"Северная свадьба". Натовские учения в Баренцевом море

Глава 1. Застойные восьмидесятые

         В те времена, о которых я хочу вам рассказать, никто из нас ещё не знал, что жили мы, оказывается во времена застоя. А мы, как, впрочем, и вся наша страна с 285 миллионами населения, этого даже и представить себе не могли. Какой застой, к чёртовой бабушке? Наша страна – Союз Советских Социалистических Республик, а короче СССР, ­– строила города, школы, заводы, больницы, театры, да много ещё всякого другого строила. Много чего! Но, поскольку я с гордостью отношу себя к служивому военно-морскому братству, меня и моих друзей в первую очередь интересовали они – боевые корабли! Со стапелей многочисленных верфей один за другим спускались на воду, а потом становились к достроечным стенкам многочисленные авианосцы, крейсера, эсминцы, противолодочные корабли различных рангов, подводные лодки, ракетные катера и корабли, тральщики, различные корабли снабжения и обеспечения, строились аэродромы для морской авиации, развёртывались полки береговых ракетно-артиллерийских войск, и всё это вместе взятое и составляло то, что мы с гордостью и трепетом в душе называем коротким, но ёмким словом – Флот!

         Отлаженный и точный, как швейцарские часы, механизм подготовки военно-морских кадров ежегодно отправлял на все наши четыре флота – Северный, Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский и, как говорится, примкнувшую к ним Каспийскую флотилию – сотни офицеров разных специальностей, избравших своим жизненным путём служение Отечеству! И Флот с чёткостью тех же самых швейцарских часов принимал лейтенантов в свои кадровые шестерёнки и всё! – как пелось в некогда популярной песне:

«Лейтенант, не забудь,

Уходя в дальний путь,

По морям проплывая вперёд,

Можешь всё потерять –

И невесту, и мать –

Только помни, что Родина ждёт!»

         И мы служили! Мы служили, подчас теряя невест, уставших ждать своих лейтенантов, не успевая приехать на похороны родителей и просто родных людей потому, что уходили на боевые службы по всем морям и океанам Земли на много месяцев. Мы служили во 2-ой дивизии противолодочных кораблей Северного флота на сторожевых кораблях проекта 1135, серия которых носила романтичное название «Буревестник». А офицеры, мичманы, да и матросы тоже звали их «дежурными мотоциклами Баренцева моря», потому что флотское командование просто обожало при всякой необходимости, а то и без неё, объявлять нам «экстренное приготовление к бою и походу», точно зная, что через 30 минут корабль снимется со швартовов и, раздвигая форштевнем шугу и лёд стылых зимних вод Кольского залива, с характерным свистом турбин рванёт к выходу из залива – туда, в Баренцево море, на простор, где наперегонки с ветром он будет лететь в тот район, где ему предстоит выполнять поставленные далёким начальством задачи.

         Корабли, так же, как и их экипажи, не знали усталости. Короткие плановые ремонты – и опять в моря! Людям тоже надо было дать время подремонтироваться: «Лейтенант! Ты любишь тёплую водку и потных женщин?» - «Никак нет, товарищ Командир!» - «Ну что ж, отлично - поедешь в отпуск в январе!». И, возвращаясь из отпуска, лейтенант уже на следующий день забывал ещё недавно пьянивший его еле ощутимый флёр от духов прекрасных женщин, с которыми он успевал познакомиться за такой короткий (всего 53-55 суток!) офицерский отпуск. И мыслями лейтенанта с утра до вечера овладевал любимый и ужасный личный состав. Времени на хандру или философствования у офицеров не было – мы всегда к чему-то готовились. Готовились к сдаче курсовых задач, без сдачи которых корабль не выпустят в море, потом готовились к выполнению боевых упражнений, то есть ко всякого рода стрельбам из всего, что могло стрелять, по всему, что могло плавать под водой, на воде или летать в воздухе. И по берегу мы тоже готовились стрелять! Ну, а потом, собственно, и стреляли из всего, всем и по всему. Готовились постоянно к политзанятиям с любимым личным составом. А как мы любили готовиться ко всякого рода проверкам! Это было просто наилюбимейшим из всех видов подготовки! Мы готовились к проверкам штабом бригады -- и тогда командиры боевых частей выворачивали нас вместе с нашими подчинёнными внутренностями наружу, потому что ровно так же с ними поступал старпом; готовились к проверкам штабом дивизии -- и тогда, помимо нас, наизнанку выворачивали уже и штаб бригады (наших флагманских специалистов); готовились к проверкам штабом флотилии -- и тогда вместе с нами выворачивали и штаб бригады, и штаб дивизии, и так практически до бесконечности, как в любимой игрушке из детства -- матрёшке. Но корабельные экипажи-то выворачивались постоянно – денно и нощно!

