Сейчас в Мурманске

12:06 -11 ˚С Погода
18+

Как изобрели Заполярье

Заполярье Игарка Два капитана Газеты арктики
1 февраля, 2019 | 13:31

Как изобрели Заполярье


Иногда географическое название — неразрешимая загадка, восходящая к глубокой древности, иногда — изобретение недавних времён, обладающее хорошо документированной историей. Советские историки освоения Арктики любили работать в этом жанре — рубрика «Происхождение географических названий» появилась в журнале «Советская Арктика» в 1937 г., во времена триумфа папанинцев, и после того тексты, чаще всего утверждавшие на примерах именных и примечательных названий географических объектов приоритет отечественной науки в открытии полярных областей земного шара, уже не исчезали из научно-популярной литературы до самого конца советской эпохи. 

С этой точки зрения топонимика Арктики, сложившаяся в результате «разнородных напластований в различные периоды освоения и изучения северных берегов России» (цитируется введение к книжке «Топонимика морей советской Арктики». Ленинград, 1972), постоянно оставалась пространством дискуссии, в которой одни названия — обычно иностранные — подвергались критике, а другие — связанные с забытыми экспедициями отечественных исследователей — уточнялись, открывались заново и возвращались к жизни. Пафос такого открытия лежал в основе книжки Вениамина Каверина «Два капитана» (1938-1944). Уточняя героическую географию Арктики прошлого, персонажи, а вместе с ними и читатели романа, пребывают совсем в другой эпохе, топонимические реалии которой воспринимаются как данность. Та линия романа, что повествует о поисках пропавшей экспедиции, два раза проходит через город Заполярье, прототипом которого была Игарка. Когда полярный летчик Григорьев попадает в Заполярье, то сталкивается со всем характерным набором достопримечательностей молодого города: деревянными мостовыми, лесозаводом и типичным для конца тридцатых рассказом о гастролях столичного театра. «Мы их встречали с цветами. Они удивлялись, откуда у нас цветы, а у нас сколько угодно» (Два капитана. Ч. 4., гл. 6).

Цветы Игарки


Казалось бы, Заполярье — обычное слово, образованное по той же модели, что Забайкалье и Зауралье. Раздобыв в аэропорту Алыкель старый экземпляр норильской газеты «Заполярный вестник», автор этих строк был рад экзотическому сувениру, но нисколько ему не удивился: термин «Заполярье» привычен для нашего повседневного языка, как и для языка медиа, рекламы и администраторов. Через некоторое время, однако, я прочёл текст, который заставил меня посмотреть иначе, например, на упомянутое выше место из «Двух капитанов». По всей вероятности, для Каверина и первых читателей его романа слово «Заполярье» было куда менее привычным, чем для нас. Речь пойдёт о стихотворении хрестоматийного советского поэта-песенника Льва Ошанина (1912-1996) «Неверное слово», которое было опубликовано в 1986 г. Это довольно пространный текст, повествующий о том, как в 1933 г., Ошанин, двадцатилетний журналист газеты «Хибиногорский рабочий», повстречал, по всей видимости, в Хибиногорске (Кировске) прославленного полярника Рудольфа Самойловича. Внезапно Самойлович, который был для юного поэта полубогом, начал критиковать его тексты: 

Снова память ушедшее ловит — 

Вот напротив меня он сидит, 

Легендарный Рудольф Самойлович, 

Хмурен, кряжист и очень сердит. 

Я писал, что бесстрашен он к смерти, 

Что ему непогода — родня. 

Он газетку в руках мою вертит, 

Грозным взором глядит на меня. 

И, как будто земного моллюска, 

Окунул меня мордою в снег: 

— Говорить и писать вас по-русски 

Кто учил, молодой человек? 

— Как! — вскричал я. И было мне странно 

Пробормотанный слышать ответ. 

— Есть на свете полярные страны, 

Заполярных пока ещё нет. 

… Шёл на лыжах я белою хмарью. 

Не работалось мне, не спалось. 

Молодое словцо «Заполярье» 

Пело с наших газетных полос. 

<…> Как потом я гремел на летучках, 

Чтоб наладить с профессором мир. 

Но словцо сорвалось из-под ручки 

И в столице попало в эфир… 


Итак, в 1933-м году Рудольф Самойлович, признанный советский эксперт в области североведения, воспринимал слово «Заполярье» (и «заполярный») как безграмотное и, по всей видимости, новое и непривычное для себя, а молодой журналист Лев Ошанин, очевидно, не ожидавший такой реакции своего кумира, был вынужден оправдываться. Неужели в 1933-м году слово «Заполярье» было настолько новым? Узнав об этом, я обратился к услугам многочисленных в наш век информационных ресурсов, позволяющих исследовать большие объёмы текстов на предмет появления тех или иных лингвистических новшеств. Уже упоминавшийся выше Национальный корпус русского языка, созданный лингвистами для изучения языковых процессов, подтверждает этот факт, хотя и без особой детализации: первая запись в корпусе, содержащая это слово, относится к 1935 г . Электронныe архивы «Правды» и «Известий» уточняют этот вопрос, отсылая читателя к концу 1932 – началу 1933 гг. В периодике Сибири термин, кажется, появляется только в 1936-м году. Так, в новосибирском литературном журнале «Сибирские огни» Заполярье впервые упоминается в январе 1936 г. , а в новосибирской газете «Советская Сибирь» - 24 июля 1936 г. (нужно учитывать, однако, что оцифровано это издание не очень хорошо, и здесь могут быть серьёзные огрехи).

