Норвегия и полярное «братство кольца»
В норвежском городке Киркенес, расположенном в 15 км от границы с Россией, 25 октября, состоялось знаменательное событие. В этот город прибыл с визитом министр иностранных дел России Сергей Лавров, и здесь же состоялась встреча министра с его норвежской коллегой Эриксон Сорейде. Визит был приурочен к 75-летию освобождения города от нацистов советскими войсками. После того, как представителя России не позвали на 70-летие начала Второй Мировой в Польшу, радушный прием Норвегии выглядел, безусловно, своего рода психологической отдушиной. Тем более что много хороших слов о роли советских солдат в освобождении Норвегии произнес в своей речи в честь юбилея освобождения страны глава королевства – король Харальд V.
Да и в целом, визит был признан всеми удачным. Взаимных проблем и претензий никто не скрывал, но тем не менее на них не делали акцент. Большее значение придавалось возможным пунктам и способам сближения двух стран. Прежде всего, Сергей Лавров к большому воодушевлению принимающей стороны сообщил о том, что судьба норвежского шпиона Фроде Берга, вероятно, решится в самое ближайшее время. Людей с плакатами «Отпустите Фроде» Лавров мог видеть во многих местах города – разоблаченный и осужденный на 14 лет тюрьмы Берг, собиравший сведения о российских подводных лодках, является жителем Киркенеса. Российский министр, наверное, знал об этом обстоятельстве и, конечно, едва ли встреча могла бы состояться, если бы Лавров не был бы готов намекнуть землякам Фроде о его скором возвращении на родину.
Но более интересным было замечание Лаврова о том, что Норвегия является мостом между Россией и НАТО. Замечание – парадоксальное и многозначительное. Норвегия - не просто член НАТО, но одна из стран-основательниц этого военного альянса. Членство в Северо-Атлантическом альянсе представляет собой, может быть, важнейший элемент политической идентичности этого государства. Однако в словах Лаврова явно просматривался определенный подтекст: если Норвегия – это мост между НАТО и чем-то еще, значит, между ней и НАТО в целом наблюдается некая разница. В чем же эта разница могла бы состоять?
Надо признать, положение Норвегии в рамках Арктической системы самое сложное и удивительное. И ни в чем ином эта сложность не проявляется столь выпукло, как в отношениях с Россией. Напомню, что Норвегия – одно из пяти приарктических государств и одна из восьми стран – действительных членов Арктического Совета. Помимо этого Норвегия – важнейший член и в настоящий момент председатель другой влиятельной организации – совета региона Баренцева моря. Однако Норвегия не является членом Европейского союза, при том что наряду с Россией представляет собой важнейшего энергетического спонсора этого объединения. И в отличие от Исландии, также не члена ЕС, но страны, в целом лояльной Брюсселю, Норвегия именно в вопросах арктической политики, скорее, примыкает к Канаде, основной противнице вовлечения единой Европы в «полярную игру».
Обратим внимание на состав большой пятерки приарктических государств. Напомню, что формат А5 – то есть узкий приарктический формат - образуют Россия, Канада, Дания, США и Норвегия. Четыре государства из этих пяти при всех острейших внешнеполитических разногласиях тем не менее едины в главном – в утверждении превосходства принципа национального суверенитета над принципом интернациональной солидарности. Россия и Канада абсолютно совпадают в вопросе о суверенитете над двумя важнейшими полярными трассами, входящими в их национальную юрисдикцию – соответственно, Северного морского пути (СМП) и Северо-западного прохода (СЗП). Оба государства резко выступают против всех намерений поставить эти морские пути под контроль глобальных структур, открыть их для ничем не ограниченного международного транзита.
Дания оказалась в той же компании в самое последнее время, защищая свое право на обладание Гренландией, на которую положил свой хищный взгляд американский президент. И, наконец, Норвегия также входит в этот клуб «полярных суверенитетов», или, говоря красивее, арктическое «братство кольца», потому что отстаивает свое право на приоритетную эксплуатацию территориальных вод архипелага Шпицберген, при том, что это право подвергают сомнению другие приполярные государства.
