Далёкий Гыдан: «Не питается белый медведь человечиной»

Фото: Молодые экологи Тазовского района

Огромные звери живут в безлесных арктических широтах, вызывая страх и интерес у пришлого человека. Белые медведи. В месяцы охоты на тюленей они бродят по льдам, перепачканные кровью. Голодая, приходят в посёлки аборигенов и вахтовиков, чтобы съедать собак и рыться в мусоре. И с легкостью разрывают людей на полярных станциях. Они – некогда промысловый, а сегодня запретный вид для охоты в России, в отличие от других стран Арктики. Потепление климата гонит медведей все южнее в тундры материка. Сколько их между Землёй Франца-Иосифа и островом Врангеля? Это неизвестно.

Проживший полвека в Тазовском районе ЯНАО Андрей Горчаковский – заместитель директора по научной работе в парке «Гыданский». Он слишком часто видел полярных медведей, чтобы не понять их хитрую натуру. Мы слушаем его, в нём говорит опыт.

Начало истории.

Фото: Молодые экологи Тазовского района

Валяются в тундре, голодают и плавают между островами

На берегах и в прибрежных тундрах Карского моря всё чаще встречаются полярные или белые, они же голубые или морские медведи. Не зимой. Летом. Огромные хищники подходят к стоянкам ненецких оленеводов. Грызут бочки, громят зимние нарты в поисках того, что пригодится их желудку. Порою суют нос в чум. Одна гыдоямская ненка весело рассказывала мне, как в одну из зим к чуму её отца подошел отощавший сэр’варк (он же ямгы, здешний медведь по-ненецки) и рычал, перепугав семью до смерти. В сентябре 2021 года мой знакомый молодой тамбейский кочевник Анатолий Вэнго гонял на снегоходе по тундре любознательного медведя. Многие живущие среди оленей говорят, что после зимы звери отдаляются всё дальше от побережья. 

Раньше медведя били ради сала и шкуры. Полярный исследователь Владимир Евладов упоминает, что тамбейских ненцев в 1920-1930 годах звали «медвежатниками». Стреляли ушкуев путешественники, а затем и «освоители» Арктики, на еду и ради куража. Но в 1956 году Кремль ввел мораторий на охоту – вид уже начал исчезать. Другие страны пришли к скромным квотам. И если на Чукотке аборигены-охотники как добывали белого медведя, так и добывают – негласно, то на Ямале и Гыдане слабовооруженные кочевники терпят любопытного соседа. Редкие исключения бывают, ведь за шкуру зверя дают немалые деньги.

«Местные наши товарищи добывали его. Убить-то его, имея обычное ружье, не проблема. Шкура, невыделанная, стоит 150 тысяч рублей. Такие случаи браконьерства у нас отмечены», – делится источник GoArctic. Как-то на борту вертолёта, пришедшего из Гыды в Тазовский, нашли сразу три шкуры. Хозяин почему-то остался неизвестен.

Почему осмелевшие полярные медведи тянутся на лето к людным берегам Арктики?

«Теплеет, припайный лёд в «Гыданском» стал уходить, по сравнению с 1970-годами, с Карского моря пораньше. Не в августе, а в июле. Самое первое, что бросается в глаза из-за этого – количество медведей на суше. Преодолевать пространства от припайного льда до многолетнего – дрейфующего, весной они уже не могут. Медведи вынуждены оставаться в большем количестве, чем раньше», – объясняет Андрей Горчаковский.

Фото: Молодые экологи Тазовского района

Находясь в полевой сезон в заповеднике, он регулярно наблюдает медвежью жизнь на острове Шокальского и вокруг. Описывает это учёный со знанием дела: «Медведи шляются по островам до ледостава (наступает в октябре – GoArctic). Валяются в расщелинах в тундре. Дальше 1-2 километров вглубь Шокальского не идут. Иногда переплывают с острова на остров – Неупокоева, Вилькицкого и Олений. Посещают оконечности полуостровов Явай и Мамонта. Акватория мелкая – 10-20 метров. Упитанность им позволяет дожить до льда. Особо худых медведей за эти годы мы не отмечали. Они перебиваются, чем могут, если найдут дохлую нерпу – то съедят». Некоторые звери гибнут от истощения. Как-то в заповеднике был найден и вскрыт труп медвежонка, желудок зверя слипся от голода.

