Фомка с острова Котельный

«Ребятам о зверятах» 

Когда одного французского критика спросили, кто сегодня во Франции является лучшим поэтом, тот ответил: «Увы, Виктор Гюго…». Перефразируя знаменитое высказывание, можно сказать, что мы тоже далеко не продвинулись по многим направлениям: например, советский кинематограф по-прежнему в лидерах. Успех недавно прошедшей по экранам «Чебурашки» наглядно показал качество советского материала, на основе которого, собственно, и был снят фильм. Однако не только детский кинематограф держит до сих пор марку – такая же ситуация складывается и с детской книгой, в частности, с литературой о животных. Виталий Бианки, Евгений Чарушин, Сергей Баруздин… Произведения упомянутых детских писателей когда-то выходили миллионными тиражами, а дети получали возможность наблюдать за животными, изучать их повадки. И самое главное: благодаря этим добрым книгам дети учились понимать и любить природу.

Признаться, я мало читал упомянутых писателей, но хорошо помню, как не расставался с книгой Веры Чаплиной «Четвероногие друзья». Простым, доступным для детей языком, сотрудница московского зоопарка рассказывала о зверятах, которых она непосредственно вырастила и опекала: львица Кинули, слон Шанго, лось Лоська, волк Арго, лис Куцый, выдренок Ная – это лишь некоторые герои рассказов Чаплиной. К сожалению, ныне эта самобытная детская писательница незаслуженно забыта. Лишь недавно Максим Тавьев опубликовал замечательную книгу о жизни и творчестве Веры Чаплиной. Книга уникальна тем, что в ней много редких фотографий, относящихся к довоенному времени. На них – те самые зверята, о которых я читал в детстве. Моё издание (1954-го года) было украшено одними рисунками, а теперь мне представилась возможность увидеть знакомых, почти родных зверят на фотоснимках!

Вера Чаплина. 1937 г. Фото М. Маркова-Гринберга.

Раскрыв книгу, я сразу стал искать героя моего любимого рассказа «Фомка – белый медвежонок». Действительно, фото белого озорника нашлось в одной из глав. Комментарий сообщал, что медвежонок запечатлён во время съёмок научно-популярного фильма «Инстинкт в поведении животных (производство киностудии «Мостехфильм», 1940 г., режиссёр Б. Павлов, сценарист В. Чаплина).

Так вот он какой, Фомка! Белый киноартист стоял у треноги оператора и покусывал камеру… 

 

Полярный ас 

Фомка попал в Москву с острова Котельный, откуда его привёз известный полярный лётчик Илья Мазурук. Надо сказать, зоопарк в то время был популярным объектом в столице, куда лётчики приходили со своими семьями. Например, частым гостем в зоопарке был первый Герой Советского Союза Анатолий Ляпидевский, получивший звезду Героя за спасение экипажа «Челюскина». 

Что касается Мазурука – Илья Павлович работал в полярной авиации, принимал участие в Великой Отечественной войне. С 1941 года он был командиром 2-й авиагруппы ВВС Северного флота и заместителем начальника Главного Управления Северного морского пути контр-адмирала Папанина. Полковник Мазурук успел сделать несколько боевых вылетов, в том числе возглавил массированный удар советских ВВС по базам немецкого флота, расположенным в Варанг-фьорде (Норвегия). В 1942 году Мазурук был назначен начальником Красноярской воздушной трассы, которая была предназначена для поставок американских боевых самолётов по программе ленд-лиза. Общая протяжённость трассы составляла более 6000 км. Она начиналась в Фэрбэнксе (Аляска) и закачивалась в Красноярске. Известно, что Мазурук лично перегнал по этой трассе пятьдесят боевых самолётов…


Полярный лётчик, Герой Советского Союза Илья Мазурук. Фото 1930-1940 гг.

Кто бы мог подумать, что имя этого героического лётчика попадёт на страницы детской книги, повествующей о белом медвежонке, который едва не затопил московскую квартиру полярного аса!

Но обо всём по порядку…

Чаплина рассказывает, что Фомку преподнесли Илье Павловичу в качестве подарка жители острова Котельный. Полёт до Москвы – долгий, поэтому живой «презент» разместили в ящике. Медвежья «конура» получилась большой и крепкой; одну сторону затянули сеткой.

«Сначала Фомка сидел в ящике очень спокойно, - пишет Чаплина, - но не успел самолёт оторваться от земли, как Фомка вцепился в сетку, стал рвать её зубами, лапами и поднял такой крик, что даже шум мотора не мог его заглушить. Напрасно пробовали успокоить крикуна. Напрасно совали ему в клетку мясо, тюлений жир и другие медвежьи лакомства – ничего не помогало. Медвежонок охрип от крика, но по-прежнему продолжал орать. Тогда его решили выпустить. Открыли клетку. Осторожно, как будто кругом поджидала опасность, вышел из неё Фомка. Настороженно оглядываясь по сторонам, обошёл он кабину, всё обнюхал, всё осмотрел, потом влез на широкое кожаное кресло и с любопытством стал смотреть в окно».

