"Марьин дом". Почему в лесную деревню едут композиторы и художники

В 2018 году в старинной арктической деревне Чаколе зародился социокультурный проект, направленный на сохранение истории северной сказительницы Марьи Дмитриевны Кривополеновой. За эти годы проект вырос из деревенского музея и превратился в точку притяжения креативного класса не только с Поморья, но и со всей страны. Наш корреспондент из Пинеги обсудил с директором арт-резиденции Анной Злотко проблемы деревень, возможности социокультурных проектов и страхи тех, кто занимается такой работой в арктических деревнях.  

"Государственная бабушка"

— Анна, расскажите: кто такая Марья, чьим именем назван проект?

— Это наша пинежская сказительница, государственная бабушка, которая сто лет назад, будучи уже в преклонном возрасте, покорила всю Россию благодаря своему словесному таланту. Она рассказывала сказки и былины, которые называла старинами, пела духовные стихи и прославляла великую и могучую Русь. Известной Марья Дмитриевна стала благодаря фольклористке Ольге Эрастовне Озаровской, которая познакомилась с ней в Пинеге во время этнографической экспедиции. До этих событий Марья Дмитриевна или, как её ещё называли, Махонька была обычной бабушкой с тяжёлой женской северной судьбой, родилась в большой семье, не имела приданого и всю жизнь зарабатывала тяжёлым трудом. Поздно вышла замуж, за человека, с которым ей не повезло, он увёз её в Вологду, где начал пить, и Марье Дмитриевне пришлось с маленьким ребенком на руках уйти от него и самостоятельно возвращаться на Пинежье. А дом оказался у неё разграблен, тоже муж постарался. Так всю жизнь она и выживала без крова над головой, порой и без еды. Ходила по деревням, рассказывала сказки, за что её кормили и давали возможность переночевать. Судьба Махоньки вообще перекликается с судьбой Русского Севера. Такого же славного и такого же несчастного. И такого же несломленного.

— Как возникла идея проекта? Где он реализуется?

— Я интересовалась Кривополеновой с детства, знала о ней с малых лет, поскольку родилась и жила в деревне Чакола, где находится её могила. В деревне была библиотека её имени, проводились краеведческие праздники. Моя мама, работая в школьной библиотеке, увлекалась изучением истории родного края и в числе прочего собирала много материалов о Махоньке. Поэтому её судьба незримой линией проходила через всю нашу жизнь. В этом смысле проект, посвящённый ей, просто не мог не зародиться. Когда мама вышла на пенсию, у неё накопилось много экспонатов, связанных и с Кривополеновой, и с деревенским бытом. Это прялки, коллекция женской одежды, предметы быта. Хотелось иметь какую-то комнатку, помещение, где всё это можно было бы хранить и показывать - своеобразный музей. Она пробовала много разных вариантов, в том числе и обращалась в отдел культуры администрации района, но все как-то не двигалось. Для меня толчком к реализации проекта послужило участие в одном из семинаров по брендированию территории, когда спикер показал портрет Марьи Дмитриевны и спросил нас: "Понимаете ли вы, на каком сокровище сидите?". Меня это очень задело, с того и началось. Проект реализуется в деревне Чакола, это Пинежский район Архангельской области, часть русской Арктики. Деревня расположена в среднем течении реки Пинега, в очень живописном месте.

Дорога к "Марьину дому"

— Сколько постоянных жителей сегодня в Чаколе? Насколько трудно добраться до этой деревни?

— Точной цифры у меня, к сожалению, нет, но в деревне около тридцати жилых домов. Число жителей сильно зависит от сезона, потому что некоторые покупают дома, чтобы приезжать туда только в отпуск летом. Добираться до деревни сложно, логистика -- это наша головная боль. Этот куст деревень оторван от большой земли. Добраться до него можно в двух случаях: когда река уже встала и появились ледовые переправы, либо когда река чистая, на ней нет льда совсем и можно переплыть на лодке. Есть старая советская дорога по земле, но долгие годы она не обслуживалась, и сейчас жители пишут обращения, чтобы начать восстановление этой дороги, чтобы у Чаколы была круглогодичная связь с большой землей. Дорога решит множество проблем: это и медицина, и почта, и продукты, и возможность приехать туристам. А пока поездка до Чаколы -- это целое приключение: поезд, автобус, переправа на лодке или пешком, снова машина или автобус.

