Советский арктический туризм: каждый раз как первый

Высадка в Архангельской губе Новой Земли. Фото Арнольда Хейма.

«Это было что-то новое в путешествии – загрузить целое судно иностранцев и вернуть их обратно целыми и невредимыми в короткий срок и в назначенное время, ведь туристы не выносят мучений, они не желают проводить десять месяцев арктической зимы скованными во льдах».

Зибург, 1931 

Всё возрастающая мода на арктический туризм кажется многим явлением совсем недавним. Всего каких-то 15-20 лет назад «круто» считалось поехать, наоборот, в экзотические жаркие страны. Сегодня же всё больше людей стремятся ко льдам и белым медведям. «Экстрим на вершине планеты», «экзотическое путешествие на грани экстрима», «встретиться с Арктикой лицом к лицу», «уникальные и труднодоступные места»... - туроператоры соревнуются в изобретении наиболее эффектных эпитетов, но все они бьют на уникальность, эксклюзивность, возможность примкнуть к кругу избранных. И мало кто знает, что круг этих избранных гораздо шире, чем можно предположить, потому что туристические поездки в Арктику начались в СССР ещё в 1930-х годах – более 80 лет назад!

Научно-туристическая экспедиция «Интуриста», 1931 год

19 июля 1931 года из Архангельска вышел ледокольный пароход «Малыгин». На его борту находилось 86 человек, из них 55 были членами команды и обслуживающим персоналом и 31 – пассажирами. Это был первый советский туристический рейс в Арктику.

"Малыгин" в Арктике. Фото А.Штеренберга,1931 г.

Этот рейс «Малыгина» хорошо известен любителям арктической истории. В своё время он прогремел на весь мир, но вовсе не как рейс туристический. Громкую известность рейсу «Малыгина» принесла заранее запланированная и широко разрекламированная встреча с немецким дирижаблем «Граф Цеппелин» на земле Франца-Иосифа. Там, в бухте Тихой, пароход и дирижабль обменялись почтой. Для корреспонденции, которой предстояло проделать столь экзотическое путешествие, были выпущены специальные марки и введены повышенные тарифы (Горцев, 1931; Лосич, 2014).

Марка с изображением дирижабля, парохода и белого медведя получила в народе название «встреча трёх друзей» и не раз воспроизводилась позже, к юбилеям этого события.

Однако изначальная цель «Малыгина» состояла вовсе не во встрече с дирижаблем. Официально этот рейс назывался «научно-туристическим», причём научная часть подключилась позднее. В первую очередь рейс «Малыгина» был организован именно как рейс туристический.

В Бюллетене Арктического института в мае 1931 года было помещено такое объявление:

«Рейс на Землю Франца-Иосифа и в северную часть Карского моря организует в июле 1931 г. Акц. О-во «Интурист». Предположено, что Ледокольный пароход «Малыгин» посетит с туристами советскую полярную станцию в бухте Тихой и другие места на островах Земли Франца-Иосифа, представляющие интерес в историческом или других отношениях. В последующем «Малыгин» направится в северо-восточную часть Карского моря. Проф. В.Ю. Визе, предполагая использовать этот рейс для научных работ, согласился взять на себя общее руководство экспедицией». 

Туристы «в чистом виде» были представлены только иностранцами, которых было около пятнадцати человек. Из них номером первым во всех воспоминаниях идёт Умберто Нобиле[1] – «человек, чьё имя знали не только полярники, но и весь мир» (Кренкель, 1973). Далее – немецкий писатель и журналист Зибург (благо он оставил собственное описание рейса) и, наконец, миссис Бойс, по словам очевидцев - американская миллионерша и, в некотором роде, уже опытная полярная путешественница. «Это она несколько лет назад, зафрахтовав шхуну, отправилась на поиски Амундсена. Старушка очень надеялась при этом на потусторонние силы. Она занималась на борту шхуны спиритизмом и, повинуясь "голосу духов", называла координаты великого норвежца. Капитан, получавший большие деньги, плыл, разумеется, по столь необычно найденному курсу. Но... естественно, без результатов» (Кренкель, 1973).