Не все читатели GoArctic в курсе механизма питания полярных медведей. Жируют белошкурые, когда наш прекрасный мир полон холода и льда. Запасы лахтака и кольчатой нерпы (тюленя) в устье Обской губы и соседней акватории Карского моря дают им зимой массу жирной пищи. Но в летней Арктике привычная жизнь цинично переворачивается. Вроде дичи и полно – у берегов плавают морские млекопитающие, в тундре хоркают упитанные олени. Но живность недосягаема.

«Белому медведю отродясь не снилось поймать дикого северного оленя. Разве дохлого. Не охотились и не пытаются охотиться на оленей. Медведь прекрасно понимает, что у него нет никаких шансов», – проясняет ситуацию ученый. Как питается хозяин Арктики? – «Медведь – узкоспециализированный хищник. Он добывает пищу со льда – там, где он может потихонечку подплыть на расстояние броска. Даже нерпу или лахтака при открытой воде взять у медведя мало шансов», – говорит Горчаковский.

Фото: Максим Деминов / GeoPhoto

«За 25 лет работы в заповеднике я видел только два случая, когда медведь в период открытой воды поймал кого-то. Один раз была нерпа, которая отдыхала на берегу. Второй раз медведица, имеющая медвежат, поймала лахтака. Медвежата не охотились, они ждали. Им приказано сидеть – они сидят», – продолжает он.

Вся надежда зверя – на накопленную зимой массу.

Как не погибнуть от медведя на кордоне?

Полевой сезон на кордоне проходит бок о бок с медведями. Некоторые рандеву сотрудников «Гыданского» на острове Шокальского с сидящими на диете мохнатыми, весьма колоритны. «Один раз медведь пришел к нам на кордон, а в зубах у него скелет нерпичий, который пролежал в тундре года два. Для чего он его таскал с собой? Не знаю. Шуганули его, он скелет бросил и убрался восвояси», – буднично вспоминает Андрей Горчаковский.

Угрожают ли манеры, сила и кровожадная сущность белого медведя тем, кто работает на кордоне парка или, прилетая издалека, занимается научными наблюдениями в «Гыданском»?

«Не питается белый медведь человечиной! У него очень узкая и отточенная веками эволюции специализация – добыть морского зверя. Человек не похож на морского зверя. И выглядит не так. И пахнет не так. И ведёт себя не так. Человек не его пищевая ниша», – разъясняет, кажется, уже надоевший ему за много лет вопрос Горчаковский.

И поэтому так редки инциденты с умерщвлениями хозяевами Арктики людей. В августе 2011 года у чукотского посёлка Мыс Шмидта погиб человек. В сентябре медведь сожрал аэролога полярной станции на Земле Франца-Иосифа. Спустя годы, в августе 2020 года, убит голландец на Шпицбергене. Были и другие мрачные истории, но тысячи встреч людей и косолапых гигантов заканчиваются мирно или, максимум – нервными воспоминаниями. Когда я увидел своего первого белого медведя, то грустно констатировал, что на севере Ямала нет ни одного дерева, если не считать кустов окотэттовой ивы в Сеяхе.

Но всё-таки вызывающие панический трепет у пришлых вахтовиков белые медведи своеобразно относятся к людям. «Но большого страха перед человеком медведи не испытывают. И при этом они весьма любознательны. И лезут, если их не отпугнуть», – замечает мой собеседник. – «И это порой пугает».

Фото: Сергей Горшков / GeoPhoto

В бородатые 1960-е в Гыде случилась забавная история. Если верить тогдашнему корреспонденту тазовской районки «Заполярная правда» Николаю Дудникову, ныне ушедшему в Нижний мир. Как-то пришедшие в рыбный лабаз ненки обнаружили спящего на жирных муксунах главного хищника Арктики. Зверя выкурили дымовой шашкой, и… он ушел досыпать во двор школы-интерната. Убивать медведя власти не разрешили. Изгоняли местные «мишку» долго.

