Мишуково: столица гидрографов и общежитие вахтовиков

Студёные воды Кольского залива плещутся у каменистых берегов, на которых стоит посёлок Мишуково. Постаревшие многоквартирные дома ничем не защищены от ураганных порывов арктических ветров. Мишуково – столица гидрографической службы Северного флота. Военных практически нет в поселении, кусаются цены в магазине и давно закрыта школа. Если флотские дивизионы покинули причалы, то местные пророчат Мишукову судьбу общежития для вахтовиков. Портал «Go Arctic» продолжает исследовать посёлки Мурманской области.

Посёлок у скалы: два дивизиона, два магазина

Попав в Мишуково, я за день успел перегреться на жаре, трижды попасть под дождь и продрог до костей из-за ураганного ветра. На въезде в кольский посёлок, примостившийся у огромной сопки, с которой ещё не сошёл снег, стоял вооружённый военный в балаклаве. В прошлом году неподалёку от остановки разгуливал медведь. У причалов болтались на волнах корабли Северного флота. Впрочем, анклав, чей периметр местами обозначен колючей проволокой, населяют гражданские люди и вахтовики. Старожилы принципиально не платят квартплату. Они повидали Карское море, рассержены на наступившее запустение и не ждут особых перемен в жизни.

«Нет у посёлка будущего. Вот раньше – много людей на судах работало. Даже из Мурманска шли. Военные стояли. А сейчас…», – торопливо говорил мне старожил Юрий, бойкий мужчина в камуфляже. Экскурс в историю прерывался его импульсивными диалогами с белорусскими дальнобойщиками. Выходец с Украины обсуждал упущенные возможности повстанцев на Донбассе и ругал Лукашенко за поставки военной техники ВСУ. В посёлке я видел разбитые дороги и тротуары, красноречиво стояли руины и ржавели катера и грузовики. На первый взгляд, Мишуково – это пять каменных жилых домов и несколько изб, отсутствие экономики, кроме двух магазинов с огромными ценами, и Гидрографической базы Северного флота. Планы открыть водолазный центр – пока что слухи. «В нашей деревне живут моряки, пенсионеры и дети», – добавила вольнонаёмная дама с военного склада. И договорила: «И вахтовики с Лавны и Белокаменки квартиры снимали, пока их не вывезли из-за этого коронавируса».

Тем не менее, возле подъездов типичных советских многоквартирных домов в Мишукове стояли неплохие иномарки. Дворы были ухожены, и горы мусора под окнами (как в Мурманске) не резали глаза. 

Умилительные клумбы и аккуратно прибранные улочки – это Мишуково. «Копейки платят на Северном флоте», – посетовал один профессиональный моряк и тут же назвал зарплату в 40-50 тысяч рублей «не деньгами». Те, кто уезжает из посёлка – южнее Полярного круга, - часто жалеют о смене локации. И ещё в Мишукове, которое покинули сотни флотских специалистов, трудно купить квартиру. И сколько человек населяет посёлок – 500, 250 или 100 человек – этого точно не скажут.

Каждый мишуковец регулярно посещает Мурманск. Но если ты из города, то кидаешь любопытные взгляды на мыс Мишуков, обозначенный огромным оранжевым радиолокационным радаром. Туристы называют радар маяком, боги тундр с ними. 

Это не маяк!

И проведя десятилетия в Арктике, ты вряд ли окажешься в этом посёлке. Мурманск находится на Кольском полуострове, а Мишуково – на берегах Западного Мурмана. Между ними тёмные пространства Кольской губы. Мишуково застыло на той стороне залива, рельефно мигая огнями в зимнюю пору. Над ним возвышается на 348 метров похожая на акулий плавник сопка – гора Мишукова. И поэтому я здесь.