С этого момента кожаное кресло стало любимым местом Фомки: на нём он спал, ел – практически проводил всё время. Когда самолёт шёл на посадку, медвежонок спрыгивал с кресла и мчался к дверце – знал, что его выпустят погулять. Когда подавали трап, Фомка буквально скатывался с него, шокируя тех, кто встречал самолёт.

Покинув самолёт, мишка устраивал настоящий цирк: начинал кататься по траве, боролся со своей задней лапой… Людей, собравшихся вокруг, Фомка не замечал, однако стоило зашуметь пропеллерам, как Фомка моментально прекращал игру и бежал к трапу – словно боялся отстать от самолёта. 

Фомка в самолёте. Художник Е. Андреева. 2000-е гг.

   

Неприличное поведение 

Прибыв в Москву, Мазурук поселил «полярный презент» у себя дома. «Да не тут-то было! – пишет Чаплина. – Представьте себе белого мишку, одетого в тёплую шубу. И живёт этот мишка не на дальнем Севере, среди простора вечных льдов, а в самом центре Москвы, в квартире, в тепло натопленных комнатах».

Одним словом, от жары Фомка совсем скис. Пришлось его окунуть в холодную ванную. А Фомка знай себе ныряет и шлёпает лапами по воде… Накупавшись, мишка выползал из ванны – и ну, кататься по ворсистому ковру. А ещё на постель мокрый залезет…

Терпел лётчик, терпел, а потом позвонил в зоопарк: «Забирайте Фомку! Не умеет себя белый медведь в квартире вести!».

Чаплина вспоминает, как ей пришлось эвакуировать нашего героя из квартиры лётчика: «Когда я приехала, Фомка уже спал. Он лежал на полу посередине большого кабинета. Все четыре его лапы были раскинуты, совсем как маленький коврик. Спал Фомка так крепко, что даже не проснулся, когда я взяла его на руки. Очнулся он уже внизу, на улице, от крика какой-то старушки:

              – Батюшки! Да никак медведя тащат!»

Дальше произошло неожиданное: Фомка рванулся и бросился в машину. По-видимому, медвежонок принял её за самолет. Самое забавное, что это оказалась чужая машина. «Схватился Фомка лапами за дверцу, – пишет Чаплина, – дёргает, а там пассажиры сидят. Увидели они – белый медведь к ним лезет, перепугались, в другую дверь выскочили и давай кричать! Тут Фомка ещё больше испугался. Как заревёт! Да за ручку как дёрнет!».

В итоге медвежонок занял всё заднее сиденье, а пассажиры выскочили. После того, как Фомка захватил автомобиль, он сразу успокоился. А пассажиры бегают вокруг машины – требуют убрать из салона белого медведя. 

«Легко сказать – убрать, – возмущается Чаплина, – если он из машины вылезать не хочет. Я его тащу, а он упирается, царапается.

На шум прибежал милиционер. Внимательно всех выслушал и неожиданно сказал:

– А вы, граждане, чем тут шум поднимать, лучше помогли бы до зоопарка зверя доставить!»

После слов стража порядка, хозяева машины успокоились и сами предложили подкинуть Фомку на своём авто. Только пришлось меняться шоферами, так как «граждане» ехать с медведем не соглашались.

Медвежонок всю дорогу сидел спокойно и глазел в окно: вот она какая, оказывается, Москва!

На улицах было много народу, и белый медведь за стеклом был очень заметен. Люди долго смотрели вслед машине, недоумевая, откуда взялся такой пассажир.

По приезде в зоопарк началась та же проблема: Фомка не хотел покидать насиженное сиденье. Тут на помощь пришёл опытный зоотехник: он просто взял мишку за шиворот и быстро водворил его в клетку.

  

Мнимый больной 

Удивительно, но на новом месте Фомка сразу обжился: обнюхал всю клетку, исследовал домик и тут же уснул.

Проснулся Фомка от голода, а тут и обед подоспел… Сотрудница зоопарка приготовила новому «постояльцу» роскошное медвежье блюдо – молочною кашу, кусок тюленьего жира и яблоко с морковью. Всё это с гордостью было преподнесено медведю… Однако Фомка только понюхал свой обед. Потрогал тюлений жир, помял его и… бросил. Тогда сотрудники принесли ему то, что было приготовлено для других зверей. Несли всё без разбору – и ставили это перед Фомкой. Но северного гостя это не впечатляло: медвежонок нюхал незнакомую еду, переворачивал и, фыркая, пятился назад.