         В общем, флот всегда готовился к тому, чтобы проверить самого себя! А уж если все проверки прошли – то надо отправить корабли в море на боевую службу, месяцев на шесть, на восемь, а может, и поболее. Чтобы отдохнули от проверок. Как мы радовались, уходя на «боевую»! Никаких береговых нарядов, приборок на причалах и береговой черте, караулов на гарнизонной гауптвахте, никаких проверяльщиков из штабов разных уровней. Красота! Готовим, чёрт побери, экипаж к боевой работе!

Правда, когда корабль к месту несения боевой службы придёт – его там тоже проверят. И уестествят по самое «не могу» - иначе нельзя! И проверять будут всё время, пока корабль на этой самой боевой службе и находится. После чего поставят за выполнение задач боевой службы оценку «отлично» и с гордостью доложат на флот, что, дескать, прислали вы к нам корыто неготовое, а мы своей методичной и целенаправленной работой подняли уровень его боевой подготовки на недосягаемую для вас, смертных, высоту! Спасибо нам!

         В промежутках между проверками мы бегали по морям и искали натовские, а по большей части -- штатовские или мелкобриттовские, подводные лодки и авианосцы. Вцеплялись в них мёртвой хваткой и передавали высоким начальникам информацию о супостате – здесь, мол, он, можете топить его в случае необходимости. И плевать, что вместе с нами – мы ему ещё и сами накладём за шиворот, пока ваши ракеты до него лететь будут! Авианосец-то – ещё та дрянь! Поэтому – иначе нельзя! Были, конечно, и спутники разведывательные, и самолёты дальнего радиолокационного обнаружения – да это только пиджакам гражданским кажется, что сверху видно всё. Если командир авианосца и штаб авианосной ударной группы (АУГ) являются людьми думающими (а других на штатовском флоте в таких должностях не держат), то спланируют они операцию так, что хрен их какой спутник или самолёт увидит, а если и увидит – то хрен поймёт, что за цели там, где-то за сотни километров от него. Поэтому – пока живьём авианосец не увидишь – считай, что и нет его! Не-ту-ти, и всё! Потому и бегали наши корабли по всем морям за авианосцами и крейсерами супостатскими – и назывались мы в таком случае КНСами (кораблями непосредственного слежения). Ну очень штатовцы нас не любили, прямо – жуть, как не любили! Гадости делали постоянно. Мы тоже в долгу не оставались. Вот так мы на боевых службах и отдыхали от тяжёлой службы в базе – в Североморске.

         Потом, когда подходил срок, нас меняли в море очередные счастливчики, которым повезло сбежать на боевую службу. И мы возвращались домой! Домой, домой, в Североморск, к семьям, жёнам, детям, к родным скалам, сопкам и валунам, к растрескавшемуся асфальту, к друзьям, к 31-му магазину на улице Сафонова, к Дому офицеров, Военторгу, к кинотеатру «Россия» на улице Душенова, к ресторану «Чайка», к нормальным стоматологам флотской 32-ой поликлиники на Северной заставе (вместо корабельного начмеда с его пытошным агрегатом, при виде которого зубная боль проходила сама собой!). Домой!