    Мишуковская сопка, фото сделано в апреле

Прошлое: через Мишуково уходили умирать. В снегах

Мишуково относится к Кольскому району и сельскому поселению Междуречье. Далеко не к самому процветающему району области, населённому сорока тысячами человек (прибавим сюда десятку тысяч вахтовиков). Неподалёку от посёлка располагается и само Междуречье, известное впавшим в стагнацию колхозом «Полярная Звезда». Чуть севернее лежит Белокаменка, крошечное местечко, чьи окрестности были выбраны корпорацией НОВАТЭК для возведения огромной судоверфи ЦСКМС. С местных сопок извергаются порожистые реки и ручьи, как Лавна, Выдра и Питьевой, в которые заходит сёмга и живёт форель. Мимо посёлка вьётся дорога в ЗАТО подводников и судоремонтников – Полярный, Снежногорск и Гаджиево. Серьёзное соседство.

Как всё началось? Шла вторая половина XIX века. Времена, от которых на Мурмане остались далеко не подробные документы, если речь шла о чьих-то усадьбах. Колонисты заселили окрестности рек Малая и Большая Лавна. Они были финнами и выходцами из карельского Поморья. Северяне выбрали неплохое место, промышляли рыбой, охотой и завели подворья, да конфликтовали с саамами. В 1930-е годы Мурманский берег милитаризовался и заселялся русскими. Район Лавны в 1934 году превращается в россыпь подсобных сельских хозяйств для мурманского отделения Севморпути. Был здесь и концлагерь ГУЛАГа. Хроника Мишукова прослеживается с тридцатых годов, от поселения и совхоза Конёвка, который переименовали в честь мыса Мишуков в 1957 году. Любопытно, что в воспоминаниях очевидцев войны посёлок уже именуется Мишуковом. Конёвкой сегодня называют нижнюю часть посёлка – там подворья, гаражи и склад.

 Конёвка. Уходящее прошлое

В войну у мыса Мишуков стояли два госпиталя на понтонах. На сопках – бойцы 1-го Корпуса ПВО. На второй день конфликта немцы возле острова Харлов утопили гидрографическое судно «Меридиан», которое вывозило семьи маячников. Люди в основном числились за Мишуковом. Сколько погибло женщин, детей и мужчин – осталось, как отмечает краевед Владимир Сорокажердьев, неизвестным. Обелиск им с 2014 года стоит в посёлке.

Ещё от мыса, по наспех пробитой после Зимней войны (1939-1940) Мишуковской дороге, в сторону реки Западная Лица шли подкрепления. Для Карельского фронта. «Настолько узкая, что машины едва могут разъехаться. Кругом высоты да нагромождения серых массивных валунов», – отмечал генерал Харитон Худалов. В мирное время мало что изменилось. «Дорога была грунтовая – в рытвинах, ухабах, ещё не утратившая следов войны. Сидя в раздолбанном кузове грузовика, мотаясь от борта к борту, можно было все печёнки себе отбить», – вспоминал в повести «Мурманская сага» классик нашей литературы Борис Блинов. Мыс Мишуков видели перед своей смертью участники сталинского безумия в Арктике – наступления в мае 1942 года. «Как таковой (152-й стрелковой) дивизии не стало. Вдоль дороги от посёлка Мишуково до Долины Смерти остались лежать сотни замёрзших солдат. В считанные часы пурга похоронила их под снегом», – пишет краевед Михаил Орешета.

Мишуково обрело статус столицы Гидрографического отдела Северного флота в 1950-е. «Неженатая молодёжь на Мишукове жила в страшном общежитии и боролась за переселение – в сборно-щитовой ("сборно-щелевой") финский домик. Женщинам приходилось несладко: все удобства во дворе. За водой по сопкам и скалам ходили в обеденный перерыв. В ветреную погоду сквозь щели в полу в комнаты набивался снег. Все женщины болели», – из мемуаров капитана Александра Морозова «Мишуков и его окрестности».

