Конец 1920-х гг. – время первых успехов Советского Союза в Арктике. Молодая, ещё не всеми ведущими державами признанная страна предпринимала решительные шаги для закрепления за собой арктических островов и освоения будущего Северного морского пути – пока только его отдельных участков. Ещё впереди время челюскинцев и папанинцев, ещё не создан Главсевоморпуть, но уже прогремела на весь мир спасательная экспедиция ледокола «Красин», уже объявлено о принадлежности СССР всех островов, находящихся напротив евразийского побережья от Мурмана до Чукотки. Один за другим следуют арктические походы советских ледоколов, и наш рассказ -- об одном из таких походов, который признавался современниками настолько важным, что для награждения его участников был выпущен памятный знак – почти такой же, как для участников спасательного рейса «Красина»!
Знак «За врангелевский поход «Литке»
Итак, август 1929 года. В Западной Арктике идёт 9-я Карская экспедиция, её лидер ледокол «Красин» проводит иностранные суда к устьям Оби и Енисея. Экспедиция на ледокольном пароходе «Георгий Седов» идёт к Земле Франца-Иосифа и открывает первую на архипелаге советскую полярную станцию в бухте Тихой. А на крайнем северо-востоке в труднейший рейс отправляется ледорез «Фёдор Литке». Его задача – доставить новую смену полярников на остров Врангеля, к берегам которого три года не подходило ни одно судно…
«Мы хотим иметь остров Врангеля…»
Русский морской офицер и полярный мореплаватель, исследователь Арктики Фердинанд Петрович Врангель никогда не бывал на острове, названном позднее в его честь. В 1823 г., получив от чукчей сведения о некоей гористой земле, заметной в ясную погоду с мыса Якан, он предпринял попытку добраться до острова на собаках, однако из-за больших разводий, встреченных по пути, сделать это не удалось. И всё же остров был обозначен на карте с пометкой «Горы видятся с мыса Якана в летнее время». Само же название «остров Врангеля» ввёл в оборот американский капитан-китобой Томас Лонг, побывавший на острове в 1867 г. Именно оно и закрепилось на картах, хотя первоначально остров носил имя английского капитана Генри Келлета (тот побывал на острове в 1849 г. и считается его официальным первооткрывателем).
Ф.П. Врангель (1796–1870)
Следующими посетителями острова вновь стали американские моряки, занимавшиеся в 1881 г. поисками погибшей «Жанетты» Джорджа Де Лонга. А дальше наступил длительный перерыв – только в 1911 г. к берегам труднодоступного острова подошёл ледокольный транспорт «Вайгач» Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. Так на берегу о. Врангеля, впервые обозначенного на карте русским географом, наконец появился и русский памятный знак.
«Вайгач» во льдах. 1910-е гг.
Между тем было очевидно, что вопрос о том, кому же принадлежит остров, вскоре станет ребром, и так же ясно было, что владеть им будет тот, у кого хватит сил на создание постоянного поселения и военную защиту. То, что о. Врангеля лежит вблизи берегов российской Чукотки, отнюдь не делало его автоматически русской территорией в глазах современников…
С контролем Чукотки (и, шире всего Дальнего Востока) у Российской Империи всегда были проблемы. Несмотря на ряд кровопролитных войн в XVIII веке, чукчи, в сущности, так и не были покорены. Хотя они и уплачивали ясак, но при этом обязательно получали хорошие подарки, зачастую превышавшие стоимость самого ясака. Несмотря на широкое развитие торговли, во внутренние дела чукотских родов царские власти старались не вмешиваться. Так что ещё в 1909 г. исследователь Чукотки И.П. Толмачёв имел основания писать:
«Чукчи считают себя совершенно независимыми, и мы во время экспедиции всегда сознавали, что, путешествуя по России, мы едем по стране, принадлежащей России только номинально» [7].
Другой проблемой была невозможность обеспечить эффективный контроль побережья и, при необходимости – его военную защиту. Именно этот фактор в своё время лежал в основе решения о продаже Аляски. Энергично развивающиеся капиталистические державы – США и Япония – активно разворачивали морскую деятельность на севере Тихого океана. Многочисленные промысловые суда соседей частенько появлялись у русских берегов. Вспомним строчки Киплинга:
«Японец медведя русского рвёт, и британец не хуже рвёт.