         По приходу нас, конечно же, тут же проверяли. Это сейчас поросят каких-то на подносе приносят и командиру вручают, и целуют его все, кому не попадя, и куда угодно, даже награждают орденами или медалями. А в наше время обозлённые нашим отдыхом штабы сразу же, как с корабля на причал подадут сходню, поднимались на корабль и начинали интересоваться: «Как это вы так смогли после того, как мы вас здесь так чудесно подготовили и проверили, за короткое время перехода из Североморска до Гибралтара так морально разложиться, что мы тут заливались краской стыда, читая телеграммы ЗАС о том, как вас там проверяли чужие проверяльщики? Как вы могли за две недели так низко пасть? Где была, понимаешь, ваша совесть офицера- (мичмана-, старшины-, матроса-) североморца?». Наступала наша очередь заливаться краской стыда и отвечать: «Так точно… Никак нет… Больше не повторится… Хотел как лучше… Замечания устраню… Виноват… Исправлюсь… Буду работать над собой…».

         Обрадованные нашим приходом экипажи других кораблей бригады с удовольствием спихивали на нас, отдохнувших, все береговые наряды, приборку береговых объектов, караулы на гарнизонной гауптвахте, комендантские патрули и ещё кучу всяких прелестей, делающих пребывание в базе весьма насыщенной мероприятиями жизнью.

         И мы служили, росли в званиях и должностях, становились настоящими офицерами и настоящими морскими волками, правда, на «дежурных мотоциклах» Баренцева моря. Мы же не знали тогда, что это был застойный период нашей жизни!

Глава 2. О супостатах

         Мы жили нормальной жизнью флотских офицеров. А далеко за морями-океанами в неправдоподобно громадном здании в форме правильного пятиугольника, которое прямо так и называлось – Пентагон (с фантазией у обитавших в нём людей, видимо, было не всё в порядке!), сидели за столами офицеры другие – американские. И смыслом существования этих офицеров было сделать так, чтобы всем остальным в мире было бы плохо. Ну, не всем, конечно, были, да и остаются сейчас, у американцев прихлебатели, которых они загнали в такую очень добровольную организацию – НАТО. Вступают-то туда все добровольно, да только, вступив в неё, каждое европейское государство говорило «гуд бай» своему суверенитету, поступая в полное подчинение американским генералам и адмиралам. Денег, как вы, читатель, понимаете, у американцев много, военно-промышленный комплекс эти деньги готов перемалывать денно и нощно, поэтому натовские планировщики изобретали громадное количество учений во всех районах мирового океана. Носились натовские корабли и самолёты с вертолётами, отрабатывали разные сценарии нападения на нашу страну, выбивали моторесурс своих двигателей, вооружения и техники. Ну и что – денег-то много, весь мир на долларовую иглу посадили! И со стапелей американских верфей один за другим сходили новые корабли. При этом и своих так называемых союзников в обязательном порядке заставляли покупать именно свою, американскую технику, корабли, ракеты и всё многое-многое другое, что готовы были произвести сотни и тысячи штатовских компаний – всякие там Lockheed Martin, Boeing, Northrop Grumman, Raytheon, General Dynamics и несть им числа!

         Нельзя сказать, чтобы они, американцы, очень стремились проводить свои учения в наших северных широтах, но ведь в НАТО входит и такая северная страна, как Норвегия! Кто и почему в Норвегии решил, что их сопкам, ягелю и оленям кто-то угрожает, -- неизвестно, но норвежцы с каким-то мазохистским удовольствием предоставили свои фьорды для натовских (а в основном американских) кораблей и подводных лодок, свои горы -- для станций радио- и радиотехнической разведки, для множества радиолокационных станций, позволявших вскрывать воздушную и морскую обстановку над нашими северными рубежами. Как много крови попортили офицерам Северного флота разведывательные корабли ВМС Норвегии «Маряата»! Их, «Маряат», было четыре штуки: с 1966 года по 1976 год по нашим полигонам боевой подготовки шлялась первая, переделанная из китобойного судна, с 1976 года по 1995 год – вторая, уже специализированной постройки, в 1995 году её сменила третья, а ныне, с 2016 года за деятельностью нашего флота шпионит уже совершенно футуристического вида «Маряата» номер 4!

 Маряата 1.

 Маряата 2.

 Маряата 3.

 Маряата 4.

