Когда начинается и где заканчивается «большое Поморье»

Погост Заостровье, бывший Двинской уезд. Фото Анны Мартыновой

Начало здесь.

«Границы Поморья нигде не заканчиваются»

В советской российской историографии чрезвычайно широкое распространение с 1950-1960-х годов получило представление, будто Европейский Север России в ХV-ХVIII веках назывался «Поморьем». Концепция эта в современной российской историографии стала само собой разумеющейся и не подвергаемой сомнению.

Действительно, эта обширная приарктическая территория в своих южных пределах отстояла от Ледовитого океана (с которым граничила и от которого получила своё название) на расстояние 600-1200 км.

«Северные области России в ХVI столетии носили название “Поморья”, так как они примыкали к Белому морю и Северному Ледовитому океану... Термин “Поморские города” можно с успехом заменить более определённым названием Северные области и Север России», – написал по этому поводу в своем историко-географическом сочинении в начале 1970-х годов видный советский историк М.С. Тихомиров.(1)

Дальше, уже в наши дни, с «Поморьем» случилось довольно удивительное событие: из историографии оно шагнуло в современную географическую реальность. С начала 1990-х годов «Поморье» стало вторым неофициальным названием Архангельской области в самой Архангельской области. Соответственно, Архангельск там стали именовать «столицей Поморья». В частности, местному Архангельскому краеведческому музею (АОКМ) сейчас определена миссия «для решения стратегических задач развития Архангельской области, её продвижение, как исторического центра Поморья и российских ворот в Арктику». Всю Архангельскую область в Архангельске стали позиционировать «Поморским краем» и «центром исторического Поморья» – иными словами, утверждая, что и вне Архангельской области «большое Поморье» имеет продолжение. Однако каковы его границы? Здесь возникает неясность. Понятно, где «Поморье» есть, но не ясно, где оно кончается.

Подобный поморский регионализм сделал реальностью в Архангельске другое странное явление – создание новой поморской идентичности, прямо связанной с концепцией «большого Поморья» и претендующей на иноэтничность. Модифицированная в Архангельске в 1990 и 2000-е годы для местных политических нужд концепция «большого Поморья» утверждала, что «поморский этнос», в основе своей возникший из финно-угорского субстрата в ХII веке, позднее был ассимилирован великороссами. «Коренное население» современной Архангельской области – это «поморы», которым нужно «пробудиться» и вернуть свою утраченную в прошлом прежнюю поморскую идентичность...

Вернёмся к основам проблемы. В ХХ веке сначала в историографии, а потом и географии понятие «Поморье» получило множественное значение. На 1914 год в Архангельске и Архангельской губернии преобладала точка зрения, что «Поморье» – это локальный район побережья Белого моря, т.н. «Поморский берег» от города Онеги до города Кеми или даже до Кандалакши. Соответственно, население этого «Поморья» имело идентичность «поморы». Именно это (назовём его «малым») Поморье и есть настоящее, «историческое» Поморье, известное по историческим документам с ХV века.

В другом толковании «Поморья» к нему в Архангельской губернии к концу ХIХ века относили береговую полосу Архангельской губернии от границы с Норвегией по побережью Белого моря и дальше по берегу Ледовитого океана до Урала.(2) Но заметим – только береговую полосу, а не территорию в сухопутной глубине, как это утверждает концепция «большого Поморья».

Однако на рубеже ХIХ и ХХ века через историографию в оборот было введено третье определение «Поморья», которое стало чрезвычайно популярным уже в советскую эпоху сначала в письменной культуре, а потом, в последнее десятилетие ХХ века, это «большое Поморье» стало для Архангельской области географической реалией. Итак, мы наблюдаем процесс, растянувшийся почти на столетие и весьма интересный по своим культурным последствиям.

