Русский Север: Два пути в Мангазею, еще и Марко Поло

Мангазея. Из открытых источников

История черпает себя из источников. Первые сведения о том, что Арктика – это часть России, нам сообщил венецианский купец Марко Поло, которому выпало жить в 13 и 14 веках. Некоторые современные «историки» безапелляционно сообщают, что никакой России в это время не существовало. Но в монографии Марко Поло «Книга о разнообразии мира» есть глава о России, в которой значительное место уделено Арктике.

Раздел о России вряд ли в рукописном тексте займет больше страницы, но тот факт, что автором является Марко Поло, делает эту главу важнейшим источником информации, с которой, безусловно, были ознакомлены все грамотные члены средневекового общества. «Книга», именно так называлось это произведение, была выставлена для всеобщего пользования возле собора в Венеции. В целях безопасности манускрипт приковали к церковной стене цепью. 

Марко Поло. Источник: Wikimedia Commons

«Книга» содержит информацию, которую купец, в первую очередь, сообщал для своих коллег, а с учетом того, что в средние века нефть никого не интересовала, однако была очень популярна пушнина, северные территории находились под пристальным взглядом негоциантов. 

Обратимся к первоисточнику. Вот, что сообщается нам в первом официальном документе европейцев относительно русской Арктики: 

Российские и западные историки сходятся во мнении, что под «морем-океаном» венецианец подразумевает Северный Ледовитый океан с прибрежными островами, которые в этот период, вероятно, были заселены или периодически посещались промысловиками. 

В описании Марко Поло речь идет о северных русских княжествах и Новгородской боярской республике, от которых «до Норвегии путь недолог». 

В период описываемого Марко Поло русского Севера, за два с половиной  столетия до военной экспедиции Ермака и последующего перехода Сибири под руку российского государства, открывших путь в Арктику официальной Москвы, русским путешественникам был известен Северный морской путь в Мангазею.

Карта города Новая Мангазея (современный Старотуруханск) с окрестностями конца XVII века из «Чертежной книги Сибири, составленной тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г»

В Новгородской летописи сохранилось имя посадника Углеба, который еще в 11 веке проливом Железных ворот (Карские ворота) прошел до Югры. 

Русские поморы владели тайной Мангазейского «морского хода» по Северной Двине от Архангельска к Пустозерску берегом Белого моря. Дальнейший опасный путь шел проливом Югорский Шар, дальше в Карское море и полуостров Ямал. Преодолевать полуостров, по средневековой традиции, приходилось волоком, потом по Обской губе к реке Таз. 

«Мангазейским морем» считалась акватория Тазовского и Обского заливов. Вода в море была пресной, глубина незначительная, однако купцы знали о коварстве Мангазеи и очень часто пропадали вместе с судами в бурных его волнах. 

В 80-е годы 16 века походы в Мангазейское море приобретают регулярный характер. Примерно в этот период регионом начинают интересоваться английские купцы, ищущие возможность попасть в устье реки Оби для организации пушного промысла и закупок «мяхкой рухляди». 

В период царствования Бориса Годунова, пинежские крестьяне Иван Угрюмов, обратились к государю с просьбой регулирования оплаты таможенных сборов мангазейских промыслов. Царь похвалили радеющих за доходы государства подданных и их челобитную внимание не обошел. Царский указ гласил: «от девяти десятая, из соболей лучший соболь, а из куниц лучшая куница, а из лисиц лучшая лисица, а из бобров лучший бобр, а из песцов лучший песец, а изо всякой мяхкие рухляди и изо всякого товару десятая». Подобная мера налогообложения считалась демократичной и недовольства не вызывала. 

Так, в начале 17 века «Мангазейская» купеческая вольница завершилась, русское государство обратило на прибыльный регион высочайше внимание. В соответствии с «государевым указом» летом 1600 года из Тобольска в Мангазею направился князь Шаховский и «торговый человек» Новоселов, путешественникам было предписано «острог ставить и ясак збирать, и быть тамо до указу». Путь «государевых людей» шел через присоединенную к России Сибирь, реку Таз, куда они добрались на лыжах и приступили к строительству «Мангазейского острога». 