Принимал участие в рейсе также И.Д. Папанин, причём для него, впоследствии ставшего чуть ли не олицетворением всей советской Арктики, это был его первый арктический рейс, и участвовал он в рейсе в качестве… представителя почты. Папанин и его помощник представляли собой походное отделение связи на «Малыгине». Они везли почту для обмена корреспонденцией с «Графом Цеппелином», а кроме того – 15 тысяч конвертов и марок для специального гашения. «Капитан долго не мог найти нам каюту для размещения почтово-телеграфного отделения. Пришлось в конце концов потеснить кинооператоров, и нам досталась каюта в три с половиной квадратных метра» (Папанин, 1977).

В программу туристического рейса входило посещение полярной станции в бухте Тихая и встреча с зимовщиками, а также высадка на некоторые острова Новой Земли. Кроме того, в качестве развлечения предполагалась охота, и она состоялась вполне удачно: было убито одиннадцать белых медведей и шесть оленей (Орлов, 2016).

Предмет нашего интереса – туристическая составляющая рейса – была описана неоднократно, но достаточно однобоко. Основными доступными источниками информации до недавнего времени были тексты знаменитых участников рейса: И.Д. Папанина и И.С. Соколова-Микитова, а также Э. Кренкеля, входившего в состав экипажа дирижабля «Граф Цеппелин». Все эти описания, каждое по-своему увлекательное, всё-таки не давали возможности составить представление о рейсе 1931 года именно как о туристическом путешествии. Недавно опубликованные в русском переводе заметки одного из иностранных участников рейса (Зибург, 1931) и архивные документы (Орлов, 2016), в совокупности с другими источниками, рисуют более полную картину. Из неё следует, что первый «блин» советского арктического туризма во многих отношениях «вышел комом». Идея совместить туристические, научные и пропагандистские цели оказалась не слишком удачной. 

Свою негативную роль сыграло то, что «вместо одного на пароходе существовало пять хозяев, с вытекающими отсюда всякими последствиями». Назначенный Правлением «Интуриста» начальником экспедиции профессор Визе заботился, главным образом, о своих научных работниках и «организационно-административно-бытовым вопросам экспедиции почти никакого внимания не уделял». Капитан Чертков был «своим хозяином на судне». Заведующий столовой Шейдин заявлял, что он «свой хозяин и подчинён только Управлению вагонами-ресторанами в Москве». Завхоз Бригадер «считал себя тоже независимым хозяином. (Орлов, 2016)

Вероятно, как раз отсутствие единоначалия и согласия в том, что же является приоритетом всей экспедиции, приводило к массе технических недоработок и накладок: «Предоставленная «Совторгфлотом» для экскурсий моторная лодка сломалась уже после первой экскурсии. Все экскурсии были проведены на шлюпке, которая не вмещала больше 12-ти человек. А отсутствие полярного альпинистского снаряжения позволило организовать только короткие экскурсии» (Орлов, 2016).

Судя по воспоминаниям Папанина – а он цитирует свой дневник, который вёл непосредственно в ходе рейса, - арктическим туристам сильно повезло: плохая организация путешествия в условиях Арктики могла привести к гораздо более крупным неприятностям.

«Поехали на моторном катере на экскурсию на остров осматривать горы и ледники. Туда доехали и высадились хорошо, погуляли по берегу. А на обратном пути все вымокли насквозь, особенно Нобиле. Я его пожалел, когда он ещё на берег вышел в одних туфлях гулять, как на бульваре, и мне пришлось переносить его через ручьи на своём горбу. Обратно вернулись все промокшие, дрожали от холода. Выручили горячая ванна и горячий чай… Вечером прибыли на остров Нансена. Бросили якорь. Сильный шторм. Спустили шлюпку. Иностранцы поехали на берег, расстояние около мили. «Шестёрка» долго билась против зыби, добралась, но всех вымочило. Потом шлюпка вернулась за нами. Хотя В.Ю. Визе дал список, кому ехать на берег, набралось столько лишних людей, что не успели отвалить от борта, нас стало заливать зыбью. Матросы с «Малыгина» молодые, неопытные, грести как следует не умеют. Вернулись мы к борту, половина матросов сами выскочили. Мы отлили воду, сели за вёсла и дошли до берега… Без привычки ходить по льду трудно. Первым провалился я, но, спасибо, меня удержал фотограф Абрам Штемберг. За мной провалился корреспондент «Известий» Ромм, но удачно, удержался за кромку льда. Третьим провалился немецкий корреспондент Зиберг по самую шею и очень испугался. Много трудов стоило вытащить его, и он сразу вернулся на «Малыгин», чтобы переодеться»

