Иноземные торговцы на Русском Севере. XVI век: интриги, скандалы, расследования

Остров Южный. Новая Земля. Фото автора

«Первый иностранец, прошедший в устье Оби» (В. Ю. Визе); 

«По поручению Строгановых он дважды ездил в Сибирь к р. Оби, спускаясь в море по Печоре, и таким образом ознакомился с условиями плавания вдоль сибирских берегов» (С. Ф. Платонов);

«Самый интересный и замечательный первооткрыватель северного морского пути в Обь» (В.А. Кордт). 

Кто же этот замечательный арктический исследователь? Неужели иноземец смог то, чего не удавалось достичь поморам, поколениями бороздящим Студеное море (если верить некоторым источникам)?

И почему о свершениях этого славного мореплавателя даже нет статьи в русской Википедии? Несправедливость ли это? Или всё-таки закономерность?

Во второй половине XVI века на Русском Севере сложилась удивительная ситуация. Несмотря на суровый климат, ограниченную ледовым режимом навигацию и удаленность от политического центра страны, в Поморье стремительными темпами развивается торгово-промышленная инфраструктура. 

Уже через три года после первой высадки англичанина Ченслера (1553 г) в Холмогорах силами «Московской компании» строится фабрика для изготовления канатов из пеньки; к беломорским берегам прибывают восемь канатных дел мастеров. В Вычегде английскими гостями возводится железоделательный завод. В конце XVI века в Холмогорах живут купцы из туманного Альбиона, имея собственную землю и «прекрасные дома».

Приём Ченслера в Москве Иваном IV. Миниатюра Лицевого летописного свода

В то же время на Мурманском берегу (Кола, Печенга) продолжают функционировать датско-норвежские, а позже и голландские торговые базы. Конкуренция между иноземцами за наш отечественный рынок складывается острой: англичане и голландцы непрестанно доносят царю друг на друга, возбуждая подозрения у и без того крутого нравом Ивана Грозного.

Около 1570 года на торг в Кольскую гавань из Нидерландов прибывает молодой человек, которому не было на тот момент еще и двадцати лет; некто Оливер Брюнель. Через некоторое время для изучения русского языка он проезжает в Холмогоры. Обычно московские власти выдавали иностранцам разрешение на поездку без помех. Но при условии: «буде в них лазутчества не почают». На беду молодого голландца, он оказывается в Холмогорах без «проезжей грамоты» (разрешения на въезд) и попадается на глаза англичанам. При их деятельном участии Брюнеля обвиняют в шпионаже и арестовывают. Вскоре иноземец оказывается ни много ни мало — в ярославской тюрьме. 

Английская торговая интервенция в Московском царстве эпохи Ивана Грозного носила ярко выраженный экспансионистский характер, и неизвестно, как бы в будущем сложились для нашего Отечества геополитические расклады, если для пригляда за ловкими англичанами государем не был бы поставлен Аника Строганов (см. предыдущую статью). 

«Строгановы являли собой более не повторяющийся тип русских Фугеров, и русских Пизарро, и Кортеса одновременно»,

— А. А. Введенский «Торговый дом Строгановых в XVI-XVII веках»

Кипучая энергия, знание местных рынков, личное благоволение царя, природная предприимчивость и решительность, жесткость и целеустремленность Строгановых (проявленная при освоении пермских вотчин) уравновешивала искусную торговую дипломатию британцев, предотвратив перерастание царских привилегий (льгот) иноземцам в монополию.

Более всего приобретательская деятельность Строгановых воплощалась в собирании земель (вплоть до рабочей колонии на Новой Земле!) и людей. Профессионалам Строгановы знали цену и не скупились, выкупая грамотных специалистов-«немцев» из плена (в успешные начальные годы Ливонской кампании), либо из тюрем. 

Одним из таких вызволенцев и стал Оливер Брюнель; по царскому разрешению Яков Аникиевич Строганов взял иностранца на поруки в вотчинную службу, в дальнейшем используя его навыки торгового агента. С 1570 по 1577 год Брюнель сопровождает в заграничных поездках доверенных людей Строгановых с драгоценным грузом пушнины к рынкам Дордрехта, Антверпена и Парижа. 

Брюнель — весьма примечательная историческая личность, наделавшая немало переполоха в отечественной историографии. В подзаголовке статьи обозначены отдельные хвалебные эпитеты, которых удостоился Оливер Брюнель (более подробно о полемике относительно вклада Брюнеля в освоение Русского Севера: Г. Красинский. О «путешествиях» Оливера Брюнеля на реку Обь (об одном историческом мифе): Вопросы истории, № 2, Февраль 1950).

 Если бы история повернулась иначе, никаких похвал Брюнель не заслужил бы, так и оставшись одним из многочисленных торговых помощников Строгановых. Однако история, как известно, не имеет сослагательного наклонения… 

Несмотря на все сложности характера, Иван IV отличался любознательностью, широким кругозором и государственным мышлением. Царь, несомненно, знал о европейских поисках северо-восточного прохода для пути в Китай через Обь и прилагал собственные усилия к его исследованию. 