Сначала сотрудники решили, что Фомка сыт, однако, к вечеру он уже орал от голода. Пришлось вызвать ветеринара… Зайти к пациенту тот не решился: медведь орал на весь зоопарк и бросался на клетку. «Не похож он на больного», – вынес вердикт врач и тут же ретировался.

Всю ночь бесновался Фомка, пугая своим рыком обитателей зоопарка. Утром пришлось звонить бывшему хозяину. Мазурук выслушал по телефону, что происходит, и неожиданно рассмеялся. «Сегодня буду!» – добавил он по-военному в конце разговора.

Повесив трубку, Чаплина долго недоумевала: что тут смешного – медведь вторые сутки ничего не ест. И всё же она чувствовала: в поведении обоих – Фомки и Мазурука – крылась какая-то загадка…

Илья Павлович приехал вечером. В руке у него был небольшой чемоданчик. Лётчик поставил чемоданчик около себя и заявил, что сейчас будет лечить Фомку. Когда он вынул из кармана складной нож, все переглянулись. «Мы даже спросили у Ильи Павловича, зачем ему нож и не лучше ли позвать врача, – вспоминает Чаплина. – Но Мазурук только загадочно усмехнулся, открыл чемоданчик и вынул оттуда банку, на которой было написано «Сгущённое молоко». Лётчик вскрыл её ножом и дал Фомке. Медвежонок жадно схватил её передними лапами и так старательно вылакал молоко и облизал всю банку, что она стала блестеть как начищенная.

«Пока Фомка ел, Илья Павлович объяснил нам секрет его «болезни», – продолжает Чаплина. – Секрет заключался в том, что медвежонка кормили на самолёте только сгущённым молоком, и он так к нему привык, что теперь отказывался от всякой другой пищи».

Многих трудов стоило сотрудникам зоопарка вернуть Фомку к нормальному медвежьему рациону. Зверь упорно отказывался от всего, капризничал… Тогда Чаплина пошла на хитрость: стала добавлять в рыбий жир сгущённое молоко. Это сработало. Так постепенно лохматого «пациента» перевели на обычную для белого медведя еду.           

                                                          

Неразлучные друзья 

Вскоре после прибытия в зоопарк Фомку рискнули выпустить на площадку молодняка. Следует сказать, что площадка молодняка на тот момент (1933 год) была экспериментальной экспозицией совместного содержания детёнышей разного вида животных. Автора этого эксперимента – Веру Чаплину – одно время критиковали, однако подобная площадка, где медвежата уживались с косулями, а тигрята с енотами пользовалась большой популярностью у посетителей и просуществовала в Московском зоопарке более сорока лет.

Сначала Фомку выпустили на площадку одного, но белый медвежонок в одиночестве явно заскучал. Тогда к нему выпустили волчат, лисиц и других медвежат. Фомка сначала делал вид, что никого не замечает, однако по тому, как он сопел и глядел исподлобья, было ясно, что прекрасно наблюдает за всеми.

«Зверята тоже увидели его сразу, – пишет Чаплина, – но отнеслись к нему каждый по-своему: волчата отошли в сторону; у енотов вся шерсть поднялась дыбом, отчего они стали похожи на большие шары, а барсучата мгновенно бросились в разные стороны и скрылись из виду. Но больше всех испугались бурые медвежата. Как по команде встали они на задние лапки, вытаращили глазёнки и долго удивленно смотрели на незнакомого им белого мишку. А когда он направился в их сторону, они от ужаса рявкнули и, сшибая друг друга с ног, полезли на самую верхушку дерева».

В итоге Фомка остался на площадке один… Пришлось выпустить Сиротку – тигрёнка, который вырос без матери. Сотрудники зоопарка решили, что полосатый хищник не должен испугаться белого медведя, тем более что лапа Сиротки была тяжёлая и когтистая. Но разве мог знать это Фомка?.. 

Едва тигрёнок оказался на площадке, как медвежонок тут же подбежал к тигрёнку. Сиротка зашипела на незнакомца. Однако Фомка не понял, что это угроза, и в следующую секунду получил лапой по голове. Это привело мишку в ярость, и он с рёвом бросился на задиру. «Когда мы прибежали на шум, трудно было разобрать, где тигрёнок и где медвежонок, – пишет Чаплина. – Оба крепко вцепились друг в друга и, рыча, катались по земле – только белая шерсть и рыжая шерсть летела клочьями во все стороны. С большим трудом нам удалось разнять драчунов. Рассадили их по клеткам и только через несколько дней решились выпустить их опять. На всякий случай за ними следили. Но наши опасения оказались напрасными: Фомка больше не приставал к Сиротке, а та не замахивалась на него лапой, когда он проходил мимо. По-другому отнеслись к Фомке и другие зверята. Бурые медведи лезли к нему бороться, а волчата и еноты больше не убегали. И все-таки Фомке с ними было неинтересно. Он охотно гонялся за лисятами и динго, боролся с медвежатами, но было видно, насколько он всех сильней и как легко ему даётся победа. Фомке же хотелось померяться силой с равным противником, а таким противником была только Сиротка».

