Красные кони палащельской корневухи

Все, кто был в музее деревянного зодчества «Малые Корелы» под Архангельском, могли заметить на центральной площадке мезенского сектора большого красного коня необычной формы на чёрных ногах. Этот конь – символ самой загадочной и, наверное, самой узнаваемой за пределами Архангельской области, росписи.

Не все могут точно ответить, почему эта декоративная графическая роспись называется «мезенской» -- по названию города или по названию реки. Многие статьи о красных мезенских конях начинаются с пространных описаний истории и культуры города Мезени, расположенного на правом берегу реки Мезени в 45 км от впадения её в Белое море. Но настоящим центром этого декоративно-прикладного промысла является деревня Палащелье в Лешуконском районе Архангельской область в среднем течении реки Мезени. Следовательно, роспись можно называть «палащельской» (по деревне) и «мезенской» (по названию реки).

Вторая загадка росписи связана с определением времени её появления. На первый взгляд, использование только красного и чёрного цвета, простота графичных рисунков, чередование геометрических орнаментов и стилизованных изображений животных заставляют зрителя вспомнить о простых и условных по форме образах животных, созданных первобытным человеком. Ощущение, что росписи эти оставлены нам древними охотниками, усиливается, когда мы замечаем, как мало внимания здесь уделяется человеку и как любовно выписывались «уточки», «кони» и «олени». Но на самом деле первое упоминание о существовании палащельской росписи относится только к концу XVIII века, а самая древняя из сохранившихся мезенских прялок датируется 1815-1854 годами. Расцвет расписного промысла в Палащелье приходится на начало XX века. Следовательно, мезенская роспись – самая молодая из северорусских народных крестьянских росписей.

В Палащелье в промысле участвовали целыми семьями, причём женщины и дети только помогали мастеру-мужчине, в 20-е годы таких мастеров в одном селе было сорок восемь. По сохранившимся подписям на обратной стороне прялок известны имена мастеровых династий: Аксёновы, Кузьмины, Новиковы, Федотовы, Шишкины. И наконец, сами материалы, которые использовали мастера, -- дерево, кисти и краски -- были не привозные, а местные, бесплатные.

В традиционных палащельских росписях никогда не делали фон, рисунок наносился прямо на природную структуру материала: дерево (чаще ель) или бересту. Ну, а местные красители находились буквально под ногами: красный – мергель – известково-глинистая порода красно-коричневого цвета, береговая глина, чёрный – смесь сажи с лиственничной смолой. Законченный рисунок протирали олифой, которую изготавливали из конопляного или льняного масла, после этого роспись приобретала золотистый оттенок. Это покрытие не давало краске размазываться, но со временем олифа впитывала пыль и грязь и изделия темнели. Расписывая хлебницы, солонки, ложки, короба и туеса, северные мастера использовали самые простые приспособления: палочки и глухариные перья.

Если простые предметы быта, посуду и короба расписывали в основном геометрическим красно-чёрным орнаментом, то роспись знаменитых мезенских прялок была более разнообразна и имела свои специфические особенности, традиции и символику.

Прялка – совершено особый предмет в русском декоративно-прикладном искусстве. Она не только имела прямое практическое применение – как приспособление для ручного прядения, -- но и являлась символом достатка. Она была практически у каждой русской женщины-крестьянки, являлась обязательной частью приданого. Прялку отец делал или покупал для дочери, жених – для невесты. Умение пользоваться прялкой рассматривалось как готовность девушки к семейной жизни и оценивалось как умение женщины вести хозяйство. В мифологии и литературе с прялкой связаны сакральные представления об устройстве мира, жизни и судьбе.

