Вепревский маяк: его отключают, когда встаёт лёд, и на время белых ночей
Общая высота – 11, высота огня над уровнем моря – 36 метров
Затишье перед метелью. Все фото автора
Буквально через пятнадцать минут после выхода с метеостанции, коллега, шедшая во главе нашей колонны, провалилась в полынью. Комплект запасных носков ей не помог, потому что сам ботинок был уже насквозь сырой. По себе знаю, каково гулять по морозу с мокрыми ногами. Но мы могли ей лишь искренне посочувствовать: несмотря ни на что, надо было продолжать двигаться дальше.
Мы с напарником шли тандемом: он тянул сани, а я упираясь, лыжными палками в задний борт, толкал их. Таким образом скорость нашего передвижения возросла, а сани перестали опрокидываться, поскольку я мог корректировать их курс.
Небо было безоблачным. Солнце заливало блеском бескрайнюю снежную пустыню и безжалостно выжигало глаза. Я в который раз порадовался тому, что захватил с собой защитные очки. Правда они постоянно запотевали и покрывались от дыхания слоем инея.
По следам Амундсена
Пейзажи не отличались разнообразием, – всё те же засыпанные снегом бухты, да сверкающие как драгоценные камни нагромождения торосов. Чтобы не сбивать дыхание, мы почти не разговаривали. Иногда я от усталости закрывал глаза и какое-то время шёл в полудрёме, считая шаги. После пары тысяч GPS-трекер на часах сигнализировал о том, что пора передохнуть.
Во время привалов жевали Зимнегорский хлеб, который я нарезал крупными ломтями. А когда мы расправились со своей буханкой, в ход пошли запасы орехов и сушёные бананы. Они были приторные и калорийные. Несмотря на явную пользу, после той поездки я их видеть не могу!
Преодоление мыса Лысунов – важного берегового ориентира для мореплавателей, ознаменовало ровно половину пути до маяка.
Рельеф местности стал более низменным, обрывистые утёсы сменились редкими лесистыми холмами. Вместо отпечатков волчьих лап, которые сопровождали нас с самого начала путешествия, стали появляться лисьи с характерными следами от пушистого хвоста.
На берегу было замечено несколько покосившихся рыбацких изб. Но они нас мало интересовали, так как мы рассчитывали добраться до маячного городка.
До него оставалось не больше три километров, когда внезапно царящее вокруг безмолвие было нарушено нарастающим рокотом вертолёта. Стальная стрекоза резко взмыла над сопками и направилась в нашу сторону. Затем описала почётный круг, подмигнула сигнальными огнями и унеслась прочь за Зимние горы…
Бесконечный путь
Солнце начинало клониться к закату, приближался Золотой час. Мы с напарником первыми добрались до берега и, бросив сани, отправились на поиски обитателей маячного городка. Ориентируясь на специфический запах дизеля, мы вышли к гаражу, где обнаружили местного сторожа. Мы поведали ему нашу немного нескладную историю о маяках и девушке с отмороженными пальцами. Сторож оказался чутким и участливым дядькой. Он отвёл нас с напарником на кухню, а сам запрыгнул на снегоход и помчался оказывать помощь. Вода в чайнике ещё только начинала закипать, а коллеги уже сидели с нами за столом. Ребята выглядели довольно скверно: нога девушки была белая от инея, а на бороде её компаньона красовалась полукилограммовая гроздь сосулек…
Пострадавшей сразу же были выданы шерстяные носки и спирт для растирания ступней. Сторож накормил нас ужином и предложил разместиться в одной из комнат. Там было довольно свежо. Хотя работали на полную мощность два электрических обогревателя, наша отсыревшая одежда так и не просохла.
Перед сном я вышел проветриться и обнаружил на крыльце своего напарника.
«Взгляни наверх!», – сказал он мне.
«Ого!», – ответил я, разглядев на чёрном небе мерцающую зелёную кляксу.
«Погоди. А теперь посмотри вооон туда!»
Я проследил за его взглядом и увидел изумрудную дугу, колышущуюся над лесом.
«Ни слова больше!»
Осколки Луны и изумрудная дуга
В мгновение ока я вернулся в дом, накинул куртку, схватил камеру, штатив, выбежал на улицу, но... сияния я там уже не увидел. Облако густого тумана приползло со стороны моря и за считанные минуты накрыло всё побережье белёсой пеленой.
«Досадно. Но зато у меня есть возможность запечатлеть маяк в необычных метеоусловиях!», – с этими мыслями я шагнул в холодную темноту.
Маяк на тот момент не действовал. И если бы у меня не было карты, я бы нипочём не отыскал его в ледяной мгле.
Кругом царило безмолвие. Над замёрзшим морем тускло светился диск Луны. За плотной серой пеленой смутно угадывались очертания таинственных зданий. Я неторопливо бродил по территории маячного городка, проникаясь атмосферой и стараясь не обращать внимания на пронизывающий холод. Лишь когда пальцы обеих рук перестали шевелиться, я направился к дому. Уже в прихожей, проходя мимо зеркала, я с довольным видом отметил, что в результате часовой прогулки превратился в покрытое инеем седое привидение.
После сложнейшего дневного перехода и ночной фотоохоты, я отключился, едва успев добрести до кровати.
К утру температура в комнате не превышала 5 градусов. Вылезать из спального мешка не хотелось. Тем более на улице было серо и неуютно...
Серое безмолвие
Но для подробного фотоотчёта следовало запечатлеть маяк со всех сторон. Так что я вздохнул, накинул холодную куртку и вновь направился к ржаво-жёлтой мачте, возвышающейся над холмами.