Расцвет Мангазеи приходится на 1610-1615 года. В город приезжали свободные люди и оставались там жить, в торговые дни население увеличивалось до 3 тысяч человек. Значительно расширился посад, для гостей воздвигли большой гостиный двор, расширили административные здания чиновников и воеводское поместье. Ремесленники заложили и очень быстро возвели литейный цех, который работал на руде, которую доставляли по рекам. На городскую башню гостиного двора установили огромные часы-куранты. 

Проводившиеся в наше время раскопки показали высокий уровень жизни жителей средневековой Мангазеи. Благодаря вечной мерзлоте ученые извлекли из прошлого изделия из китайского фарфора, настольные игры, книги, музыкальные инструменты, навигационные приборы и многие другие артефакты. Многочисленные печати иностранных торговых домов красноречиво свидетельствуют о торговых связях мангазейцев с коллегами из Амстердама. Археологи не исключают, что голландские купцы доходили до Ямала, ведь вектор Архангельск-Ямал-Таз-Енисей был первой магистральной дорогой из Европы в Азию. 

Материалы археологических раскопок в Мангазее. Габышев Дмитрий Николаевич / Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0

Торговля с Мангазеей велась только в летнее время, пока шла навигация. Караваны судов доставляли в далекий, богатый северный город хлеб, масло, воск, железо, изделия из дерева, очень популярна была водка. Обратно кочи спешно, до первого снега, увозили пушнину, которой впоследствии торговали от Москвы до Дублина и Флоренции… 

В 1616 году воевода Иван Биркин принял заявление от 170 поморских промышленников, которые заявили, что с Пинеги, Мизени и Двины в Мангазею «ходят торговые и промышленные люди морем, которого лета льды пропустят, для промыслов своих лет по двадцати и по тридцати и больше». 

Расцвет Мангазеи вызывал зависть воевод южной Сибири, особенно негодовали тобольские чиновники, которым практически ничего не перепадало из-за удаленности. Однако удаленность от Мангазеи компенсировалась близостью к государю. Интриги привели к тому, что царь Михаил Федорович запретил использование древнего Мангазейского морского хода. Наушники донесли, что открытость морских границ неминуемо приведет к тому, что иностранные суда вскоре появятся на Оби и Енисее и заменят собой русских купцов. Во главе антимангазейском кампании стоял тобольский воевода князь Иван Куракин, который не был вовлечен в пушные аферы мангазейцев. 

Запрет использования морского пути официально наступил в 1619 году, о чем свидетельствует царский указ: «А старою дорогою из Мангазеи Тазом-рекою на Зеленую реку да на Мутную реку, да на Карскую губу и Большим морем к Архангельскому городу и на Пустоозеро торговым и промышленным людям ходить не велено, чтобы на те места немецкие люди от Пустоозера и от Архангельского города в Мангазею дороги не узнали».

После царского указа официальный путь в Мангазею следовал только через Урал к Тобольску, затем по Оби и Тазовой губе. Транспортная магистраль на Евразийском Севере начала ждать лучших времен, которые обязательно наступят. 

Современные историки считают, что упразднение Северного морского пути было преждевременным и не имело экономической необходимости. Иностранные купцы, шведы и англичане не использовали морской путь через Ямал ввиду его удаленности, опасности и дороговизны. Кроме того, преодолевать сложный фарватер построенные на европейских верфях корабли не имели технической возможности, для этого более приспособлены были плоскодонные русские кочи. 

Экономическое убийство Мангазеи не произошло сразу после запрета использования Северного морского хода, только к концу царствования Михаила Федоровича стал очевидным упадок региона. В период с 1641 по 1644 года в Мангазею не пришло ни одного коча с провизией, начался голод, чему способствовал пожар 1643 года, в котором сгорели все хозяйственные постройки и амбары. Попытка восстановить постройки была неудачной, город опустел. 

Закрытие «морского хода», безусловно, нанесло ущерб полярному мореплаванию. Поморы-судостроители и мореходы после закрытия Мангазейского пути перебрались в Сибирь и сыграли решающую роль в освоении ее и прилегающих арктических морей, что стало началом российских арктических великих географических открытий. 

В 1672 году царский указ повелел стрельцам покинуть Мангазею  и перейти в Туруханское зимовье. На месте Туруханского острога построили город, назвав его Новой Мангазеей. В это время севернее Архангельска начинался путь к Тихому океану, который приведет русских на Аляску.  

***

Сергей Палагин, специально для GoArctic