«Служить – неплохо служится, но раньше лучше было»

Ближе к вечеру ураганные порывы юго-западного ветра завывают в Мишукове. Десяток судов болтается на волнах. Холод пробирается под одежду, и ветер пытается содрать с меня кепку. Стайки детей, бегающих по посёлку, одеты тепло. Вдоль флотской набережной невозмутимо гуляет дама с собачкой. «Один раз ветер причал оборвал. Судно неделю молотило», – произносит, по-южному растягивая слова, старожил Иван. Морякам в Мишукове приходится мириться с такой погодой. Глубины у причалов – до сорока метров. Это важно для флота. Где-то у рейда покоится на дне американское судно с джипами на борту. Оно пало жертвой немецкой авиации.

Флотские причалы

В Мишукове четыре причала и базируются два флотских дивизиона – Большой и Малый – Гидрографической службы Северного флота. В годы расцвета посёлка в нём дислоцировалось 4-5 частей, стояли части охраны, была тербаза и док, который уже «уволокли». «Посёлок гремел, суда у причалов стояли в три ряда», – подчёркивают мишуковцы в унисон. Моряков было так много, что их прописывали прямо на судах. «Я только с Украины приехал, и сразу ушёл в рейс на девяносто суток. А запасов на судне было на десять суток. Всё нужное в море получали. Такое тогда было снабжение», – ностальгирует мужчина. Казарма в Конёвке развалилась, деревянные дома – отчасти снесли, баня не используется. «Дома стояли везде у залива. Всё сгорело. Кто-то спалил. Народ наплевательски относится», – разводит руками Иван. «В своё время, когда закрывали части, нас хотели перебазировать. Кто говорил – в Полярный, кто – что в Росляково. Если бы это случилось, то посёлок умер бы», – уверяют здесь.

Впрочем, Минобороны не отказалось от такого ценного места, как мыс Мишуков. «Когда Лавна (угольный терминал) начала строиться, они хотели Мишуково к рукам прибрать, но им дали понять, что сюда не надо лезть», – подчёркивает Иван. Сегодня моряки ставят в морях буи, знаки и меряют глубины. Корабли ходят в научные походы.

Дивизион Гидрографической службы в Мишукове

Однако «когда при Ковтун (экс-губернатор) отменили катера через залив, так проблемы начались. В Мурманск не наездишься», – констатирует один из моих собеседников. Я понимаю его. Из Мурманска до посёлка я ехал полтора часа на автобусе №111; он делает только четыре рейса в день. От начальной до конечной остановки 35 километров. Всё обошлось мне в 148 рублей. Очередной мой земляк закурил очередную сигарету и бросил взгляд на стоящий в 35-м СРЗ (судоремонтном заводе) многострадальный авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов». Посёлок и порт разделяют два километра вод залива. «К нам из Мурманска на работу люди толпами шли», – напоминают мне. Из-за отмены катеров, в дивизионах дефицит кадров. «Есть нужда в штурманах. Но зарплаты маленькие. Да, кто-то и по 50 тысяч получает», – уверяет один моряк. «Из Мурманска на корабли не идут – больше прокатаешь. И если у тебя нет выслуги, то будешь получать копейки – 25 тысяч», – утверждает у пирса другой мужчина. И просит не называть его имя.

Контору службы, практически всю, перенесли в Мурманск. «Рабочие места потеряли», – уверяют мишуковцы. На Гидрографической службе Северного флота судовых осталось – тридцать жителей посёлка. «Местной молодежи – мало, но много людей из Междуречья. Раньше к нам деревенские не шли. В 1980-е зарплата во флоте была маленькая. В колхозе «Полярная Звезда» получали побольше», – включается в разговор ещё один выходец с Украины – Юрий. Чтобы быть принятым на борт, необходимо иметь прописку в Мурманской области. Женщин берут матросами 2-го класса, особенно – отменных поварих, такие – редкость. «Служить неплохо. Но раньше – лучше служилось. Сейчас командиры не те», – сказал один из местных, также попросив не называть его. Слово «раньше» я слышу часто. Он договаривает: 

«На судах почти все гражданские. Командиры – военные. Было удобнее сделать экипажи полностью гражданскими. Военные выносят мозги мужикам, которые всю жизнь пропахали в море».

