Исторический опыт и уроки геополитики в Арктике

Норвежские исследователи, издавшие несколько лет назад по результатам пятилетней международной научной программы «Геополитика на Крайнем Севере» коллективную монографию о геополитике и безопасности в Арктике, обратились к её истории, начиная с XVI века[i]. Автору данных строк представляется целесообразным начать рассмотрение истории арктической геополитики даже на несколько веков раньше, в эпоху средневековья, когда развернулось освоение пространства северной оконечности Европы, а трансграничная торговля и международные контакты трансформировались в международные отношения, что нередко прерывалось конфликтами и военными походами, но в итоге происходил процесс переговоров и урегулирования границ. Договор 1326 года между Русью (Новгородом) и Норвегией на Севере («Разграничительная грамота») стал, вероятно, одним из первых подобных межгосударственных документов на Европейском Севере и в Арктике[ii].

С XI–XII веков усилиями новгородцев и поморов начинается российское освоение Арктики. В этот процесс включается государство, и в XIV–XVI веках были основаны города Холмогоры, Архангельск и Кола, как форпосты для продвижения на Крайний Север, на Урал и в Сибирь, а в 1601 году – Мангазея – первый русский заполярный город в Сибири. Русские власти предпринимают попытки предотвращения арктической экспансии ведущих европейских стран, и в 1616–1620 годах царскими указами были закреплены права России на некоторые районы Арктики. В 1525 году Дмитрий Герасимов составил первый проект Северного морского пути и первую карту берегов Северного Ледовитого океана и Московии. В дальнейшем русскими развёртывается освоение этого пути и приарктических территорий Сибири, Дальнего Востока, Аляски, Алеутских островов.

Европейский Север с середины XVII века становится местом военного противостояния Швеции, Дании, России и ряда других европейских стран и коалиций, что вылилось в итоге в Великую Северную войну. Центральной ареной противоборства становится Балтика, но важную роль в ней играл и Русский Север, через который шла торговля России с Европой, строились военно-морские суда, перемещаемые затем в Балтийское море. Не случайно Швеция, пытаясь закрепить наметившийся перелом в войне с Россией в свою пользу, предприняла попытку захватить в 1701 году столицу Русского Севера – Архангельск, направив туда свою эскадру. Но её поражение у стен Новодвинской крепости стало прологом перелома в войне, а её финал знаменовал крах Швеции как военной державы и выход на арену европейской и мировой политики Российской империи.

Царь Пётр I, трижды посетивший Архангельск в конце XVII – начале XVIII века, высоко оценивал роль Севера и Арктики, и в эпоху его царствования развернулось активное освоение арктического пространства. Перед смертью он направил очередную экспедицию на Дальний Восток. Первая, а затем Вторая Камчатская экспедиции, возглавляемые В. Берингом, означали колоссальный прорыв в обследовании и освоении огромных территорий, от Европейского до Тихоокеанского Севера. К концу XVIII века Россия превращается, по существу, в полярную империю.

Люди на протяжении нескольких столетий постепенно осваивали самые северные территории планеты, и тем не менее Арктика считалась местом, не приспособленным для нормальной жизни («мёртвая земля», «земля ужаса»). XIX – начало ХХ века стали временем быстрого совершенствования техники и технологий, когда удалось, наконец, пройти Северо-Восточным и Северо-Западным проходами, а также достичь Северного полюса. Проведённый в 1882–1883 годах первый международный полярный год олицетворял растущий интерес человечества к Арктике.

В ХХ веке происходит кардинальное изменение восприятия Севера. На смену экзотике и романтизму приходит прагматизм освоения в условиях развернувшегося передела мира.

Канада в начале ХХ века, будучи ещё доминионом Великобритании, выступает первопроходцем в юридическом закреплении за собой полярных владений до Северного полюса в виде арктического сектора. В европейской Арктике борьба развернулась за архипелаги Новая Земля и Шпицберген, и, если первый из них России удалось закрепить за собой, то переговоры и международные конференции по поводу второго не дали к началу Первой мировой войны результатов. Арктические амбиции, наряду с великими державами, проявляет в это время и Норвегия, в 1905 году расторгнувшая унию со Швецией и ставшая независимым государством. Россия заявила о своих полярных владениях в ноте МИД в сентябре 1916 года.

С конца XIX века в России шли дискуссии об освоении Мурмана, создании здесь военно-морской базы с выходом в Мировой океан и соединении этого удалённого, но стратегически важного края, с центром страны. Они не завершились результатом, поэтому решать эти задачи форсированным порядком пришлось уже в годы Первой мировой войны, которая (как и последующие – Вторая мировая война и Холодная война) продемонстрировала резко возросшее значение Арктики в мировой геополитике.