В. М. Васнецов. «Царь Иван Васильевич Грозный» 1897 г. Фрагмент картины  

Об этом свидетельствует неизвестный итальянский автор, находившийся в Москве около 1553–1557 гг. («Донесение о Московии». Чтение Московского общества истории и древностей российских, кн. 2. 1913 г.) Согласно этим утверждениям, Иван Грозный «назначил большие награды для поощрения» поисков северного пути предприимчивыми московскими людьми.

Кроме того, привлекла внимание великого государя и Новая Земля. В 1786 г. архангельский чиновник Ступинцев, имеющий отношение к губернскому архиву, сообщил:

«есть старинное письменное дело об отправлении повелением царя Ивана Васильевича рудокопов искать на Новой Земле серебряную руду по примеру новгородцев».

Само дело не сохранилось, так как архив сгорел.

В русле этих устремлений царя следует рассматривать закладку Строгановыми на своих двинских верфях двух морских кораблей для дальних северных плаваний. Ставку сделали на европейские суда (а не на поморские), которые строили шведские мастера. Команду решили укомплектовать из голландцев — они, в отличие от англичан, тогда еще не пытались проникнуть вдоль русских берегов дальше на восток.  

Неудивительно, что выбор Строгановых пал на предприимчивого служащего Оливера Брюнеля. Кого отправить в Голландию для найма голландских моряков? Конечно же — голландца! Что и было исполнено в конце 1580 года, когда Оливер Брюнель по поручению хозяев-Строгановых отправляется в Антверпен. 

Ловкий голландец стремился поймать удачу за хвост и решил сыграть свою партию, возглавив экспедицию. Собственные средства у Брюнеля отсутствуют, и он вынужден искать обеспеченных компаньонов. В 1581 году Брюнель знакомит некоего Балака с планом своего северного плавания в Китай. Балак снабжает Брюнеля рекомендательным письмом к известному картографу Меркатору.

«Этот самый человек совершил путешествие на реку Обь как сушей, через страну самоедов и Сибирь, так и морем, вдоль берега от реки Печоры на восток», — выдержка из письма.

Герард Меркатор, европейский географ, автор картографического термина «атлас». Gerardus Mercator, original caption: "I. Portrait of Mercator at the age of 62, engraved by Frans Hogenberg, 1574

От Меркатора содержание письма становится известным английскому историографу Гаклюйту, который и публикует его в 1589 году.

На службе у Строгановых, активно расширяющих свои владения в Зауралье, Брюнель, по-видимому, приобрел некоторые представления о поморских походах мимо Печоры к Югорскому Шару и дальше (Ямальским волоком) к Обской губе, а затем к Тазовской губе (будущей Мангазее).

Дабы возвысить свой авторитет в глазах компаньонов, Брюнель выдает эти сведения за личный опыт посещения Оби, приукрашивая и заполняя пробелы в собственных знаниях небылицами. Например, Брюнель повествует о семидесяти (!) рукавах в устье Оби. Кроме того, Брюнель сообщает: Обь настолько широка, что туземцы переплывают реку на лодках за три дня, при этом часто погибая в пути, так как не умеют ориентироваться ни по солнцу, ни по звёздам…

Россия и прилегающие территории на карте Меркатора, 1595 г. Как можно видеть, Myrmanskoi more (Баренцево море), Nova Zembla (Новая Земля) в целом переданы сопоставимо с реальностью: обозначен пролив Карские Ворота и Вайгач

Со слов аборигенов, «передаваемых» Брюнелем европейской публике, вниз по Оби проплывают суда с чернокожими и смуглокожими людьми, гружённые богатыми товарами и драгоценностями. Прадеды этих людей слышали мелодичный звон колоколов, доносившийся со дна Китайского озера, и видели расположенные у этого озера большие и красивые здания. 

Компаньонов для китайского плаванья Брюнель благополучно отыскал — его красноречие не пропало втуне. 

В 1584 году Оливер Брюнель в компании (либо на службе) голландского купца Балтазара де Мушерона следует с товарами из Энкгейзена в Китай северо-восточным морским путем. Полярное начинание Брюнеля закончилось бесславно, как единственно и могло закончиться для человека, ни разу не бывавшего в северных морях. Голландец добрался до острова Вайгач и уперся в льды. На обратном пути Брюнель зашёл в береговую бухту в районе устья Печоры, где судно село на мель и там и осталось. 

Стоило Брюнелю предпринять действительную, а не мнимую попытку пройти северо-восточным проходом, как результаты его мореплавания сразу стали широко известны в Европе. Костин Шар, куда подходил Брюнель, через 10 лет (в 1594 г.) отмечали участники экспедиции Баренца, а через 24 года (в 1608 г.) — Гудзон. 

Архангельск в XVII веке 

Как мы видим, Русский Север XVI века менее всего походил на глухой медвежий угол Московского царства. Для централизации управления в 1584 году основывается Архангельск, административный и торговый центр Поморья. После взятия Казани, а затем и Астрахани открывается новый торговый путь, чем тут же пользуются англичане, испрашивая у царя разрешение на транзитный провоз товаров из Архангельска в Персию. Постепенно значение полумифического северного пути в Китай перестает быть столь значимым. 

Вскоре на поиски сокровищ далекой Новой Земли царь Алексей Михайлович Романов отправляет государевых людей. Впрочем, речь об этом пойдет уже в следующей статье…

***

Владимир Привалов, специально для GoArctic