Папанин, 1977

"Ледокол Малыгин был как бы ковчегом, содержащим несколько десятков разнообразных, в некотором смысле незабываемых, типов людей. В тысяче миль от какой-либо человеческой жизни этот ковчег, как будто по воле Божьей, наполненный странными людьми, странными идеями и странными судьбами, следовал своим курсом… Наш корабль нёс на борту ужасные противоречия этого мира, безмолвно и невидимо, потому что он был полон дискутирующих агрессивных умных коммунистов. Ежедневный контакт с этими людьми был намного сильнее, чем опасный шторм или встреча с айсбергом, потому что они создавали что-то вроде ауры, идеологической жизненной силы Советского Союза. Красная молодёжь отравлена мыслью, что Красный флаг развевается на территории от Самарканда до Земли Франца-Иосифа. Ослепительный мир Арктики, мир айсбергов и базальтовых рифов изменил свой цвет и превратился в Красную Арктику… На борту Малыгина был десяток молодых большевиков, очаровательных парней, чей энтузиазм возрастал как только они слышали о проблемах капиталистических стран. Каждый раз, когда на длинных волнах нашего радио звучала русская передача, в которой рассказывали о падении английского фунта или проблемах немецких банков, лица этих молодых людей светились от удовольствия. В такие моменты я предпочитал избегать их общества, уходя на нос корабля, где я наблюдал, как наш корабль рассекает льды, потому что, как бы я ни любил дискуссии, у меня не было настроения искать аргументы".

Кроме противоречий идеологических на комфорте туристов сказывалась и разность в бытовых нормах поведения: «Маленькая группа иностранцев была поглощена преобладающими советскими участниками экспедиции, которые мешали гостям страны отдыхать. Несмотря на неоднократные просьбы и предупреждения, продолжался ночной шум, громкие разговоры в каютных коридорах, хлопанье дверями и пр. Немецкий журналист Зибург пожаловался…, что «Интурист губит свое дело, беря так много молодых русских в эту экспедицию. … Они все очень симпатичные люди, но в своей массе не дают нам отдыхать. Я хотел отдыхать, успокоить свои нервы, а теперь я нервнее, чем я был» (Орлов, 2016).

Наконец, оказались не продуманы и самые обычные, бытовые детали путешествия. Не хватало продовольствия для команды и туристов, не было обещанных туристам шезлонгов на палубе и даже таких мелочей, как корзины для мусора, графины для воды, прикроватные коврики и пепельницы. Плохо закрывались иллюминаторы, отчего во время шторма или уборки палубы вода затекала в каюты, а во время перегрузок угля вся палуба покрывалась угольной пылью. Даже по признанию самих представителей «Интуриста», цены «были раздутые, не соответствующие оказанным услугам» (Орлов, 2016).

Тем не менее по результатам экспедиции правление «Интуриста» приняло решение «несмотря на отмеченные недостатки, считать Первую арктическую экспедицию «Интуриста» на ледоколе «Малыгин» в основном завершённой удовлетворительно». Так как «в политическом, научном и туристическом отношении малыгинская экспедиция имеет значительные достижения» (Орлов, 2016). Однако следующий опыт арктического туризма был предпринят только через шесть лет.

