Ученые-гуманитарии: Арктика – не объект для покорения, а наш дом, который нужно защищать

Мурманский берег. Становище и колония Гаврилово. Архив Мурманского областного краеведческого музея

Несмотря на довольно высокую степень изученности, арктические территории по сей день являются малоосвоенными участками земли; в последние годы мы часто слышим предостережения – что может произойти, если человек опрометчиво и грубо вмешается в существующий порядок вещей на Севере (речь, конечно, о катастрофах, вызванных техногенным воздействием на хрупкую арктическую экосистему).

Но ученые всегда проинформированы лучше обывателей. В частности, им хорошо известно, что русский человек живет и работает в Арктике вот уже несколько веков.

Сбору доказательств этого явления и анализу опыта прошлых поколений посвятили научное исследование; весной 2020 года стало известно, что проект «Русская Арктика: от становищ к «колониям» (адаптация, семья, культура)» под руководством доктора культурологии и доцента Мурманского арктического государственного университета Елены Терещенко отмечен на конкурсе грантов Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ).

Как пояснили GoArctic в МАГУ, в ближайшие годы ученым предстоит провести историческую реконструкцию семейно-родственных структур, которые сформировались на Мурманском берегу Баренцева моря в период появления постоянного населения.

 

Арктика как часть российской ментальности

По мнению ученых, всестороннее и комплексное изучение российского арктического социума в толще столетий является самым наглядным и доказательным материалом, иллюстрирующим исторические права России на арктические территории.

«Арктика в представлении многих людей представляет собой социальную пустоту, территорию, где живут разве что белые медведи, – пояснил доктор исторических наук, профессор, руководитель лаборатории геокультурных исследований и разработок Международного банковского института (г. Санкт-Петербург) Павел Федоров. – Но, когда появляется достоверная информация о длительной и даже традиционной деятельности на этой территории жителей той или иной страны, появляются и исторические права этой страны на данную территорию».

«В отличие от нередко конфликтующего юга, северные территории всегда притягивали отдельных людей и целые страны своей разреженностью, бесконфликтностью, самим простором, – продолжила доктор культурологии, доцент МАГУ Елена Терещенко. – Поэтому нет ничего удивительного в том, что последние полтора-два столетия весь цивилизованный мир так или иначе стремится в арктическое пространство. Отсюда неизбежно превращение Арктики в регион международного сотрудничества и диалога. Но мы не должны забывать, что Россия – одна из тех стран, которая находится к Арктике ближе других. Фактически значительная часть Арктики является неотъемлемой частью суверенного Российского государства. Арктика вошла в российскую ментальность, в культурный код российской цивилизации. Российский опыт освоения Арктики – один из самых длительных и результативных во всей мировой истории. Развитие Арктики трудно себе представить без России».

Мурманский берег. Становище и колония Восточная Лица. Архив П.В. Федорова

Этапы изучения арктической истории

Проект «Русская Арктика: от становищ к «колониям» (адаптация, семья, культура)» стал продолжением многолетней работы, которую ведут ученые Северо-Запада России по изучению истории освоения заполярных территорий.

«Начиная с 2005 года нашей проблемной группой был реализован целый ряд грантов Российского гуманитарного научного фонда и Российского фонда фундаментальных исследований по изучению жизнедеятельности социальных структур и локальных культурных сред на Кольском Севере в исторической ретроспективе, – рассказал Павел Федоров. – Так, например, была разработана концепция генезиса культурных ландшафтов региона, выявлены особенности миграционной культуры живущего на этой территории социума, функционирования культурной памяти старожильческого населения в условиях социальных трансформаций. Отдельную область интереса для нас представляет генеалогия и историческая демография. В 2010-2011 гг. были представлены результаты крупного проекта по реконструкции генеалогии и демографического портрета северного уездного города Колы в XIX – начале ХХ века. Кола являлась одним из опорных пунктов Русской Арктики. Мы представили словарные статьи и генеалогические схемы по 149 семейно-родственным коллективам, жившим в этом городе, и, что особенно важно, выявили уникальную статистику динамики городского населения на этапе освоения Арктики Российской империей. Итогом этого проекта стал 3-томный историко-генеалогический атлас «Коляне» (авторы – П. В. Федоров и А. А. Малашенков), получивший высокую оценку Северной секции Научного совета РАН по исторической демографии и исторической географии и диплом лауреата Конкурса монографий и научных трудов, направленных на социально-экономическое и инновационное развитие Мурманской области. Фактически наша группа ввела в научный оборот много новых данных, характеризующих российский социум, который формировался в постоянном и непосредственном соприкосновении с Северным Ледовитым океаном, с Арктикой».

Еще одним результатом работы группы ученых стала подготовка научного интернет-ресурса «Культурная память современной России: Евро-Арктический Север», который построен как виртуальный центр коллективного пользования.

«В нем представлены материалы, характеризующие культурную память современных старожилов Кольского Севера, – отметила Елена Терещенко. – Источники в документальной, визуальной и аудио- формах собирались в ходе экспедиций по населенным пунктам северных районов Кольского полуострова и среди российских арктических моряков. Эта уникальная научная информация позволяет во многом осмыслить «ментальную» освоенность Русского Заполярья и влияние на нее социальных трансформаций».