Но даст американец-вор им сто очков вперёд».
Это было сказано про браконьеров, разбойничавших на Командорских островах, но верно и в отношении других дальневосточных морей России. Сил для эффективной охраны огромного побережья не хватало, а большие запасы морского зверя привлекали добытчиков, в первую очередь – американских китобоев. Кстати, на западе российской Арктики аналогичная проблемная ситуация была с норвежским промыслом.
Конечно, богатые морским зверем берега острова Врангеля не могли не привлечь внимание американцев и канадцев – особенно в условиях Гражданской войны в России и фактического правового вакуума, сложившегося на крайнем северо-востоке страны. На Чукотке в эти годы вела большую торговлю фирма Олафа Свенссона (он продолжил свой бизнес и при советской власти), а островом Врангеля вплотную занялся канадский полярный путешественник и писатель Вильялмур Стефанссон.
Вильялмур Стефанссон (1879–1962)
Ещё в 1880-х гг. в обиход мировой дипломатии вошло выражение «эффективная оккупация». Оно обозначало способ закрепления за тем или иным государством «ничейных» земель с помощью ведения там какой-либо деятельности. «Ничейных» в данном случае не значило «незаселённых» - принципы «эффективной оккупации» подразумевали работу с местными жителями: создание административных органов, почты, медицинских учреждений и т.п. Именно таким образом Дания смогла закрепить за собой Гренландию.
Правда, на острове Врангеля никакого населения никогда не было, если не считать участников различных экспедиций. Даже первобытные охотники, которые достигали и более суровых мест (мезолитическая стоянка известна на острове Жохова), сюда почему-то не заходили. Правда, в урочище Чёртов Овраг археологи обнаружили артефакты одной из культур арктического неолита, но и это был временный лагерь охотников, а не постоянное поселение [2]. Колонию островитян надо было создавать с нуля. Именно это и попытался сделать Стефанссон. В 1921 г. он высадил на острове небольшую партию во главе с Алланом Кроуфордом, состоявшую из пяти белых колонистов и поварихи-эскимоски Ады Блэкджек. Именно она и оказалась единственным выжившим участником этой первой колонизации, все остальные погибли – кто на острове, кто при попытке дойти по льдам до чукотского побережья… Выяснилось это в 1923 г., когда к острову смогло подойти спасательное судно "Дональдсон", которое высадило новую партию колонистов Стефанссона – тринадцать эскимосов и американца Чарлза Уэллса.
Всё это делалось по личной инициативе Стефанссона, который представлял себе остров Врангеля не только местом промысла, но и базой для воздушных сообщений в Арктике. В 1925 г. он писал: «Мы хотим иметь остров Врангеля… чтобы он был базой для наших самолётов и дирижаблей… » [9] Правительство же Канады, в конечном счёте, отказалось в 1924 г. от претензий на остров (после спора с США и протестных заявлений Советского Союза). В том же году к острову подошла советская канонерская лодка «Красный Октябрь» (бывший владивостокский портовый ледокол). Военная экспедиция под командованием Б.В. Давыдова сняла колонистов Стефанссона и водрузила над островом советский флаг.
1926–1929 гг.: советская колония
Вопрос о колонизации о. Врангеля дважды рассматривался на заседаниях Совета труда и обороны СССР, а 26 марта 1926 г. было принято постановление, в котором предписывалось создать на острове постоянное советское поселение, для чего организовать экспедицию. Заниматься этим должны были Дальревком и Совторгфлот.
Любые действия в Восточной Арктике в 1920-е годы всегда оказывались более трудноисполнимыми, чем на западе. Все крупные ледоколы – «Красин», «Ленин», «Ермак» - в Ленинграде, ледокольные пароходы «Малыгин» и «Георгий Седов» - в Архангельске. Даже само понятие «Северный морской путь» пока применялось в основном к трассе на Обь и Енисей – здесь работали Карские товарообменные экспедиции. Акционерное общество «Комсеверпуть» не занималось Дальним Востоком. Первые транспортные рейсы на Колыму, с которых начиналось освоение восточного участка будущего Севморпути, вообще проходили без ледокольного сопровождения.
Именно главный герой этих первых Колымских рейсов – пароход «Ставрополь» - доставил в 1926 году на остров Врангеля первых советских поселенцев во главе с Георгием Алексеевичем Ушаковым.