На прогулку было отведено всего 40 минут. Ровно в 10 сторож собирался выехать в деревню Зимняя Золотица. А именно туда мы и планировали идти. Он выразил готовность взять нас с собой. Так что я успел только подняться на башню и снять маячный городок с высоты, а остальные фотографии делал уже на ходу.
Всё пространство верхней площадки оказалось занято массивной тумбой светооптического аппарата. Для того чтобы протиснуться к резервному огню, мне пришлось проявить настоящие чудеса акробатики. Не представляю, каких трудов стоило проведение регулярных профилактических работ на маяке…
Забегая вперёд скажу, что когда мы общались со смотрителем Вепревского, он больше всего сетовал на непродуманную конструкцию аппарата АСА-500. «Почему, – спрашивал он, – инженеры не предусмотрели наличие дверцы в штормовых стёклах? И кому вообще пришла в голову мысль сделать опускающий купол механизм, который ржавеет и разом приходит в негодность?»
В глубине тумана
Вепревский навигационный знак был учреждён в 1858 году. Изначально это была несветящая белая четырёхгранная (высотой в 8 метров) пирамида с красной крышей. Вместе с небольшой часовней, находящейся на оконечности мыса, они служили опознавательными ориентирами для прибрежного плавания. Впоследствии на вершине знака, переименованного в «предостерегательный огонь», был установлен фонарь.
В 1914 году, в ста метрах от берега на крутом холме был построен Вепревский маяк. Он представлял собой жёлтый одноэтажный деревянный дом с башенкой, на одном из углов которой было установлено фонарное сооружение.
В 1932 году открыла действие туманная сирена, предназначенная для подачи звуковых сигналов при понижении видимости в районе маяка до 3 миль.
В 1934 году светооптический аппарат был модернизирован: характер огня сменился с белого проблескового на красный и зелёный переменный проблесковый; дальность видимости увеличилась с 12 до 18 миль.
В августе 1986 года Вепревский маяк сгорел.
Годом позже он был перестроен в виде жёлтой стальной цилиндрической колонны с фонарём. Подобные башни обычно устанавливаются на молах, дамбах, пирсах и других портовых гидротехнических сооружениях. В нижней её части предусмотрели отсек для хранения оборудования и источников питания.
На верхней площадке размещены основной и резервный светооптические аппараты. Для их обслуживания был устроен вертикальный трап с заспинником. Характер огня вновь изменился на белый проблесковый. Общая высота маяка составила 11 метров, высота огня над уровнем моря – 36.
После упразднения туманной сирены в качестве звукосигнального средства стал использоваться наутофон. Его обращённые в сторону моря излучатели были закреплены на отдельно стоящей 9-тиметровой металлической ферме.
Вепревский маяк
По проекту модернизации Беломорских огней Вепревский оснащён современным светодиодным устройством, питающимся от аккумуляторных батарей.
Маяк действует с 1 по 31 мая и с 28 июля по 15 января. На Белом море несколько зон действия маяков. Это зависит того, когда встаёт лёд и навигация закрывается; а также когда наступает полярный день и в световых маяках нет надобности. Вепревский маяк начинает работать, когда лёд полностью сходит (это случается в первых числах мая). Затем его отключают на время полярного дня/белых ночей. В конце июля ночи снова становятся темными и маяк вновь открывает освещение.
Вскоре поднялась метель. Мы вернулись на базу и приступили к спешной погрузке. Схема рассадки была такова: девушка садится на снегоход позади водителя; в грузовом прицепе размещаются пассажиры; а хвостовым вагоном нашего странного поезда станут волокуши с рюкзаками и лыжами.
Сторож заправился стаканом разведённого спирта, накинул тулуп, зарядил на случай возможной встречи с крупными хищниками ружье, запрыгнул в седло, задорно гикнул и ударил по педали газа. Вездеход сорвался с места и… всё содержимое наших саней разлетелось по округе!
Был объявлен технический перерыв, и мы занялись переупаковкой.
Маячный городок
Запасные топливные баки были убраны, а на их место уложены рюкзаки. На дне прицепа разместился напарник с коллегой. Оставшееся пространство заняли волокуши и лыжи. Я сел на них сверху, ухватил напарника за капюшон куртки и постарался принять горизонтальное положение. Жаль, некому было вести репортажную съёмку, наверняка мы выглядели комично!
Взревел мотор, и мы помчались вперёд. Наш водитель оказался любителем быстрой езды. Согласно GPS-трекеру, максимальная скорость нашего передвижения по заснеженному и усыпанному топляком берегу составила 55 км/ч. Прицеп нещадно кренило и мотало из стороны в сторону. А поскольку центр тяжести находился высоко, то во время лихих манёвров мы рисковали перевернуться.
Чтобы пассажирка не скучала, водитель развлекал её историями и показывал местные достопримечательности: где рыба ловится, а где медведи водятся… Для поддержания визуального контакта с собеседницей, он не сбавляя газа периодически оборачивался назад. Это вызывало сразу четыре дружных вопля ужаса! Где-то на середине пути он вспомнил про своё ружьё и предложил девушке «стрéльнуть». К счастью, она отказалась.
Ехали мы целых полтора часа, и, пожалуй, это была самая экстремальная и запоминающаяся поездка в моей жизни. Но надо отдать водителю должное: до места назначения мы добрались целыми и невредимыми.
***
Мика Петров, специально для GoArctic