Не увенчались успехом три крупных геополитических проекта конца второго десятилетия ХХ века на Европейском Севере. Провал интервенции Антанты на Русском Севере в 1918–1919 годах, осуществлявшейся под руководством Великобритании, привёл и к краху британских планов укрепления здесь своей «зоны влияния» в виде Северной области, Беломорской республики и др. Провалились замыслы создания «Великой Финляндии от моря до моря» с включением в её состав обширных территорий Севера и Северо-Запада России, хотя белофиннам и удалось захватить в феврале 1920 года Печенгу и выйти на побережье Северного Ледовитого океана. Эта территория в соответствии с мирным договором с Советской Россией (октябрь 1920 г.) входила в состав Финляндии до 1944 года. Не были реализованы и существовавшие в этот период замыслы создания Скандинавской Советской республики[iii].

Многолетние споры о Шпицбергене завершились тем, что в соответствии с Парижским трактатом (9 февраля 1920 г.) над ним устанавливался суверенитет Норвегии, а государства-участники договора получали равное право на эксплуатацию его природных ресурсов и территориальных вод. В 1925 году Норвегия объявила Шпицберген частью своей территории и в дальнейшем расширяла свою юрисдикцию над ним и его водами. Россия не участвовала в подписании Парижского трактата. СССР присоединился к нему лишь в 1935 году, а его попытки пересмотреть статус Шпицбергена в диалоге с Норвегией в конце и после окончания Второй мировой войны не имели успеха. Но СССР в борьбе с устремлениями Норвегии утвердил за собой в 20-е годы архипелаг Земля Франца-Иосифа.

Межвоенный период характеризовался попытками ряда стран укрепить свои позиции в Арктике, а Канада и СССР в законодательных актах закрепили секторальный принцип и на его основе определили свои владения до Северного полюса. Но установление СССР (и Канадой) границ своих арктических секторов ещё не было равносильно госграницам и не предрешало вопроса о правовом режиме входящих в этот сектор морских пространств. Эти же страны выступали лидерами в масштабном освоении арктических территорий.

Вторая мировая война показала растущую роль Арктики как театра военных действий и стратегической коммуникации. Ракетно-ядерное оружие и атомные подводные лодки кардинально изменили картину возможного военного противоборства в регионе.

***

В классической геополитике ХХ века Арктика часто воспринималась как свободное и резервное пространство планеты с богатейшими природными ресурсами, за которое должна вестись борьба с использованием силы, а также как зона потенциального обмена ядерными ударами между США и СССР. Идеи сдерживания взятой в кольцо России и её евразийского центра были основой западной геостратегии ХХ века. При этом Арктика призвана была сыграть роль «четвёртой стены».

Попыткой переломить негативные тенденции в геополитике и международных отношениях в Арктике и уйти от силового сценария развития событий стали «Хельсинкский процесс» и формирование системы безопасности и сотрудничества в Европе и в северной части континента, а также «мурманские инициативы» советского лидера М.С. Горбачёва (октябрь 1987 г.), предложившего программу комплексного сотрудничества в Арктике и её демилитаризации. Новую повестку геополитики и безопасности в Арктике олицетворял собой начавшийся в 1989 году «процесс Рованиеми», объединивший за столом переговоров 8 стран (за которыми позднее закрепился термин «Арктическая Восьмёрка») и завершившийся подписанием ими Стратегии охраны окружающей среды в Арктике (1991 г.).

Глубокие изменения в мировой геополитике и международных отношениях в 90-е годы ХХ века воплотились в Арктике в создание Баренцева Евро-Арктического региона (январь 1993 г.) и Арктического совета (сентябрь 1996 г.), инициирование «Северного измерения» (сентябрь 1997 г.), реализуемого сначала как северная стратегия Евросоюза и переформатированного (в 2006 г.) в программу действий ЕС, России, Норвегии и Исландии[iv]. Заметим, что уже в конце ХХ века в ходе реализации финской инициативы «Северного измерения» появилось и внесённое Гренландией предложение о создании «Арктического окна», что стало прологом будущей политики Евросоюза в Арктике.

Все перечисленные инициативы и решения, созданные организации, программы и стратегии отражали стремление к воплощению в жизнь новой концепции развития Арктики. Арктика превращается в международный регион с системой функционирующих в нём межгосударственных и общественных институтов и программой развития.

***

По различным естественнонаучным характеристикам существуют три несовпадающие границы Арктики: 1) граница по летней изотерме +10 градусов по Цельсию, зона, где возможна летняя вегетация растений; 2) граница тундры, или граница распространения лесов – по этому показателю площадь Арктики составляет 27 млн. кв. км; 3) граница по Северному полярному кругу – и то, что находится внутри него, составляет площадь 21 млн. кв. км. Добавим, что морское пространство Арктики включает в себя не только Северный Ледовитый океан, но и прилегающие районы Атлантики и Тихого океана.