— Сколько времени прошло от идеи до реализации проекта? С чего вы начинали?

— После того самого семинара по брендированию территорий, я поделилась своими эмоциями с мамой, и мы решили, что надо пробовать, надо постараться сделать что-то большее для нашей Махоньки. Мы стали искать помещение для того, чтобы создать музей. Были разные варианты, совместно с администрацией поселения Пиринемское, в которое входит Чакола, решили попробовать восстановить здание старой библиотеки. Своими силами мы это бы точно не сделали, потому что в здании и грибок был, и стены отсырели, и потолок местами обвалился. Так и возникла идея поучаствовать в грантовом конкурсе, чтобы найти финансирование на проект. Мы стали искать НКО, от которой можно было бы подать заявку, потому что это был 2018 год, тогда физлица и коммерческие предприятия не могли участвовать в грантовых конкурсах. Именно тогда в нашу команду влилась Светлана Пачина – директор АНО "Центр социальных инноваций Открытая идея", у неё был большой опыт по написанию и реализации проектов патриотической направленности. А для меня патриотизм -- это когда ты что-то делаешь для своей малой родины, для той земли, которую любишь. Наши идеи совпали, и так начался этот проект. В 2018 году мы подали заявку в фонд президентских грантов, и спустя несколько месяцев пришла новость, что наш проект, среди прочих, признан победителем. Счастью не было предела.

— Какова цель проекта "Марьин дом"?

— Тут можно выделить два направления: первое -- это сохранить историю, сохранить клад о нашей государственной бабушке, а второе -- это создать в деревне точку притяжения творческих людей со всей страны, которые этот клад будут приумножать. У нас есть музей, где мы собираем экспонаты, книги о былинах, жизни на севере. Родственники Марьи Дмитриевны передали нам в дар дверь, сундук, окно и вешалку из того дома, где Махонька жила последние дни. Мы продолжаем пополнять коллекцию и принципиально берем только предметы старины, которые бытовали в Пинежском районе. Ищем книги, собираем их по всей стране и мне кажется, что у нас вообще самая большая коллекция книг, изданных при жизни Марьи Дмитриевны. Музей у нас интерактивный, все вещи можно потрогать. Это важно, потому что даёт возможность человеку, проделавшему такой большой и сложный путь, не просто визуально оценить историю, но и погрузиться в этот мир: мир былин, мир русской деревенской Арктики. Для реализации нашей второй цели мы создали на базе музея арт-резиденцию для творческих людей. Они приезжают в Чаколу, знакомятся с музеем, с деревней, с местными жителями, вдохновляются и работают. Напитываются здесь идеями и в своих картинах, книгах, кинофильмах передают то, что смогли почувствовать в нашей Чаколе, в нашей арт-резиденции. Так рождаются выставки современного искусства, появляются новые коллекции одежды, дизайнерские украшения и многое, многое другое. За эти годы у нас стали резидентами более тридцати художников, а первую выставку мы провели ещё в 2019 году. Сейчас её можно посмотреть в Москве, в башне Дарвиновского музея.

— Кто стоял у истоков проекта? Кто вам помогал? Сохранился ли этот состав спустя пять лет?

— Сохранился, это тот же состав проекта с женским лицом. Это Марья Дмитриевна, Светлана Пачина, моя мама Надежда Глухарёва и я. Конечно же, нам не удалось бы реализовать этот проект без наших партнёров: фотографов, видеографов, без золотых рук наших мастеров, которые помогли сохранить и украсить Марьин дом, без команды Тайбола, без голосов Фольклорного театра поморской культуры «Суземье». Вообще нам помогает очень много людей, кто-то письмом, добрым словом, кто-то пожертвованием. Художники продают свои картины и переводят нам донаты для поддержания работы музея. В прошлом году благодаря широкой помощи нам удалось выкупить ещё одно здание, и теперь мы хотим вынести арт-резиденцию из музея и разместить её в отдельном доме.

