"Жители окраинной земли": кольские саамы
Саамская семья. Музей-Архив ЦГП КНЦ РАН. ОФ. 72
Саамы - народ самобытной арктической культуры. В настоящее время общая численность саамов на территории Норвегии, Швеции, Финляндии и Российской Федерации около 50 тысяч человек, однако российские саамы, населяющие преимущественно северо-восток Кольского полуострова, составляют лишь небольшую их часть. По данным на 1 января 2018 года, их численность в регионе – 1 599 человек [i] (0,2 % от общей численности населения Мурманской области). Территория, на которой расселяются саамы России, в административном отношении составляет Мурманскую область (бывший Кольский, а еще раньше Александровский уезд Архангельской губернии). В литературе Кольский полуостров часто называли "Русской Лапландией", а коренных жителей (саамов) именовали "лапландцами", "лопью" или "лопарями". По мнению ряда этнографов, эти названия финского или шведского происхождения. Русские исследователи Д. Островский и В. Львов писали, что "лопь" означает "край, предел", а "лопарь" - "человек, живущий на самом краю земли".[ii]
Корни происхождения саамского народа уходят в глубокую древность. Первое упоминание о саамах в исторических источниках относится к началу нашей эры и встречается у знаменитого римского историка Тацита[iii]. Однако первое подробное описание жизни и быта саамов (или лопарей, как именовал их автор сочинения) относится лишь к 1674 году. «Лаппония 1673 года, или Новое и вернейшее описание страны саамов и самого саамского народа, в котором излагается многое ещё никому неведомое о его происхождении, суевериях, колдовстве, образе жизни, обычаях, а также о природе, животных и металлах, встречающихся в Лапландии, с приложением к тому рисунков», - так называлось сочинение немецкого учёного Иоганна Шеффера. Исследование жизни северных аборигенов было заказано профессору академии Упсалы шведским правительством. Большая часть Лапландии входила тогда в одну из шведских провинций и приобрела важное значение для страны в спорах с Датско-норвежским королевством. Эта книга, написанная на латинском языке, является одной из первых печатных книг того времени [iv]. Перевод книги на русский язык был сделан лишь в XIX в., в связи с ростом интереса к саамам как жителям окраинных территорий Российской империи.
И. Шеффер Лаппония. 1673 г. Музей-Архив ЦГП КНЦ РАН. ОФ. 237
Территориальные деления и изменения границ скандинавских государств привели к тому, что саамы проживали на территории Швеции, Дании, России. С течением времени особенности государственности сказались и на жизненном укладе саамов определённой территории. Если говорить о кольских саамах, то особенности их жизни достаточно подробно представлены в русской этнографической литературе второй половины XIX в. Классические этнографические труды М. Кастрена, С.В. Максимова, В. И. Немировича-Данченко, работы А.Я. Ефименко, основополагающий труд Н.Н. Харузина "Русские лопари" и другие работы до сих пор являются ценным источником по саамской этнографии. Этнографическая литература во многом определила формирование этнического образа коренного населения Кольского Севера (саами) в русской культуре. Этнографические очерки включают, в первую очередь, описания хозяйственно-культурного типа саамов и связанных с ним особенностей семейного быта, а также демографические данные, сведения о составе и структуре семей в XIX в. и в более ранний период, о правилах наследования, воспитании детей, семейных обрядах. [v]
Чтобы дать ответ, кто такие саамы, кратко остановимся на отдельных сторонах их жизни, главным образом на тех, которые имеют этническую специфику. Как правило, именно отличительные черты этноса становятся ключевыми в конструировании его образа.