Арктические рейсы ВЦСПС, 1937 год

«Незаметно проходили увлекательные дни путешествия по малоизведанным морям и проливам, мимо суровых островов, на которые не ступала или почти никогда не ступала нога человеческая. Экскурсанты высаживались на острова, где их торжественно встречали ружейными салютами мужественные советские зимовщики, и на совершенно необитаемые одинокие скалы. Вместе со всеми остальными экскурсантами наши друзья лазили на ледники, бродили по голым, как камни в банной печи, базальтовым плато, скакали со льдины на льдину через метровые полыньи, охотились на белых медведей. Одного из них бесстрашный Хоттабыч собственноручно привёл за холку на «Ладогу». Медведь под влиянием Хоттабыча сразу сделался ручным и ласковым, как телёнок, и впоследствии доставил немало весёлых минут экскурсантам и команде парохода» 

Лагин, 1940

Подробное описание арктического круиза в сказке «Старик Хоттабыч», впервые опубликованной в 1938 году, появилось на свет не только благодаря буйной фантазии автора. Летом 1937 года состоялось два туристических рейса в Арктику, организованных Туристско-экскурсионным управлением ВЦСПС, в ведение которого с 1936 года был передан весь массовый туризм в СССР.

Газета «Правда», 1937 год. Реклама арктического тура.

Автор «Старика Хоттабыча» Лазарь Лагин находился в 1938 году в длительной командировке на Шпицбергене[2] – вероятно, это и послужило причиной более близкого знакомства с темой арктического туризма.

Туристические рейсы 1937 года совершались на пароходе «Вологда», в двух рейсах (каждый продолжительностью в 22 дня) приняли участие 184 туриста. Интересно, что в отчёте Туристско-экскурсионного управления ВЦСПС эти рейсы именуются первыми в истории арктического туризма: о рейсе «Малыгина» 1931 года то ли не помнили уже тогда, то ли не сочли достойным упоминания.

Интересно и то, как туристы – рабочие, инженеры, врачи и педагоги – справились со столь высокой стоимостью тура: 1500 рублей по тем временам равнялись заработку инженера примерно за полгода. Вероятно, многим участникам поездку за какие-нибудь заслуги оплачивало предприятие. Например, один из авторов воспоминаний об этом рейсе Ю.Варанкин, инженер Московской ГЭС, как и пять его коллег, был отправлен в рейс Союзом электростанций. Принимали участие в рейсе и иностранцы, делегаты XVII Всемирного геологического конгресса.

Маршрут туристического рейса на пароходе «Вологда» в 1937 году (Варанкин, 1937).

Были ли рейсы 1937 года организованы лучше, чем в 1931 году, с точки зрения безопасности и быта пассажиров? К сожалению, информации об этом мне найти не удалось. Подробная статья С.В. Обручева, участвовавшего в поездке с группой Международного геологического конгресса, посвящена преимущественно описанию геологических достопримечательностей путешествия, а статья комсомольца Варанкина слишком возвышенна и идеологизирована, чтобы сосредотачиваться на мелочах быта, а тем более – критиковать: «На собрании туристов с полярниками накануне отплытия из Архангельска один из участников рейса, выражая мысли всех нас, правильно сказал, что наш первый в мире массовый туристский рейс в суровую Арктику стал возможен только в нашей стране, в которой герои-лётчики и полярники, выполняя сталинское задание, самоотверженно осваивают ледяные пространства» (Варанкин, 1937).

Единственная материя, которую, помимо арктических красот, автор осветил достаточно подробно – культмассовая работа во время поездки.

«От одной группы туристов к другой переходит низенький веселый Вайсман, работник ТЭУ, и спрашивает каждого — может ли он петь, играть, декламировать, подражать голосам животных. Все таланты берутся на учёт для будущего вечера самодеятельности… С вечера начался шторм. Ванты гудят, и наш корабль, время от времени, срываясь с высокой волны, проваливается, как в пропасть. Многие лежат по койкам. Галя бегает с патефоном и созывает народ на танцы, которые предполагается устроить на палубе назло шторму. Необычность этого предприятия подымает с коек несколько человек. Мы вылезаем наверх и с упоением танцуем под брызгами, летящими с волн…»

