внутри – возможно, всё это утопические фантазии 1960-х, но важности природной составляющей, зелёных зон в жизни человека это не умаляет. Сейчас в большинстве парков северных городов можно наблюдать картину не самую радужную: в лучшем случае в городе будет небольшой пятачок, гордо именующийся парком, но во многих населённых пунктах не найдёшь и этого.

Ещё одна задача, которая должна выполняться на уровне городов – сохранение культурного и природного наследия. Особое внимание хотелось бы уделить второй части этого пункта, ведь природное наследие Арктики – это наследие всего земного шара, а экосистемы региона очень хрупки и подвержены негативному влиянию. В городах влияние человека на окружающую среду происходит наиболее интенсивно, связи между этими двумя компонентами здесь наиболее прочные, и такое влияние никогда не проходит даром. А с учётом того, что большинство городов Арктики так или иначе связаны с добывающей и перерабатывающей индустриями, антропогенное влияние здесь особенно тяжело сказывается на окружающей среде.

Климатолог из Массачусетского Технологического Института Джуда Коэн заметил, что «то, что происходит в Арктике, не остаётся в Арктике» [4] - в отличие от того, что происходит в Вегасе. И действительно, то влияние, которое человек оказывает на экосистемы Арктики, потом отзывается эхом по всему земному шару. Поэтому на долю городов Арктики ложится особо сложная задача в плане действий по смягчению последствий изменения климата. Для устойчивого развития необходимо развивать альтернативную энергетику, повышать энергоэффективность там, где это возможно, снижать и снижать выбросы. Легко сказать, но не так легко сделать: немалая часть инфраструктуры унаследована арктическими городами с советских времен, и технологии, применяющиеся в ней, давно устарели.

Помимо инфраструктуры арктические города унаследовали у Советского Союза и многие экологические проблемы: эксплуататорское отношение к природе как источнику ресурсов, фокус на добычу полезных ископаемых и большое количество устаревающих и обветшавших военных объектов -- вот только часть того, с чем приходится иметь дело экологу в городе за Полярным кругом. Конечно, такой спектр задач требует от нас поиска новых стратегий для комплексного решения проблем арктических городов и достижения в них идеала устойчивого развития. Может ли нам в этом помочь список семнадцати целей устойчивого развития? Думаю, да. Стоит ли полагаться в составлении стратегий управления только на него? Едва ли.

В чём же тогда может заключаться эта адаптированная к местным реалиям программа по достижению устойчивого развития? И что на этом пути уже сделано?

Возьмём для примера хотя бы упомянутую ситуацию с обветшанием и износом жилья. Тут можно привести в пример Воркуту, в которой реализуется программа городского сжатия [5]. Направлен проект на более компактное расселение и оптимизацию затрат по обслуживанию территорий. За счёт уплотнения расселения и социально-экономического пространства города можно будет достичь уменьшения протяжённости инженерных и автодорожных сетей, достичь более высоких уровней энергоэффективности. Тут город, безусловно, идёт в ногу со временем – компактные города являются одним из популярных трендов в современной урбанистике, а потенциал устойчивого развития именно компактных поселений был доказан (вполне научно, даже математически) Томасом Саати [6].

Идея компактного проживания популярна не только в регионах с экстремальными погодными условиями, но и по всему миру: минимизация использования транспорта, снижение затрат на поддержание в рабочем состоянии разветвлённой инфраструктуры, уменьшение площади территорий, на которые оказывается непосредственное негативное антропогенное воздействие, - всё это делает компактные города привлекательными для многих проектировщиков. И арктические города могут не просто занять место в ряду населённых пунктов, пошедших по пути наибольшей компактности, но стать пионерами в вопросах компактного градостроительства. С точки зрения исторической перспективы, идеи компактности и замкнутости на протяжении всего времени освоения Арктики проходили лейтмотивом в дискуссиях по развитию северных городов, и теперь есть возможность использовать весь накопленный опыт.

Ещё одна важная проблема, затронутая ранее – изменение климата и взаимодействие человека и природы. Поскольку Арктика испытывает на себе последствия изменения климата в среднем сильнее, чем многие регионы мира, предпринимать действия для смягчения последствий и адаптации к ним становится насущной необходимостью для наших северных городов. Учёт климатических рисков – необходимость в нынешних условиях, и города Арктики не остаются в стороне от этого глобального тренда. Например, Мурманская область стала модельным примером для разработки климатической стратегии – документа, который анализирует возможные последствия изменения климата в регионе и возможности устойчивого развития в данных условиях [7].

Действительно, Мурманск обладает высоким потенциалом и для развития альтернативной энергетики, и для повышения энергоэффективности, которые способствовали бы устойчивому городскому развитию. Здесь могут быть реализованы программы по адаптации к изменению климата сельского и лесного хозяйства, по повышению эффективности этих секторов. Однако пока большинство проектов остаётся на бумаге.

Устойчивое развитие, как бы мы его ни понимали – в духе семнадцати целей ООН или в более базовом определении, или же вовсе в каком-то своём, учитывающем местные особенности, -- это, в первую очередь, некая когнитивная структура. Для того, чтобы достичь идеалов устойчивого развития на любом уровне – локальном, региональном, глобальном, – необходимо мыслить в терминах устойчивости. Недостаточно декларировать, что дальнейшая деятельность города будет управляться установкой на устойчивое развитие, нужно каждое принимаемое решение осмыслять через призму этого триединого подхода. И, конечно же, недостаточно только руководить в соответствии с принципами устойчивости – без вынесения этой проблематики в общественное пространство, без обучения и информирования населения устойчивое развитие арктических городов невозможно. И из всех преград, стоящих сейчас на пути устойчивости, эта – ментальная – пожалуй, самая труднопреодолимая, но и самая важная.

Автор: Я.В. Агеева, магистрант кафедры экологической безопасности и устойчивого развития регионов Института Наук о Земле, СПбГУ.

Фотографии автора.  

Библиография:

1.      Доклад Всемирной комиссии по вопросам окружающей среды и развития «Наше общее будущее». URL: https://www.un.org/ru/ga/pdf/brundtland.pdf

2.      Цели в области устойчивого развития URL: https://www.un.org/sustainabledevelopment/ru/sustainable-development-goals/

3.      Иоппе В.И. Урбанизация севера. Моска, 1969.

4.      Moran, Greta. What happens in the Arctic doesn’t stay in the Arctic // Mother Jones. 2018. URL: https://www.motherjones.com/environment/2018/12/what-happens-in-the-arctic-doesnt-stay-in-the-arctic/ 

5. Дмитриева Т.Е., Бурый О.В. Концепция самодостаточного город в Арктике (пример г. Воркута) // Региональные исследования. 2017. № 2 (56). С. 33-43.

6.      Saaty, Thomas & Paola, Pierfrancesco. (2017). Rethinking Design and Urban Planning for the Cities of the Future. Buildings. 7. 76. 10.3390/buildings7030076.

7.      Комплексные климатические стратегии для устойчивого развития регионов российской Арктики в условиях изменения климата (модельный пример Мурманской области). Москва, 2009.