Внешний облик
Авторы этнографических сочинений прежде всего описывали внешние отличия саамского населения от русского, которые заключались как во внешнем облике, так и в поведенческих стереотипах. Как отмечают исследователи, описания внешнего облика, представленные в этнографических сочинениях, субъективны и противоречивы, кроме того, содержат антропологические неточности[vi]. Наиболее обобщенную характеристику внешнего облика саамов даёт путешественник, этнограф В.Н. Львов:
Если этнографы второй половины XIX века предлагают читателю лишь художественное описание внешнего облика саамов, то современные исследователи дают ответ на вопрос об антропологических особенностях коренного населения Кольского Севера."Трудно дать описание типичного лопаря. По большей части маленького роста, крепки, коренасты, здоровы. Голова короткая и совершенно круглая. Лицо очень широкое, расплывчатое. Кожа смуглая, тёмная, но не столько сама по себе, сколько от постоянной грязи и копоти. Уса и борода обыкновенно растут плохо, как у других финских народов. Нос широкий и короткий, часто вздёрнутый. Но бывают и выше среднего роста, с правильным овальным лицом, прямым носом, с длинной окладистой бородой"[vii]
Каменские лопари // Золотарёв Д.А. Кольские лопари. Труды Лопарской Экспедиции Русского Географического Общества по антропологии лопарей и великорусов Кольского полуострова. Л., 1928. Табл. XVI
Новейшие исследования доказывают, что в генетическом отношении саамы являются уникальной группой населения Европы. Ученые, занимающиеся проблемами физической антропологии, демографии, генетики и здоровья кольских саамов, приходят к выводу о том, что, в целом, по морфологии лица саамы оказываются гораздо ближе к европеоидам, чем к монголоидам, демонстрируя уникальный лапоноидный тип. Впечатление некоторой «монголоидности» лица создается за счет приподнятости наружного угла глаза (в среднем на 1 мм выше по сравнению с русскими) и несколько большего развития мягких тканей вскуловой области. По другим чертам кольские саамы очень близки к русскому населению региона[viii].
Основная хозяйственная деятельность
Хозяйственный уклад саамов с древнейших времен основывался на сочетании рыболовства, охоты на дикого оленя и охоты на морского зверя. В зависимости от местных природных условий и степени вовлечённости отдельных групп саамского населения в товарно-денежные отношения удельный вес различных видов промысла мог сильно варьировать. С глубокой древности существовали различия между приморскими группами, жившими за счёт морского рыболовства и прибрежной охоты на морского зверя, и обитателями тундры и тайги, хозяйство которых основывалось на охоте на северного оленя и озёрном/речном рыболовстве[ix]. Как отмечает Н.Н. Волков, характерной особенностью оленеводства кольских саамов являлся почти до конца XIX столетия (времени прихода на Кольский коми-ижемцев) так называемый вольный выпас. По сути, "вольный выпас" заключался в том, что с весны до осени олени "отпускаются на волю", и лишь осенью собираются оленеводами для зимнего наблюдения. Подобная система выпаса была основана на привычках оленей держаться из года в год в местах, известных хозяевам [x].
Разрушение традиционной системы природопользования и хозяйственной деятельности саамов произошло в 1930-40-х гг. в ходе проведения на Кольском полуострове коллективизации. Так, в это время саамское население было объединено в одиннадцать колхозов, были созданы Понойский оленеводческий совхоз и Мурманская зональная опытная оленеводческая станция. В колхозах и совхозах практиковалась крупнотабунная система пастьбы ижемского типа, оленеводы-саамы работали совместно с коми-ижемцами и ненцами. Исследователи истории Кольского Севера отмечают, что в 1930-е годы существовало убеждение, что чем выше оседлость оленеводов, тем более организованное хозяйство они способны создать.[xi] Кроме того, причиной перехода саамов на оседлость была не только коллективизация, но и активное строительство на землях бывших погостов транспортных коммуникаций, посёлков и городов с пришлым населением.
Государственный архив Мурманской области в г. Кировске (ГОКУ ГАМО) Ф. 179. Оп. 13. Д. 590. Саами на оленьих упряжках. 1930-е гг.
