Заселение Новой Земли: самоеды и поморы

Говорят, что ещё в ХII веке арктические острова стали пристанищем для рыбаков и звероловов. Однако большинство исследователей склоняется к тому, что поморы появились на архипелаге к ХV веку, о чём свидетельствуют многочисленные источники. Если верить материалам английских и голландских путешественников, уже в середине XVI века русскими, успешно промышлявшими в водах Новой Земли, никого не удивить.

Участники практически всех западноевропейских экспедиций, побывавшие у берегов архипелага, оставили записи в дневниках о промысловой деятельности поморов в районе островов. Ими же были обнаружены и многочисленные следы пребывания русских на территории архипелага: кресты, гурии, остатки становищ и т.д. Но при этом отмечалось, что постоянных поселений на архипелаге нет.[1]

Вопрос о первых постоянных поселениях на Новой Земли довольно долго был открыт и стал предметом множества научных дискуссий.

В.В. Крестинин, составивший в 1789 г. описание Новой Земли, отмечал, что «жители сей земли суть пришельцы, мореплаватели и звероловцы, стекающиеся с тем намерением, дабы препроводить в новоземельском звероловстве время, несколько более или менее года, и потом с желаемою добычею возвратиться восвояси».[2]

С другой стороны, В.Ю. Визе не исключал возможность существования здесь ещё в XVI веке стационарного ненецкого населения.[3] В подтверждение данного предположения учёные приводят заметки датского путешественника Ламартиньера, который посетил Новую Землю в 1653 г. и видел новоземельцев, несколько человек из которых увезли в Данию.[4] Чуть более ранние сведения о первых поселенцах оставил путешественник Г. Ганс, указав в своём письме от 1578 г., что в это время на архипелаге проживали самоеды.[5]

А что же русские? Наши соотечественники прибывали на острова целыми семьями и оставались надолго. Пример самоотверженности поморам подали Строгановы и Пайкачевы, поселившись на Новой Земле. А Иван Старостин – настоящего героизма, прожив на Шпицбергене тридцать две зимы.

Суровые климатические условия, оторванность от цивилизации, голод и болезни приводили к тому, что таких поселенцев в скором времени ждала смерть. Иногда чуть дольше на островах задерживались ненцы. Первым постоянным жителем Новой Земли стал ненец Фома Вылка, самостоятельно переселившийся на архипелаг в 1869 г.

Государство и процесс освоения архипелага.

Несмотря на почти четырёхсотлетний интерес поморов к архипелагу, российское государство обратило свой взор на Новую Землю только в последней трети XIX века. Что же побудило русское правительство начать колонизацию отдалённых арктических островов? В первую очередь, необходимо было обеспечить безопасность мореплавания в прибрежных водах. Соответственно, высокие чины во флоте задумались о строительстве спасательной станции. У отечественных промышленников возник интерес к промысловым ресурсам архипелага. Государственные же умы были озадачены другой проблемой: в ходе норвежской полярной экспансии возникла реальная угроза потерять контроль над Новой Землей (как это произошло позже со Шпицбергеном). Во избежание этого было принято решение создать постоянные поселения на архипелаге, организовать крейсерскую охрану территориальных вод и наладить регулярное  судоходное сообщение островных поселений с материком.[6]

Проблемы колонизации арктических островов всецело легли на плечи архангельских губернаторов.

Так, по распоряжению администрации Архангельской губернии в 1877 году было основано становище  Малые Кармакулы, куда было переселено шесть ненецких семей в количестве 24 человек.  

В 1880 году был поднят вопрос о заселении Новой Земли поморами. Архангельский губернатор М.М. Кониар (1880 – 1881 гг.) составил проект колонизации и направил его на рассмотрение правительства. Петербург поддержал инициативу на местах специальным постановлением от 19 июня 1881 года, однако помощь колонистам так и не оказали.

Несмотря на налаженное в 1880 году регулярное судоходство, хозяйственное укрепление новоземельских промыслов шло медленно и «со скрипом». Ещё задолго до прибытия в М. Кармакулы судов губернской администрации иностранцы успевали за бесценок скупить у ненцев продукты их промысла.  Когда же появлялись российские пароходы, местное население было не в состоянии приобрести привозимые предметы первой необходимости. В результате такой непродуманной государственной политики в отношении иностранных судов становище в М. Кармакулах не окупало себя и пришло в упадок. В скором времени возникла угроза ликвидации поселения. И снова к решению проблемы колонизации была привлечена администрация Архангельской губернии. Новый губернатор князь Н.Д. Голицын (1885 – 1893 гг.) по праву может считаться спасителем Малых Кармакул. Он не только настоял на сохранении становища, но и основал в 1888 году новое – в проливе Маточкин Шар.