Варанкин, 1937

«После шторма Галя заболела, и Минеев строго-настрого запретил ей сходить с корабля. Но всё-таки, каким-то образом ускользнув из-под надзора, девушка уехала на берег. На берегу холодно и нестерпимо ветрено. Летит мокрая ледяная крупа. Мгновенно все промокли. Приехал Минеев, поймал Галю и запер её в промысловую избушку. С первым же ботом закутанную в брезент Галю отправляют на корабль» 

Варанкин, 1937

Скудность письменных источников о рейсе 1937 года отчасти компенсируется великолепными фотографиями, которые сделал в этом рейсе швейцарский геолог Арнольд Хейм. В сочетании с двумя упомянутыми статьями они помогают прикоснуться к атмосфере арктического круиза образца 1937 года.

«Перед нами мыс Тизенгаузена при входе в Чёрную губу. Здесь наша первая высадка на берег… В низких лощинах настоящие сочные луга, усыпанные цветами. Обилие цветов нас поражает. Полярные маки устилают землю сплошным ковром. Из расселин и трещин высовываются лиловые цветы камнеломки… Мы несём на корабль букеты цветов» 

Варанкин, 1937

«Геологи — члены XVII международного геологического конгресса — и некоторые из состава наших туристов рассыпаются по скалам. Повсюду слышится стук геологических молотков» 

Варанкин, 1937

"Маточкин Шар - одно из самых красивых мест Новой Земли. По обе стороны пролива возвышаются горы, высотой до 1000 м. Они круто падают к проливу, и склоны их во многих местах покрыты снегом. Несколько маленьких ледничков ютятся в долинах".

Обручев, 1937

«Летом в Арктике, когда солнце не сходит с горизонта, путаются обычные представления о границах дня и ночи, и поэтому никто в Белушьей не удивился, что экскурсанты съехали на берег в два часа ночи. Хотя солнце уже начало заходить, но было еще очень светло, и никто в поселке не спал. Приход корабля с таким количеством людей — целое событие в жизни уединённых становищ Новой Земли».

Обручев, 1937

«В ночь на 12 августа мы подошли к самой северной точке Новой Земли, мысу Желания. На мысе Желания за последние годы выросла большая полярная станция».

Обручев, 1937

«Ледник Шокальского — один из красивейших на Новой Земле. Он спускается в море раздробленным на тысячи глыб языком — трещины продольные и поперечные превращают лёд в острые пирамиды и лезвия, которые постепенно отделяются и уплывают в виде айсбергов».

Обручев, 1937

«Самым крупным на Севере по размерам, тоннажу и пассажировместимости на протяжении почти 30 лет был теплоход "Вацлав Воровский" - супер-лайнер пассажирского флота Мурманского морского пароходства. Теплоход выполнял в основном рейсы между Мурманском и Йоканьгой, в летний период ходил до Архангельска. Судно также совершило несколько рейсов на Кубу, в район Джорджес-банки. Но прежде всего он вошёл в историю как первооткрыватель круизной арктической линии» 

Кисляков, 2008

В отличие от рейсов 1930-х годов, круиз «Вацлава Воровского» был организован гораздо более тщательно. Штаб морских операций Западного района Арктики регулярно снабжал капитана информацией о гидрометеорологических условиях, обеспечивал авиационную ледовую разведку и давал судну рекомендации по выбору маршрута. В периоды туристических рейсов в том же районе находились другие суда, занимавшиеся снабжением полярных станций, они могли подстраховать туристический рейс в случае форс-мажора. Такие меры в арктическом плавании были не просто оправданы, а необходимы. Несмотря на то, что для туристических рейсов выбирали самые благоприятные в погодном отношении сроки, Арктика есть Арктика. Ветра, движущиеся льды, обломки айсбергов создавали постоянную опасность и заставляли на ходу корректировать запланированные заранее места стоянок.

В 1967 году состоялся второй рейс «Воровского» - теперь уже с заходом на Землю Франца-Иосифа и высадкой на остров Хейса: «Вокруг бродили белые медведи, а на льдинах лежали громаднейшие моржи. Это была настоящая полярная экзотика» (Кисляков, 2008).