Для чего нужны гранты

— Расскажите, какие задачи вам помогло решить грантовое финансирование?

— Грант помог всё построить, создать инфраструктуру. Стройка -- это всегда дорого, а учитывая тот факт, что здание было сильно разрушено и вместо косметического ремонта нам пришлось выполнять капитальный, без грантовой поддержки нам ничего бы не удалось сделать. Также средства гранта пошли на первую резиденцию художников, организацию выставки, на логистику, на фотографов и видеооператоров, которые нам помогли сделать красивый видеодневник проекта.

— Участвовали вы после этого ещё в каких-то грантовых конкурсах и планируете ли участвовать в будущем?

Да, на грант губернатора Архангельской области вместе с нашими партнёрами "Сузёмушками" сняли фильм по мотивам истории Кривополеновой. Они изучили творчество Махоньки, и у них целая программа на этом построена. В прошлом году совместно с Северодвинским краеведческим музеем и АНО "Открытая идея" мы запустили проект Поморской арт-резиденции, которая объединила нашу арт-резиденцию в Чаколе с арт-резиденцией в Нёноксе. Ресурсы на проект тоже были привлечены с помощью гранта. Мы привезли художниц, организовали выставку, чтобы показать, что есть общего между нами, и в чём отличия жизни на берегу реки и на берегу моря, показать, какой разнообразной может быть русская Арктика. А в этом году я как ИП сама написала заявку на конкурс Президентского фонда культурных инициатив, чтобы привести в порядок тот дом, который мы смогли выкупить для арт-резиденции.

— В России очень популярна поговорка: "На Бога надейся, да сам не плошай". Её экзистенциальный смысл, вероятно, более общий и подразумевает, что надеяться надо только на самих себя. На Севере поговорка втройне актуальна. Как вы думаете, смогли бы вы самостоятельно реализовать такой проект, если бы не участвовали в грантовом конкурсе?

— Твёрдое решение реализовать проект мы уже приняли и всё равно бы его начали. Но без гранта, возможно, мы бы выбрали какую-то комнату в одном из домов, где не пришлось бы делать столько масштабной строительной работы. Да мы и начали деятельность ещё до подведения итогов. Запустили фотопроект по съёмке пинежских красот, пинежской природы. Миксовали одежду, которую я делаю, со старинной пинежской одеждой, которая досталась нам по наследству.

Пополнение экспозиции

— Какой первый экспонат появился в музее? Насколько сильно пополнилась коллекция на сегодняшний день?

— Какой был первым -- сейчас трудно сказать, потому что часть коллекции при открытии музея у мамы уже была. Если говорить о первых экспонатах, которые появились после старта проекта, то это столетние книги, которые мы нашли у букинистов. Коллекция постоянно пополняется, делятся жители деревни, у кого-то уходят из жизни родственники, кто-то уезжает из деревни и понимает, что без надлежащего хранения эти вещи просто пропадут.

— В 2018 году в СМИ писали, что пополнением экспозиции займутся не только местные жители, но и креативный класс Поморья: дизайнеры, историки, филологи. Удалось ли вам их привлечь, и если да, то какой результат это принесло проекту?

— Да, безусловно, в рамках визитов творческих людей создаются новые экспонаты. Но они не все хранятся у нас в резиденции, потому что у нас просто нет фонда, нет физической возможности всё это хранить. Но почти каждый приезжающий резидент оставляет в дар музею какое-то своё произведение. Это могут быть наброски, рисунки, которые мы печатаем потом в виде открыток, реплики старинных пинежских украшений, например, «пёрлышко», полевые книги художников, картины. Одна из последних картин у нас -- это портрет Махоньки работы художницы Самарии Нуруловой.

— Насколько активно местные жители включились в работу по проекту? Как вообще местные жители восприняли идею изначально, и как их отношение менялось с течением времени?