В 1950-х – 60-х годах повсеместно проводилось укрупнение колхозов и посёлков. К 1970 г. большинство саамов жило в четырёх колхозах с центрами в сёлах Краснощелье, Ловозеро, Тулома и Ена. К этому времени традиционный саамский уклад хозяйства окончательно исчезает, только члены семей немногочисленных оленеводов продолжают совершать сезонные перемещения вслед за оленями.[xii] В 1990-е годы основными характеристиками социально-экономического положения коренного населения Севера становятся бедность и массовая безработица. Поиск адаптационных механизмов, позволяющих в рыночных условиях реализовать интересы коренных сообществ, становится базисом для формирования новой государственной политики в отношении коренных народов [xiii].
Социальная организация саамов
Основной ячейкой социальной структуры у кольских саамов была община (сийт). Как отмечают исследователи, её главными признаками были: чёткая локализация на местности (общее зимнее поселение и общие промысловые угодья), общность хозяйственно-экономической и духовной жизни, существование определённой внутренней структуры, а также элементов общинного самосознания[xiv]. Постепенно термин "сиийт" был заменен на "погост", активно использовавшийся в Кольском уезде для обозначения небольших саамских поселений.
В конце XIX в. для саамов обычной была простая малая семья. К этому времени лишь в некоторых местностях сохранялись большие семьи. Как отмечают этнографы, обычно сыновья после женитьбы отделялись от отца и заводили своё хозяйство. Только если у родителей был один сын, он оставался вместе с ними до смерти. [xv] Характерной традицией было то, что нередко, прежде чем основать свое хозяйство, молодой муж должен был определённое время (иногда до года) отработать в хозяйстве у тестя. "В прошлом главой саамской семьи всегда был мужчина, но положение женщины в семье было довольно свободным", - отмечает известная исследовательница материальной культуры саамов Т.В. Лукьянченко[xvi].
Саамская семья. Посёлок Ловозеро. 1929 г. ГОКУ ГАМО. Ф. Р-428, Оп. 1. Д. 30. Л. 11.
Особенности образа жизни и быта саамов в условиях суровой северной природы и промыслового хозяйства были таковы, что семья большую часть времени проводила на своих семейных промысловых участках, вне общения с другими семьями и членами территориального объединения – погоста. Специфика этих условий определяла положение каждого из супругов в семье, их взаимоотношения, обязанности. Жена была единственной помощницей мужа, она не только выполняла необходимую работу по дому и занималась воспитанием детей, но и участвовала в промыслах (рыбной ловле, иногда даже оленеводстве), то есть в добывании основных средств существования.
Как отмечал знаток саамского быта Н.Н. Харузин, работу в семье нельзя было строго разделить на женскую и мужскую, а можно лишь говорить о работах, преимущественно исполняемых женщинами (приготовление пищи, шитьё и починка одежды, прядение шерсти и вязание, изготовление рыболовных сетей, лов мелкой рыбы в озёрах и т.д.), и работах, исполняемых преимущественно мужчинами (уход за оленями, заготовка и продажа дров, ямская повинность, лов крупной рыбы, постройка карбасов и т.д.).[xvii]. Но в действительности в семье не всегда строго придерживались этих норм, и нередко можно было встретить саамскую женщину, которая ехала в лес за дровами или пасла оленей, а также и саама, занимавшегося приготовлением пищи или починкой одежды. Это также делало положение мужа и жены в семье равным [xviii].
Каждая семья имела свой родовой знак - тамгу. Тамга (клеймо) служила для обозначения имущества, а также использовалась на письме. Клеймо отца, как и имущество, наследовал младший сын в семье. Использование тамг, а также система их наследования свидетельствуют, что они служили и как семейные, и как личные знаки собственности.