С.Ф. Платнов и его концепция Смуты

В 1899 году будущий академик, историк Сергей Фёдорович Платонов (1860-1933) опубликовал самую знаменитую в своём творчестве монографию – «Очерки по истории Смуты в Московском государстве в ХVI-ХVII веках».(3) Вводная часть этой монографии содержала историко-географический очерк по России периода, предшествовавшего Смуте, – конкретно, по Опричнине. Глава 1-я у Платонова называлась «Области Московского государства», а её первый раздел – «Поморье». Географические пределы этого «Поморья» С.Ф. Платонов определял следующим образом:

«Северные новгородские земли, лежавшие по берегам Белого моря, Онеге, С. Двине и далее до Урала, называли общим именем Поморья или Поморских городов. К ним часто причисляли Вятку, затем Пермь Великую, значение которой стало значительно расти с открытием новых путей за "Камень", в завоеванное Сибирское царство».(4) «В Поморье, кроме земель Вятской и Пермской, мы можем различить следующие части: 1) «Двину», или, точнее, Двинский уезд, 2) Корельский берег и Обонежские погосты, 3) Каргопольский край, 4) Важскую землю, 5) земли Великого Устюга и Вычегодские, и 6) северо-восточный край по рр. Пинеге, Мезени и Печоре. Три первые области прилегали к морю, остальные определяли свои границы системой той или другой реки».(5) В монографии С.Ф. Платонова была опубликована и карта Опричнины, на которой означенное «Поморье» было определено, как «Города Поморские».(6)

Карта Опричнины с обозначением «Городов поморских» С.Ф. Платонова

«Московское правительство, хотя и не дошло до учреждения таких постоянных и определённых округов, какими были губернии XVIII столетия, однако весьма часто соединяло для целей финансовых и военных по нескольку уездов в один округ, которым и управляло как административным целым».(7) Эти округа С.Ф. Платонов определял как своего рода «районы», оговорив при этом: «Было бы, разумеется, большою ошибкою придавать этому делению определённость и устойчивость существующих в наше время административных разграничений; однако этим делением можно пользоваться с большим удобством для того, чтобы дать некоторое понятие об особенностях общественного устройства и быта в разных частях Московского государства».(8) Т.е. означенные «районы» не были регионом, но определённо были функциями развития региональной политики Москвы по отношению к её периферии.

Региональная концепция Платонова стала центральной в его концепции Смуты: он утверждал, что позиция того или иного региона в гражданской войне определялась его принадлежностью к Опричнине или Земщине в предшествующий период. В этом плане Платонов определённо утверждал, что «Поморье» существовало уже в период основания Опричнины: «В 1565 же году попали в опричнину лучшие места Поморья: Вологда, Тотьма, Устюг, Двина, Вага, Каргополь».(9) Вятку и Пермь Великую Платонов не включал в состав «Поморья».

Также в своей работе С.Ф. Платонов использовал для обозначения «Поморья» ещё и понятие «Поморский край».(10)

Историк С. Ф. Платонов — создатель концепции «большого Поморья»

М.М. Богословский и земское управление на русском Севере

Вслед за С.Ф. Платоновым тема «большого Поморья» была через несколько лет продолжена и развита в российской историографии будущим академиком, а тогда доцентом Московского университета Михаилом Михайловичем Богословским (1867-1929) в его фундаментальной двухтомной монографии «Земское самоуправление на русском Севере в XVII веке».(11) Ключевым пунктом этого сочинения Богословского была концепция о территории «большого Поморья», которую он определял следующим образом: «”Поморскими городами”, Поморьем на административном языке XVI и ХVII вв. назывались местности на севере Европейской России по берегам Белого моря, по Онежскому озеру и по рекам Онеге, Северной Двине, Мезени, Печоре и Каме с Вяткою. Весь этот обширный край принадлежал некогда Великому Новгороду. Его исконным, первоначальным населением было финское племя в его различных разветвлениях».(12)

Здесь попутно сразу отметим ошибку, замеченную, как у Платонова, так и у Богословского – об исключительной принадлежности в прошлом территории «большого Поморья» Новгороду Великому. Часть этой территории изначально, по крайней мере с ХIII века, относилась к Устюгу Великому и принадлежала ростовским князьям. По этой причине часть уездов – т. н. «поморских городов» в ХVI-ХVII веке, в прошлом принадлежавших Новгороду, – числилась по финансам за ведомством Новгородской четверти (Новгородского приказа), а принадлежавшие в прошлом Устюгу Великому – по Устюжской четверти. Эти приказы были высшей инстанцией местного областного управления.(13) Один из «поморских городов» – Важский уезд – в ХVII веке находился в ведомстве Дворца.

