"Князь ботаников": лапландское путешествие Каролюса Линнеуса

Портрет Карла Линнея, встречающий прибывающих в стокгольмском аэропорту Арланда. Фото автора (январь 2013 г.)

XVIII столетие – «Век Разума» – отличалось громадным уважением к науке и учёным. Именно в это столетие были сделаны выдающиеся открытия и технические изобретения, заложившие основу Индустриальной революции, а значит – и основы нашей современной цивилизации. Из нашего далёкого будущего кажется, что в XVIII веке великие открытия делались чуть ли не ежегодно. Кислород и азот, электричество и паровая машина, теория происхождения Солнечной Системы и планета Уран, регенерация животных и фотосинтез растений – всё это и многое другое было впервые описано, изучено и популяризировано именно в восемнадцатом веке. В естествознании того времени не было ни одной дисциплины, в которой не произошло бы нескольких эпохальных открытий. Пожалуй, это первый век в истории человечества, когда не только короли и полководцы или великие поэты и художники, но и учёные-естествоиспытатели стали пожинать плоды мирской славы. Авторы выдающихся открытий получали всеевропейскую известность, получали доступ в императорские и королевские дворцы, становились властителями дум целых поколений.

Если говорить о биологии (слово биология в XVIII веке ещё не было известно, но учёные-биологи, конечно, в ту эпоху уже существовали), то два с половиной века назад, не было в Европе более известного натуралиста, чем шведский ботаник, врач и зоолог Карл Линней (или, если использовать более архаичную транскрипцию, Каролюс Линнеус). Человек скромнейшего происхождения, сын бедного сельского священника в европейской глубинке (а Швеция в те годы не входила в число самых блистательных европейских наций; если смотреть из Лондона или Парижа, это были глухие задворки континента), к концу жизни стал европейским светилом, университетским профессором, к которому съезжались студенты со всех концов образованного мира (в том числе из России), постоянным гостем шведской королевской семьи, члены которой относились к Линнею с большим почтением. Шведская королева Ловиза Ульрика отзывалась о нём так:

"Отец таксономии"

Линней, безусловно, составляет и до сих пор славу и гордость Швеции. Пассажиров, прилетающих в стокгольмский аэропорт, встречает целая галерея портретов выдающихся шведов, развешанных по стенам аэровокзала. Почти все они – наши современники, певцы, спортсмены или политики. Среди них только один ученый муж (и единственный представитель восемнадцатого столетия) в старомодном парике – Каролюс Линнеус. Под его портретом написано: «Добро пожаловать в мой город. Карл Линней – Отец таксономии» (рис. 1). Город, который приглашает посетить Линней – это Уппсала, древняя столица Швеции, в котором он провел большую часть своей жизни и обрел, в 1778 году, своё последнее пристанище в тамошнем кафедральном соборе. А что значит «Отец таксономии»?

Таксономия (она же систематика) – раздел биологии, занимающийся классификацией живых организмов и их разделением на виды, роды и другие таксономические категории (семейство, отряд, класс и так далее, вплоть до царства). Очень важная, хотя и часто недооцениваемая в наши дни, наука, без которой невозможно было бы практически ни одно биологическое исследование, ведь перед тем как изучать какой-нибудь организм мы должны точно знать, как он называется и к какому классу-отряду относится. Вот учёные-систематики как раз и занимаются наименованием и классификацией живых существ, и их сверхзадача – полное описание всех организмов на свете, причём не только ныне живущих, но и вымерших. Задача эта до сих пор далека от завершения, но здесь не место вдаваться в подробности о том, почему это так. Важнее то, что основы современной систематики, а также основные правила, действующие до сих пор, по которым ведётся классификация, заложил именно Карл Линней. Этот человек обладал всеобъемлющим классификаторским умом и стремился упорядочить всё на свете – растения, животных, минералы, болезни и даже собственных коллег-натуралистов. Его труд «Система Природы (Systema Naturae)», в котором была изложена его классификация, при жизни автора выдержал двенадцать изданий и до сих пор остаётся краеугольным камнем биологической систематики.

