Сейчас в Мурманске

08:38 -4 ˚С Погода
18+

Мезень: городская жизнь на Крайнем Севере

Если посмотреть на небольшие русские городки и малолюдные деревни, отделённые, особенно на далёком Севере, от крупных промышленных и культурных центров огромными расстояниями со слабо развитой транспортной инфраструктурой, можно поразиться удивительному стремлению их населения к социальному и культурному выживанию.

Мезень Архангельская область Архангельская губерния Дороги на севере
21 марта, 2019 | 14:01

Мезень: городская жизнь на Крайнем Севере
На фото: Церковь Рождества Пресвятой Богородицы, Мезень, начало XX века.


Если посмотреть на небольшие русские городки и малолюдные деревни, отделённые, особенно на далёком Севере, от крупных промышленных и культурных центров огромными расстояниями со слабо развитой транспортной инфраструктурой, можно поразиться удивительному стремлению их населения к социальному и культурному выживанию.

Царь Алексей Михайлович когда-то «прикрепил» русских людей к земле, поскольку стремился справиться со свойственным им стремлением к перемене мест (которое объясняется природно-климатическими условиями, создающими сложности для хозяйственной деятельности на более или менее долгий срок). Это качество удивительно сочетается со стойким желанием укорениться, проявляющимся в настоящее время в желании если не прожить всю жизнь в родных местах, то проводить там отпуск, поддерживать родительский дом, чтобы вернуться туда после выхода на пенсию. И это при том, что русскому человеку более свойственна «общегосударственная» идентичность, нежели территориальная. Да и экономическая ситуация не оставляет молодёжи стагнирующих северных поселений другого выхода, как поиск работы вдали от дома; но только в редких случаях это ведёт к полному отрыву от своих «корней».

В условиях рыночной экономики ставятся вопросы о неэффективности сохранения населения в районах, не представляющих ресурсной ценности для страны. С точки зрения рентабельности, население Европейского севера России является излишним. В процессе модернизации и глобализации промышленности исчезла потребность в небольших портах; лес, который в 1920-е-70-е годы превратил Север в «валютный цех страны» и «деревянный Донбасс», в значительной части вырублен, либо находится слишком далеко от удобных транспортных путей, что делает его заготовку неэффективной. Почти нет теперь здесь военных частей и исправительно-трудовых учреждений, обеспечение которых давало заработки населению и экономически обосновывало существование здесь населённых пунктов.

С другой стороны, с таким трудом созданное здесь нашими предками и государством постоянное население терять опасно, поскольку обезлюдевшие территории могут превратиться в «земли необитаемые», что грозит геополитическими рисками.

Взять, к примеру, Мезень, старинное поморское поселение, ставшее в екатерининскую эпоху «уездным городом». Люди в то время знали, где селиться, но всё же для современного человека климат здесь ужасный: зимой нет солнца, а ледяные сырые ветра дуют с моря, что вкупе с высокой влажностью даже несильные морозы делает невыносимыми. Лето короткое, с замечательными белыми ночами, радость от которых сходит на нет из-за полчищ комаров и другого гнуса, от которого нет спасения ни днём, ни ночью. И всё же люди здесь жили и продолжают жить, казалось бы, вопреки всему: ни для государства, ни для бизнеса этот умирающий порт и неработающий лесозавод интереса уже не представляют.

Мезень по карте – совсем недалеко от Архангельска, напрямую 200 с небольшим километров. Когда-то люди ходили между городами пешком, по отмели вдоль побережья. Летом самым удобным и относительно надёжным было морское сообщение; ещё в советское время между Мезенью и Архангельском ходил комфортабельный пассажирский пароход (с рестораном, каютами 1 и 2 класса, местами для пассажиров 3 класса) – с заходом «по деревням»: пароход бросал якорь в нескольких милях от берега, а люди добирались кто как мог. В больших сёлах доставку пассажиров и грузов осуществляли колхозные «доры» (деревянные морские суда для каботажного плавания). В остальное время можно было добраться авиационным транспортом; маленькие Ан-2 – не самые комфортабельные для пассажиров самолёты, но они могут сесть на любой грунт, поэтому до сих пор их используют для доставки пассажиров в северные деревни.

В Мезень добраться можно было и по зимней дороге (зимнику), которая существовала издавна, проходя через Пинегу, что удлиняло дорогу почти вдвое. Регулярное и круглогодичное пассажирское сообщение организовано только в последние годы (с 2008 года). Летом добираться по вновь построенной дороге довольно сложно из-за большого количества рек, речек и ручьёв. Отважные автолюбители, конечно, «с разбегу» форсируют ручьи и неглубокие речки (если застрянут -- обращаются за помощью к трактористам), но пассажирские автобусы выстраиваются в общую очередь для переправы на паромах. Сейчас реки перестали использовать для сплава древесины, поэтому ставят понтонные мосты. Но после более или менее длительного дождя понтоны приходится разводить и вновь использовать паромную переправу. Зимой по хорошей дороге, которую расчищает для транспорта Автодор, можно доехать часов за шесть, с двумя остановками у придорожных кафе (в них и накормят, и, если хотите, напоят, а вот с остальными «удобствами» - беда). В прежнее время до Мезени легче всего было добраться из Архангельска по морю. Те же, кому надо было попасть в селения по среднему течению реки, -- ходили пешком. Для привычных людей 200 верст были бы не страшны; деревень по дороге было достаточно, где можно найти и кров, и кусок хлеба. Но междуречье пересекала «тайбола» - километров на 80 болотистое пространство, по которому можно было пройти только пешком или верхом на коне; здесь не было поселений, а значит, негде было передохнуть или поесть.