В 1920-30-е гг. усилиями целой группы исследователей и собирателей был зафиксирован обширный этнографический материал по хозяйственному и семейному быту саамов. Так, внимание участников Комплексной экспедиции, организованной по инициативе Карельско-Мурманской Комиссии Русского Географического Общества в 1927 году, в состав которой входили этнографы В.В. Чарнолуский, В.К. Алымов, Я.А. Комшилов, было сосредоточено на Восточной части Кольского полуострова, на внутренних погостах и преимущественно на саамской культуре. Эти материалы отражают ситуацию первых советских десятилетий, когда быт, язык и культура саамов ещё вполне сохраняли традиционность, но уже испытывали достаточно сильное влияние новой социальной реальности. Часть материалов этой экспедиции собрана в фондах Музея-Архива истории изучения и освоения Европейского Севера ЦГП КНЦ РАН (г. Апатиты).[xix] Так, в фондах Музея хранится коллекция родовых саамских клейм, зафиксированных на карточках Мурманского губернского Архивного бюро с указанием генеалогических сведений о саамских родах, местах их проживания, биографических данных, собранных Я.А. Комшиловым.
Родовые тамги. Музей-Архив ЦГП КНЦ РАН. НВФ 1074.
Кардинальные же изменения саамская семья претерпела в результате многочисленных переселений и особенно – при переводе саамов на оседлость в период коллективизации, что совпало по времени с бурным процессом урбанизации Крайнего Севера, которая сказалась на социальной и семейной организации коренного меньшинства, на языковой и культурной ситуации в целом. В настоящее время процессы глобализации и урбанизации в саамской среде носят противоречивый характер: с одной стороны, наблюдается унификация и стандартизация культуры и быта, что приводит к трансформации традиционной материально-хозяйственной жизни группы, с другой стороны, актуализируются различные формы групповой идентичности[xx].
Традиционные саамские верования
С древности саамы были язычниками, поклонялись сейдам, от которых, как они верили, зависели успех на промысле и благополучие жизни. "На вопрос, что означает сейд, саамы дают неопределённые ответы: "Это камень такой, как будто человек", - пишет исследователь саамской культуры Н.Н. Волков [xxi]. Чтобы задобрить сейдов, им приносили в жертву часть охотничьей добычи.
В середине XVI века на Кольском полуострове возникли два монастыря - Кандалакшский и Печенгский. Христианизация саамов связывается с именами русских святых Феодорита Кольского и Трифона Печенгского. Несмотря на активную христианизацию и постройку церквей в саамских погостах, среди саамов долго сохранялись дохристианские верования и обряды, связанные с оленеводством, рыбной ловлей, поклонением камням-сейдам. Исследователи сходятся во мнении, что для традиционных верований саамов было характерно смешение нескольких составляющих: тотемизма (белый олень с золотыми рогами — Мяндаш, которому делались жертвоприношения на особом месте), фетишизма (поклонение камням, деревьям) и анимизма (культ сейдов — духов предков, духов природы, богов). В.В. Чарнолуский отмечает, что с древними верованиями тесно слился возникший позднее шаманизм. Слава о саамских шаманах (кебунах) распространилась далеко за пределы Лапландии, они были известны как повелители погоды, властители бурь, врачеватели больных, а особенно славились как хорошие предсказатели судьбы. Ещё одной составляющей духовной культуры являлось христианство.[xxii]
Одним из основных стереотипов восприятия саамов с древнейших времен являлись представления о магических способностях этого народа[xxiii]. Вероятнее всего, большое влияние на формирование представления о саамах как о колдунах оказали более древние тексты, такие как "Лаппония" Иоганна Шефферуса (1673) и "Калевала" Элиаса Леннрота, в которых не только жители Севера, но и северная природа наделены магическими чертами. Это только подогревало интерес к этносу со стороны исследователей и путешественников второй половины XIX века. Так, Н. Дергачёв пишет о том, что "лопари славятся колдовством до такой степени, что к ним за предсказаниями обращаются чухонцы и савалаксы из Финляндии.[xxiv] Одним из наиболее часто упоминаемых сюжетов, имеющим отношение к магическим способностям коренного населения, является призвание Иоанном Грозным в 1584 году чародеев из Лапландии для объяснения явления кометы[xxv].