Бандитские налёты и холодные батареи

Недовольство бытом – привычная картина. Если поговорить с мишуковцами, то в итоге они признают: «Проблема у нас – дороги и ЖКХ. Говорят, что всё уже запланировано, но ничего у нас не планируют». «В Мишуково асфальта не будет! – Почему? – А потому», – смеётся продавщица магазина. «Асфальт нельзя класть, пока послевоенные водопроводные трубы не поменяют», – разъясняет Юрий. Здесь подчёркивают: «Администрация, которая ведёт наш поселок, -- в Междуречье, ей всё равно». Пока что из обновлений: детская площадка, ремонт в яслях и новый медпункт, взамен предыдущего, ютившегося в подвале. Также из-за строительства терминала «Лавна» вдруг бросились чистить дорогу до Междуречья от снегов. «До этого лет десять своими силами нанимали трактор. В 90-е военные чистили», – говорят мне.

Другие проблемы в посёлке из-за лиходеев. Минувшей зимой банды налётчиков терроризировали Мишуково. «Делаю обход, а на снегу следы. Грабитель в маскхалате на снегу сидит. Как тут не испугаешься», – живописует сотрудник воинского объекта. Целью преступников в основном были гаражи, построенные из досок, которые старожилы вылавливали в заливе. Для начала воры прошлись по Конёвке (нижние гаражи). «У людей по восемь колес выносят. У меня украли: циркулярку, рубанок, зарядную пушку унесли. Всё новое», – отчаянно жестикулируя, перечисляет Юрий. «Мы и обходы делали, сами караулили – но никого не поймали», – признаёт фиаско Надежда. «Это приезжают из Междуречья и Белокаменки наркоманы», – уверен Иван. Своих плохих парней здесь нет.

Но вот после Перестройки в Мишуково заселяли алкоголиков. «Находили в Мурманске бича. Давали предоплату – ящик водки, и покупали ему в Мишукове за 200-300 тысяч квартиру. Жильё в городе забирали. Бичей было много», – вспоминают местные. Сегодня утомительное соседство кануло в лету, как радуется Иван: «Бичи повыдыхали. В двухэтажке есть ещё парочка, которая не сдохла, надеюсь, что и они скоро помрут».

«Приехал с Украины, влюбился в Мишуково»

Из каких регионов попадали мужчины и женщины в Мишуково? «Куда ни плюнь – полдома хохлов», – перечисляет Иван. Он, в прошлом веке, отслужив, приехал с Украины, в гости к родственникам. Влюбился в Мишуково и решил, что отсюда не уедет. Суровый климат на Мысе Мишуков приезжие переносят, как правило, спокойно. «Ещё много вологодских и архангельских», – добавляет уроженец Украины Юрий. «Мы – вятские, такой погоды не боимся», – смеётся Надежда, старожилка поселения. После учёбы она покидала Мишуково, неудачно вышла замуж и вернулась на Мурман. Типичная картина для этого региона Арктики. Впрочем, и сегодня молодёжь из посёлка, как правило, после школы уезжает. Правда, чаще в Мурманск – учиться, например.

Что всё-таки такое – проводить жизнь в Мишукове? На берегах Кольской губы ждут поклёвки рыболовы. «Тресочка, сайда, пикша есть. Селёдка атлантическая как-то зашла (прожектора ставишь, и она ловится с борта). И беломорка заходила. Крабика случайно поймать», – перечисляют они. Из других развлечений в Мишукове – походы за ягодами и грибами в сопку. Пенсионерки старательно ухаживают за клумбами. Один мужчина – Александр Кривочкин – имеет репутацию заправского огородника, но вести своё хозяйство здесь не принято. Точнее, огороды уже в прошлом. В 1976 году капуста с огородов при школе даже попадала на ВДНХ. Школу, о которой вспоминают с ностальгией, закрыли ещё в 1978 году. «Красота была, стояла в лесочке на возвышенности!» – вздыхает Юрий. Теперь на её месте руины казарм.