Но, конечно, не только «Система Природы» составила прижизненную славу Линнея. Его перу принадлежат десятки учёных трактатов по ботанике, зоологии, минералогии, медицине, этнографии. Подобно большинству натуралистов того времени, это был эрудит и универсал, далёкий от привычной нам сегодня узкой научной специализации большинства исследователей. Но привычный историкам образ Линнея как почтенного университетского профессора, на лекции которого ломятся толпы восхищённых студентов, или как кабинетного учёного, поседевшего в работе над гербарием, соответствует второй половине жизни великого шведа – когда он остепенился, обрёл положение и авторитет в обществе и мог без хлопот о хлебе насущном отдаться написанию учёных трактатов. Но был и другой Линней – молодой, необеспеченный, полуголодный и не очень хорошо одетый. Линней – начинающий натуралист, которому только предстояло составить себе громкое всеевропейское имя. Этот молодой человек совсем не был домоседом, и однажды он решил совершить большое научное путешествие, выбрав для изучения совсем малоизвестный и дикий регион. Нет, он не поедет в тропики или в пустыни Центральной Азии, не станет пересекать экватор, чтобы описать природу южных морей. Линней задумал изучить северные районы своей собственной страны, известные под названием Лапландии. Как выразился один из первых биографов Линнея, в то время это была «шведская Канада», такая же дикая и негостеприимная (Stoever, 1794, p. 31).

Страна Лапландия

Он не был совершенным первопроходцем. Ещё в 1695 году путешествие в Лапландию совершил врач и ботаник Улоф Рудбек-старший, но, к сожалению, собранные им коллекции и материалы погибли в огне страшного пожара, случившегося в Уппсале в 1702 году и нанёсшего огромный ущерб местному университету. Натуралистам надо было начинать всё сначала. Линней хотел изучать природу Лапландии комплексно, как сказали бы мы сегодня, то есть не только животный и растительный мир, но и минералы, полезные ископаемые, а также и местное саамское (лопарское) население – их нравы и обычаи, лекарственные средства и питание.

По меркам того времени такой проект можно считать настоящим научным подвигом.

Если даже юг Швеции в первой половине XVIII века считался глухой провинцией Европы, то что же говорить о северной части этой страны, в которой обитали в основном туземные северные народности, было очень мало городов, дорог и других признаков цивилизации. Для Линнея, отправляющегося в своё путешествие, предстоящая поездка могла стать не менее опасным и трудным делом, чем путешествия его современников, направлявшихся в Тропическую Африку или в заселённые индейцами прерии и леса Северной Америки. У него не было спутников, а в кошельке лежало всего 400 талеров (скромная сумма для такого амбициозного путешествия). Линней мог рассчитывать только на самого себя, свою отвагу, неприхотливость в пище, крепкое здоровье и неистребимую страсть к познанию природы, которая провела его живым и невредимым через все трудности далёкого странствия. В самом деле, Линней был молод и холост, полон энтузиазма и амбиций, у него не было жены и детей, которые могли бы в случае его гибели оказаться в нищете. До наших дней дошёл путевой дневник Линнея, из которого любознательный читатель может узнать немало подробностей о путешествии.

Сначала наш герой ехал верхом по восточным провинциям Швеции, протянувшимся вдоль Ботнического залива. Когда он добрался до границы с гористой норвежской Лапландией, лошадь пришлось оставить, потому что в той стране попросту не было проезжих дорог. Линней путешествовал пешком и по шведской Лапландии, пробравшись к северу чуть дальше Полярного круга. Крайняя северная точка его маршрута находится в окрестностях современного шведского городка Виттанги с координатами 67°40' с.ш., 21°37' в.д. Назад он возвращался по территории современной Финляндии (с 1809 года вошедшей в состав Российской империи) и, добравшись до города Турку, отправился морем в Швецию.

Почти все авторы, писавшие позднее о лапландском путешествии Линнея, отдали дань привычным сюжетам и деталям, практически штампам, с помощью которых принято описывать тяготы и лишения, выпадавшие на долю бесстрашных полярных путешественников. Но даже если учитывать некую литературность подобных описаний, очевидно, что в основе своей они недалеки от истины. Всё так и было: голод, холод, бездорожье, бесприютность, риск для жизни. Вот как описывал путешествие Линнея автор конца XVIII века:

В таких суровых условиях Линнею надо было не только бороться за существование, но также: собирать и сушить растения (что во влажном климате представляет весьма нетривиальную задачу), коллекционировать животных, изготавливая из них чучела и тушки, отыскивать редкие и неизвестные минералы, а также вести этнографические наблюдения и не забывать заносить все собранные факты и впечатления в полевой дневник. Что мог -- он старался не только описать, но и зарисовать, хотя, похоже, выдающимся художественным талантом не обладал.

 Набросок из путевого дневника Карла Линнея, изображающий растение, названное им в честь мифологической Андромеды (из: Müller-Wille, 2003).

В таких заботах Каролюс Линнеус провёл почти полных четыре месяца и вернулся «на большую землю», то есть в Уппсалу, 10 сентября 1732 года («в час пополудни», как методично записано в его путевом дневнике).

