Ямал настоящий

Фото автора

На самом краю Ямала – ближе к побережью Карского моря, вдали от посёлков живут одни из самых северных ненцев-оленеводов. Их дом – лишенная даже кустарника арктическая Тамбейская тундра, в которой почти непрерывно дует ветер, месяцами стоит полярная ночь, летнее тепло приходит на несколько недель, а белые медведи наведываются к чумам. На уклад и мораль тамбейцев меньше всего в ЯНАО повлияла пришлая ментальность.   

Мурманский фотограф Михаил Пустовой провёл больше недели на стоянках ненецких оленеводов из рода Вэнго.  

Тамбейская тундра встречает отсутствием леса и пасмурной погодой. Подлетая на вертолете к стоянке оленеводов, на которой мне предстоит жить, можно было увидеть галопирующего белого медведя. В пути всё реже мелькали чумы. На всю тундру два магазина – фактории Яхады-Яха и Тамбей. До анклава пидичей (местное название отраслевиков) – завода по сжижению газа и порта Сабетта, 150 километров. Ненецкий поселок Сеяха в 300-х километрах. Пассажирского сообщения нет, меня взял ветеринарный рейс.  

Ненцы заселили Тамбейскую тундру достаточно поздно, мигрируя на север в 18 веке к началу полуострова Ямал. Они держат небольшие стада – 150-200 голов, ловят рыбу, бьют гуся, а раньше добывали ради шкур белых медведей и песцов. В 1940-е годы на тамбейцев обрушились кровавые расправы сталинистов. Травму людям принесло отчуждение детей в школы-интернаты – в мир голода и болезней. О кочевниках писали этнографы: Владимир Евладов, принёсший в регион практику стационарных печей, и совершивший революцию в антропологии Андрей Головнёв. Обоих ученых ненцы считают за своих.  

Тамбейцы – 118 семей личников (частников), в отличие от южноямальцев не каслают (кочуют) на зиму на Полярный Урал или в надымскую тайгу. Далеко – только до Салехарда по прямой 700 километров. Их этика и уклад лучше всего уцелели в 21 веке, а быт – самый суровый в ЯНАО, наряду с Гыданом. Потепление климата усложняет оленеводство, губя поголовье. Все чаще к стоянкам подходят белые медведи, оставаясь на лето на материке из-за нестабильной ледовой обстановки в Карском море. 

Кочевая семья из одних мужчин 

В 30-и километрах от пролива Малыгина, в тундре около реки Тыпэртяяха, притока Нядаяха, живёт мужская семья оленеводов из обширного рода Вэнго (Вэнонгха – переводится как «собачье ухо»). 55-летний Алексей и два его молодца-сына – Анатолий и Андрей. Хозяйка во время родов двойни ушла в Нижний мир, а сыновья всё не найдут себе невест из-за дефицита девушек в тундре. 

На стоянку я попадаю с бригадой ветеринаров. Неторопливо пьём чай, заедая его мясом, курим, обмениваемся новостями – недавно к чуму снова заходил медведь. 

Снимать отдельные моменты из своей жизни хозяева разрешают завтра. Здесь так принято.  

В ночных сумерках августа – полярный день уже закончился – тундру окутывает моросящий туман. Из которого проглядывает стоянка оленеводов – это балок, снегоходы «Буран» и Yamaha Professional, генератор, нарты с зимними нюками на жилище и вещами, склад в железных бочках и чум. Рядом с чумом – загон для оленей, сами животные пасутся поодаль. 

Чум – летний, покрытый верхними нюками из брезента, дощатый пол сведен к минимуму из-за сырой грязи в тундре. Зимой положат нюки из выделанных оленьих шкур. Каркас – 40 лиственничных шестов, завезенных с более южных широт округа. Хозяйство одной семьи – это не стойбище, а стоянка. Стойбищем считается несколько чумов. 

Молодой оленевод Анатолий Вэнго. Учился в Салехарде, но вернулся к отцу жить среди оленей – здесь интересней. В тундрах гендерный кризис – девушки после школ-интернатов часто ради комфорта остаются в посёлках, а некоторые выходят замуж за пришлых (луца). 

Дочка и два сына главы семьи живут неподалеку – по меркам тундры, в чуме у его родного брата Вадима, он держит более крупное стадо оленей. Такая форма взаимопомощи веками практикуется у ненцев. Молодые часто приезжают помочь отцу по хозяйству. 

Семья Алексея Вэнго обзавелась спутниковым интернетом. Ненцы любят смотреть в телефонах документальные фильмы об оленеводах, тиктоки, и общаются с соседями и родней в WhatsApp. В месяц на тариф уходит несколько тысяч рублей. 