М.М. Богословский определил, что «вся область Поморья в административном отношении делилась в XVII веке на округа, числом 22. Округа эти носили название уездов, за исключением трёх» – Заонежских погостов, Чарондской округи и Устьянских волостей.(14) Перечислим здесь дальше уезды, который Богословский отнёс к «Поморью» – это Кольский, Каргопольский, Двинской, Кеврольский, Мезенский, Важский, Яренский, Хлыновский, Орловский, Котельнический, Слободской, Шестаковский, Кайгородский, Чердынский, Соликамский, Сольвычегодский, Устюжский, Тотемский и Пустозерский уезды. К Устюжской четверти относились: Сольвычегоский, Устюжский, Тотемский уезды, Устьянские волости и Чарондская округа. К Новгородской четверти – все остальные, перечисленные выше, кроме Важского уезда.

Историк М. М. Богословский — создатель концепции «большого Поморья»

Здесь от себя заметим, что понятие «Поморские города» в слове «города» означало не укреплённые населённые пункты – собственно «города», – а административные территориальные округи – уезды. «Поморские города» в тексте административных документов было сокращённым употреблением. Полное звучало так: «поморские города, посады и уезды».

Кроме того, исследователи до сих пор не заметили того обстоятельства, что из пространства «Поморских городов» – «Поморья» в версии Платонова и Богословского – совершенно выпадает «малое Поморье», расположенное на Поморском берегу с Кемью и Сумой напротив Соловецких островов с Соловецким монастырем. Таким образом, получается, что два «Поморья» – одно «большое», другое «малое» – существовали в ХVII веке как бы раздельно.

Для своего «большого Поморья» Богословский в качестве синонима по тексту монографии использовал ещё такие понятия, как «Поморский край», «Поморские земли» и «Поморский север».(15)

В качестве приложения к своему труду Богословский изготовил карту под названием «Карта Поморского края в ХVII веке», которая побудила современных исследователей ошибочно утверждать, будто обширная территория Европейского Севера России в ХVII веке называлась «Поморским краем».(16) На самом деле, понятие «край» применительно к административно-территориальной географии стало использоваться в русском языке только с конца ХVIII века и чрезвычайное распространение получило в веке ХIХ веке. В составе Архангельской губернии в ХIХ – начале ХХ века реально существовала территория, официально называемая «Поморским краем». Следовательно, понятие это было на слуху в начале ХХ века и было заимствовано Богословским для своих трудов применительно к ХVII веку!

 Карта «Поморского края» М.М. Богословского

«Большое Поморье»: концептуальное понятие

Последующие работы в области локальной истории закрепили тему «большого Поморья», начатую Платоновым и Богословским, в российской (советской) историографии.

Ключевыми здесь, несомненно, стали выполненные под маркой действовавшего в контакте с наркоматом земледелия Комитета Севера при Русском географическом обществе «Очерки по истории колонизации Севера» 1921 года, при участии всё того же С.Ф. Платонова.(17) В составлении «Очерков» приняли ещё участие профессора В.Г. Дружинин и А.И. Андреев. Понятие «большого Поморья» в означенном труде уже употребляется применительно к более ранним эпохам, чем оно бытовало по Платонову и Богословскому. Фактически утверждается тождество для ранней эпохи пространства «Биармии» и «Поморья», что заставляет вспомнить об аналогичной концепции В.Н. Татищева середины ХVIII века.

На следующий год после выхода «Очерков» Платонов повторил их положения в собственной монографии на ту же тему «Прошлое Русского Севера. Очерки по истории колонизации Поморья».(18) В этом труде он утверждает, что «Поморьем» в прошлом «назывались в совокупности берег Белого моря и долины рек, текущих в Белое море»(19), и это определение у Платонова уже никак не связано с «Поморскими городами» и не имеет никакой опоры на исторический источник. Однако чуть ранее, в 1919 году, такой смысл «большому Поморью» для эпохи начиная с ХI века придал историк А.А. Кизеветтер в одном своём очерке.(20) Кизеветтер одновременно и совершенно хаотично для определения края использовал как синонимы понятия «Русский Север», «Северный край» и «Поморье».

Далее отметим, что «большое Поморье», ставшее концептуальным понятием без какой-либо связи с историческим документом (источником), породило и другое концептуальное понятие, также без какой-либо связи с источником – это определение его населения понятием из ХIХ века «поморы».