— Не буду обманывать и романтизировать, отношение разное, и оно менялось и продолжает меняться. Это касается и местных жителей, и в целом жителей Пинежского района. За последние два года вырос поток туристов, приезжают большими группами. Если говорить о помощи, то есть жители, которые нам помогали и помогают, низкий поклон им за это (Либеров Геннадий, Серебренникова Александра и многие другие), но, к сожалению, есть и те, кто относится с недоверием и осторожностью. Есть и те, кто по-прежнему считает, что мы бизнес-проект (смеется). Конечно, хочется больше эмоциональной поддержки, она есть, но поступает, в основном, от жителей, которые уехали из деревни. Для них каждая весточка из Чаколы -- это знак того, что деревня жива. Да, мы не сможем возродить жизнь в деревне такой, какой она была раньше, тут надо и дорогу строить, и рабочие места создавать, но люди сюда приезжают, про нас узнают. И я считаю, что этим можно и нужно гордиться.

"Жизнь в лесу". Чем можно помочь "Марьину дому"

— «Марьин дом» находится в старом здании деревенской библиотеки. Насколько тяжело поддерживать жизнь старинных домов? Сколько зданию сейчас лет?

— Зданию около ста лет. Да, деревянные здания всегда очень тяжело поддерживать в хорошем состоянии, их надо постоянно отапливать, а это дрова, вода, уборка снега, травы. Этой зимой были сильные снегопады, с вечера уберёшь, а утром уже снова по колено. Поэтому да, это постоянный тяжёлый труд. И тут низкий поклон моим родителям, которые это делают.

— Как вы думаете, чем государство и крупный бизнес мог бы помочь таким проектам, как ваш? И вообще, как бизнес мог бы помогать деревням в районах, где он работает?

— Как я уже говорила, самая большая часть расходов -- это ремонт и строительство. Мы живём в лесу, среди материала, но при этом весь материал везём из Архангельска, потому что рядом нет пилорам. И обходится он очень дорого. Также нам очень нужны средства, чтобы привозить художников, оплачивать им дорогу, закупать какие-то необходимые материалы. И третье -- это издание книг, каталогов, потому что мы собираем очень много информации и хочется, чтобы она не оставалась в столе. Вот в этих вещах и крупный бизнес, и государство нам могли бы помочь.

— В рамках проекта планировалось открытие музея и создание арт-резиденции для творческих людей. Удалось ли открыть мастерские для фотографов, дизайнеров одежды, певцов, операторов? Как это выглядит сейчас, приезжает ли туда креативный класс?

— Арт-резиденция -- это и есть наша творческая лаборатория, она у нас более широкая. К нам приезжают и операторы, и художники, и дизайнеры. Буквально в прошлом году была резиденция дизайнеров, сейчас к нам успел добраться до ледохода композитор Алексей Сысоев. Он за короткое время смог записать очень много звуков природы, и я думаю, что это будет очередной его шедевр.

— Проходили ли за эти годы в музее или арт-резиденции какие-то выставки картин, фотографий, коллекций одежды? Расскажите об этом?

— У нас есть постоянная экспозиция музея. Плюс мы создаём какие-то небольшие тематические выставки, например, ко дню рождения Абрамова, каким-то другим событиям. Выставок современного искусства в деревне, к сожалению, пока не проводим, потому что у нас нет выставочного оборудования. Но это наша цель; сейчас, например, ремонтируется местный деревенский клуб, и я надеюсь, что мы сможем с ним взаимодействовать, показывать, например, фильмы, которые были созданы в рамках проекта.

"Деревня — это батарейка"

— Насколько сильно изменилась жизнь деревни после открытия музея и арт-резиденции? Даёт ли проект возможность как-то зарабатывать местным жителям? Возможно, привлекает каких-то новых временных или постоянных жителей в деревню?