«Заполярью», очевидно, потребовалось время, чтобы распространиться и закрепиться в советской культуре, и не только пространственно, — к 1936 г., если верить электронным каталогам двух крупнейших российских библиотек, относятся и первые книги, в титуле которых есть это слово. Первым номером в каталоге московской Российской государственной библиотеки стал путеводитель для туристов по русскому европейскому северу. В каталоге петербургской Публичной библиотеки первым номером оказалась географическая монография. Книги не пишутся мгновенно – их авторам потребовалось некоторое время — Сколько? Год? Два? — причём, скорее всего, в момент, когда они начали работу над книгами о Заполярье, у них уже было представление о существовании этого региона. Отметим кстати, что в обоих случаях это была практически одна и та же область, а именно — Кольский полуостров, где в 1933-1935 гг. работал и автор комментируемого стихотворения.

Можно предположить, что термин «Заполярье», сформированный по типичной для русского языка модели обозначения окраин, начал активно использоваться во время индустриальной разработки Кольского полуострова, в самом начале 1930-х гг. Именно в этом контексте его впервые услышал Лев Ошанин, приехавший из Москвы в Хибины на строительство горнодобывающего комбината, а потом, как и многие другие его современники, начал использовать его для описания процессов, которые происходили в тридцатых годах в других районах советского севера. Наиболее продуктивным при проверке этого тезиса оказалось исследование географии газетных названий, которое я проделал при помощи электронного каталога Ленинской библиотеки и сайта «Газеты в сети и вне её», созданного библиографами Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге. Газетные названия обычно строятся по нескольким типичным моделям, связывающим место проживания их аудитории с характерным для неё образом жизни. Зная этот факт, автор этих строк отыскал в самом большом библиотечном каталоге России все газетные названия, включающие в себя слова «Заполярье» и «Заполярный», и ранжировал их по времени и месту появления этих газет. Получившийся список включал в себя все типы газетной периодики — и большие городские газеты, существовавшие десятилетиями, и ведомственные издания, связанные с предприятиями и учреждениями, иногда существовавшими весьма недолго.

С точки зрения газетных названий в сталинский период, Заполярье располагалось прежде всего в Мурманской области. В тридцатые-сороковые годы в регионе выпускались такие газеты: мурманские «Заполярный металлист» (1932), «Заполярный динамовец» (1933), «Заполярный мопровец» (1934, МОПР — это Международная организация помощи борцам революции), «Заполярный паровозник» (1934), «Заполярный печатник» (1935), «Звезда Заполярья» (орган Мурманского политотдела Севморпути, с 1935 г., первое появление термина «Заполярье»!), «Заполярный гудок» (1937), «Комсомолец Заполярья» (1939), «Моряк Заполярья» (1940), «На страже Заполярья» (газета краснознаменного Северного флота, Североморск, 1937), «Заполярный железнодорожник» (Мурманск, 1942) и «Заполярный труд» (Кола, 1943-1945).
Вторым регионом, идентичность тружеников которого описывалась при помощи интересующих нас терминов, был север Красноярского края, где в 1929-м году был основан город Игарка. Поначалу городская газета, выходившая с 1931 г., называлась «Северная стройка», однако 2 июля 1935 г. она была переименована в «Большевик Заполярья». Кажется, именно в этом, игарском, регионе в 1935-м году было написано первое русское стихотворение, которое называлось «Заполярье». Автором его был игарчанин Игнатий Рождественский.

Стихотворение Рождественского    Стихотворение Рождественского


Лейтмотивом этого стихотворения, принадлежащего перу поэта, который впоследствии написал такие стихи, как «Я встретил яблоню. Она на Север шла» и «Под сибирским солнцем крепнут пальмы...», является юг, приходящий в заполярные области страны с целью их преображения.

Идея рукотворного превращения заполярных областей в области с умеренным климатом была не личной фантазией Рождественского, а постоянным мотивом культуры сталинского периода. Историк архитектуры Владимир Паперный писал когда-то, говоря о сталинской Москве, о том, что мироощущение этой культуры «словно бы сползает на несколько десятков градусов южнее, с 60° широты до, по крайней мере, средиземноморских широт». Тот же самый процесс происходил и с Заполярьем. Первые поселенцы Игарки с огромным энтузиазмом принялись выращивать на вечной мерзлоте овощи для своих столовых и цветы для актёров Заполярного театра. Стихотворение Ошанина, упомянутое в начале этого текста, также является свидетельством такого мировоззрения:

… Шёл на лыжах я белою хмарью. 
Не работалось мне, не спалось. 
Молодое словцо «Заполярье» 
Пело с наших газетных полос. 
«Он ведь прав», — объяснял я бурану. 
«Он ведь прав! — я кричал в небеса. 
— Где полярные кончатся страны, 
Будет средняя там полоса». <…> 

Вы простите, профессор! Я снова 
Оживляю былые года: 
«Заполярье» — неверное слово — 
Поселилось у нас навсегда.