И что самое парадоксальное в первую очередь в нем сомневается Россия. Дело в том, что на заре прошлого века на Шпицбергене проживала как норвежская, так и русская общины. И вопрос о территориальной принадлежности полуострова оставался долгое время открытым, пока в 1920 году Парижское соглашение не отдало остров под юрисдикцию Норвегии. Однако по тому же соглашению суверенитет Осло над Шпицбергеном оставался крайне ограниченным – Норвегия не могла использовать архипелаг в военных целях, ей не предоставлялось никакого приоритета в хозяйственной деятельности на островах и в их водах. В 1977 году Норвегия в одностороннем порядке объявила прибрежные воды в диапазоне 200 миль зоной своего рыбного промысла, «рыбоохранной зоной». Другие страны отвергли этот фактический выход Норвегии из Парижского договора, и особенно жестко протестовал против действий Осло Советский Союз.
До сегодняшнего дня Россия не признает претензии Норвегии на исключительное право пользования территориальным шельфом архипелага, утверждая, что статус Шпицбергена должен стать предметом обсуждения на специальной конференции. Пока же, до момента проведения такого форума, остаются в силе пункты Парижского соглашения 1920 года, к которому СССР, кстати, присоединился лишь в 1935.
Это, разумеется, не единственный пункт расхождения двух стран. Собственно, набор взаимных претензий полностью соответствует всему тому перечню «без и обид», который предъявляет Россия к Евро-Атлантике в целом, а та, соответственно, к России. Обе цивилизации обеспокоены наращиванием военной силы вблизи границ друг друга. В частности, военные Норвегии высказывают озабоченность готовящимися в декабре 2019 года масштабными учениями российских Вооруженных сил на Кольском полуострове под названием «Центр-2019». Часто высказываются подозрения, что русские специально глушат в регионе сигнал GPS, и что они блокировали сигналы системы Trident Juncture во время учений уже натовских войск в регионе.
Однако несмотря на все эти страхи и предубеждения, несмотря на резкое сокращение уровня экономического взаимодействия двух стран в Баренцевом море после украинских событий 2014 года трансграничное сотрудничество России и Норвегии остается довольно высоким. В рамках пограничной зоны двух стран действует безвизовый режим, норвежское руководством установило стипендию северных регионов для обучения российских студентов и ученых в университетах Северной Норвегии. Действуют ряд двухсторонних соглашений по совместному предотвращению природных бедствий и поиске пропавших в Баренцевом море. В целом, сотрудничество в рамках совета Баренцева моря / Евро-Атлантического региона представляется одним из самых успешных во всей Арктической системе.
Между тем, в 2010 году России и Норвегии удалось к взаимному согласию разрешить спор об акватории Баренцева моря, проведя морскую границу по ее центральной линии, равноудаленной от Шпицбергена и острова Новая земля. В 2011 это действие было оформлено специальном договором. По существу, Россия пошла на уступки норвежской стороне, что было крайне неодобрительно встречено коммунистической оппозицией в Думе. Казалось, наша страна сдала свои позиции и фактически согласилась с правом Норвегии на установление «рыбоохранной зоны» рядом с архипелагом. Отечественные дипломаты отрицали эти обвинения, настаивая на том, что они не поступились принципами и их позиция по Парижскому договору 1920 года и праву России беспрепятственно ловить рыбу невдалеке от берегов Шпицбергена никак не было ущемлено Договором о разграничении 2011 года. Но для нас интереснее другое: этот Договор позволил в какой-то мере перевести отношения России с Норвегии вот в это двуканальное русло. С одной стороны, вражда как с членом иного военного блока, с другой – дружба как с близким партнером по Арктическому совету. И Норвегия предстала для России вот в этой двойственной роли – форпоста НАТО и «моста между НАТО и Россией».
Любопытно, что глобальный Север в настоящий момент представлен пятью государствами, четыре из которых трепетно относится к собственному суверенитету над своими полярными территориями. Пятое государство – США – в настоящий момент выбирает свою сторону в противостоянии глобализма и национализма. Иными словами, на северной оконечности планеты мы видим своего рода толкиеновское «братство кольца», члены которого сходятся в нежелании уступать контроль над своими владениями «мировому правительству», действующему якобы от имени всего человечества. Как элемент этого «полярного братства» Норвегия вступает в дружественные отношения с Россией, но стоит тому же государству взять за основу своей мотивации геополитическую конъюнктуру «южных морей», так сразу же берет верх злоба и взаимное отчуждение.
Конечно, это не более, чем красивый геополитический миф, но за этим мифом стоит реальный политический выбор, верность которому политических элит четырех стран придает всей арктической системе определенную устойчивость.
***
Борис Межуев специально для портала GoArctic