Г.А. Ушаков (1901–1963). Фото 1934 г.
Один из руководителей изучения и освоения Арктики в 1930-х гг., Г.А. Ушаков родился в семье приамурского казака. С десяти лет ходил со старшими братьями в тайгу, получив бесценный практический опыт. Сильнейшее впечатление на юного Ушакова произвела встреча с В.К. Арсеньевым, в чьей экспедиции будущий исследователь Арктики работал летом 1916 г. По совету Арсеньева Ушаков поступил на географический факультет Дальневосточного университета, но окончить его не позволила Гражданская война. И всё же в 1924 г. Георгий Алексеевич стал действительным членом Дальневосточного краевого географического общества.
Когда встал вопрос о подготовке экспедиции на остров Врангеля, Ушаков, страстно мечтавший работать в Арктике, настойчиво предлагал свою кандидатуру, упирая, прежде всего, на свою большую практику трудных походов (опыт этот включал не только экспедиции в тайгу, но и участие в партизанском движении). И, в конце концов, победил, став первым советским начальником острова Врангеля.
В 1926 г. на пароходе «Ставрополь» под командованием капитана П.Г. Миловзорова колонисты – Г.А. Ушаков, врач Н.П.Савенко (оба – с жёнами), маленькая артель русских промышленников и несколько эскимосских семей из Провидения – отправились в путь. На южном берегу острова, в бухте Роджерса, была основана первая советская фактория (позднее – село Ушаковское). Радиосвязи у колонистов не было. Несмотря на все трудности, начальник острова сумел так поставить работу, что традиционных бедствий полярных экспедиций – голода и цинги – удалось благополучно избежать.
Ушаков внимательно изучал быт и охотничьи практики эскимосов, у которых пользовался огромным авторитетом. Его книга «Остров метелей», написанная о жизни на острове, содержит множество интереснейших этнографических зарисовок. Хотя главной целью колонистов была организация промысла (и с этим начальник блестяще справился), Георгий Алексеевич провёл большую исследовательскую работу – составил карту острова по материалам собственной топографической съёмки, собрал геологическую коллекцию, вёл метеонаблюдения.
Г.А. Ушаков на острове Врангеля. Автопортрет
Смена Ушакова провела на острове Врангеля три года. Ни в 1927, ни в 1928 г. ни одно судно не пришло в бухту Роджерса. До острова добирались только лётчики. В 1927 г. в бухте приводнились два гидроплана под управлением полярных пилотов Э.М. Лухта и Е.М. Кошелева. А 28 июля 1929 г. на о. Врангеля прилетел на самолёте «Юнкерс В-33» Г.Д. Красинский, представитель Наркомторга и один из деятельных организаторов полярной авиации в Восточной Арктике. Самолёт пилотировал известный лётчик О.А. Кальвица. Именно от них Ушаков и колонисты узнали, что на остров для снабжения фактории и смены зимовщиков идёт судно – ледорез «Фёдор Литке».
«Пробиться во что бы то ни стало»
«Фёдор Литке», одно из самых известных, знаковых судов героической эпохи советского полярного проекта, не был настоящим ледоколом. Обводы не позволяли «Литке» выдвигаться носом на лёд и ломать его тяжестью корпуса, как это делают «классические» ледоколы со времён кронштадтского «Пайлота», построенного в 1864 г. Тип судов, к которому относился «Литке», обозначают как «ледорез», и другого судна такого типа в нашей стране (да и в мире) не было. Прочный, рассчитанный на зимние рейсы по замерзающим акваториям, «Литке» мог ломать форштевнем тонкий лёд и расталкивать в стороны льдины, но для борьбы с тяжёлым арктическим льдом не предназначался. Тем не менее все самые славные страницы истории этого судна связаны именно с Арктикой, в их числе – сквозной проход по Северному морскому пути за одну навигацию с востока на запад в 1934 г. и тот самый рейс к острову Врангеля в 1929 г.