Однако на этом арктическая туристическая карьера «первооткрывателя» «Вацлава Воровского» закончилась, он понадобился для работы на других маршрутах. Надо полагать, что арктический туризм прервался не только из-за того, что для него не было подходящего судна, но в первую очередь из-за того, что никто не был заинтересован в организации подобных маршрутов.

Лишь через десять лет, в 1978 году Мурманское морское пароходство возобновило туристические рейсы, теперь на теплоходе «Клавдия Еланская». Рейсы совершались по маршруту Мурманск – Земля Франца-Иосифа – Диксон – Дудинка – Норильск - бухта Варнек (о. Вайгач) – Соловки – Архангельск», протяжённость всего пути составляла около 6000 километров.

«Клавдия Еланская». Баренцево море, губа Ярнышная, 1978 г.

Арктические круизы на «Клавдии Еланской» совершались ежегодно до конца 1980-х годов (точный год окончания этих рейсов установить не удалось). О них опубликованы подробные воспоминания и со стороны пассажиров (Абрамова, 1985), и со стороны членов экипажа (Кисляков, 2014). В 1982 году в рейсе принимала участие съёмочная группа студии «Центрнаучфильм», здесь был снят документальный фильм «Самый северный маршрут».

В каждом из рейсов «Клавдии Еланской» участвовало по 180-200 пассажиров и около 90 членов экипажа. Маршрут был устроен таким образом, что знакомил не только с природой и географией Арктики, но и с историей освоения Севера. В остальном развлечения и впечатления туристов в этих рейсах мало отличались от тех, что были до них и будут после.

«Все пассажиры хотят скорейшей высадки на столь знаменитый берег. Они просят капитана, требуют высадки, умоляют… Как можно упустить такую возможность?! Быть рядом и не побывать на мысе Флора! Некоторые были готовы добираться туда чуть ли не вплавь!.. Те, кто побывал на берегу, притащили на судно всё, что только там смогли найти – от черепа головы белого медведя, до ржавых банок с тушенкой, которая хранилась ещё в ледниках экспедиции Седова. А уж камней разных – с полтонны!..

Вскоре удача улыбнулась нам ещё раз. Я сделал объявление по судовой трансляции: «Справа по курсу на льду можно увидеть целую группу моржей! Всем желающим срочно взять свои фотоаппараты и выйти на правый борт!». Народ рванул сломя голову на палубу. Многие даже не одели на себя свою верхнюю одежду. Увиденное туристами зрелище с палубы судна стоило того, чтобы оставить себе на память прекрасные фотоснимки такой большой группы моржей, да ещё и с такими большими клыками! Визг и крики туристов заставляли моржей постоянно поднимать головы и тревожно глядеть в сторону теплохода и орущих на палубе людей…

Вайгачом и поселком Варнек все туристы остались довольны, так как здесь они, наконец-то, произвели взаимно-обоюдный выгодный обмен (свою водку на предметы местного промысла - рыбу, рога оленей и даже рудные камни). Также доставила им особенное удовольствие хорошая погода, катание на оленях и фотографирование на память с дружелюбными аборигенами».

Кисляков, 2014

Кроме природных красот, туристов развлекали танцами, конкурсами и викторинами, просмотром кинофильмов и лекциями. А также неизбежным «Праздником Нептуна» с обливанием публики морской водой.

Интересно однако, что и эти рейсы страдали от организационных недостатков. Во всяком случае, так считал один из членов экипажа. Рассказывая о рейсе 1982 года, он говорит: «Дирекция круиза практически ничего не делает для туристов. Можно сказать, что к арктическому рейсу они не подготовились. Основное ложится на меня, пассажирского помощника капитана… и на директора ресторана… Мне, как дублёру капитана, которому по должностным обязанностям вменено курировать пассажирскую службу судна, достается больше всего. Спать некогда» (Кисляков, 2014).

***

Теплоход «Клавдия Еланская» до сих пор работает на пассажирских маршрутах вдоль побережья Кольского полуострова, но в высокие широты давно уже не ходит. Современные арктические круизы обслуживают суда совсем другого класса, самый известный из них - атомный ледокол «50 лет Победы».