Историческое пространство Арктики означает особый и неповторимый исторический путь, нередко именуемый Арктической или циркумполярной цивилизацией, или развитие и диалог разных существовавших здесь в прошлом, в процессе освоения и развития этого макрорегиона цивилизаций. Под экологическим пространством Арктики понимается среда обитания, особая природная и культурная среда, очень ранимая, хрупкая, которую необходимо тщательно оберегать.

Таким образом, Арктика не только занимает особое географическое положение, но и требует к себе отношения и анализа как к многоплановому явлению, нуждается в междисциплинарном подходе и исследовании.

Истины ради, заметим, что часть климатологов указывает на то, что в 20-е годы этого века в Арктике наступит новый цикл похолодания. Но большинство исследователей утверждает, что тенденция потепления в Арктике является необратимой, что предопределит и мировой климат. Тема климата теснейшим образом связана с геополитикой, ибо тающая Арктика создаёт большие возможности для человеческой деятельности здесь, добычи природных ресурсов, развития экономических, политических и иных процессов. Впрочем, следует отметить, что потепление в Арктике создаёт и много проблем для человечества, грозит затоплением больших территорий планеты и другими неприятностями. Именно поэтому климат в Арктике и мировая политика неразрывно связаны между собой. Эта тематика является предметом активного изучения и обсуждения как учёными, так и политиками. Последняя Всемирная конференция ООН по климату с участием глав государств и правительств прошла в Париже в 2015 году, где было принято юридически обязывающее соглашение по климату.

Признание возрастающего значения Арктики в мировой геополитике и международных отношениях привело к популярности тезиса: кто владеет Арктикой – владеет миром. Это стимулировало арктические устремления разных стран мира, как резидентов, так и нерезидентов. Современные международные отношения и геополитика в Арктике демонстрируют наличие многообразия акторов со своими интересами: Арктическая Восьмёрка и Пятёрка; отдельные арктические и приарктические государства с их программами и стратегиями; страны-нерезиденты; международные объединения и организации; транснациональные корпорации и банки; некоммерческие организации и др. В Арктике сложным образом переплетаются глобальные, региональные, национальные государственные интересы как арктических, так и неарктических стран, международных организаций и объединений, коренных народов и их организаций, транснациональных корпораций, некоммерческих организаций и др.

Одна из ключевых проблем геополитики – это безопасность и её обеспечение. Если в условиях Холодной войны доминировала потребность обеспечения военной безопасности посредством использования военно-политической («твёрдой», «жесткой») силы, то в дальнейшем и даже сегодня, в условиях усилившейся конфронтации, главными являются всё-таки невоенные вызовы (климатические, экологические и др.), а решение существующих проблем осуществляется главным образом посредством использования «мягкой» силы, диалога, поиска компромиссов и выработки взаимосогласованных решений.

***

Итак, какая политическая погода, образно говоря, стоит сегодня в Арктике, что изменилось здесь за последние годы, как ситуация в Арктике влияет на мир и каково обратное влияние общемировых политических тенденций на этот макрорегион планеты? Сразу отметим, что своего рода переломным рубежом становятся 2013–2014 годы.

В 2013 году большинство политиков и аналитиков в целом положительно оценивали состояние, тенденции и перспективы международных отношений в Арктике. Например, министр иностранных дел России С.В. Лавров, выступая на восьмой министерской сессии Арктического совета в Кируне (Швеция) в мае 2013 года, указал, что Арктика становится примером для многих других, к сожалению, менее спокойных регионов. Он выражал уверенность, что будущее Арктики будут определять такие понятия, как мир, устойчивое развитие и тесное сотрудничество, а неурегулированные вопросы, которых становится всё меньше, будут решаться самими арктическими государствами на основе существующей и вполне достаточной международно-правовой базы и доброй воли[v].

С российским министром солидаризовались и его зарубежные коллеги, участники указанной сессии в Кируне. В то время казалось, что члены Арктического совета довольно успешно продвигаются вперёд в решении актуальных проблем региона. Это касалось, например, проведения совместных спасательных операций, преодоления аварий, в частности, разлива нефти, широкой экологической тематики. Посол по особым поручениям МИД России А.В. Васильев полагал в это время, что Арктический совет превращается из межправительственного органа, форума по своему характеру деятельности, в широкую международную организацию. Но в действительности этот процесс затянулся, и причиной этому была не только наступившая конфронтация, но и другие факторы.

В это время происходило взаимодействие военных ведомств стран Арктической Пятёрки. В 2012 году в Канаде прошла первая встреча начальников Генштабов стран этих стран, а в 2013 году вторая такая встреча состоялась в Илулиссате (Гренландия). Сотрудничество в военной области воплощалось в ежегодных трёхсторонних учениях Northern Eagle с участием США, Норвегии и России и FRUKUS, участие в которых принимали Франция, Россия, США и Великобритания.