— Я не могу сказать, что мы привлекаем других жителей в музей в качестве работников, потому что пока справляемся сами, но, на мой взгляд, жизнь деревни изменилась. Какое-то время назад деревенский клуб вообще был закрыт, и мы были, фактически, единственной культурной точкой в деревне. До пандемии мы даже проводили новогоднюю ёлочку в музее для приезжающих в Чаколу детей. Сейчас ремонтируется клуб, восстанавливается культурная жизнь.

— Увеличился ли в деревню туристический поток за эти пять лет? Откуда едут туристы?

— Турпоток вырос. В основном едут жители Пинежского района, порой даже целыми группами. Много туристов едет из Архангельска специально, заезжают и те, кто едет проездом куда-то дальше.

— Что, на ваш взгляд, мешает развитию таких проектов в наших арктических деревнях?

— В первую очередь, отсутствие дорог и интернета. Нам вопрос с интернетом удалось решить в этом году, у нас появились в музее и телефон, и точка доступа Wi-FI, а где-то в деревнях по-прежнему нет связи с миром. Дороги нужны. Финансы нужны. Но главное, нужны идейные люди, «горящие» любимым делом.

— Как вы думаете, возможно ли силами культурных инициатив решать какие-то социальные проблемы заброшенных жителями деревень? Как для этого надо действовать?

— Один в поле не воин, это точно, но вместе с активными жителями, с теми, кто неравнодушен, кто остался в деревне, с теми, кто приезжает и пытается действовать, можно добиться очень многого. Рецепт простой – надо объединяться. А социокультурные проекты становятся теми точками, вокруг которых люди могут объединяться. Нас теперь с карты Пинежского района просто так не сотрёшь.

— Почему многие жители уезжают из деревень в поисках лучшей жизни? Почему некоторые из них возвращаются, а некоторые покидают деревню навсегда? Что такого есть в деревне, чего нет в городе?

— Потому что нет работы, образования, медицины, инфраструктуры. В деревне, скорее, приходится выживать, а не жить. Тех, кто возвращается насовсем, я мало знаю. Тех, кто возвращается на время, тянет природа, -- я сама такая. Если я месяц в деревне не бываю, у меня ломка. Деревня -- это моя личная батарейка. Но жить в деревне я не могу, потому что у меня дети. Возвращаются, наверное, те у кого нет детей, кому не нужна работа, кому не нужна постоянная медпомощь.

— Как вы считаете, зачем Арктике нужна деревня? Не проще ли строить большие агломерации, где и коммуникации проще, и с трудоустройством проблем нет, и с климатом бороться легче?

— Я очень боюсь того, что деревни будут сносить и на их месте будут появляться какие-то крупные агломерации. Потому что для меня Россия -- это маленькие деревни, дым из трубы, запах свежей травы, семейные истории. Всё это лицо России, и если таких деревень не будет, Россия потеряет своё истинное лицо.

— Расскажите о ваших планах. Есть ли какие-то новые идеи, связанные с развитием проекта?

— Я уже говорила, что мы купили ещё один дом, летом я хочу заняться его восстановлением. Если получится какую-то грантовую поддержку получить, будет здорово, если нет -- то будем делать своими силами и силами волонтёров. Наши двери для всех открыты, мы будем рады видеть творческих людей в нашей арт-резиденции. Хотелось бы, чтоб в это тяжёлое время творческие люди могли находить работу. Наша идея о создании фонда, на средства которого мы могли бы платить им какие-то гонорары, работает именно на это. Если нам это удастся сделать -- я буду на седьмом небе от счастья.

— Каким вы видите ваш проект через 5, 10 и 20 лет?

— Музей будет жить. Я всё время шучу, что придумала себе на старости лет работу. Вернусь в деревню, буду там жить и продолжать историю нашей семьи, продолжать начатое дело.

— Анна, спасибо, что согласились с нами поговорить. Желаем вам удачи в реализации всего задуманного.

— Спасибо за внимание к проекту, когда отвечаешь на вопросы -- сильнее осознаешь важность того, что делаешь. Мы приглашаем вас в гости!

Беседовал Алексей Павлов.

Фото Ирины Ефимовой.