«Фёдор Литке» - четвёртое по счёту и последнее имя ледореза, построенного в 1909 году на британской верфи «Виккерс» в 1909 г. под названием Earl Grey («Граф Грей»). Имя было дано в честь генерал-губернатора Канады, для которой строилось судно. «Граф Грей» должен был обеспечивать зимние навигации на реке Св. Лаврентия. Комфортабельный, с изящными обводами, ледорез при водоизмещении в 5500 тонн;. 83,2 м длины и 17,4 м ширины имел осадку в 8,6 м, водоизмещение и мощность машин 7000 л.с. Максимальная скорость судна достигала 19 узлов.
"Эрл Грей". Начало 1910-х гг.
В 1914 г. Российская Империя купила "Эрл Грей" у Канады для Управления морским транспортом Беломорско-Мурманского района. Под новым именем «Канада» судно прослужило на Белом и Баренцевом морях всю Первую мировую войну. В годы иностранной интервенции англичане использовали «Канаду» для сообщений между Архангельском и Мурманском. В 1920 г, уже под красным флагом и новым именем «III Интернационал», ледорез участвовал в спасении ледокольного парохода «Соловей Будимирович», затёртого льдами в Карском море. В 1921 г. судно вновь было переименовано – в честь выдающегося русского военно-морского деятеля, исследователя Арктики, адмирала Фёдора Петровича Литке (1797–1882).
«Литке» у причала в Архангельске. 1935 г.
В 1923 г. «Фёдор Литке» прошёл капитальный ремонт в Ленинграде, а затем был направлен на Чёрное море, где его и застало решение об отправке в экспедицию к острову Врангеля. Впрочем, ещё до выбора судна для похода 1929 г. обсуждалось решение о переброске «Литке» на Дальний Восток, где остро ощущалась нужда в ледоколах.
Капитаном «Литке» в предстоящем рейсе был назначен Константин Александрович Дублицкий (1881–1939), опытный дальневосточный моряк, участник Колымских рейсов. Сама экспедиция снаряжалась во Владивостоке, куда «Литке» ещё надо было привести из Севастополя. Этот океанский переход судно выдержало без особенных сложностей. На борту ледореза при походе через тропики работали известные учёные – гидрофизик В.С. Самойленко, планктонолог В.Г. Богоров и метеоролог К.Р. Олевинский.
Из Владивостока на остров Врангеля отправился новый коллектив зимовщиков во главе с Арефием Ивановичем Минеевым. Вместе с начальником ехала его жена В.Ф. Власова. В составе новой смены были два радиста – Ф.Т. Шатинский и В.Ф. Богатов, врач Н.Е. Синадский и повар Петрик. Если Г.А. Ушаков вёл научные наблюдения исключительно своими силами и по собственной инициативе (его основной задачей, как мы помним, была организация промысла), то теперь на о. Врангеля направлялся профессиональный метеоролог Константин Званцев, и в обязанности зимовщиков входило обеспечение проходящих судов оперативной гидрометеорологической информацией. На борту ледореза работала представительная научная группа во главе с геофизиком проф. В.А. Берёзкиным. В её состав входили гидролог Г.Е. Ратманов, зоолог П.В. Ушаков и геоморфолог В.А. Кальянов. Учёные не только вели попутные наблюдения, но и оказали большую методическую помощь зимовщикам Минеева – вплоть до представления собственной научной литературы.
Новая смена врангелевцев была снабжена значительно лучше, чем партия Ушакова. Теперь в распоряжении полярников были радиостанция, моторный катер, вельботы и кунгасы, баня, библиотека. Запас продовольствия рассчитывался на пять-шесть лет.
«Литке» вышел из Владивостока 14 июля 1929 г. Приняв на борт в Петропавловске собак, нарты, китобойное снаряжение и 80 пудов дроби, ледорез к 5 августа без особенных затруднений достиг мыса Дежнёва. Уже в море на ледорез пришла телеграмма Красинского о тяжёлой ледовой обстановке в проливе Лонга. Было принято решение – подходить к острову Врангеля с востока.
«Фёдор Литке» во льдах к востоку от острова Врангеля. Характерной деталью облика судна на рубеже 1920–1930-х гг. была красная жестяная звезда на дымовой трубе. Такие же звёзды были в то время на трубах ледокола «Красин». Август 1929 г.