После стихотворения Рождественского слово «Заполярье» становится частью советской литературы. Число стихотворений, посвящённых Заполярью или упоминающих его, c 1935 года, вероятно, только растёт. Вряд ли Рождественского, как и Ошанина, можно назвать «автором» слова — скорее, оба они были частью большой тенденции, касавшейся и литературы народов Севера, и даже литературы эмиграции. В 1935 и 1936 гг. в Нарьян-Маре было выпущено два литературных сборника «Заполярье», в которых публиковались ненецкие прозаики и поэты. В 1939 г. в Париже русский поэт-эмигрант Ян Пляшкевич, писавший под псевдонимом Иван Иванович Новгород-Северский, издал сборник стихов о русском севере, который тоже назывался «Заполярье». Контраст между восходящей к Серебряному веку поэтической манерой стихов Новгород-Северского и термином, которому ещё не было и десяти лет, довольно поразителен. Очень непривычно видеть слово «Заполярье» в контексте, напоминающем о символистах и Игоре Северянине:


Я снова буду гостем Заполярья,
Со мной не нарты — звонкий авион,
Мне на краю родного полушарья,
Он будет петь вечерний звон.

Воздушный волк я тундры голубой
Над ней взлетевший; новым любованьем,
Цветы живые взял в полёт с собой —
Земли улыбку, робкое лобзанье.

Они напомнят льдин весенних гул
Сполохи огоньков в далёких чумах,
Людей проснувшихся, широкий их разгул,
Страну мою ... В больших и светлых думах.


Исследование газетных заголовков способно показать, что происходило с Заполярьем после его триумфального вхождения в советскую культуру в тридцатых годах. В пятидесятых годах «заполярными» становятся газеты угледобывающего района Воркуты («Заполярная кочегарка», 1950; «Заполярье», 1952; «Угольщик Заполярья» из Хальмер-Ю, 1957), рыбаки и лесорубы Салехарда («Молодой рыбник Заполярья» и «Заполярный лесокат», 1957), строители Норильска («Заполярная правда» , 1953), а также горняки Чукотки («Горняк Заполярья», Иультинский район, Эгвекинот, Чукотский национальный округ, 1954).

Индустриальный бум шестидесятых и ранних восьмидесятых показал, что, судя по газетам, заполярная идентичность остаётся наиболее важной для Мурманской области («Заполярная руда», Оленегорск, Мурманская область, 1956; «Металлург Заполярья», Кандалакша, Мурманская область, 1957; «Гидростроитель Заполярья», Мурмаши, Мурманская область, 1966; «Геолог Заполярья», Апатиты, Мурманская область, 1967; «Горняк Заполярья», Заполярный, Мурманская область, 1967; «Наука Заполярья», Апатиты, Мурманская область, 1969; «Металлург Заполярья», Мончегорск, Мурманская область, 1982). Продолжали существовать подобные названия и на севере Красноярского края — игарский «Большевик Заполярья» превратился в «Коммуниста Заполярья», и к нему добавились такие издания, как «Гидростроитель Заполярья» (Светлогорск, Красноярский край, 1967) и «На стройке Заполярья» (газета, освещавшая строительство Надеждинского металлургического завода, Норильск, 1974).Те, кто осваивал в этот период Тюменский Север, кажется, практически не использовали термина «Заполярье». Каталог РГБ знает только одно исключение — газету ямальского Тазовского района, который, впрочем, граничит с красноярским Заполярьем («Советское Заполярье», 1963).

"Коммунист Заполярья"


В постсоветский период ситуация в принципе не изменилась — к списку газет Кольского Заполярья добавилось два названия из города Заполярный Мурманской области («Заполярные вести», 1991; «Заполярный вестник», 2009), к списку изданий Красноярского Заполярья — норильский «Заполярный вестник» (1995). Однако на место в газетном Заполярье стал претендовать ещё один регион — Ненецкий автономный округ, до того практически в этом не замеченный. Здесь на протяжении двух первых десятилетий XXI века появилось сразу пять «заполярных» названий: «Нэрм юн: Вести Заполярья» (Нарьян-Мар, 2000), «Заполярная столица» (Нарьян-Мар, 2004), «Заполярная столица НАО» (пос. Искателей, 2007), Заполярный вестник» (пос. Искателей, 2013), «Медведь Заполярья» (Нарьян-Мар, 2014). Кажется, Заполярье продолжает меняться.

"Заполярный Вестник" в Алыкеле


Автор: Фёдор Сергеевич Корандей, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Лаборатории исторической географии и регионалистики Тюменского государственного университета.

далее в рубрике