В настоящее время традиционные языческие верования трансформировались в определённые обрядовые механизмы, используемые при проведении этнических праздников, а элементы духовной культуры активно используются в развитии этнокультурного туризма.
Саамский язык и образование
Интенсивное изучение языка кольских саамов началось в конце XIX века по инициативе Архангельской епархии, к которой тогда относился Кольский Север.
К началу XX века саамы были наименее грамотной народностью среди всего Кольского полуострова. В этнографических текстах отсутствие грамотности выступает как один из показателей малой развитости саамов. При этом одни авторы характеризуют саамов как дикарей, другие как "малый народ", нуждающийся в поддержке более развитых и цивилизованных. Главным институтом, взявшим на себя заботы по созданию школьной системы и просвещению коренного населения края в конце XIX – начале XX века, была церковь. В распространении просвещения среди коренного населения Кольского полуострова важную роль сыграло постановление Архангельского епархиального съезда духовенства от 23 января 1887 года об открытии школ грамоты среди лопарей, зырян и самоедов.[xxvi] Согласно архивным источникам, первой школой, учреждённой в саамском погосте в 1888 году, стала Пазрецкая церковно-приходская школа. Стоит отметить, что особенностью школы в Пазрецком погосте был сезонный характер обучения, разработанный священником этого прихода Константином Щеколдиным в соответствии с хозяйственным календарём саамов.[xxvii] Затем начальные церковно-приходские школы появились и в других погостах: Сонгельском, Кильдинском, Нотозерском, Ловозерском.
По инициативе Архангельской епархии в конце XIX в. началось изучение языка кольских саамов. В 1894 году была опубликована первая книга на саамском языке - «Евангелие от Матфея», а затем в следующем, 1895 году, издана «Азбука для лопарей, живущих в Кольском уезде Архангельской губернии» — первый саамский учебник. Книги получили широкое распространение по всему Кольскому Северу.
Азбука для лопарей. 1895 г. Музей-Архив ЦГП КНЦ РАН. ОФ. 238
Работа по созданию саамской национальной письменности была продолжена уже в 1930-е гг. при содействии Комитета Севера СССР. Письменная форма развивалась на основе кильдинского диалекта, носители которого занимали большую часть центральных районов Кольского полуострова и являлись самой многочисленной группой саамов. В отличие от русского языка, саамскому присуща большая конкретность мышления. То, что в русском языке выражается, например, одним словом для всех сходных понятий, в саамском нередко требует двух и более слов в каждом конкретном случае, определяемом контекстом. На сегодняшний день с особой остротой встаёт вопрос о необходимости владения языком этнической общности как одном из условий самосохранения народа. Число носителей языка и общая численность саамского населения являются двумя разными показателями, так как многие саамы не знают родного языка и в повседневной жизни общаются только на русском. Таким образом, изучение языка в настоящий момент скорее культурная потребность, обусловленная ростом этнического самосознания, нежели насущная необходимость[xxviii].
Сейчас в Мурманской области активно развивается туристическое направление, связанное с культурой кольских саамов. В презентациях саамской культуры обычно доминируют традиционные виды жилища, национальный костюм. Центром саамской культуры в настоящее время является Ловозерский район Мурманской области.
Исследования по истории и культуре саами активно проводятся в Центре гуманитарных проблем Баренц-региона Кольского научного центра Российской Академии наук (г. Апатиты). Круг научных проблем достаточно широк и включает исследования по вопросам материальной и духовной культуры, фольклора, проблемам социально-экономической истории коренного населения Кольского Севера, анализу материалов различных экспедиций на Кольский Север.
Автор: К.С. Казакова, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра гуманитарных проблем, ФГБУН Федеральный исследовательский центр "Кольский научный центр Российской Академии наук".