         Чтобы не расстраивать своих северных союзников, из кожи вон вылезающих ради расположения своего далёкого заокеанского патрона, проводят американцы в Северной Атлантике регулярные учения. В те уже далёкие времена, в восьмидесятые годы двадцатого века, одними из таких учений были «Северные свадьбы». Проводились они раз в два года – по чётным годам, начиная с аж с 1970-го года.

         Учения эти мы, корабельные офицеры, промеж себя называли «Собачьими свадьбами» или «Северными случками». Как и положено для собачьих свадеб, набиралась со всех натовских стран куча разномастных кораблей, которые действовали по планам американских хозяев. В этот год, о котором я веду повествование, американцы собрали с миру по нитке вполне себе здоровую оперативную группу – атомный авианосец «Нимиц», линейный корабль «Айова», универсальный десантный вертолётоносец «Сайпан», десантный корабль «Спартанбург каунти», английский авианосец «Арк Ройал», сопровождаемый эсминцем «Ливерпуль», привлекли даже немцев – эсминцы «Роммель», «Гессен», «Шлезвиг-Гольштейн», фрегат «Бремен». Видимо, не терпелось немцам опять оказаться там, где они сражались со своими нынешними «друзьями и союзниками». Ну, и, конечно же, от всяких мелких стран НАТО для приличия выделялись корабли и катера, самолёты и вертолёты, мол, мы тоже вояки, а не хухры-мухры! А сколько в глубинах носилось натовских подводных лодок – знали только в Пентагоне. Управляли всем этим, ясное дело, американцы – со штабного корабля «Маунт Уитни».

         Венцом этой «Северной свадьбы» (или случки) должна была стать высадка морского десанта на необорудованное побережье в условиях противодействия противника. Как вы, читатель, понимаете, имелось ввиду наше побережье и наше противодействие. А фактически они высаживались совсем рядом с нами – в Норвегии!

         Американцы, естественно, знали, что мы знаем, когда и где будут проводится эти учения. Поэтому, планируя учения, они старались каждый раз придумать что-нибудь новенькое, чтобы сбить с толку нашу разведку, чтобы мы не успели подготовить наши силы к возможному противодействию. Мне мои штатские друзья часто задавали вопрос: «А зачем вы реагируете на каждое американское учение? Ну потренируются они, сожгут тысячи тонн топлива, популяют ракетами и снарядами в белый свет, как в копеечку, а вам-то что?». И я терпеливо объяснял, что следить за проведением учений необходимо хотя бы с целью вскрытия тактики действий сил противника. А ещё под видом проведения учений вероятный противник может сконцентрировать свои силы и средства в нужном районе, который объявит зоной учений, после чего запросто нанесёт настоящий удар и начнёт войну. Поэтому наши корабли, силы и средства следят за всеми супостатскими учениями. Заодно и сами тренируются.

         В том далёком 1986 году разведка нашим флотом велась, как, впрочем, и в другие времена, круглый год 24 часа в сутки. По ряду признаков (в первую очередь, по календарю, так как «Северные свадьбы» проводились примерно в одно и тоже время и, как я уже сказал ранее, раз в два года) наши специалисты выявили подготовку натовцев к предстоящим учениям. В Главном штабе ВМФ СССР заранее подготовили распоряжения на Северный флот с постановкой задач в свете супостатских манёвров. На Северном флоте, естественно, почертыхались, почесали в затылках и стали разрабатывать свои планы: как бы похитрее да пораньше обнаружить импортные силы с привлечением меньшего количества сил и средств?

         Если честно, то одному Главкому ну и, конечно, Господу Богу, на самом деле известно, сколько наших кораблей, лодок, самолётов, спутников было задействовано в тот раз. Нам же, с нашего тактического уровня, было известно, что где-то в Атлантике, у берегов США мирно пахал океан малый разведывательный корабль «Линза», а на эскадренном миноносце проекта 956 «Безупречный» и сторожевом корабле проекта 1135 «Комсомолец Ленинграда» секретчики -- в запечатанных конвертах с большими красно-коричневыми сургучными печатями -- положили на стол командирам кораблей Боевые распоряжения Командующего Северным флотом.

Продолжение следует.