Не только в разных регионах России, но и в разных районах Архангельской области сложились свои уникальные по форме и виду росписи прялки. Северные прялки не только изготавливались из дерева, но и своей формой удивительно похожи на дерево, где вертикальная часть – лопаска (крона), ножка (ствол); горизонтальная часть, на которой сидела мастерица, – донце (корень). Большинство северных прялок, в том числе и мезенская, изготавливались из целого куска дерева, в котором донце – корень, что ещё больше роднит прялку с деревом. По-местному такая цельная прялка называлась «прялицей-кокорицей», или «корневухой»:

Палащельская прялка имеет трёхчастную структуру не только в форме, но и в росписи. Эта трёхчастность может быть сравнима с представлениями наших предков об устройстве мира, уменьшенной копией которого является «древо жизни» или «мировое древо». Как прялка занимала центральное место в жизни северянки, так и мировое дерево ― это ось мира, его опора, расположенная в центре Вселенной, без неё мир рухнет. Прялка не просто похожа на мировое дерево, отчасти она сама – его модель. Крестьяне, ежегодно наблюдая за жизнью растений, воспринимали мир по вертикали. Эту вертикальную трёхчастную структуру можно наблюдать и в изображении языческих идолов, и в архитектуре северного дома, и в древе жизни, и в устройстве и росписи северной прялки.

Рассмотрим палащельскую прялку детально. По размеру она меньше, и уже, чем борецкие и пермогорские прялки с берегов Северной Двины, но такая же цельная. В её декоре используются только красный и чёрный цвета, и роспись идёт без грунтовки, а прямо по дереву. Её отличает графичность и многоярусность рисунка. Мезенские мастера расписывали плоскую лопаску так, как будто она имеет круглую форму. Горизонтальные линии и геометрические ряды на внешней (лицевой) стороне продолжаются на том же уровне на внутренней (тыльной) стороне, что говорит о том, что прялка воспринималась как нечто объёмное и округлое и уподоблялась древу жизни. Эти две стороны мезенской прялки отличаются друг от друга. Внешняя сторона лопаски имеет более традиционный орнамент и делится на три части или яруса:

1.      Внутренняя (тыльная) сторона мезенской прялки.

2.      Внешняя (лицевая) сторона мезенской прялки.

1) Верхняя часть украшена рядами птиц: «уточек» или «курочек», «лебедей», которые чередуются с рядами узорных прямоугольников — «бёрдо», названных так по сходству с одноимённой частью ткацкого станка. Бёрдо символизирует вспаханное поле. Птицы в верхней части прялки традиционно рассматриваются как символ верхнего небесного мира, его посланники, как души умерших, а также как символ тепла и света. Потом сплошной полосой шли геометрические узоры, напоминающие вышивку или тесьму, как бы отделяя мир верхний от мира земного.

2) Средний ярус прялки расписывался рядами коней и оленей, чередующихся с «уточками» и узорными полосами. Мезенские кони, олени и лоси совершенно необычны. 

Красные, тонконогие, изящные, с тонкими «паучьими», волнисто изогнутыми ножками, с летящими чёрными хвостами и гривами, палащельские расписные кони совсем не похожи на мезенских лошадок, которых крестьяне видели в своей реальной жизни. А лошади в крестьянских хозяйствах в бассейнах рек Мезени и Пинеги были свои. С конца ХVII – начала ХVIII века здесь в сельскохозяйственных и транспортных работах использовали лошадей мезенской породы (мезенки). Эти неприхотливые лошади характеризовались высокой работоспособностью и выносливостью и были хорошо приспособлены к местному климату. Красных коней на палащельских прялках с мезенской лошадкой роднят энергичность и темперамент. Лёгкость и стремительность коней мастера подчёркивают изображением многочисленных звёздочек, стихиек и крестиков, разбросанных по всему пространству прялки.

Земной мир тоже отделяется от нижнего мира рядами геометрических узоров. Основу орнамента составляют ромбы, квадраты, кресты, свастические изображения. Ромбовидный орнамент символизировал плодородие и, в зависимости от места в композиции, мог означать землю, растение или женщину, порождающее начало. Несмотря на то, что геометрические узоры составлялись из однотипных элементов, на каждой прялке они выглядели по новому, благодаря тому, что каждый мастер сочетал эти элементы по-разному.

3) В нижней части лопаски мы снова видим изображения коней. И это не случайно. Конь – не только символ солнца, но и часто рассматривается как персонаж мира нижнего, погребального культа, он является связующим звеном с предками в мире мёртвых.