К ночи свирепый ветер слабеет. Дождевые облака относит на восток и на юг. Проблески солнца озаряют Мишуково, играя над стоящими в Кольской губе судами. Ярко-зелёная трава пробивается отовсюду. Разговор переключается на тех, кто покинул Мишуково или Арктику. «Знакомый в Кильдинстрой перебрался. Жалеет – бывших зеков там много и никаких перспектив. Другой в Воронежскую область перебрался, еле сводит концы с концами», – припоминает Иван. «Что нас держит? Люди живут, работают. А куда ехать? В Москве, кроме метро, ничего не посмотришь. И везде иностранцы. Кошмар», – заключает Юрий и убегает договариваться с кем-то о грядущей поездке на полуостров Рыбачий. И без того тихое Мишуково погружается в абсолютную тишину. В 6 утра дворник Светлана Ивановна, о которой говорят с почтением, выйдет прибирать дворы.

Перспективы: Мишуково для вахтовиков?

Мишуково лежит между гигантами – угольным терминалом «Лавна» и Центром строительства крупнотоннажных морских сооружений НОВАТЭК в Белокаменке. На судоверфи было занято, пока там не вспыхнул очаг коронавируса, десять тысяч вахтовиков. «С Мишукова туда никого не берут, наверное, принципиально», – уверяют меня. «Понабрали вахтовиков со средней полосы, заперли их в бараках. Пообещай им 30-40 тысяч, еду и жильё. Они за эти деньги и пятки будут целовать», – местный сарказм. Экономического оживления, когда верфь откроется, для жителей Мурмана не ждут. Вакансии получат лишь немногие наши земляки – объект заточен под иногородних. Но вот на «Лавне» мишуковцы попотели. Из разговоров: 

«Туда набирали людей, которым нечем за квартиру заплатить. Администрация поселения (Междуреченского) сделала такую систему – иди неделю паши, а мы за тебя деньги возьмём и долги погасим».

После начала реализации проекта судоверфи в Белокаменке посёлок Мишуково заполонили вахтовики. «Мордва, удмурты, чуваши – вместе с нами Новый год отмечали. Тихо ведут себя», – уверяет работающая пенсионерка Надежда. «Половина квартир вахтовиками занята», – говорят в унисон все, с кем я общаюсь. До стройки купить квартиру в Мишукове было легко, двушки уходили максимум за 450 тысяч рублей. Арендовать свой угол можно было за оплату коммунальных платежей и две тысячи сверху. Сегодня ценник взлетел до 700-800 тысяч. Агенты со стройки вешали объявления «Света купит в вашем доме квартиру», перекупали жильё у должников. «Когда всё хозяйство в Белокаменке заработает, то ценник взлетит за миллион», – предполагает Иван. Сегодня вахтовиков отсюда вывезли из-за разгула ковида-19 в Белокаменке.

В Мишукове есть что-то вроде набережной

Мишуково с севера соседствует со стройкой угольного терминала «Лавна». Объект избавит Мурманск от угольной пыли. Создают его, взрывая скалы. В такие дни перекрывается дорога «Мурманск–Гаджиево» (городок и база подводников). Трасса открывается после того, как рабочие очистят шоссе от прилетевших камней. В Мишуково тоже прилетает. На кладбище. «Камни валяются. Воронки. Памятники разбиты. Их досками закрывали, а камни их -- в щепки. Летало даже в конец кладбища. Гагакало так, что дома в посёлке дрожали», – вспоминают поселенцы. Мишуковцы уверяют, что в опасные дни их никто не предупреждал. Незадолго до первых взрывов им предлагали перезахоронить кладбище в соседнем селе Минькино или в городке Мурмаши (на той стороне залива). «Народ возмутился. Половина могил – там только кости», – говорит Иван. На «Лавне» мишуковцам обещали огородить кладбище и создать аллею. Но этого нет.