Продвигаясь по 174-му меридиану, «Литке» направился к о. Геральд и уже 6 августа оказался в тяжёлых льдах. Борьба со льдом и вынужденный дрейф продолжались двадцать дней, ударами льда была в нескольких местах повреждена обшивка и даже шпангоуты судна. Таяли запасы угля. К 24 августа его оставалось 750 тонн, и дальнейшие попытки пробиться к острову становились очень рискованными для судна и его экипажа. Но возврат в Провидения для пополнения запасов привёл бы к большой задержке – не менее чем до 10 сентября. А в это время уже начиналось образование молодого льда, который мог ещё сильнее осложнить поход.
Комсостав ледореза «Литке». В центре – К.А. Дублицкий
Капитан Дублицкий собрал совещание из представителей команды, комсостава и научных сотрудников, ознакомил всех с положением дел. Подавляющим большинством голосов участники совещания высказались за немедленное продолжение похода к о-ву Врангеля.
В путевом дневнике Константин Александрович записал:
«Вся команда до сего времени работала самоотверженно и слепо мне доверяла. Я чувствовал, что добиться намеченной цели было возможно только лишь при условии сохранения прочной спайки всего состава, объединённого одной идеей – пробиться к острову Врангеля во что бы то ни стало, хотя бы с явным риском для жизни»[3].
Наконец, «Литке» 26 августа вышел к о. Геральд, к северу от которого начиналась чистая вода. Путь к цели похода был свободен.
Но зимовщики, как оказалось, не ожидали прихода ледореза. Когда «Литке» 29 августа 1929 г. пришёл в бухту Роджерса, никто не вышел встречать судно, пришлось сигналить гудками. Конечно, ушаковцы знали от Красинского о походе «Литке», но знали и ледовую обстановку у берегов острова. Уверенности в том, что судно сможет пробиться, не было никакой…
Упаковка шкур белых медведей на фактории Г.А. Ушакова. 1929 г.
Шесть дней простоял «Литке» в бухте Роджерса. Учёные провели на острове комплекс научных наблюдений. На берегу смонтировали метео- и радиостанцию, собрали привезённые с собой новые дома, погрузили на борт пушнину, заготовленную сменой Ушакова. Опытнейшего чукотского промышленника Павлова новый начальник острова уговорил остаться на следующую зимовку. Остались и все эскимосы-переселенцы.
«Фёдор Литке» вернулся во Владивосток 7 октября 1929 г. За поход к острову Врангеля и сам ледорез, и его капитан были награждены орденом Трудового Красного Знамени. Ещё пять лет «Литке» работал в дальневосточных морях, а затем по Северному морскому пути перешёл на запад – впервые в истории сделав такой рейс за одну навигацию. А нового начальника острова А.И. Минеева удалось сменить только в 1934 г., когда к острову Врангеля пробьётся ледокол «Красин». Но это уже совсем другая история…
Автор: М.А. Савинов, кандидат истор. наук, научный сотрудник Арктического музейно-выставочного центра (Санкт-Петербург).
Литература:
1. Белов М.И. Советское арктическое мореплавание 1917-1932 гг. / История открытия и освоения Северного морского пути. Л., 1959. Т. 3.
2. Герасимов Д.В., Гиря Е.Ю., Тихонов А.Н. Поселение Чертов Овраг на острове Врангеля – вопросы культурной атрибуции и перспективы исследования // Естественная история российской Восточной Арктики в плейстоцене и голоцене. М., 2003. С. 85–88.
3. Дублицкий К.А. Плавание ледореза «Ф. Литке» в 1929 г. из Севастополя к острову Врангеля. М.,1933.Труды Государственного Океанографического института. Т. II. Вып. 3.
4. Лухт Э.М. Полёт на остров Врангеля // Воздушные пути Севера. М, 1933. С. 280–296.
5. Минеев А.И. Пять лет на острове Врангеля. Л., 1936.
6. Рихтер З.В. У белого пятна. Экспедиция ледореза "Литке" на остров Врангеля. - М., 1931 г.
7. Толмачев И.П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана. СПб., 1911. С. 102.
8. Ушаков Г.А. Остров метелей. По нехоженой земле. Л., 1990.
9. Ушакова М.Г., Думанская И.О. Георгий Ушаков – вот такая история с географией. К 115-летию со дня рождения выдающегося исследователя Арктики Георгия Алексеевича Ушакова // Российские полярные исследования. 2016. № 1 (23). С. 45–46.