Здесь отметим, что Платонов и Богословский в своих трудах – «Очерках по истории Смуты» и в «Земском самоуправлении» – употребили понятие «поморы» всего лишь по одному разу каждый. При этом у С.Ф. Платонова по тексту очевидна связь с документами, описывающими поморцев Поморского берега, т.е. действительно существовавшего в ХVI веке населения части побережья Белого моря.(21) Что же касается текста Богословского, то это уже явная романтическая «концептуализация»: «Быть может, конечно, мрак северного леса или унылая ширь северной реки навевали на колониста угрюмые думы и развивали в нём способность к сосредоточению, налагая на помора печать своей суровости».(22)

Далее весьма характерно, что в работах Кизеветтера 1919 года, Платонова 1923 года и «Очерках по истории колонизации Севера» 1922 года понятие «помор» в связи с «большим Поморьем» совершенно не используется. Но во втором выпуске «Очерков», посвящённых колонизации Сибири, будущий член-корреспондент АН СССР и видный советский историк С.В. Бахрушин (1882-1950) дважды использовал понятие «поморы» применительно к описанию ситуации начала ХVII века.(23) Приведём здесь эти примечательные фрагменты:

«С тех пор великий морской путь закрылся для предприимчивых поморов, но память об „заповедной”, „воровской” дороге „Океанскою проливою” долго жила среди „ведомых” морских ходоков Поморья»; «Однако, поморы, принёсшие на свою новую родину вместе о языком и религией унаследованную от своих отцов упорную настойчивость и предприимчивость, сами не представляли из себя однородного целого; среди них были очень сильные инородческие финские элементы, в лице зырян вымичей, сысоличей и других племен, из которых некоторые, как зыряне, до сих пор сохранили свой язык и культуру, а другие, как сысоличи, обрусели не раньше XVIII века».

Показательно, что ведущий специалист по исторической географии России М.К. Любавский (1860-1936) ничего не сообщал о «большом Поморье» в своих трудах 1909 и 1929 годов по предмету.(24) Только в своём последнем труде о связи исторической географии России с её колонизацией, изданной через несколько десятилетий после его смерти, Любавский писал следующее: «Вся обширная область, простиравшаяся к северу от Замосковного края. Вятской и Пермской земель и состоявшая из разных новгородских владений – Заволочья, в состав которого входили бассейн Онеги и Северной Двины с их притоками и всё побережье Белого моря с Кольским полуостровом, Пермь Малая и Печора, а также из Устюжской земли, в Московское время получила название Поморья, Поморских городов. Здесь сформировались уезды – Двинский, Важский, Кеврольский, Мезенский, Каргопольский, Кольский, Яренский, Пустозерский, Устюжский и Тотемский».(25) Связь этого текста Любавского с трудом Богословского очевидна. Далее Любавский использовал термин «т.н. поморские уезды» в сообщении о русской колонизации Сибири: «Колонизационное движение в Сибирь шло преимущественно из Северного края, из так называемых поморских уездов. Здесь набирались и служилые люди, и пашенные крестьяне, и посадские для заселения сибирских городов; отсюда же преимущественно шли в Сибирь и охочие люди. Великорусы Севера составляли основное ядро сибирского населения, которое и до сих пор говорит большей частью северными говорами».(26)

Ошибки энциклопедий

Весьма иллюстративно в этом плане отношение советских фундаментальных энциклопедический изданий к проблеме. Понятие «большое Поморье» весьма быстро – с 1920-х годов было воспринято составителями Большой Советской Энциклопедии и включено в соответствующие статьи в двух изданиях БСЭ.(27) Вот весьма характерное определение из 2-го издания «большого Поморья» с указанием источников сведений: «Поморье – название в 15–17 вв. русских земель, лежавших по берегам Белого моря, Онежского озера и по рекам Онеге, Северной Двине, Мезени, Печоре – до Урала, а также причислявшихся к этим землям Вятке и Перми Великой. Лит.: Платонов С. Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве ХVI–ХVII вв. М., 1937; Богословский М. Земское самоуправление на Русском Севере в ХVII в. Т. 1. М., 1909».