Наедине с ветрами: Сопка с ушами

Массивная сопка под названием гора Мишукова доминирует над посёлком. По правде, до высоты горы ей не хватает полутора сотен метров. Наверху в июне лежат пласты снегов, а внизу берёзовые леса кружат голову эфирами свежей листвы. Я год за годом сверлил глазами её гребни и скальные обрывы, стоя на той стороне залива. Летом с сопки стартуют парапланеристы и парят над Кольской губой. Этой ночью я наконец-то окажусь на вершине. На 348 метрах. Побывать в Мишукове и не оказаться там – невозможно. Поблизости от Мурманска нет массивов выше.

«В Мыс Мишуков, прибыли мы рейсовым катером, с нашим нехитрым скарбом, и высадились на бревенчатый пирс под этой угрюмой скалой. Это над заливом горный массив нависает отвесным утёсом, а на западе он переходит в плоскогорье, образуя тарелкообразную седловину, где скапливалась дождевая вода и образовалось небольшое болотце с морошкой и клюквой», – вспоминал в альманахе «Сухона» тотемский художник Георгий Попов. В 1957 году он на время поселился в Междуречье. Я не уверен насчёт клюквы, но на ягельном ковре прошлогодние ягоды брусники были повсюду. Брусника была уже непригодна для еды.

Сопка оказалась лёгкой. Исхоженные тропинки пересекали её с запада на восток, очевидно, уходя к озёрам (рыбалка) и ягодным местам. Чистота бросалась в глаза (мурманчане, например, превратили окрестные сопки и озёра в помойки). Скальные выходы не преграждали путь. Сосны, характерные для южных берегов Кольского залива, практически не встречались. Следы медведей не кидали в холодный пот; правда, одна шустрая и рыжая лиса, громко стуча лапами по снегу, заставила меня вздрогнуть. Защищённые от солнца склоны Мишуковской сопки покрывали белые и твёрдые пласты снегов. Местами их толщина приближалась почти к метру. Гремя, буйно и широко стекал вниз один из притоков Питьевого ручья. Однако моё физическое состояние можно было охарактеризовать словами из песни группы «Мор», самой мурманской из мурманских музыкальных групп: «Долгий, тяжёлый путь, горение лучины судеб. Познание нетленно, вечно – в душе, изломанной ветрами; в крови – пугающий порядок».

Ручей Питьевой

Штормовые порывы отбрасывали меня. Пальцы едва гнулись от холода. Капли дождя били, как градом, по лицу. Залитый водой окоп противовоздушной обороны был спасением. В войну на высоте караулили самолёты противника. «На сопке стояли «уши» – металлические раструбы поста наблюдения связи и предупреждения о налётах авиации. На позиции сидел солдат в наушниках. Раструбы были направлены в сторону линии фронта. Они позволяли услышать звук летящего самолёта на довольно большом расстоянии. Поэтому сопка в годы войны называлась Сопкой с ушами», – объяснил мне краевед Михаил Орешета. После тут были позиции ЗРК-75. Железо разных лет ржавеет на вершине. Его окружают карликовые берёзы и мокрые мхи. Из окопа открывается круговая панорама. Горизонт тонет в рядах сопок, последних таёжных урочищ, извилистых озёр и снегов. В солнечную погоду отсюда наблюдают Баренцево море.

В окопе ПВО

Знакомство с Мишуковом заканчивается. Пора уходить. На часах почти четыре утра. Остаётся, остановившись в зарослях берёзы, на прощанье взглянуть на раскрывшийся, как на ладони, Мурманск и почти пустой Кольский рейд. Зелёное море сливается с серым горизонтом и свинцовыми водами залива. Где-то внизу гремит, в лесном овраге прыгая по камням, ставший непроходимым Питьевой ручей. В Мишукове тихо и спокойно.

Полярная ночь. Вид на Кольский залив с Мишуковской сопки. На другой стороне -- Мурманск.

Автор: Михаил Пустовой, Мурманск

Фотографии Михаила Пустового