Знаковым событием 2013 года стало принятие арктических стратегий двумя ведущими арктическими государствами мира – Россией (в январе) и США (в мае). Уже упомянутый выше С.В. Лавров выражал в это время удовлетворение тем, что во всех арктических стратегиях, принятых в государствах-членах Арктического совета, зафиксировано, что национальные интересы могут быть в полной мере обеспечены только через тесное сотрудничество с партнёрами по региону. При этом он подчеркнул, что «происходящие в Арктике перемены несут нам не только общие вызовы, но и открывают новые общие возможности»[vi].

Значимым событием 2013 года стало 20-летие Баренцева Евро-Арктического региона (БЕАР). По итогам встречи глав правительств шести стран-членов Совета БЕАР, а также Еврокомиссии, состоявшейся 3–4 июня 2013 года в Киркенесе и посвящённой этой дате, была принята специальная Декларация, в которой были подведены итоги и определены перспективы развития Баренцева региона. В ней указывалось, что – с подписанием 15 сентября 2010 года Договора между Россией и Норвегией о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане – в Баренцевом регионе не осталось нерешённых проблем делимитации. В анализируемом документе подчёркивалось, что когда в 1993 году была подписана первая Киркенесская декларация, Баренцев регион был окраиной Европы, а сегодня его уже нельзя назвать периферийным. Баренцево сотрудничество характеризовалось как уникальное явление, представляющее собой тесное взаимодействие между правительствами, региональными органами власти, а также прямое сотрудничество между людьми. Именно региональный уровень, указывалось в Декларации, «был и будет ядром Баренцева сотрудничества», и важную роль в этом играл и играет Баренцев региональный совет.

Итак, в 2013 году казалось, что события в Арктическом регионе демонстрировали несомненные подвижки в сторону сотрудничества и совместного решения существующих проблем. Заметим, что когда автор этих строк делал доклад по проблемам арктической геополитики в августе 2013 года в ходе международной научно-исторической экспедиции памяти Ф. Нансена, проходившей на борту научно-исследовательского судна «Профессор Молчанов», следовавшего по Северному морскому пути, и говорил о разных возможных сценариях развития геополитики и международных отношений в Арктике, в т.ч. конфронтационном, то получил от зарубежных коллег вопросы и суждения о том, что говорить о подобном сценарии в современной благоприятной ситуации не имеет смысла. Но в действительности именно конфронтация стала определять климат международных отношений в мире в последующие годы, что отразилось и на Арктике.

(Продолжение следует).

Автор: Владислав Иванович Голдин, доктор исторических наук, профессор кафедры регионоведения, международных отношения и политологии Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова, заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Автор руководил с начала XXI века целым рядом исследовательских проектов по проблемам арктической геополитики; вниманию читателей предлагается общий обзор её проблем и процессов. 

[i] Geopolitics and Security in the Arctic.

[ii] Подробнее о борьбе за разграничение на Севере Европы и геополитике здесь на протяжении нескольких веков см.: Федоров П.В. Северный вектор в российской истории: центр и Кольское Заполярье в XVI–XX вв. Мурманск, 2009; Голдин В.И. Международные отношения, геополитика и безопасность на Европейском Севере и в Арктике: исторический опыт, современность, перспективы // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2014. Специальный Арктический выпуск. Сс.5–17.

[iii] Подробнее о международных отношениях и геополитике на Севере Европы и в Арктике в начале ХХ века см.: Международные отношения на Европейском Севере и в Арктике в первой четверти ХХ века: исторический опыт и современность (Архангельск, 2015); Кристоман Б.Б. Территориальные споры на северо-западной границе Российской империи в период XIX – начала XX вв.: исторический опыт решения (Архангельск, 2003) и статьи автора: Голдин В.И. Международные отношения на Европейском Севере в годы Первой мировой войны // Россия и Первая мировая война: экономические проблемы, общественные настроения, международные отношения. М., 2014. Сс.275–289; Он же. В борьбе за вторые Дарданеллы. Североевропейский театр мировой войны // Родина. 2014. №8. Сс.105–107; Он же. Исторический опыт и уроки развития международных отношений на Европейском Севере на этапе кризисного развития. 1914 – начало 1920-х годов // Международные отношения на Европейском Севере и в Арктике в первой четверти ХХ века. Сс.20–39.

[iv] Подробнее о развитии международных отношений и геополитике в Арктике в ХХ веке см.: Голдин В.И. Арктика в международных отношениях и геополитике в ХХ – начале XXI века: вехи истории и современность исследования // Вестник Поморского университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2011. №2. Сс.22–34.

[v] URL: http://pro-arctic.ru/20/05/2013/expert/3276 (дата обращения: 15.06.2018).

[vi] URL: http://pro-arctic.ru/20/05/2013/expert/3276 (дата обращения: 15.06.2018).