Удивительно, но вскоре тигрёнок и белый медвежонок стали друзьями! Чаплина вспоминает, как любила наблюдать за их играми: «Сиротке нравилось прятаться, а потом неожиданно нападать. Бывало, идёт Фомка, а она выпрыгнет, схватит медвежонка за шиворот, трепанёт его раз-другой – и бежать. А Фомка наоборот – любил побороться: обхватит тигренка лапами, прижмёт, на обе лопатки положить старается. Трудно вырваться из медвежьих объятий, да не сдаётся полосатый хищник: упрётся лапами в живот Фомке, от себя оттолкнуть старается».

У площадки молодняка всегда было много народу, но когда тигрёнок боролся с белым мишкой, здесь был настоящий аншлаг: люди толпились у решётки, стараясь хоть мельком, через чью-то голову, увидеть необычный поединок. Находили и такие, кто специально для этого приходил в зоопарк и спорил с другими – кто победит…

Фомка и Сиротка. Фото 1939 г. Архив В. Чаплиной.

Чаще всего борьба кончалась вничью, если не считать одного случая, который чуть не рассорил приятелей…

Однажды Сиротка так надоела белому увальню, что он залез от неё в бассейн. Сиротка, которая не любила воду, всё ходила кругами – видно, размышляла, как выманить мишку из воды. В итоге не вытерпела – сама в воду прыгнула. Вот тут-то и задал ей трёпку Фомка, который в воде оказался ловчее тигра. Еле-еле Сиротке удалось вырваться из медвежьих объятий. Весь мокрый, тигрёнок с позором ретировался в свою клетку. Но вскоре дружба и доверие были восстановлены, и звери снова весь день проводили в играх.

За полгода Фомка так вырос, что в нём трудно было узнать прежнего малыша, который до блеска вылизывал банку из-под сгущёнки. И хотя животных он не обижал, но к людям стал относиться более агрессивно. Например, перестал слушаться служительницу, которая кормила его. Теперь ей стоило больших трудов загнать Фомку в клетку. Обычной пищей его было не заманить, приходилось давать подачки за каждый пустяк, иначе площадку было не убрать. Впрочем, вскоре и это перестало работать – мишка не шёл в клетку даже за самые любимые лакомства…

Приходилось идти на хитрость… Дело в том, что Фомка был очень любопытен. Завидев незнакомый предмет, он тут же во всю прыть бежал, чтобы лучше его рассмотреть. Поэтому служительница всегда заходила в клетку с жакетом или косынкой. Бросит вещь на пол и ждёт, как Фомка отреагирует. Если зверь заходил в клетку, то последняя моментально выдёргивала косынку из-под медвежьих лап – и тут же хлопала засовом… «Однако умный Фомка скоро разгадал эту хитрость, – пишет Чаплина. – С каждым днём всё труднее и труднее было справиться с подраставшим медвежонком. А после того, как он искусал дежурную, было решено перевести его на Остров зверей. Жалко нам было расставаться с Фомкой! Но ничего не поделаешь. На площадке зверь стал опасным для людей». 

На Острове зверей было более просторно, чем на площадке молодняка: там тоже был свободный загон, да вдобавок с большим и глубоким бассейном. Когда Фомка очутился на новом месте, он испугался: метался по загону, пытался найти лазейку, чтобы вылезть, кричал. Убедившись, что с Острова не сбежать, полярный зверь забился в угол. Ожил он только тогда, когда к нему выпустили такого же белого медвежонка – Машку. Фомка был много крупнее Машки, и сотрудники волновались, не обидит ли он её. Однако Фомка лишь обнюхал гостью, и уже днём звери вместе полезли в воду… Лишь тогда сотрудники зоопарка облегчённо вздохнули: Фомка принял Машку.

А вечером медвежата завалились спать вместе. Крепко обняли друг друга лапами и уснули… «С этих пор, – пишет Чаплина, – Фомка успокоился и перестал скучать со своей новой подругой – белым медвежонком Машкой».

 

    Автор: Андрей Юрьевич Епатко,  ст. научный сотрудник Государственного Русского музея.