Отметим, что дореволюционные энциклопедические издания конца ХIХ - начала ХХ века «большого Поморья» не знали, так как не успели воспринять концепцию С.Ф. Платонова/М.М. Богословского.(28)

Однако, что характерно, эти же издатели не признавали в БСЭ население «большого Поморья» «поморами»! «Поморы» во всех трёх изданиях БСЭ трактовались как специфические по культуре жители берегов Белого моря. «Поморы» БСЭ явно отставали от трактовок «большого Поморья»...

В этой связи поморский краевед из деревни Унежма, Онежского района Архангельской области И.М. Ульянов в своей книге «Страна Помория» 1984 года подметил: «Значение [«большого Поморья»] не имеет никакого отношения к территориальным границам расселения «поморов».(29)

Только в постсоветский период, отметим, в Большой Российской энциклопедии (БРЭ) понятие «поморы» получило множественный смысл. По БРЭ, поморы в узком смысле – это жители прибрежных территорий Белого моря, но «в широком смысле поморы – это всё коренное русское население Русского Севера».(30) Т.е. в современной БРЭ утверждается, что «поморы» населяли и Белоозеро, и Вологду, и Кострому, и Галич, и Вятку, и Пермь. Однако чего не сделали создатели БРЭ – так это не включили в состав энциклопедии статью о русском Поморье!

Итак, отмеченные труды С.Ф. Платонова и М.М. Богословского создали устойчивую традицию именования в отечественной историографии ХХ века всего Русского Севера «Поморьем». Российские/советские историки использовали и используют региональное понятие «большого» Поморья без всякой задней мысли, как удобную научную абстракцию для построения своих исторических схем. Использование понятия «большого» Поморья в ХХ веке в советской историографии определялось скорее личными вкусами и пристрастиями историков. Проследить какой-либо закономерности тут нельзя.(31)

К 1960-м годам специфичная концепция «большого Поморья» развивается и дальше – с расширением исторической мифологии, связанной с ней. Вот, например, в этой связи определение «Поморья» из Советской исторической энциклопедии (1961-1976) под главной редакцией Е.М. Жукова:

«Поморье, “Поморские города”, – в 15-17 вв. административное название р-на по берегам Белого моря, Онежского озера и по рекам Онега, Северная Двина, Мезень, Печора, Кама и Вятка вплоть до Урала. Исконным его населением были финно-угорские племена: карелы, коми, лопари. К 17 в. коренное население частично ассимилировалось с русскими поселенцами, колонизация которых началась с 12 в. В 12-15 вв. Поморье было обширной колонией Великого Новгорода. К началу 16 в. было закончено присоединение Поморья к Москве. В 17 в. в 22 уездах Поморья основную массу населения составляли черносошные крестьяне. Часть земель принадлежала монастырям и Строгановым. Служилого землевладения в Поморье не было. Широкое распространение в Поморье получило использование в хозяйствах труда половников. Население северных уездов занималось рыболовецкими, слюдяными, соляными (Соль Камская, Соль Вычегодская, Тотьма и т. д.) и др. промыслами. В Карелии была развита металлургия. С середины 16 в. в устья Северной Двины началась оживленная торговля с иностранными купцами (с конца 16 в. – в Архангельске). Земледелие было развито в южных уездах Поморья (Вятская земля, Устюг Великий, Кунгур).

Лит.: Богословский М., Земское самоуправление на русском Севере в ХVII в. Т. 1. М., 1909».(32)

Отметим несообразности в этом тексте Советской исторической энциклопедии. «Поморье», утверждается в ней, – это «административное название», т.е. связанное с государственным управлением. Но указание на ХV век как начало существования административного региона означает, что «Поморье» в таком качестве существовало уже в Новгороде Великом. Следовательно, этот административный регион существовал в двух различных государственных системах – в Новгороде Великом и Московском государстве (России)! Отметим здесь, что сама дата начала существования «Поморья» – ХV век – это исторический миф, не имеющий подтверждения в исторических документах (источниках). Дальше по тексту миф расширяется – указывается большая хронологическая глубина: «В ХII-ХV веках Поморье было обширной колонией Великого Новгорода». Т.е. «Поморье» существовало и до ХV века и было целиком владением Новгорода Великого? А как тогда быть с владениями ростовских князей и Устюга Великого в этом регионе? Дальше утверждается: «в 22 уездах Поморья основную массу населения составляли черносошные крестьяне. Часть земель принадлежала монастырям и Строгановым». Но, например, один уезд из названных 22-х – Важский – в ХVII веке находился в ведении Дворца и, следовательно, был населён дворцовыми крестьянами. Далее неуместно и категорическое утверждение, что «служилого землевладения в Поморье не было». Поместное землевладение в ХVII веке было, например, в Яренском уезде, но в незначительных размерах. Неуместно и указание на «Карелию» для периода ХV-ХVII веков, которой в современном её смысле тогда не существовало в районе Заонежских погостов – зоне карельской и русской колонизации. В целом же отметим основной недостаток этой статьи: в исторических документах ХVII века упоминались «поморские города», а в означенной статье они упоминаются в начале лишь один раз, но дальше по тексту «Поморье» упоминается шесть раз. Попробуйте не поверить в его существование!