Ледокол "50 лет Победы" у берегов Земли Франца-Иосифа

За 87 лет, прошедшие с первого советского туристического рейса в Арктику, неизмеримо возросла мощность судов, многократно увеличилось количество туроператоров и напор рекламы. А вот проблемы организации арктических туров во многом остались прежними. К сожалению, до сих пор не существует единой концепции арктического туризма, разработанной с привлечением специалистов и основанной на понимании того, что это совершенно особенный вид туризма во всём: начиная от организации безопасности туристов и заканчивая безопасностью арктической природы.

Автор: Александра Горяшко – биолог, историк науки. Более 35 лет сотрудничает с Кандалакшским заповедником, основной специализацией которого является охрана и изучение гаги. Член Ассоциации «Морское наследие: исследуем и сохраним», Союза литераторов России. Заканчивает работу над книгой «Дикая птица и культурный человек. Гага обыкновенная и человек разумный: четырнадцать веков взаимоотношений».

[1] Умберто Нобиле (1885-1978) – итальянский дирижаблестроитель, исследователь Арктики. в 1928 году возглавлял трагически закончившуюся воздушную экспедицию в Арктику на дирижабле «Италия». В 1931 году работал в СССР совместно с советскими инженерами над конструкцией новых дирижаблей. 

[2] Лазарь Иосифович Гинзбург (1903-1979) - писатель. В 1930-х годах работал в журнале «Крокодил», с 1934 года - заместителем главного редактора. В 1938 году был арестован Михаил Кольцов - главный редактор "Крокодила" (обвинён в антисоветской троцкистской деятельности и в участии в контрреволюционной террористической организации). Понятно было, что следующим станет его заместитель. Чтобы спасти Лагина от ареста, Александр Фадеев отправил его в длительную командировку на Шпицберген. «Старик Хоттабыч» был впервые опубликован в журнале «Пионер» в том же 1938 году (то есть, вероятно, был написан во время пребывания автора на Шпицбергене).

Литература

Абрамова К. 1985. Дневник путешествия по Северному морскому пути на теплоходе «Клавдия Еланская». https://memoclub.ru/2013/06/arkticheskiy-kruiz-1985/ 

Варанкин Ю. 1937. Туристы в Арктике в 1937 году // На суше и на море №12. http://geolmarshrut.ru/antologiya/?ELEMENT_ID=290

Горцев П. 1931. Свидание трех друзей // Северокавказский коллекционер № 11. http://stampsportal.ru/great-russia-stamps/soviet-stamps/ussr/1923-41/stamps/477-malygin-gp

Зибург Ф. 1931. На борту «Малыгина» // Living Age, №12. http://ljwanderer.livejournal. com/248219.html  

Кисляков В. 2008. «Воровский» открыл туристам Арктику // Мурманский вестник 05.02.2008

Кисляков В. 2014. Арктический круиз https://www.proza.ru/2014/12/24/1966

Кренкель Э. 1973. RAEM -мои позывные. М.: Советская Россия.

Лагин Л. 1940. Старик Хоттабыч. Детиздат ЦК ВЛКСМ

Лосич Н. И. 2014. История одной полярной экспедиции // Почтовая марка - объект культурного наследия. Материалы 5-го Научно-практического семинара по истории почты и филателии, 9 октября 2014 г. Санкт-Петербург: ЦМС им. А. С. Попова

Обручев С.В. 1937. На Новой Земле с членами XVII Международного геологического конгресса // Природа №9. Стр. 106-109. https://stamps.ru/blog/istoriya-odnoy-polyarnoy-ekspedicii

Орлов И.Б. 2016. В «стране ледяного ужаса»: научно-туристская экспедиция «Интуриста» в Арктику в 1931 году //  Современные проблемы сервиса и туризма. Вып. 4, т.10. Стр. 31-40.

Папанин И.Д. 1977. Лед и пламень. М.: Политиздат.

Туристы на Новой Земле, 1937 год. http://belushka.ru/forum/viewtopic.php?t=1878