Внутренняя сторона лопаски, которую видит мастерица во время работы, не только частично отличается от внешней, но и более информативна. Верхний и нижний ярусы обеих сторон похожи, хотя и не повторяют друг друга. Сверху птицы, снизу конь, между ними геометрические орнаменты. Но вот центральная часть внутренней стороны всегда оригинальна и, как правило, здесь палащельские художники изображали сюжеты повседневной жизни: охотники с собаками, рыбалка, выезд на санях, лодки, всадники на конях, гуляющие дамы и кавалеры, с начала XX века -- ненцы с оленями и другие. Интересно, что научно-технический прогресс и революционные преобразования в нашей стране нашли отражение в бытовых сюжетах росписей: пароход, первый трактор, советская символика, могли появиться на прялке. Здесь же можно увидеть вздыбленных коней или оленей, между которыми растительный элемент. И тут мы снова возвращаемся к мировому древу – которое и представлено этим растительным элементом:

Художник, дизайнер и педагог Наина Величко, характеризуя архаические черты мезенской росписи, выделяет следующие её художественные особенности:

·        Повтор. Цепочка коней, оленей, птиц – как намёк на воспроизводство, заклинание множества, которое и есть достаток, благополучие. Повтор элементов в росписи может как усилить ощущение движения, так и стабилизировать, успокоить ритм.

·     Синкретизм – слияние реального и символического.

·     Изображение перспективы. Цветное изображение близких и силуэтное, монохромное – дальних объектов.

·     Профильное изображение, или «эффект наблюдателя».

·     «Отсутствие присутствия». Чтобы сказать зрителю, что птица улетела или спряталась, народный мастер рисует перышко.

·     Отсутствие рамок – эффект бесконечности, безграничности мира в котором живёт человек.

·     Лаконичность и натуральность цветового решения (красный, чёрный и золотистый естественный цвет дерева).

Палащельский промысел, столь популярный в начале XX века, едва не угас в тяжёлые послереволюционные и военные годы. Возрождение этого яркого, самобытного и практически забытого вида народной росписи приходится на 60-е годы ХХ века, когда Степан Фатьянов с сыном Иваном в селе Селище и Фёдор Федотов в деревне Палащелье продолжили традиции мастеров прошлого. Отчасти гарантией сохранности промысла стала деятельность предприятия «Беломорские узоры», основанного в феврале 1968 года. Цель его создания – возрождение, сохранение и развитие традиционных художественных промыслов Севера, в том числе и мезенской росписи. Мезенские кони являются эмблемой этого предприятия. В 1991 году в работу по сохранению своего культурного наследия включилась Мезенская детская школа искусств. Сегодня роспись отчасти утратила своё прикладное назначение, но, с другой стороны, особое значение приобрели её эстетическая и презентационная функции. В Архангельске и Северодвинске развёрнуто производство сувениров в мезенском стиле. Мастера, а точнее -- мастерицы (росписью сейчас занимаются преимущественно женщины), сохраняя традиционные образы, сюжеты, элементы и орнаменты мезенской росписи, вносят в старинное искусство нечто новое. Образы коней, оленей и птиц, такие графичные и строгие раньше, становятся более мягкими и плавными. На выставках и прилавках сувенирных магазинов можно увидеть теперь не только красных коней, но и зелёных, и синих. Символы и элементы северных росписей активно используют дизайнеры одежды и украшений. Можно сказать, что мезенская роспись стала узнаваемой маркой не только Архангельской области, но и Севера в целом.

Автор: Е.Ю.Колебакина, к.и.н., доцент кафедры культурологи и религиоведения, ВШСГНиМК, САФУ им. М.В.Ломоносова.

Литература

1.     Величко Н.К. Мезенская роспись. М.,2014.

2.     Величко Н.К. Русская роспись: Техника. Приемы. Изделия. Энциклопедия. М.,2010.

3.     Мезенский район. Люди. События. Факты. Энциклопедический словарь. Архангельск, 2012.

4.     Палащельская роспись (из коллекции музея). Архангельский государственный музей деревянного зодчества и народного искусства «Малые Корелы». Архангельск, 2005.