Учёный в лопарском костюме

Само собой, что Линней возвратился из Лапландии не только с гербарными листами, хранившими в себе сотни, если не тысячи засушенных растений. Он привёз зоологические и этнографические коллекции, а также то, что мы сегодня назвали бы сувенирами путешественника. Самым известным из таких сувениров стал лапландский национальный костюм, в который, по воспоминаниями современников, Линней любил одеваться, особенно если ему предстояла встреча с важными и влиятельными людьми. В этом костюме учёный изображен на портрете, который часто воспроизводится в посвящённых ему книгах и статьях. Именно так, наряженный лопарём, он позднее появлялся в обществе учёных мужей в Голландии, Франции, Германии и Англии.

 В таком саамском национальном костюме, держа в руке шаманский бубен, молодой Линней любил щегольнуть перед своими важными гостями (из: Harnesk, 2007).

Было бы странно утверждать, что Линнеем в его лапландском путешествии двигали только любовь к науке и самоотверженность первопроходца. Он был честолюбив и, конечно, мечтал не только о научных открытиях, но и о земной славе. В конце концов, он был бедный выходец из низов, без протекции влиятельных особ и состояния. Линнею предстояло своим трудом и усердием добиться достойного места под солнцем. Казалось, он должен был заслужить почёт у своих современников. Но, как свидетельствует история, по возвращении из трудного и далёкого пути молодой натуралист встретил не самый восторженный приём. Никто не торопился осыпать его золотом или издавать учёные труды, написанные по собранным в поездке материалам. Хуже того: завистники постарались опорочить его репутацию, и Линнею было отказано в праве чтения лекций в Уппсальском университете. Местное научное общество не стало публиковать его отчёт о поездке целиком; в 1732 году в трудах Общества появилась лишь небольшая выдержка из него, посвящённая краткому описанию растительного мира Лапландии. Хотя, наверное, руководители Общества считали, что оказывают начинающему натуралисту немалую честь: в конце концов, это была его первая печатная работа, впервые его имя появилось в числе авторов научных изданий. Его даже избрали в члены этого учёного общества. Но это явно было куда меньше того, на что рассчитывал Линней, прекрасно знавший цену своим талантам и явно уязвлённый столь прохладным приёмом.

Порой его охватывал ужас перед надвигающейся перспективой безденежья и неприкаянности. В минуты меланхолии он посылал друзьям письма, где признавался, что хотел бы лучше стать богатым крестьянином или хотя бы «богатым горным лопарём», а не влачащим жалкое существование и никому не нужным естествоиспытателем, без средств, связей, положения в обществе и обеспеченного будущего. 

"Лапландская флора" покоряет Европу

Для такого странного невнимания, если не пренебрежения, была, однако, веская причина. Швеция, напомню, в те годы была задворками Европы, в том числе и в научном отношении. Чтобы достичь известности и авторитета у своих соотечественников, молодой и амбициозный швед – не только Линней, но любой другой – должен был сначала покорить учёный мир Европы и только потом уже, на белом коне и с гордо поднятой головой, вернуться на родину, чтобы никто не сомневался в его уме и таланте. Даже учёную степень доктора наук было принято получать за границей:  доморощенные доктора котировались в Швеции невысоко.

Линней так и поступил. Ему удалось раздобыть денег на поездку во Францию, Голландию и Англию, а уже там, благодаря своим недюжинным талантам, найти покровителей не только в академической среде, но и среди богатых меценатов, которые снабжали его не только средствами к существованию, но и оплачивали издание его научных трудов. Именно в Голландии в 1735 году было опубликовано первым изданием его главное сочинение, opus magnum, «Система природы». И именно в голландском Амстердаме, а не в родной Швеции в 1737 году увидела свет «Лапландская флора», написанная Линнеем на основе материалов его северного путешествия. На фронтисписе книги была помещена иллюстрация, изображающая дикий северный пейзаж Лапландии, со всеми полагающимися атрибутами: первобытным туземным жилищем и упряжкой северных оленей, которой управляет «дикарь»-лапландец. Здесь же можно увидеть и человека в саамском одеянии, держащего в руках шаманский бубен. Черты лица этой фигуры, однако, европейские -- возможно, это и есть сам Линней или другой странствующий натуралист того времени. 

   Титульный лист и фронтиспис труда Линнея «Лапландская флора».
  

Что собой представляла «Лапландская флора»? Это была одна из первых в мировой науке региональных ботанических сводок, в которой описывалось многообразие растений конкретной географической области. Существенно, что уже в этом труде Линней расположил описываемые виды в соответствии с разработанной им новой классификацией растений. Книга была снабжена прекрасными иллюстрациями. Разумеется, по нормам того времени текст был написан на латинском языке, что делало сочинение Линнея понятным и доступным любому врачу, ботанику или путешественнику.