Преемники Н.Д. Голицына также уделяли пристальное внимание заселению арктических островов. В 1897 году губернатор А.П. Энгельгардт (1893 – 1901 гг.)  основал третье поселение - на юге архипелага, в заливе Рогачёва – Белушью губу.

Стоит отметить, что все эти поселения по национальному составу были ненецкими. А вот первое русское становище, Ольгинское, было основано в 1910 году по инициативе губернатора И.В. Сосновского. Численность его жителей составило 16 человек. К этому времени на Новой Земле, согласно переписи 1910 года, проживало 115 человек.[7]

Начавшаяся Первая мировая война, последовавшие за ней Революция 1917 г. и Гражданская война замедлили темпы колонизации архипелага.

Возродить интерес государства к архипелагу, к его поселенцам, продолжавшим жить и трудиться в тяжёлых природных условиях, удалось только во второй половине 1920-х годов. Долгожданная политическая стабильность и начавшийся экономический подъём в Архангельской губернии позволили открыть новую страницу в колонизации арктических островов.

В период с 1925 по 1932 гг. было основано несколько новых поселений: Красино (1925 г.), Русаново (1926 г.), Смидовича (1930 г.), Архангельская губа и Русская гавань (1932 г.). В поселениях было построено до 50 промысловых изб для временного пребывания промышленников. Наряду с жилищным строительством, такие меры как забота о медицинском и культурном обслуживании, благоприятные налоговые условия, льготное обеспечение и др. привели к долгожданному результату. Численность постоянно проживающего русского населения медленно, но неуклонно возрастала (при относительно стабильной численности ненцев), что видно из таблицы №1.

Таблица 1.

Всего же численность постоянного населения архипелага в 1920-х — сер. 1950-х  гг. не превышала 400 человек.

Проблема межнациональных отношений

Как и во многих регионах молодого советского государства, на архипелаге наблюдалась как скрытая напряжённость, так и вражда в отношениях между русскими поселенцами и ненцами. Отмечаемый властями конфликт между поселенцами доставлял проблемы ещё царскому правительству: уже тогда ненцы, общаясь с норвежцами, часто жаловались на притеснения со стороны русских властей и промысловиков.[8] Ситуация не изменилась и после революции 1917 года. Нежелание поселенцев жить в согласии подтверждалось и статистическими данными: из тех становищ, где численно преобладало русское население (М. Кармакулы, Красино), наблюдался уход ненцев в места, где русских было мало или совсем не было, и наоборот. Главными причинами учёные называли стремление русских различными путями обмануть самоедов, эксплуатировать их на артельных промыслах, а также приставание пьяных русских промысловиков к самоедским женщинам.[9] Взаимное отторжение было настолько велико, что порою в поселении проживали представители только одной этнической группы.

Тем не менее, несмотря на «приниженное» состояние ненцев, советские власти стремились проводить национальную политику с учётом интересов, в первую очередь, малых народов Севера. Так, в письме Архангельского Комитета Севера в Комитет содействия народностям северных окраин за №21 от 1926 года, чётко зафиксировано: «Колонизация острова Новая Земля производится с учетом интересов самоедского населения как наиболее приспособленного к жизни в тяжёлых полярных условиях».[10] Следуя этой установке, губернские власти, как правило, в конфликтной ситуации принимали решение в пользу ненцев. Например, в соответствии с их решением от 8 октября 1926 года[11] «столица» Новой Земли была перенесена из становища М. Кармакулы в становище Белушья губа, где население было не просто более многочисленным, но и преимущественно состояло из ненцев. 

Несмотря на эти меры,  в мае 1928 года на 4-м съезде Новоземельского островного Совета проблема межнациональных и социально-бытовых отношений в становищах так и не была снята с повестки.

В своих дневниках председатель островного совета И.К. Вылка отмечал напряжённость в отношениях между русскими и ненцами. Неприятие русских выливалось даже в то, что ненцы были против учителей, ветеринаров и другого обслуживающего становища персонала.[12]  К сожалению, недовольство ненцев представителями Советской власти зачастую было справедливым.

Факты говорят сами за себя: поначалу губернские власти в качестве своих уполномоченных отправляли на Новую Землю не самых достойных. Примером может служить телеграмма начальника островного управления Н.Д. Пирогова к уполномоченному Попову. Последнему пригрозили революционным судом и расстрелом за пьянство, безделье и саботаж решений советских губернских властей.[13] С другой стороны, служащие и рабочие на острове Колгуев отмечали, что «отношение самоедов к советской власти исключительно потребительское (долг простят, ссуду и так дадут – зачем работать?). В конечном счёте… отношение самоедов к местным русским работникам настолько нахальное и вызывающее, что работать и жить в этих условиях на острове нет никакой возможности…Политика Комитета Севера не только не перевоспитывает самоедов для социалистического строительства, а наоборот, вызывает такие отрицательные явления, как тунеядство, лень и воровство».[14]

Межэтническая разобщённость и отсутствие всякого понимания среди поселенцев ещё долгое время мешали хозяйственному освоению и развитию архипелага. Отголоски проблемы межнациональных отношений дошли и до наших дней.