Сегодня водой до Мезени добраться уже сложно. Пассажирские рейсы «за нерентабельностью» отменены. Когда-то река Мезень была судоходной почти по всей своей немалой длине, однако вырубка леса привела к обезлесенью песчаных берегов, которые разрушаются и обмеляют реку.

В конце 1920-х годов был построен Кулойский канал, соединявший Пинегу и Мезень; это был более долгий путь для доставки товаров, но надёжнее, чем по морю, с его бурями и штормами. Ещё в начале 2000-х годов канал использовали для доставки грузов, в настоящее время он окончательно заброшен. Пользуются им только туристы, сплавляясь на байдарках и плотах.

Собственно, стагнация когда-то богатой Мезени началась ещё до революции. И стремление «выжить» в социальном и экономическом отношении демонстрировали жители Мезени в первой четверти ХХ века, когда пытались сохранить дорогу, напрямую соединявшую Архангельск и город Мезень. Мезенцы питали надежду, что после проведения железнодорожного пути к Архангельску (в конце XIX века железная дорога была доведена до левого берега Северной Двины, и лишь в 1960-е годы -- переброшена на правый берег), дорога будет продолжена до Мезени. А пока поддерживали зимник, протоптанный оленьим стадом (чтобы найти самый близкий и надёжный путь, пустили оленей, которые интуитивно и нашли эту дорогу), приспосабливали его для летнего движения: была прорублена просека, поставлены «кушные избы» (избушки с запасом сена, где можно было отдохнуть и согреться людям и лошадям; движение по дороге было не слишком оживлённым, поэтому почтовых станций со смотрителями там устраивать смысла не было). В связи с трёхсотлетием династии Романовых жители Мезени обратились к императору с просьбой назвать эти «станции» именами царских детей (например, Ольгинская или Алексеевская), а саму дорогу – ни много, ни мало, а «Николаевской» - в расчёте, видимо, что такую императорскую дорогу не оставят без внимания и обязательно проведут по ней рейсы. Им, разумеется, отказали. Во время Гражданской войны дорога была востребована; по ней доставляли, в обход опасной из-за рейдов красноармейцев Пинеги, военные грузы и солдат на Мезень. И в 20-е годы были энтузиасты сохранить эту дорогу, но она всё же оказалась заброшенной.

В 1950-е годы у Мезени появился ещё один шанс быть соединённой с Архангельском железной дорогой. Началось строительство вдоль морского побережья так называемой «бериевки» (по имени инициатора строительства Л.П. Берии), но после амнистии 1953 года рабочих рук оказалось недостаточно, и строительство забросили. До сих пор сохранилась насыпь в некоторых местах, а также развалины рабочих бараков и административных зданий вдоль пути. Кстати, к проекту строительства этой дороги время от времени возвращаются и сейчас. Безусловно, железнодорожное сообщение дало бы новое дыхание для экономического развития Мезенского порта и лесозавода, неренатабельность которых во многом объясняется его отсутствием.

Мезень – совсем небольшой город, с относительно стабильным по численности населением: согласно переписи 1897 года, в городе Мезени проживало примерно 1800 человек, в конце 1980-х – более 5 тысяч, в 2017 году – 3287. Беда его – обычная для маленьких населённых пунктов: уезжают самые предприимчивые, трудоспособные. Ныне существующая автомобильная дорога через Пинегу, кроме приближения Мезени и придорожных деревень к областному центру, стала и тем каналом, по которому население получило возможность выезжать из района и районного центра. Многие возвращаются, и это хорошо для развития района, потому что приезжают они с новыми, приобретёнными в городах знаниями и практическими навыками, а также – с уверенностью, что «дома и стены помогают».

Кроме привязанности к «родному пепелищу», источником жизнестойкости маленького города является малочисленный, но сплочённый слой местной интеллигенции, прежде всего гуманитарной. Из архивных источников известно, что до революции небольшой кружок интеллигенции – учителя и врачи, священнослужители и чиновники, офицеры местных гарнизонов, а также образованная часть предпринимателей и торговцев – в таких отдалённых, труднодоступных городках создавали свою культурную среду. На севере, который с 1860-х годов был местом ссылки, в этот кружок нередко включались образованные политические ссыльные. Образ жизни местной интеллигенции копировал столичный: здесь были балы и маскарады, поездки на пикники, на охоту и рыбалку, клубные мероприятия, и непременно – благотворительность по отношению к бедному населению. И хотя у столичных жителей такая «светская жизнь» вызывала презрительную усмешку, она сливки местного общества вполне удовлетворяла.