  Одна из иллюстраций «Лапландской флоры».

Но путешествие Линнея оставило свой след не только в истории ботаники. Шведские учёные считают его одним из пионеров этнографии в своей стране, сумевшим собрать уникальные материалы о быте, культуре и верованиях саамов, в то время ещё очень слабо контактировавших с европейской цивилизацией. Как врач (Линней получил образование на медицинском факультете), он особенно интересовался болезнями, от которых страдают саамы, и народными средствами, которыми пользуются их знахари. Растения всегда интересовали его не только сами по себе, но и как практически полезные природные объекты.

Линней выяснил, что самым распространённым заболеванием среди туземцев была ullem – какая-то кишечная инфекция, вызываемая употреблением загрязнённой воды. Боль от колик бывает такой сильной, что заставляет больного буквально кататься по земле. По наблюдениям Линнея, саамы лечат ullem с помощью сажи, соли и табака. Другими распространёнными у них недугами были ревматизм, эпилепсия, астма и плеврит – все болезни хорошо известные и урбанизированным европейцам. Лекарства от них, конечно же, были самыми примитивными. При головной боли,  – сообщает Линней, – лопари прикладывают к месту, где она ощущается наиболее сильно, кусок гриба и поджигают его. Горящий гриб держат на теле до тех пор, пока кожа не начинает воспаляться и шелушиться. 

В «Лапландской флоре» Линней описывает и другую функцию грибов в жизни лопарей, на этот раз в виде своеобразного приворотного средства. Речь идёт о мухоморах.

Об открытиях и наблюдениях, сделанных им в пути, можно было бы рассказывать очень много. Если же подводить краткий итог, то дерзкое и отважное путешествие молодого Линнея составило целую эпоху в истории шведской науки. Историки биологии и географии высоко ценят его вклад в естественную историю и этнографию; Линней открывает длинную череду выдающихся полярных исследователей, которыми так богата шведская история.

"Князь ботаников"

Для самого Линнея это была первая и последняя дальняя исследовательская экспедиция. Позднее он путешествовал только по цивилизованным странам Европы. Но история запомнила его учеников – так называемых «апостолов Линнея» – которых он посылал для собирания естественнонаучных коллекций в самые разные уголки мира, от островов Тихого океана до Африки, от Урала и до Шпицбергена. «Апостолы» присылали ему редкие образцы животных и растений, которыми он пополнял новые издания своей «Системы». Даже в конце XVIII в. такие путешествия были крайне опасны, и не менее семи учеников Линнея не вернулись домой из своих странствий… Приведу цитату из книги современного шведского писателя Магнуса Флорина «Сад» (постмодернистская фантазия на темы биографии Линнея):

О чём думал Линней, получая известия о гибели очередного из своих молодых посланцев? О жертвах, которые люди приносят ради познания окружающего мира? О жестокости жизненных обстоятельств? Наверняка вспоминалась ему собственная молодость и те опасности, которые встретились ему в его лапландском путешествии. И наверняка он не раз благодарил свою счастливую судьбу, которая дала ему возможность вернуться живым из дикой Лапландии и, преодолев множество трудностей «цивилизованного мира», сделаться тем, кем он призван был стать, – «князем ботаников» (Princeps botanicorum – неофициальный титул, которым Карла Линнея именовали многие современники).

Автор: Винарский Максим Викторович, д.б.н., профессор, зав. Лабораторией макроэкологии и биогеографии беспозвоночных СПбГУ и главный научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники РАН. Лауреат премии "Просветитель" в номинации «Естественные и точные науки» за книгу «Евангелие от LUCA. В поисках родословной животного мира».

Список использованных литературных источников

Бобров Е.Г. 1957. Линней, его жизнь и труды. М.: Изд-во АН СССР. 216 с. http://ashipunov.me/shipunov/school/books/bobrov1957_linnej_zhiznj_i_trudy.djvu

Флорин М. 2005. Сад. СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 160 с.

Blunt W. 2004. The Compleat Naturalist – A Life of Linnaeus. Princeton: Princeton University Press, 264 p.

Harnesk H. 2007. Linnaeus – genius of Uppsala. Uppsala: Hallgern & Fallgren. 122 с.

Müller-Wille S. 2003. Joining Lapland and the Topinambes in Flourishing Holland: Center and Periphery in Linnaean Botany. Science in Context, 16(4): 461–488.

Stoever D.H. 1794. The Life of Sir Charles Linnaeus, etc. London: B. & J. White, 435 p. https://www.biodiversitylibrary.org/page/46272234