Climate Change выставляет России чек
Какой экономический ущерб приносят проблемы экологии
Фото: Сергей Карпухин
Быстро развивающаяся глобальная климатическая повестка не оставляет России выбора – игнорировать эти вопросы становится сложнее, учитывая, что прямо сейчас формируется совершенно новый режим взаимоотношений между странами в вопросах экологии и изменения климата, распределяются роли и функции в этих взаимоотношениях, где России важно занять свою позицию, защищая собственные интересы.
Если ещё вчера политики и руководители компаний могли спокойно высказывать свои сомнения относительно вопросов глобального изменения климата, то уже сегодня они подвергаются давлению, вынуждены реагировать и свою позицию менять.
Российская Арктика становится главной темой обсуждения мировых СМИ всё чаще, особенно в контексте изменения климата. Процессы деградации многолетней мерзлоты в Арктике волнуют не только криолитологов, но и политологов, равно как и новые рекорды высоких температур. Небывалую жару в Верхоянске британские учёные называют «предупреждающим криком» из Арктики – «Warning cry from the Arctic» – и выражают беспокойство, что таяние многолетнемёрзлых пород в арктических регионах происходит сегодня быстрее, чем прогнозировалось, что приводит к образованию гораздо большего количества углекислого газа и метана в атмосфере.
Тёмные оттенки фиолетового на карте указывают на большой процент присутствия многолетнемёрзлых пород. Фото: nsidc.org
Градусы растут и цены – тоже
Очевидно, что последствия от изменения климата Арктика ощущает на себе гораздо сильнее, чем другие регионы. Другой вопрос – как количественно оценить ущерб в масштабах национальной экономики?
Это одна из больших задач, которые решают экономисты в области Environmental Economics, параллельно пытаясь ответить на вопрос: могут ли одновременно существовать «экономическое равновесие» и «равновесие экономики и окружающей среды»?
Возникает проблема: а как оценить экономические функции природы? Как измерить в денежных единицах то, что «бесценно» как в прямом, так и переносном смысле?
С другой стороны, если не будет «ценовых» сигналов, то экономическая система будет игнорировать взаимодействие с окружающей средой.
И тут существует два измерения:
-
Оценить стоимость экологического блага/отдельного объекта (или всего арктического региона, например),
-
Оценить ущерб (или предотвращенный ущерб).
В случае с первым измерением, дать «цену» всей российской Арктике ни у кого никогда не получится, это и не требуется. В этом смысле, «посчитать» это легче, например, Дании или США, хотя бы потому, что их «Арктики» имеют чёткие географические границы.
Таяние мерзлоты на Аляске. Фото: Christopher Arp, U.S. Geological Survey
Более важным сегодня является второе измерение – количественная оценка ущерба – когда мы говорим про сигналы для тех, кто принимает решения.
Экономист А. Майрик Фримен был одним из первых, кто оценил выгоду от природоохранной политики США в виде предотвращённого ущерба в 1,25% ВВП в 1978 году. То есть вовремя предпринятые меры в природоохранных вопросах сохраняют деньги страны.
Тем временем, оценки ущерба и экономических потерь России от изменения климата (в том числе, от таяния мерзлоты), не радуют.
В октябре 2019 года курирующий вопросы Арктики заместитель министра по развитию Дальнего Востока и Арктики Александр Крутиков в интервью агентству Bloomberg озвучил, что таяние мерзлоты стоит российской экономике от 50 до 150 млрд рублей ежегодно. Цифры вполне реалистичны, если взглянуть на карту и посмотреть, какую площадь в России занимает мерзлота. Очевидно, что сегодня необходимо адаптировать и менять ту инфраструктуру в Арктике, которая была построена давно и под другие климатические нормы.
Учёный из университета Джорджа Вашингтона Дмитрий Стрелецкий, который занимается исследованиями мерзлоты, в интервью РИА Новости сообщил, во сколько обойдётся России ущерб от разрушения и деформации домов, трубопроводов и объектов инфраструктуры, расположенных на мёрзлых грунтах в Арктике. Учёный сказал, что, согласно их расчетам, экономические потери к 2050 году могут составить около 250 млрд долларов.
«Мы посмотрели лучшие климатические модели и спрогнозировали изменение мерзлоты, а вслед за этим связанные с этим убытки. Но могут быть ещё негативные явления: паводок на реке, плохие погодные явления, какие-то экстремальные ситуации. Мы учитывали только изменение климата <...> Человек может уменьшить те суммы, что мы рассчитали, а может увеличить. Мониторинг и грамотное управление городами сократит издержки, неграмотное – увеличит. Эти цифры – средние, а точные цифры будут зависеть от человека», – отметил исследователь.
Уже готовимся платить?
На подходе следующая проблема – Евросоюз сейчас обсуждает введение углеродного налога на импортируемые товары с большим углеродным следом.
Эксперты оценили, каков будет экономический ущерб для России при его введении: при самом негативном сценарии отечественные поставщики так называемой «грязной» продукции могут потерять более 50 млрд евро (если налог будет введен уже в 2022 году, и раcпространится не только на прямые, но и на косвенные выбросы CO2).
Фото: ESI Africa
Итоговая оценка будет зависеть от того, в каком году ЕС введёт этот налог и каковы будут параметры для расчёта. Но понятно уже сейчас, что больше всего пострадают российские поставщики нефтегазовой продукции и никеля, то есть те производства, большая часть которых расположена в Арктической зоне РФ.
Безусловно, России важно быть полноценным участником глобальных усилий по сокращению выбросов парниковых газов, но какова будет «цена» перехода страны на «зелёные рельсы» – вопрос пока открытый.
***
Луиза Бродт, Новосибирский Государственный Университет, специально для GoArctic