К кордону на острове Шокальского медведи подходят часто. Горчаковский говорит, что особо серьёзных конфликтов с ними в заповеднике не было. Как-то люди не успели вовремя выкинуть пакет с мусором, а сэр’варк его уволок. В другой раз дверь в избе вовремя не закрыли; мужчинам пришлось отпугивать зверя. Герой GoArctic называет это рядовым случаем. Медведи реагируют на запахи. «Лезут, если люди рыбкой после рыбалки пахнут. Нюх у них хороший. Один раз в августе 2014, предположительно, медведица залезла к нам в лабаз для засолки рыбы. Лабаз в 300 метрах от избы. Успела рыбу поесть, пока мы её не отогнали. Медведица потом ходила вокруг дня два, всё надеялась чем-то поживиться», – рассказывает житель Крайнего Севера.

Работающие в Гыданском заповеднике (а ныне, парке) делают так, чтобы медведи реже совали свои любопытные черные носы на кордон. «Стараемся их вовремя отпугнуть, показать, что медведям здесь делать нечего, а с человеком лучше не встречаться. Используем ракеты и фальшфейеры. В основном сигнальные парашютные ракеты – они хорошо на них действуют», – спокойно, будто повествует о комарах, излагает детали быта Горчаковский.

А вот ненцы верят, – об этом как-то говорил мне небезызвестный у нас Михаил Окотэтто из Сеяхи – что они умеют отговаривать от нападения хищника. И что разложенный на земле тынзя (аркан) отваживает зверя. Ни один знакомый мне тундровик с Ямала не пострадал от когтей белого медведя. Впрочем, это не показатель.

Горчаковский философски смотрит на жизнь в тундре: «Как говорит один мой товарищ – это не медведи проблема для нас, а мы – проблема для них. Они там жили всегда. А проблемы с медведями чаще всего происходят по вине человека». Свалки и дурные вахтовики-пидичи, прикармливающие белых медведей – это магниты для мохнатых гостей и нервных потрясений.

Фото: Максим Деминов / GeoPhoto

Сколько в Арктике бродит белых медведей?

Человек в Арктике, да и не только в ней, пытается узнать поголовье фауны – от домашней до дикой. На Чукотке подсчитывают моржей на лежбищах, лахтаков. Считается, что ненцы выпасают более 700 тысяч оленей только в ЯНАО. Примерно известно, сколько есть на Северах лося. Но если попытаться прояснить количество полярных медведей, то внятной информации нет. СМИ часто пишут, что на севере Баренцева и Карского морей обитает 6000 особей. Эксперты иронично улыбаются – не факт.

Впрочем, это неудивительно: даже бурого медведя в России уже непонятно сколько. Имеющий отличную репутацию эксперта-практика по зверью главный редактор «Русского охотничьего журнала» Михаил Кречмар считает, что реальная численность косолапых, в зависимости от региона, на 30-70 процентов выше той, что выдают службы биоресурсов.

Если задать Андрею Горчаковскому вопрос: «Сколько белых медведей на Гыдане и рядом?» – он вздохнет и ответит на эту надоевшую журналистскую глупость исчерпывающе просто: «Не знаю. И никто не знает. Ареал обитания карско-баренцевоморской популяции от Новой Земли до Диксона. Медведи кочуют. Определять всю их численность по пятачку в 500 квадратных километров, коим является остров Шокальского – бессмысленно». Что факт, так это то, что на севере Тазовского района люди за год десятки раз встречаются с хозяевами Арктики.

Горчаковский, взяв паузу, продолжает: «Есть три популяции белого медведя. Наша, лаптевская и чукотская. И никто у нас не знает их достоверной численности. В отличие от канадцев и американцев, которые знают своих медведей наперечёт. У них есть деньги, чтобы их считать. В советские времена у нас были цифры, довольно приближенные к реальности, что карско-баренцевоморская популяция состоит примерно из 6 тысяч особей. Пилоты самолётов ледовой разведки были обязаны фиксировать все встречи с медведями. Экипажи судов, проходивших по Северному морскому пути, отмечали их в вахтовых журналах. Тогда как-то вырисовывалась какая-то численность».

Но с тех пор прошло порядком лет. В природе и её жителях произошли изменения.

«Никто не знает, сколько в нашем секторе Арктики бродит белых медведей. Нет смысла говорить об этом. Я могу посчитать медведей, оставшихся на суше, в пределах территории, которую наблюдаю. Остальное – чистый вымысел», – ставит точку собеседник.

***

Михаил Пустовой, специально для GoArctic