Далее мы рассмотрим, что собственно сообщают исторические документы о «Поморских городах» ХVI-ХVII века. Ответим на вопрос, являются ли понятия «Поморские города» и «Поморье» синонимами. Рассмотрим упоминаемые в исторических документах такие понятия, как «поморские люди», «поморские промышленники» и «поморские крестьяне».

Продолжение следует.

***

Дмитрий Леонидович Семушин, архангельский историк, кандидат исторических наук, специалист по исторической географии Русского Севера, Ph. D. Венгерской академии наук, специально для GoArctic

(1) Тихомиров М. С. Российское государство ХV-ХVII вв. М., 1973. С. 227.

(2) Вот, например, «Поморье, Поморский берег – в обширном смысле все побережье Северного океана и Белого моря от норвежской границы до Архангельска и от этого города до сибирской границы; в тесном смысле: часть Беломорского побережья от г. Онеги до Кандалакшского залива». – Подвысоцкий А. И. Словарь Архангельского областного наречия в его бытовом и этнографическом применении. Изд. 2-е. СПб., 1885. С. 131; «Поморы, русские, издавна поселившиеся вдоль "Поморья", т. е. береговой полосы Архангельской губернии...». – Большая энциклопедия. Под ред. С. Н. Южакова. Т. 15. СПб., 1904. С. 433.

(3) Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве в ХVI-ХVII вв. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). 2-е изд. СПб., 1901. Следует указать, что термин «Поморские уезды» использовал в своей работе М. М. Дьяконов в 1895 году. См. Дьяконов М. М. Половники Поморских уездов в ХVI и ХVII веках. СПб., 1895.

(4) Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты. С. 4.

(5) Там же. С. 5.

(6) Там же. С. 109; См. также: Платонов С. Ф. К истории опричнины ХVI века. СПб., 1897. С. 6.

(7) Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты. С. 3.

(8) Там же. С. 5.

(9) Там же. С. 107. О существовании «Поморья» уже в период Опричнины историк утверждал уже в этой работе: Платонов С. Ф. К истории опричнины ХVI века. СПб., 1897. С. 5, 12, 14. «Далее, в 1565 же году попали в опричнину лучшие места Поморья: Вологда, Тотьма, Устюгъ, Двина, Вага, Каргополь» – Там же. С. 5.

(10) Там же. С. 18.

(11) Богословский М. М. Земское самоуправление на русском Севере в XVII в. Т. 1. Областное деление Поморья; Землевладение и общественный строй; Органы самоуправления. М., 1909; Т. 2. Деятельность земского мира; Земство и государство. М., 1912.

(12) Богословский М. М. Земское самоуправление на русском Севере в XVII в. Т. 1. С. 1.

(13) Отметим здесь и то обстоятельство, что принадлежность Вятки к Новгороду имела характер позднего историографического мифа и восходит к источнику ХVII века «Повести о стране Вятской». Источники ХIV- начала ХV века отмечают первоначальную связь Вятки с князьями Нижнего Новгорода.

(14) Богословский М. М. Земское самоуправление на русском Севере в XVII в. Т. 1. С. 10.

(15) Там же. С. 1, 2,19.