В настоящее время досуговые возможности жителей расширены за счёт телевидения и кино. И «интеллигентные силы» значительно шире, несмотря на то, что население города увеличилось незначительно: в советское время появилась школа искусств, собственная районная газета, клуб и библиотека, музей. Расширился слой и технической интеллигенции: в городе есть дизельная электростанция, небольшой, но всё-таки аэропорт… Есть и небольшая военная часть с офицерами.

Достаточно долго Мезень и прибрежные территории были закрытой для въезда посторонних зоной (и сейчас тут существует пограничный режим), поэтому туризм развивать здесь было сложно. Сейчас местные усилия направлены на то, чтобы предоставить немногочисленному, но не прекращающемуся потоку любителей Севера, приезжающих сюда, максимальное количество услуг. Вместо старой, советского времени, гостиницы (типа «дома колхозника») появилось несколько «мини-гостиниц» с привычными любому горожанину удобствами, включая душевые кабинки (это при том, что в городе нет канализации); активно «борются» за собственный «бренд» - так, туристам предлагается «кофе из самовара» (специфическая традиция поморов, которые «заразились» кофеманией у норвежцев, готовя его в полюбившихся русским самоварах). Вспоминают, что в ссылке здесь был протопоп Аввакум, и даже место покажут, где он якобы ловил рыбку…

Активно популяризацию истории и культуры своего города и района проводит в Мезени местный музей, выросший из школьного. При поддержке местной администрации разрабатываются туристические маршруты, помощником в этом деле выступают ТОСы, существующие в некоторых деревнях и состоящие также из представителей местной интеллигенции – в основном, уже пенсионеров, хотя и достаточно молодых: на пенсию северяне могут выходить на пять лет раньше, а массовое закрытие тех учреждений, где люди интеллигентных профессий работали, оставило их без профессиональных занятий, но с завидной социальной энергией.

В районе нет ни одного образовательного учреждения, дающего профессиональную подготовку. Таким образом, нет и «кузницы кадров». Хорошие зарплаты и доступность жилья не могут заманить сюда так нужных специалистов – прежде всего, медиков, а также педагогов и работников культуры.

Но – всегда приходит на помощь местная инициатива и неиссякаемый оптимизм истинных любителей своего края. Можно привести в пример хотя бы местного журналиста Н.Ф. Окулова. Он на энтузиазме возродил радиовещание в Мезенском районе, были попытки создания даже собственного телевидения. Сейчас он делает документальные и видовые фильмы о своей любимой Мезени. Кстати, одновременно является местным поэтом и в целом – активным общественником. Такая разноплановость – особая примета небольших удалённых городков. Неравнодушные люди здесь знакомы между собой, участвуют во всех общественных начинаниях. Такие «культурные кружки» очень похожи на дореволюционные, и в связи с транспортной удалённостью здесь другой формы общественной жизни быть не может.

На немалом энтузиазме держится вся культурная жизнь города, в том числе и культовая: местный кинотеатр, перестроенный когда-то из храма XVIII века, в 1999 году был возвращен РПЦ, которая восстанавливает Богоявленский собор.

Есть в Мезени и свои «социальные кладбища», в которые превратились «гиганты социалистических пятилеток». Напротив Мезени, на другом берегу очень широкой в этом месте реки, находится посёлок и порт Каменка. Ещё до революции здесь был крупный лесозавод, а в советское время возник посёлок городского типа, образцово-показательный в бытовом и культурном отношении, как принято было организовывать жизнь рабочих промышленных предприятий. Сейчас население там остаётся, по местным меркам, немалое – около двух тысяч человек, не хотят уезжать. Работы нет, но есть рыбалка, охота; можно заниматься огородничеством. Чем не рай для пенсионеров? Огромный Дом культуры уже наполовину пустует, но усилиями местной интеллигенции жизнь в нём всё-таки теплится.

Вот людям трудоспособного возраста там приходится тяжело. Какую-то работу можно найти в Мезени (всё же районный центр, много административных учреждений, в том числе полиция, МЧС), однако добираться туда приходится на катерах, что в обычную для этих мест штормовую погоду – путешествие не из приятных.

Глядя на такое упорное желание остаться на своей, такой неласковой во всех отношениях, родине, можно выразить только восхищение упорством и жизнестойкостью этих людей. Хочется надеяться, что власти займутся поисками не слишком обременительных для бюджета возможностей поддержать население, присутствие которого никогда не позволит усомниться в том, что это – Русский Север.

Богоявленский собор,церковь Рождества Богородицы и колокольня.Город Мезень Начало ХХ века..jpg

Автор: Татьяна Игоревна Трошина, д.и.н., профессор кафедры социальной работы и социальной безопасности САФУ.

 


далее в рубрике