Костер в чуме горит для готовки еды или кипячения чая, который пьют раз пять-семь на день, а не для обогрева. Зимой его заменяет печка. «Буржуйки» пришли на Ямал в 1930-е годы, благодаря экспедициям В. Евладова, каславшего с ненцами и впоследствии репрессированного. Лучше сохраняя тепло и избавляя от едкого дыма, они лишили чум кострового освещения. Но сегодня есть лампочки и генератор. 

Зимой у хозяев стоянки погибло больше половины оленей, их кости и мумии устилают тундру. В начале зимы прошли дожди, намочив снег, затем ударили морозы, покрыв землю льдом. Животные не могли копытить ягель. Трупы обглодали песцы. 

От былого изобилия – 250 голов, у личников осталось немного оленей. На восстановление стада нужны годы и деньги на новых важенок (маточное поголовье). И хорошая погода весной, чтобы оленята не погибли. Но погода на Ямале – непредсказуемая. 

Андрей Вэнго гонит кусок – часть стада. Большое количество голов, отсекаемых от стада, называется массой. Когда олени идут, то они хоркают и воздух буквально гудит, что является одной из причин, из-за которой их отгоняют подальше от чума.  

Обращаться с оленями ненцы учатся с детских лет. Каждое движение у пастуха отработано до автоматизма. Олени хотя и домашние, но далеко не ручные. 

Идёт вакцинация от сибирской язвы. Раньше инфекция опустошала скот и оленный народ, но в 20 веке медицина решила проблему. Потом прививать перестали, и в 2016 году в ЯНАО вспыхнул мор, погубивший минимум 2300 голов и одного человека. Деградация мерзлоты может открыть старые падёжные места. Лечение и ветеринаров оплачивает округ.  

Олени часто болеют копыткой; если вовремя не лечить, то животное падёт. Ветеринар – уральский ученый Алексей Немцев, обрабатывает рану лекарством, составленным по своему рецепту. В ЯНАО некоторые оленеводы пытаются оживлять скот устаревшими методами. 

Тынзян – аркан из оленьей кожи, всё чаще заменяют в тундре современным канатом. Ненцы экономят время, которое надо потратить на выделку традиционного материала. На снимке – ярсалинский ветеринар Денис Худи и тамбеец Юрий Окотэтто.  

Олени приносят основные деньги не только мясом, а и ежегодной резкой пантов на лекарства и препараты. Один килограмм сырья уходит за 1000 и больше рублей. Крупный потребитель – Китай.  

После тяжелого дня в корале кочевники и ветеринары (почти все – ямальские ненцы) развлекаются народным ненецким спортом – перетягивают палку. Проигравший летит кувырком. 

Прилетел из посёлка продуктовый рейс. Привез сгущенку, сахар, дешевые сигареты, хлеб, крупы, майонез, конфеты, печенье. И даже одну бутылку водки – её выпьют вечером в чуме, поделив почти на десять человек, с энтузиазмом, но без желания продолжить. Овощи и фрукты тундровиков не интересуют. 

Тундра на широте 72-й параллели – чуть всхолмленная равнина, испещренная оврагами с солоноватыми ручьями, поросшая сочной травой и скупым ягелем земля. Гнуса почти нет, снега мало. Для оленей – раздолье. 

В Тамбейской тундре, как я уже рассказал, ручьи солоноватые и часто – «грязные», с микроорганизмами. Отступившее в своё время Карское море основательно просолило почвы. Лучшая вода – от талых снежников, но в конце лета они превращаются в лужи. От чума до водозабора идти метров 300. 

Многолетняя мерзлота совсем близко от поверхности. Особенность мерзлотной суглинистой почвы – криоземы и глееземы – способствует её эрозии. Берега обваливаются, земля трескается.  

Черно-кирпичное образование в тундре – это органическое пятно-медальон на торфянистой или суглинистой почве. Появилось из-за переувлажнения грунта. Выглядит пугающе.  

В отличие от болот лесотундры, местная – крайне живописная, заболоченность не угрожает утопить человека. Ходить по таким болотам – безопасно. Также из-за прохладного климата они даже летом не воняют.  

Такие крошечные грибы растут в Тамбейской тундре. Ненцы их не едят, растения дарованы природой оленям – на грибах они набирают вес в конце лета и начале осени. Еще грибы стимулируют похоть, поэтому самцам надкусывают или разбивают яйца. 

Оленегонная лайка – помощник кочевников. Для защиты от белого медведя она бесполезна. Если собака плохо окарауливает стадо, её привяжут к снегоходу или нартам и уедут в тундру, чтобы она «случайно» задохнулась. В отличие от чукчей, убивать псов руками – резать, у ненцев не принято.

Автор благодарен за транспортную поддержку службе Ветеринарии ЯНАО и пилотам авиакомпании «Ямал». 

***

Михаил Пустовой, специально для GoArctic