(16) Например, современный филолог С. А. Мызников в своем отличном труде ложно утверждает в предисловии со ссылкой на карту М. М. Богословского: «В ХVII веке все Беломорье носило название Поморский край». – Мызников С. А. Русские говоры Беломорья в контексте этноязыкового взаимодействия: опыт комплексного исследования. М., СПб., 2020. С. 5. Здесь уместно отметить первый замеченный нами случай ложной локализации «Поморского края» в литературе еще во второй половине ХIХ века – Яхонтов И. Жития святых северно-русских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881.

(17) Очерки по истории колонизации Севера. Вып. 1. Пг., 1922;

(18) Платонов С. Ф. Прошлое Русского Севера. Очерки по истории колонизации Поморья. Пг., 1923; Его же. Прошлое Русского Севера. Очерки по истории колонизации Поморья. Берлин, 1924.

(19) Там же. С. 5.

(20) Кизеветтер А. А. Русский Север. Роль Северного Края Европейской России в истории Русского государства. Вологда,1919.

(21) «Доставка соли и рыбы в Каргополь и Вологду была в XVI веке уже вполне организованным делом. С этими товарами поморы ходят в лодках по Онеге и Двине, вывозя обратно в поморские волости все, в чем нуждаются, главным же образом хлеб». – Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты. С. 7. Очевидна перекличка с первым упоминанием «поморцев» в актах: «…каргополцы, и онежане, и турчасовцы, и порожане, устьмошане, и мехренжане, ѣздятъ къ морю соли купити, да купивъ де у моря соль у поморцовъ да возятъ ея въ Турчасово и на Порогъ…». – Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Академии наук. Т. 1. СПб., 1836. № 211. С. 200–201.

(22) Богословский М. М. Земское самоуправление на русском Севере в XVII в. Т. 1. С. 157.

(23) Очерки по истории колонизации Севера и Сибири. Вып. 2. Пг., 1922. С. 22, 74.

(24) Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. Курс, читанный в Московском университете в 1908-1909 академическом году. М., 1909; Его же. Образование основной государственной территории великорусской народности. Заселение и объединение центра. Л., 1929.

(25) Любавский М. К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. Отв. ред. А. Я. Дегтярев. М., 1996. С. 255.

(26) Там же. С. 461.

(27) БСЭ. 2-е изд. Т. 34. М., 1955. С. 135; БСЭ. 3 изд. Т. 20. М., 1975. С. 346. В первом издании БСЭ статьи про русское «Поморье» нет. См. БСЭ. 1-е изд. Т. 46. М., 1946: стб. 399;

(28) См. определения «Поморья» и «поморов»: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Изд. 2-е. СПб., М., 1883. Т. 3. С. 283; Подвысоцкий А. И. Словарь Архангельского областного наречия в его бытовом и этнографическом применении. Изд. 2-е. СПб., 1885. С. 131; Настольный энциклопедический словарь товарищества А. Гранат. Т. 7. М., 1896. С. 4007; Энциклопедический словарь. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. Т. 24а. СПб., 1898. С. 506; Большая энциклопедия. Под ред. С. Н. Южакова. Т. 15. СПб., 1904. С. 433; Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. Т. 33. М., 1915. Стб. 19.

(29) Ульянов И. М. О происхождении названия «поморы». Фрагменты из книги «Страна Помория» (1984 г.) [https://kolamap.ru/toponim/pomor.htm]; Ульянов И. М. Страна Помория или северная вольница. [https://www.strana-naoborot.com/uljanov/ul_06_volnitsa2.htm]

(30) Большая Российская энциклопедия. В 35 томах. Пред. науч-ред. совета Ю. С. Осипов. М., 2004–2017. Статья «Поморы», автор: А. И. Терюков. [https://bigenc.ru/ethnology/text/3157665]

(31) Так, например, историк Н. Е. Носов в одном своем фундаментальном труде его совсем не использовал, а в другом использовал, наоборот, часто. См. Hосов H. E. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI века. Л., 1957; Его же. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. Л., 1969.

(32) Советская историческая энциклопедия. Гл. ред. Е. М. Жуков. Т. 11. М., 1968. Стб. 399. Означенная статья из СИЭ легла в текстовую основу для текста справки о поморах и Поморье, подготовленной в Архангельске в 2004 году проф. В. Н. Булатовым для нужд «Поморского возрождения». См. Мосеев И. И. Поморьска говоря. Краткий словарь поморского языка. 2-е изд. Архангельск, 2006. С. 5–7.