Культурно-бытовое и медицинское обеспечение поселенцев

Стремясь усилить своё влияние на архипелаге, российские власти проводили политику русификации ненцев путём их обращения в православную веру. Церковь в России столетиями была важным рычагом политического управления. Являясь государственной религией, православие объединяло подданных единой верой. Именно православной церкви было предоставлено монопольное право на распространение вероучения в пределах государства. Правительство же не только обеспечивало православию законодательную защиту его прав, но также поддерживало церковь в осуществлении одной из главных её функций – миссионерской деятельности. Неудивительно, что именно православная церковь стала проводником государственных интересов на Севере, используя просветительскую деятельность среди «инородцев»[15].

 Уже в 1878 г. на средства Общества Спасения на водах в Малых Кармакулах была построена часовня во имя Святителя и Чудотворца Николая. Спустя 10 лет, в 1888 г. на архипелаг доставили здание церкви. Так началась христианизация инородцев.

Претворяя в жизнь планы «инородческой» политики российского правительства, Святейший Синод поддержал инициативу организовать православный скит на Новой Земле в становище Малые Кармакулы. Позже в 1889 году он был причислен к Николо-Корельскому монастырю. 

Просветительская деятельность церкви в первую очередь касалась образования. Так, при церкви в Малых Кармакулах открылась школа, снабжённая всеми необходимыми классными принадлежностями и учебными пособиями. Занятия в школе проводил иеромонах Иона, который жил на архипелаге с двумя перерывами с 1888 г. (уехал по состоянию здоровья в 1899 г.). Губернатор А.П. Энгельгардт особенно отмечал благотворное влияние иеромонаха на самоедов, которые «покончили совсем с язычеством и охотно посещали …православный храм».[16]

Помимо просветительской деятельности, проводилась душеспасительная: каждую навигацию на архипелаг прибывали духовные лица для совершения обрядов крещения, причастия и иных целей. Забота губернских властей о новоземельских самоедах простиралась и до матримониальных планов: «в числе колонистов были…брат и сестра, достигших возраста, когда первому требовалась невеста, а второй – жених. На Новой Земле таковых не оказалось и, по просьбе родителей, в числе новых поселенцев, привезли им с собой жениха и невесту».[17]

Достигая собственных целей, ко всему прочему, священники способствовали насаждению русской культуры среди местного населения. Эта деятельность должна была способствовать переходу ненцев от кочевого к оседлому образу жизни, что также входило в проекты русского правительства по хозяйственному освоению архипелага.

Однако всерьёз озаботилась культурно-бытовым и медицинским обслуживанием поселенцев уже Советская власть.

Летом 1928 года с целью улучшения снабжения колонистов продовольствием и другими товарами в становище Белушья губа была построена центральная база. На базе также хранился неприкосновенный годовой запас продуктов на случай возможного перерыва сообщения с островами. В то же время такая система обеспечения поселенцев продовольствием, медикаментами и т.п. не была безупречной.[18] Однако это не помешало в ряде становищ открыть медицинские пункты.

Новая губернская власть уделила внимание и ликвидации безграмотности среди новоземельцев. Так, в марте 1925 года в М. Кармакулах открылась школа-интернат при одном учителе и воспитательнице, переведённая на следующий год в посёлок Белушья губа. Первыми учителями школы на архипелаге были Т.П. Синицын, позднее ставший известным писателем под псевдонимом Пэля Пунух, и Г.И. Пучнин.

Эпилог

Жизнь поселенцев архипелага резко изменилась с началом Великой Отечественной войны. Новая Земля оказалась в радиусе активных военных действий флотов и авиации воюющих сторон. Несмотря на боевые действия, население архипелага продолжало заниматься промыслом, хотя и не в прежних масштабах. Мужчины были активно задействованы в обороне островов, а женщины и подростки – в работе хозяйственных артелей.

В первое послевоенное десятилетие жизнь в Арктике вернулась в привычное русло. К сожалению, начавшаяся Холодная война внесла свои коррективы. В середине 1950-х гг. на архипелаге был создан полигон для ядерных испытаний, который существует и по сей день. По распоряжению правительства гражданское население было в добровольно-принудительном порядке перемещено на материк. Новая Земля стала закрытой зоной: хозяйственная деятельность замерла, жизнь на островах в её былых формах и рамках — прекратилась. Так закончилась история русско-ненецкого освоения архипелага.  