[i]Мурманской области - 80 лет. Федеральная служба государственной статистики, Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Мурманской области. Мурманск, 2018.
[ii] Киселев А.А., Киселева Т.А. Советские саамы: история, этнография, культура. Изд.2-е, перераб. и доп. Мурманск: Кн. изд-во, 1987. С. 11.
[iii] Черняков З.Е. Очерки этнографии саамов. Рованиеми, 1998. С. 16.
[iv]В настоящее время один из экземпяров "Лаппонии" представлен в основной экспозиции Музея-Архива изучения и освоения Европейского Севера (г. Апатиты). Музей-Архив ЦГП КНЦ РАН.ОФ. 237
[v] См. подробнее Бодрова О.А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX века. Апатиты, 2014. 168 с.
[vi] Там же.
[vii] Львов В.Н. Русская Лапландия и русские лопари: географический и этнологический очерк. М.: типо-литография Русского товарищества печатн. и издательск.дела, 1903. С. 28.
[viii]Кольские саамы в меняющемся мире. Под ред. А.И. Козлова, Д.В. Лисицына, М.А. Козловой. М., 2008 С. 8.
[ix] Там же. С. 19.
[x] Волков Н.Н. Российские саамы. Историко-этнографические очерки. СПб., 1996. С. 15.
[xi] Федоров П.В. Культурные ландшафты Кольского Севера в условиях урбанизации (1931–1991 годы) // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2014. № 3. С. 20-28.
[xii]Кольские саамы в меняющемся мире... С. 23.
[xiii]См. подробнее Виноградова С.Н. Коренные малочисленные народы Севера: социально-экономические аспекты государственной политики. Апатиты: Изд-во КНЦ РАН, 2012.
[xiv]Куропятник М.С. Прибалтийско-финские народы России. М.: Наука, 2003. 271 с.
[xv]Харузин Н.Н. Русские лопари: (Очерки прошлого и современного быта). М.: т-во скоропеч. А.А. Левинсон, 1890. С. 246.
[xvi] Лукьянченко Т.В. Семья и обряды жизненного цикла // Прибалтийско-финские народы России. М.: Наука, 2003. С. 108-117.
[xvii]Харузин Н.Н. Указ соч. С. 301-302.
[xviii] Лукьянченко Т.В.. Указ. соч. С. 108-117.
[xix] См. подробнее Шабалина О.В. Материалы персональных фондов В.В. Чарнолуского, Я.А. Комшилова Музея-Архива истории изучения и освоения Европейского Севера ЦГП КНЦ РАН как источники по истории этнографических исследований на Северо-Западе России // Труды объединённого научного совета по гуманитарным проблемам и историко-культурному наследию. 2014. Т. 2013. С. 13-28.
[xx] Сулейманова О.А., Пация Е.Я. Повседневно-бытовые аспекты адаптации саамов к городскому образу жизни // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. № 8-10 (42). 2016. С. 89-106
[xxi] Волков Н.Н. Указ.соч. С. 73
[xxii]Чарнолуский В. В. Легенда об олене-человеке. М.: Изд-во «Наука», 1965. С. 14.
[xxiii] Бодрова О. А Указ.соч. С. 52.
[xxiv] Там же. С. 54
[xxv] Дергачев Н. Этнографический очерк // Русская Лапландия: Стат. геогр. и этногр. очерки. Архангельск: Арханг. губ. стат. ком., 1877. С. 43.
[xxvi] Государственный архив Мурманской области. Ф. И-17. Оп. 1. Д. 111
[xxvii] Казакова К.С. Первоначальное обучение детей коренного населения Кольского Севера в конце XIX - начале XX вв. // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. Том. 9. № 2-13. 2018. С. 23-30.
[xxviii] См. подробнее: Казакова К.С. Специфика процессов языковой и культурной коммуникации в современном саамском сообществе // Вестник Череповецкого государственного университета № 4(57). 2014. С. 50-53.