Мурманский берег. Становище и колония Рында. Архив Мурманского областного краеведческого музея

Приметы былых времен

Мурманский берег Баренцева моря издавна представлял собой одну из самых оживленных территорий Русской Арктики, напомнил доктор исторических наук Павел Федоров.

«Первые постоянные поселения здесь появились уже в XVI веке, это Кола и Печенгский монастырь, – отметил ученый. – В течение нескольких столетий преобладающим населением на берегу были сезонные рыбопромышленники, приходившие сюда из селений Беломорья. В 1868-1876 гг. российское правительство принимает целый ряд мер, направленных на формирование на Мурманском берегу постоянного населения, и рядом с сезонными становищами здесь начинают вырастать «колонии», которые по своему внешнему виду напоминали российские села».

Наряду с православными на Крайний Север переселялись и лютеране – выходцы из Финляндии и Норвегии.

«В литературе у нас существует во многом голословная точка зрения, согласно которой Западный Мурман был заселен преимущественно лютеранами, а Восточный Мурман – в основном православными, – подчеркнул Павел Федоров. – Изучение православного некрополя Мурманского берега по документальным источникам привело нас к другому выводу. Количество православных захоронений было примерно сопоставимым в западной и восточной части Мурманском берега, с той лишь разницей, что почти 78% всех православных захоронений Западного Мурмана концентрировалось в одном ареале – Печенгских колониях, тогда как на Восточном Мурмане они были рассредоточены в разных населенных пунктах по побережью».

При этом, как подчеркнул ученый, социокультурная адаптация колонистов на Мурманском берегу во многом была связана с зарождением и развитием здесь института семьи.

«Ведь приходивший на Мурман рыбак-сезонник, оставляя семью дома, жил на берегу в неимоверно тяжелых бытовых условиях, в мужском коллективе, в набитых людьми неказистых деревянных постройках, – продолжил доктор исторических наук. – Совсем иная картина выявляется у тех, кто решил жить на Мурмане постоянно: у таких рыбопромышленников постепенно появлялись добротные дома, выстраивалась вся система замечательного северного быта, с которой были хорошо знакомы беломорские крестьяне. Появлялись семьи, рождались дети. Словом, новый мурманский социум выявлял уже иные социальные установки и другое качество жизни».

В одной из прошлых статей мы уже рассказывали об алкогольных «возлияниях» колонистов на Севере. По словам Павла Федорова, информация об этом, представленная, в частности, в российской литературе, не совсем соответствует действительности.

«В полученных нами данных обращает на себя внимание сравнительно небольшое количество смертей, причинами которых, по данным метрических книг, были указаны непосредственно алкоголизм или отравление алкоголем (1,3%), – рассказал ученый. – То же можно сказать о крайне незначительном числе убийств, возникавших на бытовой почве, – за 58 лет учета было зарегистрировано всего 4 таких случая (0,2%), что свидетельствует о морально-нравственной устойчивости православного населения Мурманского берега и косвенно – о воздействии на него со стороны Церкви».

 

Коровин К. Мурманский берег. 1894. Государственная Третьяковская галерея

Новый уровень осмысления

Работе по проекту, посвященному исторической реконструкции семейно-родственных структур, посвятят ближайшие три года.

«Эта реконструкция включает подготовку поколенных росписей всех православных жителей Мурманского берега, поддающихся учету по документальным источникам, и затем, на этой основе, выявление социально-демографической статистики, которая, как мы надеемся, позволит оценить эволюцию российского арктического социума на этапе перехода от сезонного к оседлому образу жизни», – объяснил руководитель лаборатории геокультурных исследований и разработок Международного банковского института Павел Федоров.

Конечно, это не первые усилия ученых по изучению отдельных социальных феноменов Русской Арктики.

«Здесь мы могли бы назвать работы исследователей, прежде всего, Архангельска (САФУ им. М. В. Ломоносова, Архангельского научного центра РАН), а также норвежских специалистов, – пояснила доцент МАГУ Елена Терещенко. – Метод, используемый нами, позволяет перейти на следующий уровень осмысления, предполагающий оперирование понятиями «структура» и «конъюнктура», синтезирование гораздо большего количества данных и, как следствие, приближение к тому, что мы могли бы назвать «социальным образом ландшафта».

В целом же изучение заполярных широт ведется на протяжении многих столетий.

«Если первоначально в этом процессе участвовали только ученые-естествоиспытатели, последнее столетие мы видим внимание к Арктике и ученых-гуманитариев, – пояснил Павел Федоров. – Мы надеемся, что наш проект станет скромным вкладом в научное освоение этого сложного региона. Феномен Русской Арктики во многом определен прошлым России, нашей общенациональной судьбой. Гуманитарные исследования должны помочь увидеть в Арктике не столько объект покорения или завоевания природной среды (как это представлялось в советское время), сколько место жизни, наш дом, который нужно оберегать и защищать, которым нужно дорожить».

***

Инна Андреева, специально для GoArctic