Автор: Д.П. Беляев, канд. ист. наук, Мурманск.

[1]  При археологических раскопках, проводившихся на Новой Земле летом 1997 гг., были обнаружены два каменных лабиринта, позволивших сформулировать следующую гипотезу: архипелаг посещали люди, а возможно, и жили на нём, ещё до поморов. – Более подробно см.: Калякин В.Н. Каменные лабиринты на Новой Земле. // Природа. – 1999. - №2. – С.59-69.

[2]  Крестинин В.В. Географическое известие о Новой Земле полунощного края. // Новые ежемесячные сочинения. – Ч.19, январь, 1788. - С. 30.

[3]  Визе В.Ю.  Моря Советской Арктики. - М.-Л., 1948. - С. 113.

[4]     Исторические связи Скандинавии и России. – Л., 1970. – С. 31.

[5]     Алексеев М.П. Сибирь в известих иностранных путешественников и писателей. – Иркутск, 1932. – С.158.

[6]     Более подробно о процессе колонизации архипелага Новая Земля – см.: Беляев Д.П. Архипелаги акватории Баренцева моря: история освоения и изучения (вторая половина XIX – первая треть ХХ вв.). - Мурманск : МГПУ. - 163 с.

[7]  Садовский Б.И. Очерк колонизации Новой Земли за 1910 год // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. - Архангельск, 1912. - С. 18.

[8]     Нильсен Й.П. Новая Земля – «Ничейная» земля?  // Народы и культуры Баренцева региона. – Тромсё, 1996 - С. 16.

[9]     ГААО. Ф. 760. Оп.1. Д. 7. Л. 188.

[10]    Там же. Д. 16. Л. 57.

[11]    Там же. Д. 18. Л. 182.

[12]    Terra Incognita Арктики. – Архангельск, 1996. – С. 120-121.

[13]    ГААО. Ф. 211. Оп. 1. Д.5. Л.11.

[14]    Там же. Ф.760. Оп.1. Д.58.  Л. 385.

[15]       Кристоман Б.Б. История научно-промыслового освоения Европейского Севера в контексте политических интересов Российской империи в XIX – начале ХХ в. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. – Архангельск, 2003. – С.18.

[16]    Энгельгардт А.П. Русский Север. Путевые записки. – СПб.,1897– С.329. Это сообщение губернатора не вполне соответствует действительности. По сведениям различных путешественников, туристов, учёных, посещавших Новую Землю, религиозные представления ненцев ещё долгое время представляли собой синтез христианского учения и языческих верований, несмотря на все усилия православных священников. Интересный эпизод, о том как вера в Христа побеждала родоплеменные культы, описывает Б. Житков: «Один самоед в день Пасхи в дом притча, чтобы достать у иеромонаха водки. Тот дверь ему не открыл. Тогда самоед достал своего идола…и с ним вместе трижды обошёл вокруг дома. Когда же и после этого дверь не была открыта, самоед, рассердившись на идола, прибил его». // Житков Б., Бутурлин С. По северу России. Отчёт Императорскому Обществу Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии по командировке летом 1901 года в Архангельскую губернию и на острова Колгуев и Новая Земля. – Москва, 1901. – С. 132

[17]    Более подробно – см.: Энгельгардт А.П. Русский Север. Путевые записки. – СПб.,1897– С. 174 - 176.

[18]   В 1932 году четыре становища северного острова Новой Земли (Крестовая губа, Смидовича, Архангельская губа и Русская гавань) не были в достаточной степени обеспечены продовольствием. В результате в зиму 1932/33 гг. среди колонистов (87 человек, в т.ч. 24 ребенка) разразился голод, и началась цинга. Причинами этого ЧП стали халатность со стороны Морфлота в деле снабжения новоземельских колоний (вместо 3900 тонн  грузов по договору было завезено всего 1800, позднее начало операции по «северному завозу» - в октябре-сентябре) и необычайно раннее прекращение навигации из-за тяжёлых ледовых условий.

      Для спасения попавших в беду людей  власти приняли ряд решительных мер. Уже в марте 1933 года состоялась спасательная экспедиция на ледоколе «Красин», который сумел пробиться сквозь льды к колонистам с грузом продовольствия и медикаментов. Несмотря на то, что помощь пришла вовремя, несколько человек (3 женщины и 2 ребенка) скончались от цинги. Отметим, что до «Красина» ещё ни одно судно в это время года не заходило в такие высокие широты. // ГААО. Ф. 211. Оп. 1. Д. 167. Л. 58.